POV Gerard Все утро я был в отличном настроении. По пути домой пришлось заехать в магазин, потому что внушительный гонорар не давал покоя, а руки так и чесались его потратить. Давно уже у меня не было в распоряжении столько денег. Пока родители были живы, мы с братом ни в чем не нуждались. У нас была лучшая одежда, лучшие игрушки, лучшие велики. Но после того как 3 года назад они погибли в автокатастрофе, нам приходилось туго. Наша семья была очень известной и уважаемой, поэтому смерть родителей повергла общественность в шок. Каждый считал своим долгом попускать сопли, пожалеть бедных сироток, и это, черт побери, жутко выбешивало. Было понятно, что на самом деле всем плевать на нас с братом. Всем, кроме бабушки. Она долго переманивала нас к себе, но я не соглашался. Когда погибли родители, мне было 21, а я все еще витал в облаках. После автокатастрофы ко мне пришло понимание действительности, я осознал, что нет больше мамы и папы, которые охраняли бы меня от всех невзгод. Мне стало стыдно, что раньше я был таким слабаком. Поэтому я отказался от чьей-либо помощи. Хотелось почувствовать себя самостоятельным, взрослым. Правда, я не рассчитывал, что брат останется со мной. С ним всегда приходилось много возиться, он часто болел, но не мог же я прогнать самого близкого мне человека. В банке я снял деньги, оставшиеся на папином счету, и на них купил небольшой, но уютный домик. Мне нравилось, что он находился рядом с парком, где Майки мог бы гулять после школы. Тогда я никак не мог представить, что смерть родителей повлияет на моего младшего брата так сильно. С первого взгляда невозможно было заметить эти перемены, поэтому бабушка оставалась в неведении. Но я знал, знал и понятия не имел, что делать с братом, который стал бояться окружающего мира. Майки закрылся в себе, не общался ни с кем, кроме меня и бабушки, постоянно читал книги или слушал музыку. В его голове копошились какие-то мысли, но какие именно, я не догадывался. В школе его постоянно дразнили и обзывали, не давали покоя, а все из-за его замкнутости. Конечно, находились ребята, которым было его жалко. Они приглашали его гулять, звали в кино, защищали от хулиганов, но он не откликался. В конце концов, он им наскучил, и они его бросили. Но Майки не отреагировал, кажется, он даже не понимал, что происходит. Первый год он жил, как в коме. Я сильно за него беспокоился, даже записал к врачу, но он вдруг резко стал таким же, каким был раньше, обыкновенным Майки. Я не знал, что вызвало такую перемену, он не делился со мной своими мыслями, но был очень рад. Все то время, пока он "находился в коме", я чувствовал свою вину за его состояние. Я покупал ему все самое лучшее, не жалея последних денег. Когда он поправился, чувство вины ослабло, но появилось что-то другое. Я хотел показать всем, что с нами все в порядке, что мы живем в достатке и совершенно ни в чем не нуждаемся. Мне было противно осознавать, что я не могу купить ту или иную вещь из-за того, что потом нам нечего будет есть. Я мечтал о сладкой жизни, завидовал богатым детишкам, которые пальцем о палец не ударили, чтобы получить то, что мне доставалось таким сложным путем. Я понимал, что и сам раньше был таким же, и от этого еще больше ненавидел самого себя и свою жизнь. Когда владелец клуба, где я работал уже около полугода, сообщил мне о повышении, я был очень доволен. Но когда я узнал, что мне придется выступать для тех, кого я больше всех ненавидел, и чье место мечтал занять, я чуть было ни отказался. Слава Богу, никто и слышать не хотел о моем отказе, так что на следующий день, а это было позавчера, я вышел на новую работу… Зайдя в дом, я первым делом позвал брата. Никто не откликнулся. Я решил, что он, наверно, еще не вернулся с учебы, так что я и не волновался. Разгрузив пакеты с покупками, я сел на диван и включил телик. Я щелкал и щелкал, но нигде не было ничего путного. Внезапно, у меня разболелась голова, и меня стало подташнивать. Я выпил обезболивающее и лег на диван. Головная боль стала проходить, но тут скрипнула входная дверь. Не знаю почему, но я жутко взбесился. - Где тебя носит, уроки давно уже закончились!? - наорал я на Майки, как только он закрыл дверь. - Джер, так получилось, ты не злись... - промычал он в ответ, не отрывая глаз от пола. - Что это значит, а?! - продолжал я. - Я прихожу домой, а тебя, блять, нет! Наверно, нашел себе компанию и шляешься по дворам?! - твою мать, что ты несешь, Джерард. Как твой маленький Майки мог с кем-то шляться?! Но что-то во мне кипело, бурлило, поэтому я продолжал орать на брата. Он сгорбился и так и не посмотрел на меня за все это время. И тут я заметил, что вся его одежда была порвана, а совсем новая сумка, которую я купил ему пару недель назад, была разодрана в клочья. - Что это, блять, такое?! Я для того кручусь, как белка в колесе, покупаю тебе все самое лучшее, чтобы ты портил это?! Скотина неблагодарная! - я сморщил лицо и пнул изуродованную сумку. И только тут я заметил, что одежда была не просто изодрана, она была в крови. Мне стало жутко, когда я понял, почему он не поднимал лица. - Майки, милый, прости, что произошло? Майки, эй, очнись! Прости, прости, я не знаю, что на меня нашло! - я обнял брата, пытаясь заглянуть ему в глаза. Черт побери, у него все лицо было в запекшейся крови, волосу спутаны, листья торчат. Как только я коснулся его руки, он болезненно дернулся и чуть ни упал. - Господи, Майки, что произошло? - мне было безумно стыдно, что я наорал на него, хотя он ни в чем не был виноват. - Ничего, Джи... Все нормально, - тихо ответил Майк и пошел в ванную. Он закрылся там и не выходил около получаса. Все это время я пытался понять, что же произошло, находя как можно более мирные объяснения. Но, блять, я отлично понимал, что произошло! Моего младшего брата побили какие-то уроды, наверняка из его же класса, ведь он так ни с кем и не сдружился. На меня вновь свалилось то звериное чувство, а тишина в доме так давила, что мой мозг находился на грани взрыва. Я хотел найти этих ублюдков и забить их досмерти, но сначала надо было узнать, в каком состоянии брат. Я прислушался и только тут осознал, почему так тихо. Вода не шумела, ее никто и не думал включать! Черт возьми, что Майкс все это время делал?! В голову полезли самые черные мысли, я вдруг вспомнил, что только вчера купил новую бритву с очень острым лезвием. - Майки, Майкс, открой! - кричал я, долбя кулаками по двери. Мне было жутко страшно, что я опоздал. Но вот щелкнула задвижка, и дверь открылась. Он все также был в крови, даже не подумал умыться. Я обнял его, и мы сели на пол прямо в ванной. - Пойми, Джи, я так больше не могу! Что я им сделал, что они все меня ненавидят?! Я хочу сдохнуть, почему я не погиб тогда вместе с мамой и папой?! - у Майки началась истерика. Слезы текли по его впалым щекам, оставляя дорожки из грязи и крови. - Майки, дурак, успокойся, - молодец, Джи, нашел, что сказать! - Все будет хорошо, я обещаю...- еще лучше! Но что еще я мог ему сказать? Так мы и сидели в обнимку: он рыдал, а я нес какой-то бред. В конце концов, я уговорил его принять душ, а потом осмотрел раны. Ничего серьезного не было: несколько ссадин на животе, синяки на коленях и локтях и разбитая губа, вот откуда столько крови. Конечно, это было лучше, чем если бы эти подонки ему что-то сломали, но мне все равно хотелось убить их, при этом подвергая средневековым пыткам. Пока я проводил осмотр, он рассказал мне, что произошло. За те три года, что он учился в новой школе, он сблизился только с одним человеком - Алисией, с которой сидел за одной партой. Алисия была одной из тех, кто не отвернулся от Майкса и не стал издеваться над ним. Помогала ему освоиться, защищала, приглашала куда-нибудь на выходных. Ну, так вот, из-за нее и началась драка. Дело в том, что Майки набрался храбрости и пригласил ее в гости на выходных, она согласилась, а какие-то придурки подслушали их разговор и разнесли по всему классу, при этом добавив кое-что "пикантное" от себя. Из-за этих самых «пикантностей» весь класс считал Алисию шлюхой. Майкс стал ее защищать и затеял драку с одним из тех парней, которые распустили слухи о девочке. Брату никто не помог, зато на стороне того парня было пол класса. Они набросились на Майкса и забили бы его до смерти, но их вовремя обнаружили учителя. Никто, конечно, не стал разбираться, что произошло. Отец парня, с которым подрался брат, был важной шишкой, поэтому никаких претензий к его гениальному сыночку быть не могло. Что я мог сказать брату? Он взрослый парень и понимает, что отчасти сам виноват, но как еще противостоять этим скотам? Вдруг, я осознал, что совсем недавно сам был таким же, пока родители были живы, что после их гибели тайно мечтал о богатой жизни, что связался с таким же ублюдком, которому все можно… Я уложил брата спать, так ничего путного и не сказав. Меня снова стало мутить, поэтому я свалился замертво, едва дойдя до своей спальни. В голове крутились тысячи, миллионы вопросов, на которые мне предстояло найти ответы.
мне определенно нравиться этот фик, жаль что главы маленькие, но надеюсь ты возместишь это частым выкладыванием новых частей) 
