Лучше быстро сгореть, чем медленно угаснуть…
1.
- Джерард, мать твою, жми на тормоза!
- Ахаха, расслабься, Фрэнки, тормоза для слабаков!
- Ты сдурел?! Мы несемся по встречной!
Нестись навстречу разрушению. Твоя смелость и твой отчаянный героизм пугали и восхищали одновременно.
2.
- Ты уверен, что не будешь? - обиженно надувает губы, совсем как ребенок.
- Ко мне сегодня приезжают родители, я не могу…
- Эх… - замолкает, сосредоточенно размышляя над чем-то. - «Сид и Нэнси», ты не находишь это безумно романтичным? Чур, я буду Нэнси!
- Господи, Джи, заткнись, ты уже под кайфом.
- А спорим, я не дотяну и до двадцати пяти?
- Что? Ну что за бред ты несешь?!
Раздраженно и крайне устало выдыхаю, перевязывая выше локтя его тонкую холодную руку грязным шнурком от старого ботинка.
«Сид и Нэнси», «Курт и Кортни»… кого он хотел из нас сделать? Героем, какой трагической драмы я должен был стать для него?
3.
- Если ты не отойдешь от края, я придушу тебя своими же руками!
Он смеется, игриво наклоняясь над обрывом, дразня меня.
- Уэй, блядь, обязательно так делать?! Неужели, нельзя просто, как все нормальные люди погулять по парку и вернуться домой!?
Нормальные люди. Как будто такое было возможно, после того, кем мы стали.
- Чего ты боишься, Фрэнки? – он кричит, хотя я стою в паре шагов от него, не решаясь подойти ближе.
Соленый свежий ветер треплет его засаленные красные волосы, он протягивает длинную, обтянутую высохшей кожей руку:
- Ну, Фрэнки, ты же не собираешься иметь скучную жизнь?
Я смотрю на него в полном недоумении. К чему это сейчас, и что я должен ответить?
- Может, еще пойдешь, устроишься в какой-нибудь серый офис, заведешь, как собаку, заботливую женушку и нарожаешь от нее маленьких ублюдков, похожих на себя?
Невольно смеюсь, выслушав эту реплику.
- Бросаю вызов! - задиристо выкрикивает.
Глаза смеются надо мной, горя почти дьявольской одержимостью. Губы, растянутые в широкой клоунской улыбке, вздрагивают от напряжения. Он заразил меня. Опуская веки, уверенно сжимаю его пальцы в своих. Я не отпускаю его, пока выражение безысходного безумия скользит по его истощенному лицу. Напомни мне, тот день и ту минуту моей жизни, когда я подписался на это.
- Живи быстро - умирай молодым! - сорвавшийся с в выцветших губ крик, засевший навсегда в самой моей глубине.
Прыжок. С переплетенными пальцами мы прыгаем с обрыва в кипящее яростью море. Оно с победоносным клокотом поглощает нас. И все ради очередной дозы адреналина для тебя. Вода больно ударяет по моим впавшим щекам. Но я не морщусь, мой отец бил меня также. Я привык, человек ко всему на свете привыкает. Отсутствие кислорода сжимает грудь, бодрящий холод разом заполняет собой черепную коробку, вытесняя оттуда последние остатки здравого смысла. Мы зависаем в водяной невесомости. Тысяча пузырьков обволакивает меня. Тепло твоей плоти совсем рядом, я тебя чувствую, а твои волосы, цветом свернувшейся крови, похожи на глубинные морские растения. Теперь ты часть моря и я тебя чувствую, Джерард.
4.
- Ты боишься?
- Чего?
- Приговора.
- Какого такого приговора? Джи, ты о чем?
- Приговора, который нам зачитали еще при нашем рождении.
- Я тебя не понимаю.
- Я сам себя не понимаю, Фрэнки…
- Иди сюда… Я тебя люблю.
Мои исколотые металлическими иглами руки сжимают его дрожащие тело. Я люблю тебя, и если будет нужно, я сгорю вместе с тобой. Ты брал от жизни все, что хотел, что мог унести на своей сгорбленной, изъеденной язвами сумасшествия, душе. Ты прав, ты был обречен. Ты родился, чтобы при жизни умереть.
5.
- Где?! Где они, Айеро?!
- Закрой рот! У меня не было ни цента!
- Что?.. Мне нужна эта чертова доза!
- Заткнись! Она и мне тоже, между прочим, нужна!
- Блядь!
- Прекрати орать, сам бы попробовал торговать своей задницей!
- Что?!
- А ты как думал?! Мамочка мне, что ли деньги на наркоту высылает!?
- О, боже… - он забивается куда-то в угол, закрывая голову, пробиваемыми судорогами руками.
Когда я сажусь рядом, утыкается головой мне в колени, едва слышно всхлипывая. Я лишь целую его в лысеющую от недоедания макушку. Мы сами выбрали это, и ты об этом знаешь, Джерард.
6.
- Какого черта?!
- Я… я, Фрэнки…
- Какого черта ты натворил, Джерард?!
- Я не знаю, не знаю…
- Не трогай! - что есть сил ору, когда он, едва шевелясь от страха, пытается вытащить из большой залитой кровью туши, свой нож для заточки карандашей.
- Фрэнк, что делать? - детская растерянность и испуг сквозит в каждом его вдохе.
- Бежим, - чуть слышно говорю, с опаской смотря на лежащий у нас в ногах труп наркодилера. - Бежим! - повторяю гораздо громче, хватая его липкую от густой крови руку.
Мы сможем убежать от всего этого. Один шприц - миллион возможностей. Мы сможем, Джерард.
7.
- Обещай мне, что все будет хорошо.
- Обещаю.
- Мы уедем отсюда?
- Да, куда только захочешь, - выдавливаю из себя некое подобие улыбки, ближе прижимаясь к нему.
- Я хочу в Сиэтл, - тихо отвечает, тоскливо смотря куда-то в бездонную вселенную.
- В Сиэтл, так в Сиэтл, - равнодушно пожимаю плечами.
- Мы поженимся?
Нервный смешок вырывается из моего горла, но заметив же, что он и не думает шутить, как можно серьезнее отвечаю:
- Да, конечно, если ты примешь мое предложение, Джи, - касаюсь обветренными соленым ветром губами его поросшей недельной щетиной щеки.
- И у нас будет свой дом?
- Да, и не один.
Он грустно смеется:
- Обещаешь?
- Обещаю, Джерард.
Я не сдержал свое обещание. Сможешь ли ты простить мне это? Четырнадцатого июля ты сгорел. Как и хотел, не дотянув и до двадцати пяти лет, завещав мне СПИД. Я до сих пор искренне верю, что зараженная сперма принадлежала именно тебе, а не одному из тех парней на улице, что имели меня за деньги. Живи быстро - умирай молодым, не так ли? Ты сгорел, как осенний лист в июльском солнце, а я так и остался светить ровным теплым пламенем, как напоминание о тебе.
| 
