Приближается день Святого Валентина, а я, честно говоря, совершенно не в настроении. Не то чтобы я считаю этот праздник совсем уж дурацким, просто я не могу поздравить человека, которого действительно люблю, так, как бы мне того хотелось. Оставлять анонимные валентинки где-то под дверью или в кармане куртки – это уж совсем по-девчачьи, да и наверняка Джерард бы принял это за розыгрыш или вообще за проделки фанатов. Я бы хотел любить того, кто любит меня, чтобы завтра вместе спокойно отметить и не мучить свое воображение. Вот например Джамия: я же знаю, она влюблена в меня с самой школы, а я не умею глядя в глаза врать, тем более о такой вещи, как любовь. Я бы был счастлив сказать ей заветные три слова, но я просто не могу себя заставить поселить в ее сердце какую-то надежду, а затем отобрать, ведь это подло, а я, как-никак, ее ценю. Вообще, сейчас я нахожусь в небольшом торговом центре и пытаюсь найти чисто символический подарок для Джерарда, а заодно и для Майки, Рэя и Боба, чтобы отогнать какие-либо подозрения. Временами меня уносит в море раздумий, и я стою, глядя в одну точку: вот и в данный момент я застыл, даже не сразу обратив внимание на то, что держу в руках совершенно идиотскую статуэтку, которая представляет собой двух обнимающихся медвежат, стоящих на подставке с табличкой, на которой было аккуратненько прописано голубым курсивом "педики-медведики". Нахмурившись и хмыкнув, я поставил сие произведение искусства обратно на полку и отправился в противоположную сторону магазина, сопровождаемый подозрительно странным взглядом пожилой продавщицы. Вдруг на глаза мне попалась чудесная вещь, я сразу понял, что это лучший подарок. Пока я нес ее в сторону кассы, меня охватило чувство ностальгии, и я не смог сдержать улыбки. Джерард обрадуется. День всех влюбленных подкрался быстро, а я, вроде бы чем-то окрыленный, а вроде угнетенный, сидел на полу студии, прижимая к себе гитару и подбирая новые аккорды. Иногда Джерард, воздвигнувший рядом с собой гору из бумажек с текстами и фантиков, посматривал на меня и улыбался. Каждый раз сердце пускалось в пляс – казалось, он все знает. Щеки полыхали, и я подошел к шкафу, чтобы взять колы и скрыть свое покрасневшее лицо от Джи. – Стой, не открывай, – встревожено воскликнул Уэй, а я лишь недоуменно поднял бровь в ответ, на что вокалист глубоко вздохнул и продолжил, – Там подарок. На день Святого Валентина. – А, для Лин, – понурым голосом изрек я, – Так не бойся, я ей ничего не расскажу. Джерард зажмурился на секунду, а потом подскочил к шкафчику, отворяя дверцу раньше меня. Он поспешно что-то вытащил и спрятал за спиной: – В какой руке? – Ну, в правой, – буркнул я. Что еще за игры? – Неа! – ребенок, ей богу. – Тогда в левой. – Снова не угадал. – А где тогда? – осторожно уточнил я, – в голову уже полезли не те мысли, а Уэй меня, судя по всему, понял: он рассмеялся и протянул мне подарок. – В обеих, Фрэнки! – Это мне? – я опешил, я правда даже ожидать такого не мог. Ущипните меня, это сон? Джерард только одобрительно улыбнулся – А ведь у меня тоже есть для тебя подарок, – я метнулся к сумке и достал оттуда в точности такую же коробку, какую вручил мне Джер, – То же самое, не поверишь! – У влюбленных, говорят, мысли сходятся, – прошептал Джерард, а я не верил своим ушам и совсем не мог подавить дурацкой улыбки. Теперь нам предстояло узнать, что такое любовь, у нас для этого был целый вечер, даже больше.
