Мы безмятежно провалялись на кровати весь день, не шевелясь и даже не разговаривая, просто наслаждаясь тем, что мы рядом друг с другом.  Наверное, Фрэнк думал о том, что когда мы выйдем отсюда, поедем домой, станем жить вместе, купим множество собачек… Наивный. Жизнь еще не успела его чему-то научить, и мне хотелось бы открыть ему глаза на то, что мир вовсе не радужный клочок земли, где тебя окружают либо только хорошие люди, либо только плохие. Есть и те, которые исподтишка выеживаются, делают вид, что они ангелы, а сами…

Есть лживые. Но и они делятся на два типа: Те, кто просто любит врать, которого не мучает совесть за это. Есть еще и те, которые боятся обидеть человека или расстроить. Кажется, это называется «ложь во спасение» Хотя, может он и знает об этих делениях, назовем их так, но не обрадуется, узнав, что я один из них…

Всё то время, пока не заснул, я думал именно об этом, слушая спокойное мирное дыхание лежащего рядом Айеро. Ну что я за человек такой?! Неужели нельзя открыто сказать о том, что я его не люблю. Что у меня к нему просто симпатия, желание всё больше проводить времени с ним, общаться… Да даже не просто общаться. Вот как сейчас просто лежать рядом, проскальзывая взглядом по этому прекрасному и чистому человеку, или наблюдать как он что-то делает… вы знаете, я недавно смотрел как он пытается смастерить что-то маленькое. Он так мило пыхтел, отвешивал нижнюю губу, вроде обижался на эту проволочку, а потом резко всё бросал, сопровождая это отборными ругательствами, но потом всё равно приходил и продолжал… В этом было столько искренности. Я непроизвольно начинал улыбаться, что в данной ситуации в данном месте весьма подозрительно. Так вот, о чем там я…

Ах да, но не иметь серьезных отношений… Меня всегда удивляли люди, при том, что знакомы пару месяцев, говорящие как любят друг друга… Хотя они, может, только второй день вышли на совместную прогулку и еще боятся взять друг друга за руку и лишний раз взглянуть, но продолжают клясться своим знакомым, что это их судьба, что он/она именно те, кого они искали, и что никого и никогда на свете они так не любили. Зачем эти громкие фразы, если только время покажет – любишь или нет? Вот он меня любит уже довольно..хм, прилично давно. А я? Да я совсем недавно не знал, что способен на такую перемену, что этот человек так меня изменит. Я не хочу сказать, что стал геем. Если бы я им был, то мне бы не нравились в детстве девчонки. Знаете ли ориентацию не выбирают, это заложено природой. И порою, люди, унижающие очередного «не такого как все» совсем забывают о самом простом слове, с помощью которого они и вообще появились на этом свете: анатомия… Но, не буду вас грузить.

Пару раз я опускал глаза и смотрел на этого парня, думая о том, что же в нем такого особенного?

Большие ореховые глаза, сейчас закрытые, тихонько дрожащие под веками. Длинные опущенные ресницы, казалось, самые обычные, ничем не выделяющиеся. Я вспомнил его взгляд: твердый, уверенный, иногда казалось, что Фрэнк всегда смотрит куда-то вдаль, будто видит там свою цель и уверенно к ней шагает. А иногда эти глаза выражали бескрайнее доверие к людям, самые искренние чувства счастья и спокойствия. Но однозначно было и будет всегда то, что от этого взгляда невозможно оторваться, как бы я ни старался. Необычной формы брови, такие вздернутые и игривые, но и в другое время придающие лицу некую серьезность… Аккуратный нос с милым пирсингом, такие же милые губы, изгибавшиеся в неповторимой улыбке… Черт возьми, он прекрасен, не спорю. Но не знай бы я его, я бы не повелся на всё это. Может, просто, мне стало его очень жаль…

***

Я проснулся в одиночестве, еще не осознавая, что Фрэнк не просто перелег на свою кровать: его не было в комнате вообще. Немного разочаровавшись из-за этого (ведь утренние поцелуи никто не отменял, верно?) я направился в душ. Взяв всё необходимое, еще и успев доспать несколько минут, я всё же поднялся и медленно поплелся к двери. Сначала я просто подумал, что заела ручка или я еще не совсем проснулся, что не справляюсь с обычной вещью, но довольно очевидная мысль быстро посетила мою сонную голову: она заперта. Причем снаружи. Забавно, и кто же это сделал?!

Лишь только я об этом подумал. Как снаружи кто-то заскребся, звеня чем-то металлическим. Я уже настроился выражать свое отнюдь не доброе мнение, но в открывшейся двери показался крадущийся Айеро, напряженный и сильно закусивший губу, считая, что так он сможет двигаться тише. Не заметив меня, он так же тихо закрыл дверь и замкнул ее своей маленькой проволокой. Остановился. Расслабился. Облегченно выдохнул. Это так забавно, когда человек думает, что ты спишь, старается как можно аккуратнее шевелиться, а ты довольно нагло, не скрываясь, стоишь за его спиной.

- Добро утро, - прошептал я, легонько приобняв его за плечи.

Он передернулся и нервно оглянулся.

- Ты меня чего пугаешь?

- А ты меня чего запираешь?

- Я…, - он смутился, - Был на утренней прогулке. Ты ведь даже не подозреваешь о ее существовании, потому что вечно спишь, ведь так?

- Элементарно, Ватсон – я не люблю гулять. Особенно в ту жару, в которой мы с тобой находимся, - улыбнулся я.

- Так вот, Джи… Пойми меня правильно, - он всё больше сжимался, будто я его сейчас ударю, - Ты помнишь, там есть клумба.

- Неа.

- Ну теперь знаешь. Держи, - он достал из-под майки тюльпан и протянул его мне, посмотрев при этом в глаза, - Доброе утро.

Не станем рассуждать на тему «Кто из нас девчонка» ладно? Просто вам достаточно будет понять, насколько это было для меня приятно. Мне никто никогда не делал подарков, разумеется, кроме родителей.

Я взглянул в его счастливые глаза, ищущие в моих поддержку, широко улыбнулся и обнял Айеро.

- Ты просто ангел, Фрэнк.

* * *

- Джилл, он такой милый…

- Кто?

- Ну тот, красноволосый… Такой независимый, сильный. Ну и как же без красоты…

- Да о ком ты говоришь?!

- Ну Уэй, как его… Джаред что ли, - задумчиво почесала голову длинным ногтем девушка.

- Аа, он Джерард.

- Да не важно… Он должен быть моим.

Вы еще не забыли ту медсестричку, типичную куклу с медицинским образованием, полученным за красивые глазки или за превосходный секс с преподавателем? Нет? Тогда – это она. Она как курица, нахорохорившись сидела на стуле, глядя в зеркало и надувая губы. Сидела и сплетничала обо мне со своей подругой, не очень отличавшейся от нее, хотя, признаюсь, что-то похожее на ум у нее было. Так вот. Она меня неимоверно достала. Везде, куда бы я не пошел, она крутилась рядом. «Мистер Уэй, вам уже лучше? Мистер Уэй, как ваши ребра, как голова? Настоятельно призываю вас прийти сегодня вечером на проверку». «Вечером?», -удивлялся я. «Да, у меня будет больше времени исследовать вас, что значит тщательнее проверить ваше здоровье», мигала глазом и уходила. Вы поняли, да и я сразу раскусил ее «вечерние» осмотры. Признаюсь, меня от нее порою тошнило. Наложит тонны макияжа, особенно на ресницы – я удивляюсь, как ее веки выдерживают такую тяжесть, выльет флакон духов, наденет бюстгалтер, увеличивающий ее мизерную грудь, выпятит ее и кружится вокруг меня, причмокивая губами как она «беспокоится» обо мне.

Однажды ради интереса я решил к ней заглянуть. Да, вы правильно подумали. Я постучал в дверь, назвав свое имя, на что она попросила немного подождать. Когда же я вошел, она сидела на столе, «невзначай» поправляя чулки, а потом сказала: Раздевайтесь и ложитесь на кушетку. Ради развлечения я так и сделал, но когда она начала откровенно садиться на меня и пытаться соблазнить, к горлу подступила тошнота. Я оттолкнул ее, плюнул и быстро вышел.

Не веди она себя таким образом, показывая мне всё свое нутро… да какое там нутро, считала, что если она красивая, то я повешусь к ней на шею, а она сможет вертеть мной. Так вот не веди она себя подобным образом, я бы может, и задержал взгляд на ней, не более.

- Неужели ты еще не поняла, что противна ему?

- Слушай, - тоном а-ля гопница сказала она, - От меня еще никто не уходил, и этот не сможет. Я таких знаю как облупленных. Он просто еще не привык к моей красоте и боится выразить свои чувства. А за тот случай он еще расплатится, - мечтательно подняла обведенные сантиметровым слоем подводки, глаза к потолку.

- Дура ты. Я слышала,что он вообще гей. – шепотом сказала ей подруга.

- Что за бред - да он же настоящий самец! (это она сказала даже с каким-то возбужденным рыком, ну как они умеют)

- Ходят тут слухи, что Фрэнк, живущий с ним в комнате, соблазняет его.

- … он не устоит перед моей красотой, вот увидишь. Я заставлю этого Фрэда…

- Фрэнка.

- Не перебивай меня. Фрэнка, хорошо, забыть о нем… Он еще приползет ко мне…, - довольно потирая руки, прошипела она.

Встретив однажды эту Джилл в коридоре, я услышал как она шепотом сказала мне, чтобы я следил за Айеро, иначе может что-то случится. Но я забыл об этом, поэтому случилось… Не будем заглядывать вперед.

* * *

- Эй, Ленни, слыш че…

- Ну че?

- У меня тут есть новость для вас.

- Валяй.

- Я тут проходил мимо комнаты тех двоих, ну… красноволосого с брюнетом.

- Ну.

- Они обнимались. Ленни, по ходу они голубки.

- Если я сейчас тебя обниму, ты тоже скажешь, что я педик?

 А вот и наш вездесущий Стинк, которого я тогда не заметил за дверью. И похоже, что он всё-таки решил не держать язык за зубами.

 Вокруг зашептались.

- Стинк, ты идиот! Знаю я этих парней, - вступился кто-то из «тихонь», - Они отличные друзья, не неси чушь.

В толпе прошло гудение: что-то похожее на «Да», «Хорошие парни»…

- Я вам клянусь парни, если так и окажется, я отсосу каждому из вас!, - продолжал нести чушь Стинк, не следя за своим языком.

На этот аргумент уже не нашлось возражений.

- Хорошо, Стинк. Если так и окажется – ты знаешь свое дело, но если ты соврал, то знай, что наши ботинки прогуляются по твоим ребрам, - сказал Ленни, который, кстати, был тут кем-то вроде авторитета.

- Что ж ребята, у нас новое интересное развлечение, будем следить за этими дружками?

- Следите следите, - нервно сглатывал довольный Стинк, - Следииите.

Конечно, в глубине души он не был уверен в том, что всем сказал и надеялся-таки, что получит тяжелую взбучку, нежели доставить удовольствие всем в этом помещении-камере и станет местной шлюшкой.

Но всё самое интересное только начинается.

Фрэнк, со своим слабым здоровьем и нарушенной психикой начал болеть.