- Слышал о самовнушении?
- Отстань. Это было по правде.
Я фыркал, пряча обиженно искривленные от недовольства губы в кружке с горячим кофе. Фрэнк, посмеиваясь надо мной, сидел напротив меня за столом, не спеша уплетая свою порцию завтрака.
Помимо тех симптомов, которые я обнаружил в своем организме прошлой ночью, утром Фрэнк убедил меня в том, что мое, на его взгляд, аномальное возбуждение - в нормальном состоянии, якобы, я бы не изнасиловал его - тоже реакция на "наркотик".
И, судя по тому, что на самого бывшего куртизана сладость никак не подействовала, он был уверен, что я, перепугавшись, сам выдумал себе наркотическое действие.
Одним из его аргументов было то, что наркотик, помимо подобных реакций, еще и удовольствие доставляет.
И то, что меня тянуло склониться над белым другом, явно доказывает то, что это не было никаким запрещенным веществом.
Мне было и впрямь обидно выставить себя таким дураком, поэтому, даже почти поверив в то, что это было самовнушение, я не соглашался с Фрэнком.
В остальном, утро выдалось неплохое.
Несмотря на то, что ночь выдалась довольно бурной и насыщенной, я без труда проснулся, по-моему, даже умудрившись выспаться.
Фрэнк хоть и ворчал что-то о синяках на заднице и демонстративно ковылял на правую ногу передо мной, был явно удовлетворен "изнасилованием" и сполна отблагодарил меня потрясающим завтраком.
До выхода из дома, дабы поспешить на учебу, у меня оставалось еще пятнадцать минут, поэтому я не торопился уходить с кухни, пожелав насладиться обществом Фрэнка еще немного.
- Я, может, уже надоел тебе с этой темой... - с усмешкой начал я, отводя взгляд,- но... Ты вообще никогда не сможешь полюбить меня?
- Не думаю, извини. - он исподлобья посмотрел на меня, смакуя какой-то неизвестный мне овощ,- разве мы не остановились на том, что мы просто спим друг с другом и живем вместе?
- Да, но... - я пожал плечами, сдержав вздох,- ладно, проехали,- я отмахнулся, натянув улыбку.
Многие бы студенты позавидовали, по-моему, моему положению - жить с кем-то, кто внешне подходит по всем параметрам, безвозмездно убирает и готовит для тебя, спит с тобой, доставляя своим опытом в постели немалое удовольствие, и при этом ты все равно не ограничен никакими обязательствами отношений.
Но человек не то существо, которое, имея все, будет этим наслаждаться.
Каждому обязательно надо найти причину страдать.
Я не являюсь исключением из этого правила.
- Я, может, задержусь на учебе,- после паузы сменил тему я, сделав глоток кофе,- в работе остается закончить совсем немного, а шанс сделать это, исправив недочеты с преподом, как-то упускать не хочется.
- Хорошо,- парень понимающе кивнул, сопроводив свои слова неприятным скрежетом зубчиков вилки о тарелку.
Я скрипнул зубами - он наверняка сделал это нарочно, будто бы знал, насколько этот звук взбесит меня.
Я, почему-то, воспринял это как просто очередную его игру по доставанию меня, нежели попытку намекнуть на то, что на самом-то деле он вовсе не хочет, чтобы я задерживался.
Здравый рассудок вкупе с разумом твердили мне, что это абсолютно глупое предположение, созданное, опьяненной любовью буквально в щи, надеждой. И, судя по всему, эта самая надежда еще не собиралась трагично умирать на моих руках.
Я скользнул взглядом по сидящему напротив парню. Расслабленная поза, отсутствующий, задумчивый взгляд и беззаботное выражение лица - все это свидетельствовало для меня о том, что Фрэнк сейчас где-то далеко, в мире своих мыслей.
Я с любопытством наблюдал за ним - как он катал по тарелке зубчиками столового прибора обтянутый масляной пленкой кусочек какого-то овоща, как морщил нос от, наверное, посетивших его неприятных мыслей, как бесцельно бегал взглядом с предмета на предмет.
Сколько бы я ни смотрел на него, я никак не мог понять, о чем он думает.
За тот месяц, который я уже прожил с ним (по моим подсчетам прошло не больше тридцати дней, я не научился воспринимать его иной способ мышления и логику, естественно.
В какие-то моменты, да, я мог предсказать, как он вздумает поступить, я мог предугадать, что он сделает или скажет, но тот случай, когда мои догадки оказывались верными, был крайне редок.
Процент попадания был равен двум или трем, я думаю, не больше.
Появившиеся было в моей голове мысли о попытке возыметь новый предмет обожания разбились о твердое "Нет", сказанное упрямым сердцем, стремившееся понять Фрэнка.
Для начала хотелось понять хотя бы то, почему мы не можем быть вместе.
Мои размышления прервал неожиданно заверещавший телефон, который аккуратно был уложен мной же на стол как напоминание о том, что я, все-таки, сегодня решил таки вновь нырнуть в океан знаний.
Меня, если честно, порой смущают такие заезженные метафоры, но иначе тут никак не скажешь. Разве что, стоит добавить, плавать мне удавалось с большим трудом.
Поднявшись из-за стола, я подхватил лежащую у двери сумку и бодрым шагом направился в коридор. Почему-то, я не сомневался, что Фрэнк последует за мной, словно верный пес - провожать меня, даже в самый ранний час, у него стало такой милой, домашней традицией.
Мы вот так, за завтраком, проводили полчаса или даже час времени вместе, после чего я отправлялся грызть гранит, а Фрэнк с чистой совестью выполненного домашнего долга заваливался спать дальше.
Не могу сказать точно, кому я завидую больше - Фрэнку, которому и вовсе нет нужды вставать по утрам и есть возможность спать сколько душе и организму угодно, или тем студентам, которые, в отличие от меня, не испытывают угрызений совести из-за пропущенных занятий.
Уже обувшись и перекинув через плечо ремень сумки, я, стоя в дверях, небрежно застегивал куртку, не отводя взгляда от стоящего напротив Фрэнка, который, оперевшись о стену спиной, в свою очередь, смотрел на меня.
- О, кстати,- он неожиданно оживился, будто до этого момента стоя спал,- сегодня моя очередь!
- О чем ты? - я, в непонимании, случайно чересчур резко дернув вверх собачку молнии, неприятно прищемил кожу на шее и непроизвольно зашипел сквозь зубы.
Фрэнк, нахмурившись, сделал шаг ко мне, и, приподняв мою голову за подбородок, хмуро осмотрел кожу на моей шее:
- Ну, ты же купил гитару. А мы договаривались - каждому по одной бесполезной растрате.
- А,- я понимающе кивнул, почувствовав, как его пальцы коснулись покрасневшей кожи на моей шее.
- Жить будешь,- важно сообщил мне он с гордостью мастера хирурга и, дотянувшись до вешалок на стене прихожей, стянул с одной из них шарф,- возьми.
- Зачем? - по правде сказать, я уж и не знаю, сколько этот потускневший кусок шерсти здесь висит - сколько себя помню, я так ни разу его и не надел, хотя не раз обещал себе это сделать.
У меня был другой шарф, скорее достойный называться платком из-за своей небольшой толщины, но это как-то по-бабски. Поэтому это был мой шарф.
Но сейчас я так и не нашел его в небольшом гардеробе.
И я уж было хотел отмахнуться от колючего, но явно теплого шарфа, отказавшись совсем, но Фрэнку было глубоко плевать на мое мнение - со словами о том, что я могу снова простудиться, а больше терпеть присутствие моей ленивой задницы в доме он не желает, он с заботой пухлой бабушки обмотал шарф вокруг моей шеи, после чего выставил за дверь, еще что-то бурча на тему того, что я мешаю ему выполнять домашние обязанности, пока я просиживаю жопу дома.
*****
Тишину, обуявшую просторный кабинет, нарушал только шорох скользящих кисточек по бумаге и устало, размеренное дыхание сгорбившегося над партой меня.
Но как бы там ни звучали мои вздохи со стороны, внутри я чуть ли не пылал - оставались считанные штрихи на моей работе, и я не мог не испытывать того предвкушения торжественной сдачи листа преподавателю и чувства свободы от этой заботы.
Сам же, стоит сказать, преподаватель, дремал за своим столом, стоящим почти напротив меня, разве что, чуть-чуть правее.
Я был крайне польщен тем, что он изволил задержаться на эти полтора часа после занятий только лишь ради одного меня, поэтому бросить сейчас я уже никак не мог, какой бы тяжестью ни повисла усталость в моих плечах.
И не стоит омрачать гордость за себя, как художника, заслуживавшего, чтоб на него тратить время, тем, что я на самом деле пообещался взамен этих полутора часов, в течении семестра подготовить несколько то ли докладов, то ли презентаций на выданный им список тем.
Не думаю, что согласился бы на это в любой другой ситуации, разве что под страхом казни, но сейчас, когда я наконец загорелся азартом конкурса, я был готов на многое ради своей работы, ради того, чтоб она вышла достойной висеть в украшенном зале, отведенном для выставки.
И вот еще один мазок, другой, буквально финишная прямая...
Я с трудом удержался от победоносного индейского клича, отложив кисточку.
Препод проснулся как по команде, когда я направился к нему.
Хотя, скорее всего, я просто слишком громко встал - стулья в этом кабинете были просто отвратные.
Я вряд ли смогу описать словами ту гордость, которую я испытал в момент, когда аккуратно опустил свою работу на стол перед мужчиной.
Он с минуту ее внимательно рассматривал, затем поднял на меня глаза и, улыбнувшись, одобрительно кивнул.
- Как Вы думаете, возьмут на выставку? - я, вернувшись к столу, взял свою сумку в руки.
Ах, если бы решение было только за этим забавным пухлым мужичком, я бы без сомнений, мне кажется, попал бы на эту выставку.
Но тут было все не так просто. Пожалуй, тот интерес, который передался от Фрэнка мне, как раз и зародился на почве того, что здесь нужно было как следует потрудиться.
- Не знаю, не знаю,- он, усмехнувшись, покачал головой,- ты хорошо рисуешь, Джерард, но даже самые строгие дядьки из той комиссии, которая будет отбирать работы, обратит внимание на то, сколько усилий, эмоций и желания было вложено в работу.
Звучало это тупо, но я важно кивнул, изобразив понимание.
- Когда ты писал это, был ли ты полон эмоций?
Философия с психологией в устах этого человека звучали крайне забавно, и я порой поражался, как его вообще можно воспринимать всерьез, однако, я, больше из интереса, задумался, припоминая те моменты, когда я работал дома.
Почти всегда рядом со мной был Фрэнк, вынуждающий на моих губах зародится улыбку или поселиться в душе противную горечь печали.
Или я даже помню, как сначала переспал с ним, а потом сел рисовать.
Я усмехнулся, пожав плечами:
- Пожалуй, да.
- Тогда не волнуйся. Если эмоции были искренними - твоя работа будет лучшей.
Боже, что за чушь несет этот дядька!
