Глава 5 «Мое сердце»

«Почему, когда чего-то хочешь – мало что получаешь?
Почему, когда ничего не хочешь – оно приходит?» - какой-то бред написан.
Сидя на диване, прочитывал свежие утренние газеты, не удивительно, что их мало кто читает, ведь такая ерунда написана, что читать тошно.
Довольно скучное утро, долго не знал чем себя занять. Должен признаться, я немного переживал за Майки, у меня было плохое предчувствие. Хотя кого я слушаю, самого себя? Точно бред, я сам себе надоел, меня настолько достали эти мои никому не нужные мысли, догадки, мучения. И к чему все это, кому это нужно? Не знаю к чему, но мне действительно требуется помощь постороннего человека, надеюсь, хоть Джерард поможет.
Чтобы как-то отвлечься, я решил сходить в кино. Название не запомнил, как и сам фильм: скучно, не интересно и ни о чем, а может, я и не хотел ничего понимать. Пока сидел в зале, решил, что нужно встретиться с Джерардом, и чем раньше, тем лучше – это все о чем я мог тогда думать. Сразу после сеанса позвонил ему, но телефон был отключен, поэтому решил позвонить попозже, вдруг получится. Но и через пару часов, телефон молчал.
Придя домой, не мог найти себе места, бродил по комнате в разные стороны. Стало так скучно и одиноко, что уже было, подумывал обзавестись какой-нибудь зверушкой, чтоб он хоть как-то разбавлял мое одиночество. Только одна мысль о скорейшей разлуке с ним меня не то чтобы пугала, скорее отбивала все желание заводить друга.
Дабы устранить то поганое чувство никому не нужности и развеять эту пугающую тишину, я решил, что телевизор не помешает моим мыслям, хоть какой-то шумовой фон будет создавать. Чувство чьего-то присутствия. Как обычно ничего интересного я не нашел, тупо переключал с одного канала на другой, в поисках хоть какой-нибудь полезной информации, но безуспешно.
Через пару минут нашел единственные канал, который показывал выпуск новостей: политика, криминал, все как всегда, ничего позитивного, ничего интересного. Можно подумать, в мире происходит все только страшное и ужасное. Наверное, Луиз Армстронг ошибался, когда пел на счет прекрасного и красочного мира.
Конечно, если человек, сидя дома и смотря эти угнетающие новости и совершенно тупые передачи, понимает для себя, что жить скучно, то мне жаль этого человека.

- Я очень рад, что смог выехать за пределы своего города, страны и хоть один раз посмотрел, как живут далеко от меня. Должен признать, после этого полюбил свой город и людей, с которыми живу, пусть их не так много, но мне хватит.
 - Ух ты. Сколько у тебя впечатлений, а какие выводы, – иронично произнес Боб. 
- А у тебя разве не так?
- Хм, возможно. Не знаю. Программа была хорошей и компания вроде веселая попалась. Но я не любитель такого вида отдыха.
- Ясн. В следующий раз поедем, как ты захочешь. Хоть в соседний штат.
- Отлично. Я запомнил твои слова, попробуй отказаться.
- Договорились. Пошли в кино?
- Ты знаешь,… сегодня не могу, мне нужно сходить кое-куда, - грустным тоном произнес Боб, словно испугался чего-то.
- Оу, и что это за место такое? – поинтересовался я.
- Возможно, потом я тебе обязательно расскажу. Просто не хочу зря говорить. Но все равно скажу, не волнуйся. Хорошо?
- Как скажешь. Надеюсь, ничего плохого не случилось. Еще увидимся.
Боб лишь вяло кивнул головой и побрел, пиная камень род ногами, в сторону своего дома, опустив голову.

«Срочный выпуск. Сегодня ночью в районе французской провинции Овернь разбился самолет, следующий рейсом Берлин – Мадрид. По предварительным данным на борту самолета находилось, по меньшей мере, 154 человека, включая экипаж. На данный момент о причинах крушения ничего не известно. Французское правительство взяло на себя обязательство расследовать это происшествие с помощью авиакомпании Lufthansa. О подробностях мы сможем рассказать немного позже. Мы будем держать вас в курсе всех последних событий. Оставайтесь снами».
После этих слов, сердце сжалось с такой силой, что я не смог встать с первой секунды.
«Майк»

Гудки в трубке сразу дали понять, что телефон наконец то заработал.
- Джерард?
 - Да, да, Фрэнк, – беспокойным голосом сказал Джерард. 
- Ты слышал по новостям…
- Слушай, я понимаю твои волнения, и знаю, на счет кого ты переживаешь. Но пока нам ничего не известно. Так что не волнуйся. Нам надо все точно выяснить и заранее не паниковать. Возможно, его там и не было, так что не накручивай себе и подожди, пока мы с родителями все выясним. Хорошо?
- Могу я чем-то помочь?
 - Спасибо. Тебе остается только ждать, – уверенно сказал Джерард. 
- Ммм. А могу я… нет, прости.
- Что? Говори, не стесняйся.
- Нет, нет. Это плохая идея.
 - Лучше скажи, а то мне даже интересно, – с улыбкой произнес Джерард. 
Этот тон меня немного успокоил.
 - Даже не знаю, не удобно так. Могу я приехать к тебе, чтобы не было так страшно одному? 
 - Да, да, да, конечно. Я не против. Как же я сам не догадался. Уже жду. Помнишь адрес? 
- Да, помню. Спасибо. И… все будет хорошо.
- Давай, до встречи.
После этого звонка мне стало намного лучше, но некоторое волнение все же присутствовало. И меня можно понять. Неизвестность еще хуже, чем ясность, пусть, даже если она будет не в лучшую сторону. Ожидание мучительно как никогда.
Через час я уже был у дверей его дома. По пути к нему несколько раз чуть не попал в аварию, ничего не мог с собой поделать. Но волнение переполняло меня. Я уже не знал о чем еще думать и как все себе объяснить.
Вечерело, солнце окрасилось в красный цвет, разукрашивая небо в огненные цвета.
 Джерард, не спеша, открыл дверь, даже с легкой улыбкой на лице. 
- Рад тебя видеть – спокойно сказал он.
Меня это не успокоило, я даже не мог понять, как он может быть таким спокойным, еще и улыбаться.
- Джерард, что-то уже известно?
- Пока нет. Так, проходи в гостиную, успокойся, а я сейчас приготовлю что-нибудь. Что будешь?
- Мартини и побольше.
- Фрэнк, этим ничего не исправишь, только накрутишь самого себя и меня в добавок. Так что приготовлю тебе чай с лимоном.
- Ладно. Спасибо.
С такой же спокойной улыбкой Джерард ушел на кухню. Пока он стучал приборами, я еще раз внимательно рассмотрел его квартиру. Причудливые фигурки, непонятные картинки, а так же книжные полки украшали эту комнату. Не могу сказать, что все это вписывалось в общее оформление квартиры, но гармонично сочетались друг с другом.
 - Включи телевизор, пожалуйста, – послышался голос из кухни. 
- Хорошо.
Пока я искал пульт, наткнулся на пару фотографий, где Джерард и Майки стояли вместе: на одной совсем маленькими мальчиками, на другой уже взрослыми. И на той и на другой они были так похожи, про красоту уже молчу. Эти фотографии заставили меня улыбнуться.
 - На одной из них, там, где мы поменьше, Майки сильно упал, потому тут такой красный и зареванный. Я его долго успокаивал после этого, – выходя из кухни с парой кружек в руках, рассказывал Джерард, - а на этой мы в день его рождения, на вечеринке. Хорошо провели тогда вечер. 
- Нда. Я вот всегда мечтал иметь братика или сестру, но как-то не получилось, не сложилось.
- Даже не представляю, какого это не иметь рядом такого близкого человека, как брат или сестра. Мы с Майки всегда все делали вместе, нам никогда не было скучно. Правда сейчас каждый из нас выбрал свой путь и, к большому сожалению, они не всегда пересекаются. Иногда я скучаю по тем вечерам и даже ночам, что мы проводили вместе с ним, воображая, что мы играем в какой-то сериал. Но это было так давно, мне тогда лет 12 было, наверное.
- Здорова. А чем сейчас занимается Майки?
- Странно, что ты еще не спросил его об этом. Он у нас доброй души человек и потому занимается благотворительностью. В основном в фонде помощи больным детишкам. Однажды в детстве он сильно переболел, что даже не мог вставать с постели целых 1,5 месяца. Тяжелые для него были времена, но мы всей семьей старались его поддерживать, и вот болезнь отступила. После этого, Майки пообещал, что хоть как-то поможет тем, кому еще хуже.
Слушая рассказ Джерарда про Майки, я все больше влюблялся в этого человека, который смог сдвинуть с мертвой точки мое жалкое существование на этой земле. Судьба Майки чем-то была похожа на мою, за исключением одного – Джерарда. Именно он не дал ему дойти до такого состояния, к которому пришел я.
- Что-то я тебя утомил этими рассказами, - Джерард нервно взглянул не часы и начал быстро бегать глазами по комнате, словно искал что-то, - ты извини, я сделаю телевизор погромче, скоро должны сообщить подробную информацию.
- Да, конечно, - с пониманием и волнением произнес я.
- Никогда особо не любил смотреть эти выпуски новостей, какие-то они уж больно грустные, - начал размышлять Джерард.
- Не поверишь, я так же недавно подумывал.
Наш разговор прервали новости:
«Добрый вечер. С вами телеканал СНН и мы сразу начнем выпуск с сообщения о том, что во французской провинции Овернь разбился самолет авиакомпании Lufthansa, следующий рейсом Берлин-Мадрид. По последним сообщениям нам стало известно, что на борту находилось 17 иностранных граждан. В скором времени мы покажем вам номера телефонов горячей линии, по которым вы сможете узнать о ваших близких и родных. Оставайтесь с нами».
- Опять ничего дельного. Ладно, будем ждать.
- А есть вероятность того, что Майки не полетел тем рейсом, да и вообще в Мадрид? – поинтересовался я.
- Не знаю, но кажется, в Берлине он точно должен быть, там находится очень хорошая клиника с отделением для детей больных раком, он давно хотел туда съездить.
- А позвонить ему нельзя?
- Я уже звонил, но телефон постоянно вне зоны.
Тревога с каждой секундой становилась все сильнее. Я поспешно сделал еще один глоток чая, что принес Джерард. Глоток мигом пронзил мое горло болью, такого горячего чая я еще не пил, поэтому был к этому не готов. Горло тут же начало болеть. Вместе с этой болью пришла другая – но не физическая.
Внезапно закружилась голова, стало так жарко и тошно, что я чуть не выронил кружку.
- Фрэнк? Тебе плохо? Давай кружку, - поставив ее на столик, Джерард взял меня за руку и начал укладывать на диван, - ложись, тебе нужно отдохнуть. Это просто стресс, ты переживаешь, понимаю. Постарайся сейчас дышать ровно и глубоко.
Дерущее горло не дало мне такой возможности, спокойно дышать, потому я ощущал что задыхаюсь, от чего страх только увеличивался, и становилось все хуже.
- Да ты весь горишь, - приложив свою холодную руку ко лбу, произнес Джерард, - подожди, сейчас принесу лед.

- Привет, - широко заулыбался я, заходя в палату к Бобу.
- О, привет. Рад, что ты пришел.
- Правда?
- Конечно, - так же улыбнувшись, кивнул Боб.
Но эта улыбка не давалась ему легко, было видно, что она выдавливалась через сильную боль, зато была такой искренней, никогда ее не забуду.
- Как ты? Что говорят врачи?
- А что они скажут. Конечно же, что все хорошо. Жить буду.

- Фрэнк, у тебя есть друзья? – немного погодя, пока мне станет лучше, напрямую спросил Джерард, видимо пытался хоть как-то отвлечь меня и себя.
- К сожалению, нет,… хотя…есть. Его зовут Боб.
- Почему ты сразу сказал нет, а потом передумал? Вы поссорились, или реже стали общаться?
- С таким как Боб я не могу поссориться и без общения с ним я не выживу. Проблема в другом…
- В чем же?
- Понимаешь, он стал еще дальше от меня и сложно общаться с ним на таком расстоянии.
- Он переехал куда-то? – не поняв, спросил Джерард.
Я чувствовал, как в данный момент во мне опять наступает упорство и не желание говорить, но я четко понимал, что Джерарду можно и нужно доверять. Это не объяснить рациональным языком, это просто чувствуется. Поэтому я решил все рассказать.
- Нет, он умер.
 - Прости, пожалуйста, – почувствовав себя неловко, произнес Джерард. 
 - Ничего, - За последнее время мне так надоело плакать, чувствовать себя девчонкой, эмоциональной девчонкой. И сейчас, осознавая, что в этом нет ничего постыдного, мне не стыдно пустить слезу, – Всего за 1 неделю Боб словно исчезал, таял прямо на моих глазах. Он уже не мог есть, пить, ходить, даже видно, что ему и говорить удавалось с трудом. Поэтому старались попусту с ним не болтать, да мы и не успевали долго наговориться. Боб очень быстро уставал, поэтому спал, чаще, чем нужно. Хватало всего часа разговоров, после чего он говорил, что утомился и хочет вздремнуть. 
Каждый день я боролся со страхом, мне было очень страшно смотреть, во что превращает моего друга эта несносная болезнь. Иногда я и 5 минут не мог у него находиться, поэтому извинялся и говорил, что мне пора. А бывало, что вообще не приходил, за что мне мгновенно становилось стыдно.
 Однажды, когда я снова пришел к нему, мне сказали… что его больше нет. Я видел глаза его матери, стоящей напротив меня. Ее взгляд жалел меня, ласкал и успокаивал без слов. То же самое и я пытался сделать, взяв ее за руку. 
В тот раз я не возненавидел весь мир, наоборот, четко знал, что буду продолжать жить, как раньше, как того хотел Боб.
Еще несколько недель понадобилось, чтобы я вернулся в реальность. Не без помощи мамы. Все это время она уговаривала меня пойти к психологу, видимо, подумала, что я замкнулся в себе, и испугалась. Естественно, я так не думал и упирался. Но кто сможет долго сопротивляться человеку, которого любишь. Так я встретился с доктором Берстки. Он мало, чем смог помочь, я ходил к нему лишь потому, что того хотела мама, это ты уже слышал.
Со временем все нормализовалось, и к доктору я ходил уже машинально, как говориться, по умолчанию. Просто общался с ним о жизни, да обо всем, чем только можно. Но его явно что-то не устраивало, мне же было все равно. 5 лет этот бедный человек терпел меня и пытался помочь. Но как он мог это сделать, если я сам не хотел себе помогать? Ты прекрасно знаешь, о чем я. Мама начала еще сильнее переживать за меня. Каждый вечер я уверял ее, что со мной все хорошо, что справлюсь со своими проблемами сам, без помощи посторонних, когда придет время.
Каждый день, посещая Боба, я говорил себе, что хуже уже не будет. Если произошло что-то плохое, значит, когда-нибудь случится и хорошее. Но судьба обманула меня и пошла против. Мне пришлось снова столкнуться со смертью лицом к лицу. Такого я никогда не мог представить, что такое вообще может происходить с людьми и как они это переживают.
 Вечером, когда в очередной раз доказывал маме, что со мной все в порядке, она вдруг схватилась за голову и начала оседать, а потом и вообще падать. Я подхватил ее и усадил на диван, спрашивая что с ней, но она не могла произнести ни звука. Не задумываясь, я вызвал скорую. Пока скорая ехала, я держал маму за руку так сильно, что сам начал уставать и ослабил хватку. Тем временем ее лицо покраснело, ей стало душно, на секунду я смог заглянуть в ее глаза – они были такими красными от притока крови, лицо начало опухать, дыхание участилось. На какое-то мгновение ей вдруг стало легче, но буквально за считанные секунды все снова повторилось, только с больше силой, это было заметно по тому, как сильно она сжала мою руку. Не смотря на то, что скорая в нашем районе доезжает очень быстро, все эти секунды, которые показались вечностью, мне пришлось смотреть, как моя мама умирала и я ничего, НИЧЕГО, не мог с этим сделать. Хватка ее руки начала ослабевать, я непрерывно повторял ей, что все будет хорошо, что сейчас приедут и спасут ее. Я говорил ей как сильно я ее люблю, и не хочу терять ее, что без нее мне не справиться и не выжить, ведь кроме нее у меня больше никого не осталось. Тут она собралась и провела рукой по моему лицу, вытирая слезы, которых я уже не замечал. Ее последними словами, что не дались ей так легко, были: «Не сдавайся…Я тебя…» - после этих слов ее руки отяжелели и больше не напрягались, а глаза тихо и спокойно закрылись. Как мне потом объяснили врачи скорой, произошло обширное кровоизлияние в мозг и они бы ничего не смогли сделать. Меня еле оттащили от ее тела. Я еще долго не мог поверить, что только что произошло. Буквально несколько минут назад передо мной стоял живой человек и тут… его не стало. 
Все эти 5 лет, все то, с чем я пытался бороться – вернулось, теперь уже навеки. Все мои установки, внушения и прочее – все рухнуло в один миг. «Я» умер вместе с самым дорогим для меня человеком.
Но, помнив последние слова мамы, я продолжил ходить к мистеру Берстки. Я рад, что он не отказался от меня, наоборот, первым предложил продолжить. Наверное, поняв, что сделал все, что было в его силах, решил со мной расстаться. После стольких лет поддержки, я не мог вот так сразу лишиться опоры, поэтому попросил его передать меня кому-нибудь еще. Тогда он посоветовал тебя. Поначалу меня это устраивало, но потом я опять начал думать над тем, а стоит ли продолжать мучить себя и других. Решившись на такой шаг, я дал себе второй шанс. А тут еще и Майки. С первой нашей встречи во мне что-то щелкнуло, это как будто слабые лучи надежды вновь посетили мой разум, как после смерти Боба. Я снова начал уверять себя и ждать, что хорошее обязательно придет и расставит все по местам. А после наших с тобой не многочисленных бесед, этот луч становился все ярче. Я как снова начал оживать, но с большой осторожностью и трепетно к этому отношусь.

- Фрэнк…мне очень жаль, поверь. Такой истории я еще никогда не слышал. Я и не знал, что в жизни бывает такое. Просто не представляю, как ты держишься. Ты молодец! Ты и молодец, что рассказал мне это. Я так понимаю, мистер Берстки именно этого рассказа ожидал от тебя услышать?
- Не знаю, чего он там ожидал, но этого я так ему и не смог рассказать.
Тишина вдруг охватила комнату, и мы оба на минуту задумались и вспомнили, что еще ничего не знаем о судьбе Майки.
- Слушай, - прервал тишину Джерард, - я позвоню родителям, хорошо?
- Да, конечно, может что и узнаем.
Джерард вышел на кухню. Я слышал, как он разговаривал по телефону, мне было очень страшно слышать плохие новости. Часы показывали полночь, получается, я целый час рассказывал Джерарду о своих переживаниях. Наверное, за это время уже успели передать какую-то информацию, но Джерард решил полностью меня выслушать, раз уж я сам начал, поэтому сразу выключил телевизор, чтобы ничего не смогло помешать мне.

- Как дела в школе?
- Так. Вроде нормально, - равнодушным тоном произнес я.
- Звонила мама Боба, сказала, что ему уже лучше. Не хочешь сходить к нему?
 - Нет, – отрезал я, не дав маме договорить. 
- Сынок…
 - Мам, пожалуйста, не заставляй меня. Я не могу так, понимаешь, не могу. Мне страшно, – вскрикнул я, бросив ложку в тарелку с хлопьями. 
 - Прости, прости меня, – поспешно прижав меня к своей груди, прошептала мама, – Все будет хорошо. Главное верить и не сдаваться! Тут решаем не мы, нам остается только ждать, пока все не разрешиться. И принять все как есть, как бы плохо все не разрешилось. 
 - Нет, нет… не говори так, – оттолкнув ее, еще громче вскричал я и убежал на улицу, прочь…

На кухне стало тихо, но Джерард не выходил оттуда. Через пару минут он вышел, по лицу я ничего не мог сказать.
 - Что, что-то известно? Скажи, только не молчи, прошу тебя. Это меня убивает… ты меня пугаешь… 
- Фрэнк, Майки был в том самолете.
 - Скажи, что он среди выживших, скажи, что он ранен, покалечен, но выжил… пожалуйста. 
- Никто той ночью не выжил.
Я быстрым шагом подошел к Джерарду и обнял его так сильно, что он не мог дышать. Я чувствовал, как наши сердца стучали все быстрее и быстрее. Всю ночь мы промолчали, про сон даже и не шло речи. Джерард всю ночь просидел напротив тех фотографий, лишь изредка на его лице проскальзывала слабая улыбка, но она тут же исчезала. За окном пошел дождь, было слышно, как стук дождя разбивает оковы тишины в этой квартире.
Утро было пасмурным, поэтому мы не заметили, как оно настало. Я взглянул на часы – 7.10 утра. Чувство глубокой усталости, потрепанности и беспомощности не покидало меня все утро, но я был очень рад, что Джерард смог уснуть, пусть хоть на час, но все же.
- Чаю? – первым разрушил тишину я.
- Нет. Спасибо, – сонным и тусклым голосом ответил Джерард. 
- Фрэнк, мне жаль, что все так получилось, – словно оправдываясь, сказал Джерард. 
- Нет… нет. Ничего не говори, пожалуйста. Тебе нужно выспаться, лучше ложись дальше спать. 
 - Наверно ты прав. Сегодня вечером… привезут тело Майки. Ты придешь? 
- Конечно, приду. Ты ложись, ложись.
Я прикрыл его одеялом и, убедившись, что он уснул, решил уехать домой и тоже немного вздремнуть. Хоть и не был уверен, что получится.
***

Осень. Тихий шелест листвы словно успокаивает и убаюкивает тебя. Ты не можешь дышать, тебя переполняет чувство непрерывной энергии, что прибывает при каждом вздохе морской свежести.
В жизни не всегда складывается так, как мы того хотим. Но, не смотря ни на какие повороты судьбы, ни в коем случае нельзя давать себе послабление или еще хуже сдаваться. После стольких лет поисков, после стольких минут переживаний и страданий, рано или поздно придет то хорошее, после которого ты станешь свободным.
После смерти Майки мне не стало хуже, скорее наоборот, я почувствовал некий толчок и рвение к жизни. К жизни ради тех, кого любил, люблю, и буду любить всегда, пока не придет мой час.
Я буду жить, пока буду помнить, и любить этих людей – в них моя душа, в них моя жизнь, в них мое сердце!