~*_Глава 3) Словно игрушечные солдатики_*~

Он проснулся вновь, после всех своих молитв богу с просьбой о смерти.  Он проснулся разбитым, в холоде, с болью. Он проснулся, потому что на него смотрели и напевали что-то себе под нос.

- Хреново выглядишь, Фрэнки. – Сказал парень, когда тот открыл глаза, заинтересованно смотря на него. – Очень-очень хреновое начало дня для коротышки. Но ничего страшного. Я все поправлю. У меня это очень даже неплохо получается, и получалось еще с детства, потому что… Потому что, потому что. Так ты можешь сесть?

Он жалобно посмотрел на парня, словно умоляя без слов. Он просто хотел понять, почему, и просто хотел убраться подальше отсюда. Он даже был бы не против оказаться выброшенным в контейнер для мусора. Всего лишь спокойное место, чтобы расплакаться, а затем умереть.

Как же сильно сейчас он скучал по своей дерьмовой работе в Макдональдсе, как сильно хотел бы сейчас очутиться на ней. Делать те гамбургеры и показывать фак своему «боссу». Он готов был полюбить внеурочную работу допоздна, готов был полюбить убирать рвоту за чужими детьми, готов был полюбить уборку в туалетах. Все, что угодно, абсолютно все. Лишь бы снова жить своей жизнью, своей прежней жизнью. Лишь бы будильник разбудил его, спасая из этого отвратительного кошмара.

Он вскрикнул от боли, когда его подняли с матраса за плечи и толкнули к стене, принуждая занять сидячее положение.

Парень осмотрел его с головы до ног, и он сделал в ответ то же самое, задерживая дыхание. Он пытался найти зацепки, ответы, хоть что-нибудь. Парень совсем не казался бедным и обездоленным, он не был даже худым, а скорее чуть полноватым в щеках и в талии. На нем была надета черная футболка, и увиденные им мускулы послужили достаточным объяснением, почему он так и не смог от него отбиться.

- Ты же ведь ничего не сломал, не вывихнул? – Спросил парень, немного его поворачивая и продолжая осматривать.

- Н-нет. – Неуверенно, но сразу же ответил он, опасаясь получить очередную пощечину.

- Это хорошо… Потому что я ненавижу вправлять кости. И у меня не очень хорошо это получается по этой самой причине. Я ненавижу этот звук, знаешь? Слышал же щелканье спинных позвонков? – Он скрипнул зубами. –  Вот и здесь что-то наподобие этого, только все же немного по-другому. Не люблю вправлять кости,  они никогда не окажутся полностью на своем месте. Никогда не заживут до конца. Непохоже, что ты знал об этом?

Он снова превратился в объект исследования для того парня.

- Подними футболку. – Приказал он ему.

Он сглотнул и вцепился пальцами в трикотажную ткань. – Пожалуйста, не надо…

Парень посмотрел прямо ему в глаза. – Подними футболку. Я не собираюсь повторять тебе снова.

Он закрыл глаза и прислонился затылком к стене, не желая быть частью этой изощренной игры. Медленно он поднял футболку, задерживая дыхание.

Мягкое прикосновение ледяных пальцев поразило его, он напрягся и закусил губу, стараясь не показать, как испуган он был.

Парень начал что-то неслышно бормотать себе под нос. Он зашипел от боли, когда мягкие пальцы дотронулись до больного ребра, ощущения были и вправду такими, как если бы его прижгли раскаленным железом. Слезы начали собираться в уголках его крепко зажмуренных глаз, и он не мог заставить себя открыть их. Он боялся заплакать, боялся увидеть лицо того парня. Вдруг он улыбается, вдруг у него снова тот ледяной каменный взгляд? Вдруг ему нравится прикасаться к нему вот так. Вдруг это его возбуждает. Черт, нет, пожалуйста, нет.

- Болит здесь? – Тихо спросил парень, осторожно надавив на его поврежденные ребра.

Он вскрикнул, плотнее прижавшись к стене. – Да.

- Где еще болит? И не вздумай солгать.

.-.-.

Вспышка

Чистая, отбеленная кожа очищена от грязи, но не настолько успешно, чтобы скрыть всю причиненную боль. Как и тогда.

Вспышка

Кожа в синяках и кровоподтеках, окрасившаяся в палитру цветов от желто-зеленого до темного фиолетового.  Как и тогда.

Вспышка

Глаза устремлены на дом, пулевое отверстие над переносицей, как и тогда.

Вспышка

Руки раскинуты в стороны, кончики пальцев в крови, как и тогда.

Вспышка

Мертвая птичка со свернутой шеей на груди, как и тогда.

Вспышка

Очередной подросток, мертвый, раздетый до боксеров, смотрит на пригородный дом, в котором перепуганная насмерть семья ждет какого-то объяснения. Что здесь делает этот мальчик, почему он был убит? Ответ был простым – серийный убийца. Этот простой ответ порождал множество других сложных вопросов. Каков был мотив у убийцы, зачем он размещал трупы в небольших пригородах по всей стране? Зачем он насиловал и избивал своих жертв, зачем оставлял им небольшие послания? Так много вопросов окружало до сих пор безличного убийцу, Пересмешника. До сих не было известно ни имя, ни адрес, ни даже его ДНК.

И как и все те испуганные семьи, она тоже хотела бы знать, почему он делает все это. Линн Фаррел из Отдела специальных расследований, коротко SVU*.  Она получила это дело, как только тела подростков были доставлены в Нью-Йорк. Только что выпустившаяся из школы, получившая степень по криминологии и психологии, она сразу же получила этого психа в полное распоряжение. Она даже не успела распаковать коробку с рабочими принадлежностями на своем пока совершенно чистом рабочем столе, как босс вызвал ее и сообщил, что она могла бы «оказать помощь» в данном расследовании.

Это было два с половиной года назад. В первое время ей становилось плохо от увиденных ею тел, являвшихся результатами двухмесячных пыток и нездоровых игр. Но сейчас, эти два с половиной года закалили ее, и она смотрела просто на тело, не видя в нем мертвого человека. Это стало лишь частью ее работы, побуждением выполнять ее лучше, чем прежде. Настолько, чтобы ей не пришлось вновь увидеть очередную жертву Пересмешника.

Я верю, это будет последний, я буду молиться за то, чтобы это оказался последний.

Коллега, специальный агент Делакруз, сделал еще несколько фотографий перед тем, как детективы начали бы по обыкновению восстанавливать цепочку событий, по причине которых живые изможденные создания становятся несчастными умершими людьми.

Вспышка, больше синяков, вспышка, порезы,  вспышка, запекшаяся кровь на затылке. Он всегда убивал этим способом, одним быстрым выстрелом между глаз. Это было одной из причин, по которой никак не могли определить мотивы убийства. Сначала она думала, он делал это из-за того, что боль возбуждает его, она уже отметила его как садиста, наслаждавшегося наблюдением за чужими страданиями. Но он не мучил их, убивая. Он лишал их жизни быстро, безболезненно. Меньше чем за секунду они были мертвы.

Так каковы же были его мотивы?

- Мы получили очередное письмо, Линн.  

Ее коллега протянул ей упакованный в целлофановый пакет листочек бумаги.

Привет, меня зовут Скот Дэвис. Я был убит 10 марта потому, что вы не были достаточно быстрыми. Я был похищен примерно на целых три месяца, 33 дня ушло у вас на то, чтобы показать мое лицо в новостях. 10 долгих дней ушло у моих родителей на то, чтобы объявить меня в розыск. Знаете, почему? Да потому что им было похуй, где я вообще был. Нет, не был в школе. Нет, ни где-то еще. Я не появлялся в школе приблизительно около года. Я не заметил разницы. Я облажался, но казалось,  никто этого не заметил.

Но кто-то все же заметил.

Меня зовут Скот Дэвис, мне было 17, когда я умер,  едва лишь став взрослым. Я умер в 17 лет, потому что всем было наплевать на меня.

С любовью, Скотти, ваш маленький солдатик.

Она прочитала это письмо дважды. Это была вторая причина, почему они прозвали его Пересмешником. Он насмехался над ними, отправляя небольшие послания от лица своих жертв. Рассказывая им, насколько неграмотно, медленно, недогадливо они работали. И многое другое. Убийца опережал каждый их шаг в попытке поймать его, и более того, вновь совершал успешные для себя преступления.

Первая же причина заключалась в том, что он всегда оставлял на груди мальчиков маленьких мертвых пересмешников. Их маленькие шейки были свернуты, а крылышки распростерты, и примерно в таком же положении они находили и мальчиков.

28 погибших птиц, 28 убитых подростков за последние пять лет. Они не были уверены, что он не убивал до того, как они начали следить за его действиями, они ни в чем не были уверены.

Потому что он не убивал в одно и то же время, по каким-то определенным дням. Он не убивал в одних и тех же местах, он не размещал трупы в одном и том же районе. Все было разным. Даже те мальчики. Все они были подростками, но в возрасте от пятнадцати до двадцати лет. Между ними не было ничего общего, разная внешность, телосложение. Некоторые жили на улицах, некоторые были из богатых семей.

Казалось, не было ничего общего, кроме того, как он обращался с ними, как он убивал их, и как располагал тела на пригородных участках, где неизвестные семьи находили его нездоровое творение уставившимся на них сквозь окно. Всегда что-то было за их затылком, так, что они смотрели не в небо, а именно на тот дом, который он выбрал.

Было трудно даже предположить, что за человек делал все это. Предположением было даже то, что все это делал один человек. Все это была лишь одна сплошная догадка, все, что касалось Пересмешника, все это заставляло ее проводить без сна многие ночи. Потому что она знала, что где-то с новым мальчиком жестоко обходятся, избивают его, насилуют, и все потому, что она не выполняет свои обязанности достаточно хорошо. И она знала, он не остановится, потому что ничего не предоставляло для него какой-либо угрозы, и даже если бы и представляло, она весьма сомневалась, что он решил бы сбавить обороты.  Она была уверена, он не остановится, ведь даже с момента ее присоединения к расследованию этого дела он только стал убивать еще чаще, все совершенствуясь в запущенном им же процессе.

Она лишь знала, он ни за что не замедлится, она лишь знала, он никогда не остановится. До тех пор, пока кто-то из них не остановит его навсегда.

*SVU - Special Victims Unit. Особый отдел полиции США, занимающийся расследованием убийств, содержащих сексуальное насилие по отношению к очень молодым или пожилым людям, а также рассматривающий дела, каким-либо образом связанные с любым из трех упомянутых пунктов.