Холодный порыв ветра рвет одежду. Крупные капли дождя разбиваются об асфальт. Где-то раздается пронзительный женский крик, полный... ужаса? Страха? Отчаянья? Испуга?

Я не знаю. Где-то внутри просыпается что-то, похожее на тревогу.

Небо за считанные секунды затягивается свинцовыми тучами.

Испуганный Фрэнк прижимается ко мне и тихо спрашивает дрожащим голосом:

-Боже, Джи, что это?

Я поворачиваю голову. И замираю.

В груди поднимается паника. 

На нас несется волна воздуха, таща за собой, словно шлейф, пыль, стекла, выдранные с корнем деревья, фонарные столбы, уличные скамейки и фрагменты автомобилей – все то, что ураган смог добыть, стало смертоносным оружием.

Эта волна сносит все на своем пути, оставляя за собой хаос и разруху. Люди, бегущие от него в нашу сторону, исчезают навсегда в его туманном от пыли чреве.

Я залетаю в щель меж домами, волоча за собой Фрэнка и, прижав его к себе, стараюсь закрыть собой. С оглушающим воем волна проносится мимо, минуя наше укрытие. Но обломок автомобильной дверцы падает рядом, чудом не задев нас и оставив глубокие борозды на асфальте.

Дождь усиливается, превращаясь в полноценный ураганный ливень. Ветер становится громче и сильнее. Сердце бьется в груди, грозясь вырваться наружу. Я сжимаю крепче ладонь Фрэнка. 

Паника накрывает с головой. Я стараюсь успокоиться и взять себя в руки, но получается плохо. Дыхание срывается, словно во время истерики. Меня заполняет это первобытное чувство страха, вытесняя остатки здравого рассудка и оставляя лишь инстинкты и желание убежать.

Фрэнки прижимается ко мне всем трясущимся телом. Такой теплый и хрупкий, родной и нужный, испуганный, но готовый защищать... И я нужен ему. На мне лежит ответственность за моего испуганного малыша. Я обязан вытащить его из этого кошмара и привести в безопасное место. А сейчас... Сейчас я просто не имею права показывать слабость. Я должен быть сильным. Для Фрэнка. Для своего Фрэнка.

-Что это? - охрипшим от страха голосом шепчет он мне в шею.

-Видимо, это и есть долгожданный конец света, - отвечаю я. И собственный голос звучит гораздо смелее и увереннее, чем я себя чувствую. Фрэнка это, видимо, успокаивает, и он вытирает выступившие слезы.

Господи, спасибо тебе, что Майки лежит дома с простудой. Алисия присмотрит за ним до нашего прибытия.

-Нужно добраться до дома. Там сообразим, что делать дальше. Дождемся второй волны, затем побежим до следующего укрытия. Окей?

Фрэнк кивает. Я жду, пока он возьмет в себя руки...

-Прошу... Помогите...

Мы поворачиваемся на умоляющий голос. На земле, чудом уцелевший, лежит мужчина в разодранном в клочья костюме. Его лицо разбито, руки изрезаны до костей, волосы промокли от крови и ливня…

Ослабевшими остатками пальцев он держится за стену и пытается заползти в наше убежище.

Фрэнк рвется на помощь. Успеваю перехватить его за талию в последний момент, тяну на себя, не отпускаю… Вторая волна уносит с собой мужчину.

Еще бы секунда… И я бы потерял Фрэнка навсегда.

Мне становится дурно от этой мысли.

Фрэнк сильно вздрагивает в моих руках и замирает. Я оттаскиваю его к стене, снова закрывая собой.

Неужели он до сих пор не понял, что здесь нужно приложить все усилия, чтобы выжить? Нужно выложиться, как на сцене, сломать себя, но выжить. И я не прощу себе, если не доставлю его в безопасное место.

-Он… он…

-Он мертв, - тихо произношу я, стискивая его плечи. – Фрэнк, прошу тебя, пойми… Для меня сейчас самое главное – это ты… Пожалуйста… сделай все, но выживи.

Несколько секунд он смотрит мне в глаза. Его расширенные от страха зрачки подрагивают. Он переполнен адреналином. Затем он сжимает мои локти и громко шепчет, заглушая своим тихим голосом вой ветра:

-Или мы выживем оба, или не выживет никто.

Я смахиваю подступившие слезы и обнимаю его. Фрэнк прижимается буквально на секунду, затем отталкивает меня и, крепко сжав мою руку, вылетает из трещины следом за третьей волной.

Мы бежим, стараясь успеть завернуть за угол, где переждем четвертую волну.

Мы бежим наперегонки со смертью... Страх подгоняет… Ледяной ветер подталкивает вперед… Ледяной ветер сбивает с ног, бросая в лицо горсти пыли…

Фрэнк спотыкается о перевернутую скамью и падает лицом вниз. Я пробегаю всего пару шагов по инерции, затем останавливаюсь и хватаю его за руку, пытаясь поднять.

Он разбил нос и губу, но это пустяки…

-Фрэнки, прошу… - кричу я, краем глаза замечая в конце улицы четвертую волну, которая, возможно, станет последней для него… для нас...

Айеро делает попытку подняться, но падает с мучительным криком. Я дергаю его на себя, едва не рыдая. Он морщится от боли и дергает застрявшую меж подлокотником и сиденьем ногу.

-Я не могу… - шепчет он отчаянно.

К холодному потоку воды прибавляется неудержимый поток моих слез. Я не хочу, не хочу, не хочу… Господи, умоляю… Помоги…

Но, видимо, я натворил в своей жизни многое из того, чего делать нельзя. И это мое наказание – потерять Фрэнка в апокалипсическом хаосе.

-Джи… Джи, не плачь…

Я отчаянно скулю и дергаю его, тщетно пытаясь поднять. Мои глупые попытки причиняют ему боль, но я не хочу с этим смиряться. Я не хочу…

-Джи… Беги…

-Нет…

-Ты погибнешь…

-Нет, Фрэнк! Я не оставлю тебя!

Фрэнк плачет. На его лице – бесконечная усталость, муки, злость на наше бессилие… Его прекрасные глаза цвета солнца… Неужели больше ничего не будет?

Он что-то говорит, но я уже не слышу его – волна слишком близко, вой становится еще громче… Мне кажется, я вот-вот оглохну…

-Джи…

Я смотрю на него. И вижу в его прекрасных глазах цвета солнца все то, что чувствую сам.

Непередаваемая гамма чувств. Я падаю на колени возле него и, крепко обняв, оставляю на его губах поцелуй. 

Вкус этого поцелуя полон нашей общей горечи, нашей радости, нашей любви.

Мы умрем.

Но мы умрем вместе.

Потому что даже смерть не разлучит нас.