Ну, может, Фрэнку и удалось уснуть, судя по тому размеренному сопению, которое я слушал.

Но уж точно не мне. Я, разве что, подремал минут сорок.

Проснулся я из-за того, что мое тело охватил невероятный жар, словно у меня поднялась температура. 

На спине и лбу выступили противные капельки пота, дыхание участилось и стало тяжелым. 

Прижиматься к Фрэнку я уже не мог, поэтому был вынужден отползти на край постели. Что уж говорить об одеяле, которое я в первые же минуты выкинул на спящего рядом со мной парня? 

Часто облизывая пересохшие губы, я смотрел в потолок проклиная того мужика, который сунул наивному Фрэнки наркоту.

Я уже не сомневался в том, что это был именно наркотик. Словно в подтверждении моих слов в ближайшие пять минут начавшаяся у меня мигрень ясно дала понять, что наркотический эффект здесь не самый лучший.

В голову мне пришел вариант закрыть глаза и вновь попытаться уснуть, несмотря на боли и жар.

Но это была плохая идея. 

От кислотных, ярких кругов, которые поплыли перед моими глазами сразу после того, как я опустил веки, моя голова начала еще и кружиться, а вскоре и за ней подступила тошнота.

Повернув голову, я вновь открыл глаза и с недовольством взглянул на виновника моего состояния. 

Он спал так, словно не проглотил следом за мной сладкий, розовый шарик. 

На него эта фигня не действует? Или в чем дело? 

Так нечестно, я не хочу страдать один! 

Я сел на постели, сопроводив свои действия тяжелым вздохом.

Мой личный эгоизм твердил мне о несправедливости ситуации, но гораздо большая по объему занимаемой площади в моих личности и разуме любовь к Фрэнку была относительно рада, что с парнем все в порядке.

Я спустил ноги с постели, касаясь ступнями холодного пола. 

Пересилив себя, я сумел подняться и, покачиваясь словно какой-нибудь забавный пингвин из мультика, поплелся в ванную.

Хотя я сомневаюсь, что в моем виде было что-то забавное. Мной скорее можно было пугать детей. 

После просмотра набора фотографий с моим болезненным ликом вряд ли бы даже смелые малолетки сумели бы заснуть без проблем.

В смятении от борющихся внутри меня светлых чувств к Фрэнку и чувств собственного достоинства, я добрался до ванной.

После щелчка выключателя, за которым по небольшой комнатке разлился желтый свет, я пожалел, что вообще родился на свет. 

Отвыкшие от света глаза отказывались выполнять свою естественную функцию, а я мог снова наблюдать разноперые цветастые фигуры, прыгающие по светлым стенам ванной комнаты.

Через несколько минут мне удалось умыться, когда я справился с непреодолимой для меня в данной ситуации задачей - повернуть кран и открыть воду.

Это не особо помогло, но теперь хотя бы соленые капельки пота не сбегали с моего лба по лицу.

Небрежным движением я опустил крышку унитаза и плюхнулся на него.

Никогда бы не подумал, что испытаю от этого большее удовольствие, чем от того, как ложусь после тяжелого трудового дня в постель.

Чертов унитаз.

Через пять минут я уже было начал ликовать - тошнота прошла и этой слабости в теле уже не было, я больше не рисковал повалиться на пол. 

Но когда еще несколько минут спустя остались лишь головокружение и жар, я был готов открыть бутылку шампанского и зарезать быка. 

Черт возьми, всем шлюх за мой счет! 

Вставать я не собирался - я уже пригрелся на белом друге, удобно устроившись на крышке. 

Я лишь на мгновение позволил прикрыть себе глаза, но и этого было достаточно, чтобы задремать. 

Минутка с зоологом, мистером Уэем.

Лошади спят стоя, стрижи - в полете, а Джерарды на унитазах. 

Лирическое отступление окончено, всем спасибо.

Сквозь сон я расслышал шарканье босых ног по полу в комнате, затем в коридоре. Но лишь когда я ощутил прикосновение чужой ладони к собственной щеке, я соизволил приоткрыть глаза.

- Джи? - склонившийся ко мне Фрэнк вопросительно смотрел в мои глаза. Его пальцы осторожно касались моего лица, а по коже бегали стайки невидимых мурашек от прохлады, наполнявшей квартиру.

Представляю, с какой неохотой он вылез из-под теплого одеяла, как и любой нормальный человек. Один я по ночам страдаю от пылающего в брюшной полости костра.

- Чего? - я чуть-чуть нахмурился, совершенно спокойно и серьезно глядя на него.

- Что делаешь? - он усмехнулся, прикусив нижнюю губу и чуть-чуть приподняв брови. Так, что на его лбу пролегла еле заметная морщинка.

Его рука соскользнула с моей щеки, но я успел поймать ее, сжав его ладонь в своей.

- Джи?... - вновь повторил он, с непониманием глядя попеременно то на меня, то на наши ладони.

Я ощущал, как потеет моя рука: то ли от высокой температуры, то ли от того волнения, охватившего меня из-за близости Фрэнка.

Вроде бы, мой организм уже привык к этому парню и перестал реагировать на него, словно четырнадцатилетний мальчишка на симпатичную ему девочку, но сейчас я и сам не понимал почему мое сердце колотилось так сильно.

Я потянул Фрэнка за руку на себя, заставляя наклониться ниже, а сам же подался вперед, не отрывая взгляда от его глаз.

- Ты чего, Джи? - он нервно усмехнулся, пытаясь избавить свою руку от оков в виде моей ладони,- Джи, отстань. Я не хочу с тобой целоваться снова. 

Но я уже не слушал его - не обратив внимания на его попытки отстраниться, я лишь сильнее сжимал его ладонь. Свободной рукой я обхватил его за шею, так, что он уже не мог выпрямиться и, приблизившись еще немного, я коснулся его губ.  

Последовал шумный вздох. Он еще раз дернулся, пытаясь выбраться из моих объятий, но быстро сдался, закрыв глаза и смирившись со своим положением. 

- Я люблю тебя,- я был не в состоянии ограничивать свои душевные порывы, поэтому еле слышно зашептал в поцелуй, материализуя в слова лишь малую часть того, что я чувствовал к нему.

Я поднялся на ноги, вновь целуя так быстро полюбившиеся мне губы и позволяя их обладателю наконец выпрямиться.

Мгновение спустя я уже переметнулся к его уху, касаясь кончиком языка мягкой мочки, а затем и несильно прикусывая ее, вырывая тем самым из груди Фрэнка судорожный вздох.

- Идем спать, Джи,- я уже не слушал, что он говорил мне, продолжая ласкать его ухо,- п-прекрати! Отстань от меня... Я не хочу...

Он уперся руками в мою грудь, пытаясь оттолкнуть меня, а я в ответ заключил его в еще более крепкие объятья, обвив руками его талию.

Мне не составило труда заставить Фрэнка попятиться назад, уперевшись поясницей в низкую раковину, с крана которой все еще капала вода.

- Зачем ты.. - на выдохе зашептал он, но полустон от моего прикосновения к его соску не позволил ему договорить. 

Я не думал про то, будет ли удобно Фрэнку или хотя бы хочет ли он сам этого, когда усаживал его на край ванной.

Он уже не пытался отстранить меня - его руки легли на мои плечи, а с губ не срывалось ни единого звука, не считая вздохов и еле слышных постанываний.

Новые и новые прикосновения моих губ, языка, пальцев к его торсу отзывались в его теле дрожью. Он, жмуря глаза, шумно хватал ртом воздух, непроизвольно царапая мои плечи, тем самым лишь провоцируя меня на продолжение действий.

Скользнув по его ребрам, ярко выделяющимся на боках из-за частого пропуска приемов пищи, коими наши дни были насыщены сполна еще недавно, я ощутил, как он, вздрогнув вновь, прижал меня к своей груди, крепко обвив руками мою шею.

- Джи... - я был готов оттрахать его хотя бы за то, как томно он прошептал мое имя,- мудак, я ненавижу тебя. 

Я, приоткрыв глаза, нахмурил брови, с минуту тупо глядя на обтянутые кожей косточки его ребер, затем вопросительно, снизу вверх, посмотрел в его глаза.

- Я даже ни одному клиенту не позволял иметь себя без моего согласия... - его губы слегка подрагивали от возбуждения, а грудь часто вздымалась от тяжелого дыхания.

На моем лице непроизвольно зажглась легкая улыбка и я, поднявшись, коснулся губ Фрэнка.