- Все с тобой ясно, - усталый страж порядка оперся о стол ладонями, - упоротый придурок поджег дом. Там был кто-то?

Джерард, молчавший до последнего, вяло кивнул и повел плечами. Сидеть на стуле с заведенными за спину скованными руками было не очень удобно.

- И кто же?

- Парень. Лет двадцати пяти, художник.

- И что ж он тебе сделал такого, что ты решил его убить?

Джерард дернулся от последнего слова и прикусил губу с внутренней стороны. Он только поднял тусклый взгляд на собеседника.

- Что смотришь? Молись, чтобы тебе дали меньший срок. Ты хотя бы не отрицаешь, что натворил все это. Бывают такие, которые надеются, что все обойдется. До заседания суда ты будешь сидеть за решеткой, потом перейдешь в камеру для социально опасных. У тебя будет один сосед. Если что-то с ним сделаешь, отселят в морозильник.

Джер вопросительно посмотрел на полицейского.

- Темные одноместные боксы без мебели и окна.

Джер кивнул. С секунду думал, затем его осенило:

- Сэр, у меня есть право на звонок?

- Оно тебе надо? Вся твоя родня на ушах стоять будет и так.

- Очень нужно. Прямо сейчас. Прошу, всего один звонок.

- Ладно, - он жестом велел освободить одну руку Джера и подвинул к нему телефон.

Джерард ледяными от страха пальцами набрал номер. Гудки продолжались минуту, затем послышался сонный голос.

- Да. Я слушаю.

- Escuchame...

Слушай меня…

- Джер? Где ты шляешься? Почему по-испански?

- Cierra la boca! Escuchar. Ahora, ahora mismo, recoger sus pertenencias, documentos y volver a casa. Cambiar de sala, esta misma hora. Cambiar el numero telefonico, esta misma hora. Voy a escribir a usted tan pronto como me sea posible, y lo explica todo. 

Заткнись! Слушай. Сейчас, прямо сейчас собирай все свои вещи, документы и уезжай домой. Смени номер, сей час же. Я напишу тебе, как только смогу и все объясню.

- Во что ты ввязался?

- Haz, como he dicho! Por favor. Perdona, si que. 

Делай, что я сказал! Пожалуйста. Прости, если что.

Он положил трубку. С одной стороны отлегло, ведь он должен успеть смотаться. С другой, а если нет? Если его повяжут через пять минут в доме, полном наркоты? Проведут анализ, выявят вчерашние колеса. Посадят, так как посчитают сообщником.

Эти мысли занимали его до тех пор, пока его не привели в камеру. Камера была просторная, временная. Помимо Джера в ней находились пара мужчин, безразлично оглядывающих новенького, зашуганый худощавый парень и старик. Не будь так хреново на душе, он бы, наверно, попытался узнать, чем провинился пожилой гражданин. Вместо этого он отошел к свободным нарам, тихо присел и согнулся пополам, утыкаясь носом в колени.

**

Несколько дней до заседания длились вечно. Он узнал, что паренька зовут Марк и что он не очень здоров психически. У кого-то была жена, по которой скучали, кто-то хотел на побережье, кто-то гитару. За все время Джер только представился, пару раз сказал, что не в настроении что-либо рассказывать и мрачно улыбнулся, когда его назвали молчуном.

- Значит, Вы признаете, что совершили поджог и убийство.

- Да, Ваша честь.

- Вы сделали это осознано?

- В какой-то степени. Находясь в состоянии наркотического опьянения, но поддавшись собственным рассуждениям и чувствам.

- Что за рассуждения?

- Простите, это я вряд ли Вам могу рассказать.

- Здесь зал суда. Вы обязаны отвечать на вопросы.

- Есть ли в Вас хоть капля святого? Спрашивая это, Вы ковыряете тупым ножом у меня в душе.

Судья помедлил.

- Суд удаляется на постановление решения.

Джер тяжело опустился на стул. Сердце билось так, что его было слышно поверх гула из зала.

Судья вернулся, призвал зал к тишине, откашлялся.

- За чистосердечное признание Вам дается минимальный срок. Шесть лет лишения свободы, два года из них с ограничением свободы действий в стенах тюрьмы. И один год колонии строгого режима и исправительных работ.

Джерард закрыл лицо руками. Куда он скатился за какой-то месяц.

**

С одной стороны, в тюрьме могло быть во много раз хуже. С другой, ломка была невыносимой. Он громко проклинал себя ночами. Себя и тот день, когда он попробовал первый раз. Он был не один, несколько парней из соседних камер тоже мучились и стонали ночами, некоторые так же орали во всю глотку. Убийцы всегда одержимы. Одни наркотиками, другие местью, своими соображениями и так далее.

Сокамерник Джерарда, Берт, промышлял медициной и некоторыми веществами. У него постоянно грязные волосы, он смотрит исподлобья, у него глаза цвета пасмурного неба, но улыбка только кажется злой. Если присмотреться, он милый парень. Прозвище его – Шаман. Он доставал Джеру обезболивающие в немаленьких для этого места количествах, иногда даже ухаживал ночью, сбивая жар мокрой наволочкой и таблетками. Джер пытался выяснить, почему он тратит столько сил и товара на него, но не получалось ничего толкового. Берт только отмахивался, говорил, что так нужно и чтобы он прекратил задавать тупые вопросы и ложился спать.

Словом, все складывалось хорошо, если можно так говорить в таком положении. Через некоторое время стало полегче, ломка ослабла. Или Джерард просто привык. В любом случае, все более или менее улеглось. Остались только нерешенные на воле вопросы.

**

- Начальник! Подойди, разговор есть, - освоившийся за месяц Джер пытался привлечь внимание.

- Иди в жопу, - дежурящий охранник лениво потянулся и перевернул страницу журнала.

- Реально, подойди, а.

- Я сейчас подойду и тресну тебе, если не заткнешься! – Берт, посапывающий на нарах, грозно пробурчал в подушку.

- Ах, извиняюсь, неженка.

- Ложись, блять, спать.

- Не спится мне, - уже тише сказал Джи и сел на свои нижние нары.

- Что опять случилось? На тебя кто-то наехал? – Берт сразу взял Джера под крылышко и защищал от малейших выпадов в его сторону.

- Нет, ничего. Знаешь, я же говорил, что сижу за убийство. В общем, ни то совесть, ни то… - он осекся.

- Так. С тобой что-то хреново, - Шаман слез с постели, сел рядом с другом и приложил руку к его лбу.

- Да нет, блин. Я говорю, на душе скребут, - он отпихнул руку.

- Мне заткнуться или выслушать?

- Я не могу больше держать в себе. Я не сказал это в полиции, в суде, брат ни о чем не знает. Гребаная наркота. Все из-за иглы, - Джер перешел почти на шепот, - В детстве наша семья переехала из Джерси в Испанию. Мне было девять, я сидел в аэропорту и рисовал. Ко мне подбежал мальчик помладше и начал расспрашивать. Он говорил без остановки, у него были такие живые глаза, он так радовался жизни. Я нарисовал его, пока он рассказывал, что летит во Францию по обмену. Затем мы разошлись, я отдал ему рисунок. Через пятнадцать лет в этом самом чертовом аэропорту мы столкнулись. Я вернулся и устроился в кампанию по созданию реклам и вывесок, что-то вроде этого. Представь себе, он тоже. Только я об этом не знал. Я случайно задел его, у него из рук посыпались бумаги, но он только пролепетал что-то по-французски и улыбнулся. Меня как прошибло, я пытался вспомнить, откуда знаю его, но не получалось. Мы постепенно сдружились на работе, а потом я увидел у него тот самый рисунок. Черт, он первый признался, что влюблен, он первый все это начал, пошел на откровения, доверился мне. В общем, мне снесло крышу. Мы оба были влюблены до беспамятства. Я так думал. Чудесным образом мы выбились в люди, стали художниками, разбогатели, купили дом и жили душа в душу. Потом умерла наша лучшая подруга, самая дорогая нам женщина в мире, не считая матерей. Марьям убили. С того вечера я ни разу не видел тех его живых солнечных глаз и улыбки. После похорон, вечером, я допустил на тот момент самую грубую ошибку. Я не уследил за его любимицей, собачкой Красавицей. А он так ее любил. Две могилы за день, две лучших подруги. Знаешь, я понимаю его. Он ушел. Я притащил брата к себе домой из гребаной Испании! Он приехал, он делал все для меня, он видел мои слезы. Я не позволяю себе этого ни при ком кроме Фрэнка и брата. Я был в глубокой депрессии. Чтобы не дойти до апатии, я решил как-то поднять настроение. Не лучшее решение – подсесть на наркотики. Когда Майки, брат, узнал об этом, не знаю, как он меня не прибил. Испугался за меня сильно. В общем, после одной ночи он вполне мог бы кинуть меня, сдать полиции, что угодно. Он любит меня, поэтому остался. Остался в доме, полном наркоты, похоти и моего отвратительного духа. А я той ночью снова вколол, поразмышлял остатками отравленного мозга и просто подпалил дом Фрэнка. Я нашел его, разлил розжиг и поджег. И только смотря на черный дым, я начал просыпаться. Меня отпустило, я понимаю, что самый дорогой мне человек задыхается в огне, но меня повязали. Я бы сгорел вместе с ним, если бы меня отпустили, развязали руки, - Джи задержал дыхание на пару секунд, - Я успел позвонить Майки и сказать, чтобы он уматывал как можно скорее и скрылся. Надеюсь, он успел и не попался. Теперь мне нужно написать ему письмо. Он сменил номер, но я знаю, куда он поехал.

Джер медленно выдохнул, чувствуя, как камень скатился с души. Шаман молчал, задумавшись, сощурив глаза. Ему нечего было ответить, сказать, нечем утешить, поэтому он только обнял Джерарда за плечи и прижал к себе.

- Я ужасен, - Джер закрыл глаза и сжал зубы.

- Нет. Ты напуган. Напуган, в отчаянии, потерян. Поэтому совершил столько ошибок, - Берт осторожно перебирал темные пряди волос.

- Почему ты уделяешь мне столько внимания? Ты мог бы просто послать меня.

- Много причин. Мне скучно, а ты мой сокамерник. Я сам прошел все, что сейчас чувствуешь ты. Ну, в смысле наркотиков и депрессии. Мне тебя жалко, да и парень ты неплохой. Ты нравишься мне, - Берт пожал плечами и крепче обнял его.

- Спасибо. Я думаю, нужно поспать. Утром работы навалом будет. Не хочу, чтобы ты из-за меня завтра не смог выползти на улицу.

- Да уж, давай на боковую, - он потрепал Джи по волосам и влез к себе наверх.

Через несколько минут уже было слышно его громкое сопение. Джерард лежал с закрытыми глазами и слушал его, пока от скуки не провалился в сон.

 Теплый ветер яростно треплет волосы горожан. На центральной площади собрались все жители, кроме детей. На деревянном возвышении стоял мужчина, в недешевом на тот момент, выделяющемся из серо-коричневых масс костюме. Рядом с ним стоял еще один мужчина, похожий на скалу, с каменным выражением лица. Он одет более скромно, но выделяется ростом и шириной плеч. Рядом с ним на креплении висит петля. А в петле той Майки. Он стоит, опустив взгляд, но не сгорбившись. Он стоит прямо, гордо. Потому что он ни в чем не виноват. Джер знает, что это он виноват в происходящем. Он подбегает, что-то говорит этим людям рядом, но в его сторону даже не смотрят. Он подходит к брату, говорит что-то ему, но тот смотрит вниз и ухом не ведет. Тогда Джерард пытается снять с него петлю, но руки проскальзывают через нее, через брата, расплываются дымкой и возвращаются на место. Он пытается сделать что-то, кричит, выбивается из сил, пытаясь спасти брата.

Мужчина в дорогом наряде начинает говорить, его голос разносится по всей площади:

- За колдовство, приготовление зелий и снадобий злосчастных, за продажу и пользование зелиями, Майкл Уэй приговаривается к смертной казни через повешение. Ежели кто имеет на него оправдание, поднимитесь сюда и огласите.

- Я! Я имею, тупой ты увалень! – выкрикнул Джер ему в лицо, чувствуя, как холодеют пальцы.

- Последнее желание?

- Гореть вам всем в аду за совершенные ошибки, - ухмыльнулся Майки и уставился на горизонт.

- Спускай рычаг, - махнул рукой глашатай.

Господин «скала» нажал на рычаг и пол под Майки провалился, а петля сильно затянулась вокруг его шеи, голова его тут же поникла, руки дернулись и успокоились. Джер не слышал ахов женщин, одобрительных криков мужчин, он сам орал во всю глотку, как ему казалось.

Он резко сел на кровати, ударившись головой о верхние нары. Дышал он так, словно пробежал километра три, в глазах стояли слезы. Когда он опомнился и хотел разбудить друга, свет в коридоре вспыхнул, а охранник пошел вдоль решетки, стуча по прутьям дубинкой. Шаман смачно выругался в подушку.

**

После всех работ, ближе к вечеру, Джер все-таки раздобыл пару листов и ручку, которые утащил в свою камеру.

Он долго думал, как по мягче выразить происходящее, чтобы у Майки не было инфаркта. В итоге получилось вот что:

« Майки,

Я очень виноват перед тобой. Если ты добрался до дома, ты получишь это письмо недели через три. Сейчас семь часов вечера, не знаю какого дня. Думаю, среда. Я в тюрьме, братик. Я поджег дом Фрэнка, пока ты спал. Я полностью раскаялся за прошедшее время, я ненавижу себя за все, что когда-либо натворил. Пожалуйста, если с тобой все хорошо, ответь мне письмом. Не звони, они могут обвинить в тебя в сообщничестве. Не светись нигде, только напиши мне одно письмо, затем скройся, живи в Испании. Не говори ничего родителям, прошу.

Я люблю тебя. Прости за ту ночь, за истерики и за то, что втянул тебя в это.

Джерард»

Он сложил лист в четыре раза, подошел к решетке.

- Начальник.

- Ты опять, Уэй?

- Так ты ж ни разу и не подошел. Не легче один раз выслушать?

- Да чтоб тебе, - охранник вздохнул, прихватил дубинку и подошел к решетке.

- Слушай, - он опустил взгляд на бейдж, - Джаред. Я хотел бы отправить письмо, да у меня ни конверта, ни ящика почтового.

- Облом.

- Можешь помочь мне с этим делом?

- С чего бы? – он оглянул Джера, в его небесно-голубых глазах уже просыпался интерес, на лице заиграла ухмылка.

- Я не знаю, что я могу дать тебе в тюрьме. Тебе что, сложно дать мне конверт, а по дороге домой просто закинуть письмецо в ящик?

- Нет, наверно, это не сложно, но я хочу извлечь из этого выгоду.

- Каким способом? - Джерард не мог найти ни одного подходящего развития событий в своих мыслях.

Джаред поманил его пальцем, заставляя вплотную подойти к решетке, взял за грудки и прижал к себе сквозь прутья. Глаза блеснули, будто отсвечивая от ярчайшей вспышки. Он осторожно закрыл его ухо ладонью, будто собираясь шептать. Но вместо этого только прикусил мочку его уха, провел по ней языком, поднимаясь вверх по всему уху.

Он домогается. Так, значит. Что ж, секс с мужчиной, мягко говоря, не новость. Да и повод весомый.

- Так понятно?

- Более чем, - Джер обнажил белые клычки.

- Тогда до отбоя. Я приду через час после отключения света, - охранник все еще крепко держал заключенного.

- Не затягивай. Письмо отдам только в запечатанном конверте.

- Как скажешь, - Джаред пожал плечами, отпустил Джера, подмигнул ему и ушел из поля зрения.

Ну, посмотрим, что из этого выйдет.

**

Джаред, как и обещал, подошел через час. Джер не спал, он сидел на постели, скрестив ноги, и настраивался на происходящее, чтобы выглядеть невозмутимо. Услышав скрежет открывающейся решетки, он слез с кровати и подошел к охраннику, по-хозяйски оглядывая его. Тот нацепил на него наручники.

- Ну, а вдруг? Да и подозрительно будет прогуливаться по тюрьме, как по парку.

- Я не против, - он дыхнул в ухо Джа и прошептал, - надеюсь, в процессе ты их уберешь.

- Посмотрим.

- Куда мы идем?

- В душевые.

- Логично, - Джер пожал плечами.

Они оба зашли в просторную душевую и Джаред запер дверь на ключ. Затем звякнули наручники, открываясь.

- Доверяешь убийце?

- Ты не убийца.

- Я убил человека.

- Да брось, ты был под кайфом и сильно бредил. Ты не похож на убийцу.

- Откуда ты знаешь?

- Честно? Я давно тебя приметил. Почитал дело, понаблюдал, - в паузе он прижал Джи к стене, выложенной мелкой синей плиткой, и парой движений сорвал с него тюремную рубашку, - Да, ты красавчик.

- Ты тоже ничего, - Джер едко улыбнулся.

- О, заметил. Знаешь что? Давай ты рассмотришь ближе. Для начала, разденься.

Джерард помедлил пару секунд, затем отступил и скинул с себя все, кроме боксеров.

- Эй, полностью.

И боксеры.

Джаред обошел его, трогая, где захочется. Пощупал зад, провел по спине, запустил пальцы в волосы. Провел ладонью по члену, рассмотрев его.

Джер подумал, как он нагло это делает.

- Мило. Теперь раздевай меня.

Джерард медленно расстегнул все пуговицы его темной рубашки и спустил ее с плеч. Ровный загар, рельефный пресс, сильные руки и тонкая дорожка жестких волосков, ведущая в так низко держащиеся мешковатые брюки на ремне. Не ты ли это, парень мечты? Джер чуть улыбнулся и расстегнул ремень. Брюки упали на пол, звякнув пряжкой. Джи сел на колени и снял его обувь. Как только он поднял голову, Джаред прижал его носом к паху, держа сильно, но аккуратно за волосы.

Если честно, Джера сильно заводило то, как по-хозяйски с ним обращается этот красавец. Поэтому он начал медленно облизывать его полувозбужденный член сквозь тонкую черную ткань.

Джаред отпустил его и оттянул пальцем резинку. Джер спустил их и отложил в кучу одежды. Джа погладил его по голове, назвав «хорошим мальчиком», и отошел к одному из кранов. Пока он включал воду и поглаживал свое тело, смывая усталость и готовясь к самой интимной близости, Джер смог оценить его сзади. По рельефной спине скатывались крупные капли. Они начинали путь с ямочки ниже затылка, соскальзывали на плечи, бежали по бороздке позвоночника к ягодицам. Вот о них сказать можно многое. Упругие и подтянутые, так возбуждающе сжимаются, когда он переступает с ноги на ногу. Джер облизал губы и провел рукой по своему члену, который почти окреп.

- Подойди и потрогай, где тебе нравится, - он даже не обернулся.

Самоуверенный, наглый засранец. Но, нужно заметить, он не беспричинно уверен.

Джерард поднялся, подошел сзади и провел ладонью по спине, чувствуя, как он играет мышцами. Джи спустил руку ниже, дошел до поясницы и скользнул к животу, проводя пальцем по ложбинке между кубиками пресса. Не сдержавшись, он резко прижал парня спиной к себе, вжимаясь членом между ягодиц. Тот только чуть выгнул спину в наслаждении и вскинул голову. Медленными движениями Джер начал ласкать парня спереди. Через пару минут он собрал пальцами выступившую смазку и размазал ее по всей длине. Вдруг Джаред оперся руками о стену, чуть прогибаясь, а руку Джера переложил на приоткрывшееся колечко мышц. Тот, не медля, ввел слегка скользкие пальцы и поладил ими нежнейшую горячую сжимающуюся плоть. Джаред тихо застонал, кусая губы, и подался бедрами к нему. Он был довольно хорошо растянут, поэтому пальцы входили свободно.

- Я думал, ты будешь сверху, - промурлыкал Джер, довольно улыбаясь, наблюдая, как от каждого движения пальцев содрогаются руки любовника, - такой сильный, красивый, мужественный, и такой извращенец. Знаешь, это чертовски заводит.

- Заткнись. Делай, что я тебе сказал. Молча.

- Да? Ну, хорошо, хорошо. Хотя, мне кажется, у меня немного больше опыта в этом деле и я бы мог делать так, - он чуть надавил на простату, от чего Джаред едва не рухнул и захлебнулся воздухом.

- Как ты это делаешь?

- Сам не умеешь. Я так понял, я у тебя первый, не смотря на хорошую подготовку.

- Второй, - буркнул Джа, пряча лицо, - он был бревном.

- О, бедняжка. Ну, я сделаю все, как следует. Если ты разрешишь мне.

- Делай что хочешь, только не останавливайся, - Джа прикрыл глаза.

Джер подтолкнул его к стене, вжимая в нее грудью, одновременно целуя и покусывая кожу на шее. Он еще несколько раз задевал и нежно поглаживал простату, наблюдал за его реакцией, напряженной спиной, подрагивающими ресницами, припухшими губами. Он красив, умен, но очень наивен. Хотя он ведет себя, как зараза, он добрый и жизнерадостный, как казалось Джеру. В такой близости просыпается некое единство и можно многое сказать о человеке.

- Джер… - Джаред жалобно простонал.

- Да?

- Войди. Немедленно. Прямо сейчас.

- На сухую? Уверен?

- Давай же! – он едва не рычал.

Джерард пожал плечами. Вынув пальцы, он осторожно сжал ими бедро Джареда и плавно вошел. Парень громко застонал, и ему пришлось зажать рот. Он почувствовал запах собственной смазки и окончательно одурел. Джаред взял пальцы Джера в рот и начал обводить их языком, выгибаясь в спине, шумно вдыхая и роняя стоны. Жарко дыша в шею Джа, Джер второй рукой начал поглаживать ноющий член парня, мерно вбиваясь внутрь его, ища нужное положение. Наконец, он нашел нужный угол, и с этой секунды Джаред перестал сдерживаться, забывая дышать, вскрикивая с каждым проникновением. В конце концов, он замер, насадившись на член до упара, вскинул голову и кончил, рвано выдохнув. Джер осторожно прислонил его к стене, оглянул его пылающие щеки, заглянул в мутные глаза, провел ладонью по животу, от чего тот вздрогнул. Джерард кончил тут же, простонав и зарывшись в носом в его короткие светлые волосы.

Через минуту, опомнившись, Джер поцеловал Джареда в щеку, опасно приблизившись к губам, и отошел.

- Как тебе?

- Великолепно. Спасибо, - Джа чуть улыбнулся.

- Спасибо в карман не положишь. Не забудь, ради чего мы все это устроили. Я жду тебя утром с конвертом, - пока он говорил, он успел привести себя в порядок и вытереться.

Он оделся и тихо вышел. Вернувшись в камеру, он ухмыльнулся. Как они взяли такого наивного парня охранником? Да сейчас двое могли сбежать. Он оставил камеру открытой и так просто дал уйти ему из душа. Глупый. Джер прикрыл решетку и лег на постель. Навалилась усталость, хотя и была приятной, какая всегда бывает после секса. Глаза закрылись сами собой, и он уснул даже без успокоительного.