Повернув к дому Джерарда и увидев его в освещении раннего вечера, я невольно подумал о том, что трава около дома выглядела не слишком ухоженно. Даже в Бельвиле, где мы жили только вдвоём с мамой, мне не позволялось так запускать траву. Каждое воскресенье с утра меня выгоняли на улицу с ручной газонокосилкой и закрывали за мной дверь. Это значило примерно следующее: «Пока не сделаешь – обеда не получишь». И через несколько недель я настолько втянулся, что даже стал получать от этого своеобразное удовольствие. А через месяц такой стимуляции я уже сам, без каких-либо напоминаний, стриг траву и не помнил, что когда-то было иначе. Тут же всё было по-другому.
Я подошёл к двери с пирогами наперевес и собрался с духом, чтобы постучать. Если честно, я до сих пор сомневался в реальности вчерашнего вечера. И до сих пор чувствовал уколы вины за то, что покалечил ни в чём не повинного Джерарда. Поэтому сегодня предвкушал день расплаты – наверняка, в воскресенье их родители дома? Так что внутренне я готовился к нотациям, покаяниям и вообще к справедливому отчитыванию за свою безголовость. Но это надо было пережить, я ведь собирался налаживать дружбу с этими ребятами?!
Вдохнув и выдохнув, я постучал в дверь.
Через несколько долгих мгновений она открылась, и передо мной предстал Джерард на костылях. Чёрт, у меня даже сердце защемило от его вида. Тёмно-каштановые волосы растрепались в беспорядке, на плечи накинута рубашка, застёгнутая от силы на пару пуговиц, на бёдрах - свободные джинсовые шорты чуть выше колен. И левая нога, перевязанная в двух местах – на колене обычными бинтами, а в голеностопе – эластичными. Открыв дверь, он допрыгал до меня, помогая себе костылями, и придвинулся так близко к моему лицу, что я даже на секунду подумал: «Что за хрень он творит?» Он будто разглядывал меня своими странными глазами, пытаясь заглянуть за внешнюю оболочку моего тела. А потом Джерард отстранился и открыл рот:
- Фрэнк. Вон там, - и он потыкал пальцем в направлении стены слева от двери, - есть звонок. В следующий раз звони. А то я подумал, что стук мне примерещился. Так бы ты и стоял тут до прихода Майки. – Он развернулся и заковылял внутрь дома, опираясь на костыли. - Заходи уже, супер-воспитанный-мальчик.
От такого приветствия вся кровь сначала бросилась мне в лицо и потом с той же скоростью отлила от него, а я на мгновение потерял дар речи. Но когда оправился, придумал для себя правило общения с этим человеком – просто не вестись на все его разводы. Что бы он не учудил, я решил принимать это как совершенно естественное положение вещей и продолжать вести себя так, как я привык это делать с людьми, которые мне симпатичны. Иначе бы мне грозила скорая смерть от рук неразрешённых внутренних противоречий. В конце концов, у каждого свои тараканы, а тараканы Джерарда отчего-то были мне по душе. Договорившись с собой, я сразу почувствовал, насколько мне стало легче и проще даже просто смотреть на него. Будто тяжкий груз упал с плеч. Я прошёл за Джерардом внутрь дома и решил немного подурачиться:
- И тебе привет, Джер. Хреново выглядишь.
Ковыляя в сторону просторной кухни, Джерард чуть обернулся и вскинул бровь. На губах играла лёгкая усмешка. Видно было, что он оценил мою колкость и готов играть со мной по новым правилам. На этом мы и порешили, не сказав друг другу вслух ни одного слова.
- Интересно, чья эта вина? – медленно опустившись на стул и отставив костыли в сторону, Джерард продолжил: – Я обещал Майки сделать много «офигенного молочного коктейля с клубничным сиропом, и чтобы от пены крышу срывало», это он так выразился. Так что ты вовремя, Фрэнки.
Я подошёл к столу и поставил на него пакет с пирогами. Мама расстаралась и сделала сразу два – один с мясом и картошкой, а другой сладкий, с яблоками и корицей. Даже лёжа в пакете, завёрнутые в пекарскую бумагу и кухонные полотенца, они источали столь убийственный аромат, что у меня невольно повышалось слюноотделение.
- Это вот в качестве моих извинений. Мама сделала пироги для нас. - Пахнет чертовски круто, Фрэнк. Думаю, молочный коктейль отлично к ним подойдёт, так что давай приниматься за дело, – и, чуть помолчав, Джерард добавил: - Ты знаешь, в извинениях нет никакой нужды. Вчера нас кто-то столкнул лбами, иначе и не скажешь. Да и лето моё до вчерашнего дня было очень скучным и унылым, поверь мне. Так что давай больше не будем возвращаться к этой теме, хорошо?
Он смотрел на меня снизу вверх с мягкой улыбкой, и выражение его лица кардинально отличалось от той ехидной рожи, что я видел минуту назад. Я уже снова чуть не впал в ступор, как вдруг вспомнил своё «правило для общения с Джерардом и сохранения себя во вменяемом состоянии». Меня тут же отпустило, я тоже улыбнулся ему в ответ и кивнул. С этого момента мне показалось, что мы стали с ним друзьями. Будто заключив взглядами этакий «союз».
И вот этот демон начал гонять меня по кухне, словно я его служанка. «Принеси молоко, принеси миксер, нет, чаша не та, нужна другая. Клубничный сироп стоит вон там в самом-высоком-шкафу-куда-тебе-без-стула-не-добраться. Нужно ещё молока, Фрэнк, давай, двигай задницей. Я подумал, что будет неплохо добавить сюда мороженое. Нет, этого мало, может, ты сходишь в магазин?» - где-то на этом месте я понял, что сатанею. Подойдя к столу напротив Джерарда, я опёрся о столешницу и сказал твёрдо, разделяя слова:
- А я считаю, что мороженого в самый раз, Джер, – и улыбнулся так обаятельно, как только мог, пытаясь не показывать клыки, которые, мне казалось, уже чересчур увеличились от нарастающего внутри бешенства.
Этот эксплуататор только рассмеялся по-детски звонко, закидывая голову назад.
- Что ж, Фрэнки, хватит – так хватит. Давай еще взобьём посильнее, а то мне кажется, что пены тут не достаточно, чтобы сорвать Майки крышу, – он придвинул к себе огромный миксер с колбой литра на два и начал взбивать бело-розоватую массу. - Так куда делся Майки? – спросил наконец я, присаживаясь за стол. - Я отправил его в аптеку за перевязочными средствами. А ещё он по пути зайдёт за Рэем и его мамой, чтобы привести всех к нам и устроить вечер перевязки. - Точно! Как-то вылетело из головы. Особенно когда практически ничего не болит… - тут я понял, что так и не спросил у Джерарда, как он себя чувствует. Подумав, какой же я дурак, спросил: - А как твоя нога поживает? - Не хуже, чем твоя голова, друг, - улыбнулся Джерард. – Колено практически не болит, но растяжение, конечно, даёт о себе знать, не могу даже слегка опереться на ногу. Спасибо, что спросил, - и он снова улыбнулся своей ехидной улыбкой. - Знаешь, если честно, я шёл сюда в ожидании того, что мне придётся объясняться с твоими родителями по поводу… произошедшего. И порядком нервничал из-за этого, – я рассказал начистоту о том, что мучило меня последний час. - О, совершенно не нужные переживания, Фрэнки, - хмыкнул Джэрард. – Я вообще-то не говорю об этом людям, которых знаю один день, но ты, наверное, заслуживаешь разъяснений. Только пообещай, что не будешь об этом трепаться с кем попало. - Конечно, Джер. Трепаться – это вообще не в моём духе, - уверил я его и принялся ожидать, пока мне откроется страшная тайна. - Когда наши родители вернутся в штаты, есть большая доля вероятности, что я уже снова буду прыгать, как кузнечик. Они сейчас в Новой Зеландии, что-то снимают, то ли природу, то ли, как трахаются кенгуру – я не знаю. Знаю только, что вернуться обещали не раньше, чем через месяц. Мы с Майки уже привыкли. - Они фотографы? – ошарашенно спросил я. Где это видано, чтобы детей оставляли совсем одних на месяц? Даже представить себе такого не мог. - Отец – фотограф. Он вроде как крут и печатается во многих журналах. А мама – его бессменная помощница. Никуда друг без друга не ездят, только вместе. И до сих пор ведут себя, как молодожёны, поражаюсь я с них. Так что, когда доведётся наконец с ними познакомиться, не удивляйся. Я тебя предупредил. – Джерард ухмылялся мне одной половиной лица, в то время, как другая оставалась совершенно серьёзной. - Блин… И как же вы тут живёте? Что вы едите? И вообще… - растерялся я. - Кто за нами присматривает, хочешь спросить ты? О, это хороший вопрос! – Джерард сцепил пальцы и, задрав руки вверх, сладко потянулся всем телом. – Получается так. Я присматриваю за Майки, Майки присматривает за мной. Рэй присматривает за нами обоими, а тебе теперь поручается ответственная миссия – присматривать за Рэем, чтобы он как следует присматривал за нами всеми, – своим довольным видом он показывал, как наслаждается моей растерянностью.
Наверное, я и правда выглядел ошарашенным, потому что Джерард поспешил меня успокоить.
- На самом деле, всё не так плохо, Фрэнк. Раз-два в неделю к нам приезжает бабушка, и мы едем с ней в супермаркет за покупками на неделю вперёд. Что-то она готовит нам в день своего визита, но вообще мы с братом и сами неплохо готовим. Единственная проблема для нас то, что Майки не на шутку увлёкся вегетарианством («Тухлый тофу!» - пронеслось у меня в мозгу, и я бессознательно скривился, вспомнив эту адскую вонь), и теперь угодить нам с блюдами стало намного сложнее. Но мы всегда можем приготовить сами то, что захочется, так что на еде совершенно не зацикливаемся. - Я первый раз слышу подобную историю, Джерард. И если честно, меня не покидает смутная мысль, что ты меня разводишь, - сказал я, вглядываясь в его глаза. - Пф-ф, нет, Фрэнк. Не вижу никакого смысла шутить на такие темы. Всё именно так, как я тебе рассказал. Так что ты можешь приходить сюда так часто, как захочешь. Мы всегда рады увидеть в этом доме кого-то ещё, помимо надоевшей уже рожи Рэя, - Джерард рассмеялся, и мне стало так легко и приятно от того, что меня пригласили быть своим в этом доме, что я тоже не сдержал улыбки.
- Эй, есть кто дома? – звонкий голос Майка раздался из прихожей, и Джерард крикнул ему: «Мы на кухне»! Из-за угла послышалось шуршание, шаги, и вот на кухню вошёл Майкл с Рэем и приятная миловидная женщина лет сорока. - Это моя мама, Эмилия, - сказал Рэй, направляясь прямиком к чайнику, сходу наливая в него воды и включая кнопку. - Очень приятно, ребята. Заочно мы давно знакомы, но всё никак не доводилось увидеться. С моим графиком в госпитале это не мудрено. - Вы нас очень выручаете, Эмилия, - начал говорить Джерард бархатным голосом, палец даю на отсечение, он включает этот тембр специально, когда хочет кого-то очаровать. - Я - Джерард, с Майки вы, наверное, уже познакомились, - женщина кивнула, улыбаясь. - А этот парень - наш новый друг Фрэнк. Как видите, с головой у него также не всё в порядке.
Парни прыснули, а Эмилия расплылась в улыбке, глядя на меня. До меня не сразу дошёл смысл сказанного, а когда дошёл, я подивился умению Джерарда говорить так двусмысленно.
- Я имею в виду, так же не в порядке, как с моей ногой, - попытался реабилитироваться он, нагло улыбаясь, но я только показал ему средний палец так, чтобы Эмилия не увидела. - Всё ясно, мальчики. Я вижу, Рэй неплохо поработал над вами вчера, я бы сказала, что выглядит очень профессионально. Рэй, может, ты всё-таки подумаешь на тему медицинского колледжа? Тебя туда с руками заберут. - Только через мой труп, - скривился тот и отвернулся к шкафчикам, что-то там выискивая. Майки присоединился к нему и стал помогать. - Ладно, - ответила женщина. – Я вижу, ребята хотят приготовить чай и чувствую умопомрачительный запах домашних пирогов, но давайте сначала закончим с осмотром и перевязками, а потом уже сядем за стол?
Мы с Джерардом кивнули, соглашаясь, и пошли в гостиную на диван. Эмили делала всё очень быстро, точными, выверенными движениями. Было понятно, что за её плечами многолетний стаж работы в медицинском учреждении. Меня она осмотрела первым, так как работы со мной было меньше, осталась довольна состоянием раны, задала несколько вопросов на тему моего самочувствия, не кружилась ли больше голова, не рвало ли меня. Потом чем-то помазала висок, сделала новую, более аккуратную повязку и прилепила её на место небольшими кусочками гиппоалергенного пластыря. Посоветовав сегодня на ночь ещё раз выпить обезболивающего для спокойного сна, она перешла к Джерарду. С ним пришлось возиться подольше, потому что если состояние колена её вполне устроило и она перевязала его достаточно быстро, то с голеностопом так не получилось. Джер сначала сидел, не издавая ни звука и разглядывая потолок, но когда она взялась за его опухшую ступню, молчать уже не смог.
- Потерпи, Джерард, мне нужно убедиться, что это просто растяжение, - говорила она, пробегая пальцами по размотанной лодыжке, то надавливая, то ощупывая её.
Я смотрел на это действо и не мог отвести глаз. Голеностоп Джера был расцвечен разными оттенками синего, зелёного и фиолетового и выглядел очень опухшим, особенно, если сравнивать со здоровой ногой. Выглядело это потрясающе.
- С костями всё в порядке, мой мальчик. Но отёк сильный, хорошо, что я послушала Рэя и захватила с собой противоотёчную мазь. Будешь мазать каждый день при перевязке, и с каждым днём опухлость будет всё меньше, – она вытащила тюбик из сумки и, выдавив на ладонь немного содержимого, начала размазывать по ноге Джерарда. Тот, хоть и морщился иногда, в целом выглядел вполне довольным. - Ну, вот и всё. Могу сказать, что со следующими перевязками Рэй вполне справится сам, так что пойдёмте за стол, вы, наверное, уже жутко проголодались?
Мы встали, я помог Джерарду подняться и подал костыли, и мы пошли на кухню. Майки с Рэем, что-то тихо обсуждавшие у раковины, замолчали. Чай уже был разлит по чашкам, а пирог красовался большими кусками на блюде. Мы отлично посидели, попили чаю и поговорили о разных пустяках. Пирог оказался очень вкусным, и мы съели мясной полностью, а сладкого осилили только половину. В конце концов, Эмили поднялась и стала прощаться. Мы её очень благодарили, всё-таки чувствуешь себя намного увереннее, когда заключение тебе даёт опытный медицинский работник, а не твой друг. Потом Рэй сказал: «Я останусь тут ещё ненадолго, мам». Эмили странно на него посмотрела, но ответила спокойно:
- Не задерживайся сильно, пожалуйста. А вы, мальчики, поскорее выздоравливайте. Удачи вам, - и вышла на улицу.
Майки закрыл за ней дверь, а я пошёл на кухню и быстро убрал и перемыл посуду, для меня это было привычно и не сложно.
- Смотрите-ка, а Фрэнк уже осваивается у нас, - подколол меня Майки, на что я лишь с улыбкой сказал ему: «Иди ты!» - Пойдёмте наверх. Фрэнк, Рэй, возьмите с собой остатки пирога и коктейль из холодильника, – раздал всем задания Джер. - Ты всё-таки сделал мне коктейль, брат? А ведь сначала отпирался, - говорил Майки, подхватывая его и устраивая руку у себя на плече, чтобы помочь подняться по лестнице. - Ну, во-первых, не тебе, а всем нам. А во-вторых, если бы не неоценимый вклад Фрэнки, то хрен бы тебе, а не коктейль, - усмехнулся Джерард.
Я шёл сзади братьев и нёс пирог на тарелке, а за мной поднимался Рэй с коктейлем и стопкой бумажных стаканов. Я смотрел на эту парочку впереди, смотрел, как крепко Джерард держится за шею брата, как Майки трепетно поддерживает его за спину и за руку на плече, как рука Джерарда судорожно хватается за стену, чтобы удерживать тело в относительно устойчивом положении, и так, ступенька за ступенькой, они поднимались наверх. У меня снова защемило сердце от этой картины, и я никак не мог определить, к какому разряду отнести эти чувства. Они будто щекотали изнутри – жалость, накрепко перемешавшаяся с симпатией.
Когда мы зашли в комнату Джера, в первую минуту у меня перехватило дыхание. Эта комната была странная – нет, не так. Она была ОЧЕНЬ странная. Почти всё свободное пространство стен было заполнено наклеенными на что придётся листками, а на этих листках были наброски - совершенно разные по тематике, по технике, некоторые сделаны карандашом, а другие - тушью. Часть из них была цветной, но большая часть - монохромной. От этого комната выглядела очень необычно - будто находишься внутри головы безумного художника, которого мучают разные образы.
- Фрэнк, ты так и будешь стоять, или всё-таки зайдёшь внутрь? – спросил Рэй у меня из-за спины, потому что я замер, не решаясь вступить в это странное пространство. - Смелее, Фрэнки, мои рисунки не кусаются, – подыграл другу Джерард. – Сколько за ними слежу, и всё, что они могут, - только наблюдать за происходящим тут, но никак не вмешиваться.
Я, наконец, переступил порог и зашёл внутрь. Майки уже уселся на кровать, подтянув под себя ноги, а Джерард разлёгся рядом, поперёк, и рука брата, скорее бессознательно, чем намеренно, начала гладить его по голове, пропуская непослушные пряди сквозь пальцы. Джер млел, прикрыв глаза, а я не знал, куда себя деть – единственный стул около письменного стола уже занял Рэй.
- Ну что, Уэи, будем обсуждать наши великие планы по поводу предшкольной вечеринки? – спросил Рэй. – Теперь нас стало больше, - он многозначительно посмотрел на меня, - а значит, больше рук, чтобы разгребать всё то дерьмо, которое останется после.
Я ухмыльнулся, так как опыта в разгребании дерьма после вечеринок у меня не было никакого. Как-то так сложилось, да. Я был очень правильным мальчиком…
- Что за вечеринка? Меня ещё не пригласили веселиться, зато уже рассчитывают на помощь в уборке, - сказал я. - Ты был приглашён, как только переступил порог моей комнаты. Знаешь, моя комната – это такое волшебное место. Если ты не умер от разрыва сердца на входе, увидев моё творчество, значит, и фирменную уэевскую вечеринку должен пережить, – Джер говорил с закрытыми глазами, видимо, ему очень нравилось то, что делал с его волосами Майкл. - Ясно, - сказал я, решившись-таки примостить свою задницу на одну из больших диванных подушек, валявшихся на полу. – И когда планируется действо? - В последнюю субботу перед началом учёбы, - ответил Майкл. – Будет народ из школы и некоторые знакомые детства, выпивка, музыка, в общем, должно быть весело, как обычно, - сказал он, хитро глядя на меня.
Всё это звучало очень заманчиво и совершенно непривычно – я раньше никогда не посещал ничего подобного, потому что вечеринки предполагают знакомства в школе, а для меня школа была местом очень неприятным, и знакомств там я не заводил. Я заинтересовался, потому что было очень любопытно посмотреть, что такое настоящая «взрослая» вечеринка. Увидев это в моих глазах, ребята улыбнулись, будто говоря: «Молодец, наш человек».
- Джер, так это реально всё ты нарисовал? – не выдержал я. – Выглядит очень необычно! – я сказал так, потому что картинки, развешенные на стенах, по большей части изображали что-то фантастическое и были выдумкой неординарного мозга. - Да уж, он у нас тот ещё психопат, Фрэнки. Будь с ним осторожнее, – предупредил меня Майкл, и от этого замечания губы Джерарда поползли вверх. – Но рисует он офигенно, имей в виду. - Чем ты увлекаешься, Фрэнк? – спросил меня Рэй, разливая по стаканам молочный коктейль. - Ну... Вообще я играю на гитаре. И немного пою... – смутился я под взглядом Рэя. - Да ладно? – удивился он. – Хорошо играешь? - Ха, мне сложно судить. Но маме нравится, - решил пошутить я, и парни весело рассмеялись. - Похоже, Рэй наконец-то нашёл себе товарища по гитаре? – Джерард приоткрыл глаз и поглядел на меня. - Рэй играет? – я почувствовал, как моё сердце заколотилось чуть быстрее. Найти в этом городе друзей, а ещё лучше - единомышленников, с которыми можно разделить весь кайф от совместного музицирования, казалось мне нереальной удачей. Я думал, пройдут месяцы, пока я хоть кого-нибудь не заинтересую. То, как быстро устанавливалась между нами связь, подкреплённая моим жгучим интересом и симпатией, меня очень удивляло. Я думал, так бывает только в детстве, когда дружба строится по схеме: «Ты мне нравишься, а значит, будешь моим лучшим другом». Но вот я здесь, мы общаемся и я почти физически чувствую, как узелки между нами затягиваются всё туже. - Рэй не просто играет. Он чертовски хорошо играет, - похвалил друга Майки, а Джерард закивал головой. - Вместо того, чтобы хвалить, лучше бы сам уже научился. Я столько раз предлагал давать тебе уроки, что меня самого уже почти тошнит от этой мысли, - пробубнил Рэй. - Друг, ещё немного терпения, и я сдамся! – подначивал его Майкл. – Где там мой коктейль? – спросил он и вытащил руку из волос брата, чтобы взять стакан, от чего Джерард сморщил недовольную физиономию.
Я смотрел на них и чувствовал, как они источают тепло. Я почти завидовал их отношениям, ведь у меня не было брата или сестры, тем более таких, с которыми можно разделить все свои мысли и чувства. Так я думал тогда, впервые сидя в комнате Джерарда. Слушая в пол уха, как парни обсуждают подготовку к вечеринке и на сколько выпивки и закуски им хватит сэкономленных карманных денег, я продолжал разглядывать комнату Джера. Кровать, где разместились братья, стояла необычно – вплотную к большому окну, на котором не было занавесок. «Наверное, лёжа на такой кровати ночью, можно любоваться на звёздное небо или утром - на восход солнца», - почему-то подумалось мне. Стена справа от входа целиком была переделана под шкаф. Часть его была с дверцами, наверное, там жила одежда Джерарда, а остальная часть представляла из себя множество ниш, заставленных книгами, дисками, пластинками, какими-то фигурками... Коллекция меня вдохновила, потому что она была больше, чем у меня. Намного. Даже если взять только книги – их было больше раза в три, но различить названия я не мог – сидел далековато. Дисков тоже было много, но тут он меня не переплюнул. А вот пластинки – это было то, что на самом деле меня заинтересовало. В нашем бывшем доме (с грустью подумал я) в гараже стоял старый проигрыватель для пластинок, но как я не пытался довести его до ума – работать он так и не захотел. Пришлось оставить его новым хозяевам... Рядом с кроватью Джерарда, недалеко от окна, стоял стол с лампой и стул, на котором сидел Рэй. А у противоположной шкафу стены был телек с воткнутой в него приставкой. На полу лежали такие же подушки как та, на которой сидел я.
- Джер, - прервал я разговор ребят, - у тебя столько пластинок, но я не вижу проигрывателя. Как ты их слушаешь? - Я их не слушаю. Это бабушкино наследство. Хотя чуть раньше, в младшей школе, мы с Майки фанатели по рок-н-ролу, помнишь наши дикие пляски, брат? Ты еще всё хотел натянуть бабушкино платье и попробовать потанцевать на каблуках, - засмеялся Джерард. - Заткнись, - улыбнулся Майки, - пока я про тебя чего-нибудь не вспомнил. - Молчу-молчу, - сдался Джерард. - Но ведь это такое сокровище! Я всегда мечтал послушать винил. Говорят, это космос. - Значит, надо просто достать из подвала проигрыватель и послушать, что тут у нас есть. Если честно, мы сами толком не знаем, что там, - сказал Майки. - Замётано! Парни, я, наверное, уже пойду, - сказал я, поднимаясь. Завтра нужно раньше встать и разобрать уже до конца эти чёртовы коробки. Надоело каждый раз искать что-либо по 3 часа. Да и чердак я хотел начать обставлять. - А что ты планируешь сделать с чердаком? – заинтересовался Рэй. - О, там будет музыкальная берлога, - улыбнулся я. – Между прочим, будет круто, если вы сможете помочь мне. Там нужно расставить и подключить всю технику, один я провожусь очень долго. - Это же круто, Фрэнк! – воодушевился Рэй. – Рассчитывай на меня. Могу подойти завтра вечером, если это нормально. - Это будет отлично! - Я тоже приду, - поддержал Майки. - И этого калеку приведу, будет нам читать вслух, пока мы делом займёмся.
Джерард сделал лицо из серии «Ага, сейчас, только шнурки поглажу», но всё-таки открыл, наконец, глаза и даже приподнялся на локтях, чтобы сказать:
- Мы все будем завтра у тебя, Фрэнки. Не переживай, я найду, чем себя занять.
***
Начиная со следующего дня, каждый мой день был таким ярким и наполненным событиями, и проносились эти дни так быстро, что я только диву давался. Мы вместе переделали кучу дел. Я довёл до ума свою комнату, расставив все вещи и мебель так, как мне хотелось. По примеру Джерарда, придвинул свою кровать почти к самому окну, оставив лишь небольшой проход, и это было круто! По ночам, засыпая, я любовался на небо, и иногда в мою голову забредала мысль, что он так же лежит сейчас и смотрит на него. Почему-то от этого становилось тепло на душе.
Вместе с Рэем и Майки мы привели чердак к виду «музыкальной берлоги», расставили и подключили аппаратуру с колонками, разместили провода так, чтобы не убиться, продираясь через них, и развесили по стенам плакаты. Каждый из нас притащил сюда что-то своё, сокровенное, так что с уверенностью можно было назвать это помещение «нашим». Джерард же занял старое кресло-качалку, которое забыл кто-то из предыдущих жильцов на чердаке, и проводил то время, пока мы занимались делами, читая книгу. Позже я понял, что он облюбовал это место с первого взгляда, и был готов биться за него с яростью дикого кота. Когда я подошёл к нему и спросил, что он читает, Джер только ухмыльнулся, подняв на меня зелёные глаза, и показал обложку. «Интервью с вампиром» - прочитал я и вернулся к делам.
Несколько раз я звонил в Бельвиль, чтобы поговорить с близнецами. Каждый раз, когда я слышал Эла или Лалу по телефону, моё сердце сжималось так сильно, что хотелось плакать. Но я держался. Уже позже я понял, что та активная деятельность, которую мы развили с новыми друзьями, была отличной профилактикой от грусти, печали и тоски по прошлому.
Когда все самые важные дела в берлоге были сделаны, мы с Рэем начали приигрываться друг к другу. Сначала выходило криво, но с каждой импровизацией, с каждой песней, что мы играли вместе, получалось всё лучше, тем более, что Рэй на самом деле отлично играл. По некоторым параметрам он был намного профессиональнее меня и Эла, который играл только для души. Как я понял, иногда Рэй даже выступал на школьных мероприятиях и вообще относился к гитаре очень серьёзно. Я же запоминал и впитывал в себя каждое слово, что он говорил относительно моей игры. Многое из этого было для меня ново и очень помогало играть лучше. А значит, получать ещё больше удовольствия.
В один из таких вечеров мы сидели на чердаке все вместе, мы с Рэем подбирали новую песню, а остальные были молчаливой группой поддержки. Майки валялся на раскладушке и смотрел какие-то журналы, а Джерард, конечно, восседал в кресле-качалке и дочитывал «Интервью». Всё было так мило и по-домашнему, что в какой-то момент песни я осмелел, и начал подпевать Рэю вторым голосом, чего никогда не делал раньше. Слегка прикрыв глаза, я получал огромное удовольствие от того, что делал сейчас, и пел с такой самоотдачей, что сам поражался тому, как звучит мой голос. Случайно посмотрев в сторону Джерарда, я неожиданно поймал его очень странный взгляд. В нём было так много всего намешано, что я чуть было не забыл, как играть. Отведя глаза, я кое-как взял себя в руки и закончил вместе с Рэем.
- Это было круто, ребята! – Майки смотрел на нас горящими глазами, отложив журналы в сторону. - Давно я не слышал ничего подобного в домашней обстановке. Фрэнки, ты был очень хорош! Честно, я не ожидал. Боюсь представить, как ты играешь и поёшь, когда совсем перестаёшь смущаться.
Против моей воли, щёки залились румянцем от такой искренней похвалы, а тот взгляд Джерарда подсознательно запал в душу, хотя после этого он вёл себя совершенно обычно.
Так пролетали наши дни, мой висок совершенно зажил, а Джер перестал бинтовать ногу и ходить на костылях. Он еще немного прихрамывал, но и это скоро прошло. Остались считанные дни до намеченной вечеринки дома у Уэев.
Вечером в пятницу я остался на чердаке один, у Рэя были какие-то таинственные дела, Майки сказал, что ему нужно довести до ума какие-то приготовления дома, а Джерарда я сознательно не приглашал – не знаю, почему, но мы ещё ни разу не оставались с ним долго один на один. С Рэем и Майки было легко, с первым мы общались больше посредством музыки, и нас это более чем устраивало, а со вторым можно было просто говорить о чём угодно и всегда было интересно. С Джерардом я постоянно чувствовал какое-то напряжение, на самой границе моего сознания. Я не мог понять, отчего так было, но в итоге пришёл к мысли, что остерегаюсь чересчур сближаться с ним. Насчёт Джерарда у меня было много вопросов, но ведь не мучить Майки только разговорами о его ненаглядном брате? А выяснять что-то конкретно у Джерарда зачастую просто бесполезно – никогда нельзя было точно понять, шутит ли он или, наконец, говорит серьёзно. Мне казалось, что он сам отгородился и не подпускает к себе на то расстояние в дружбе, которое было комфортным для меня, чтобы не чувствовать отчужденности. После месяца общения с ним я понял, что Джерард был очень осторожным и переборчивым касательно того, что и кого впускать в своё сердце. Я не знал, как мне завоевать его доверие, и поэтому решил просто плыть по течению. И тот взгляд, что я поймал, когда пел и играл с Рэем, дал мне понять, что я всё-таки добрался до него. До той сердцевины, что он старался хранить внутри себя в неприкосновенности. Это и пугало, и радовало меня.
В тот вечер пятницы я сидел один на колонке и играл, мурлыкая что-то себе под нос. Время уже было позднее, так что я решил не гневить соседей, подключив вместо колонок огромные наушники. Я целиком и полностью находился сейчас в другом мире - в мире струн, моих пальцев и чего-то нечленораздельно-мычащего, что издавал мой голос. И, когда вдруг кто-то положил мне руки на плечи, я чуть не заверещал, как впечатлительная дамочка, подпрыгнув на месте. Резко развернувшись, увидел Джерарда. Он стоял один, и это уже было дико для меня.
- Чёрт, Джер, ты напугал меня, придурок! - отчитал я его, снимая наушники и отставляя гитару в сторону. - Так можно и инфаркт схлопотать… - Прости, Фрэнки, но ты ни на что не реагировал. Я пытался шуметь, даже подавал тебе знаки, но твои глаза были закрыты, так что это - самое умное, что я смог придумать, прости, я правда не хотел тебя пугать, - судя по выражению его лица, он искренне просил прощения. - Ладно, проехали. Что ты тут делаешь? - Я принёс тебе подарок. Помнишь, ты как-то говорил, что хочешь послушать винил? Я принёс сюда свой проигрыватель и пару пластинок, для начала. - Ого! - я не поверил своим ушам! Джерард собственной персоной припёр довольно нелёгкую штуку ко мне домой, должно быть, что-то должно случиться. Льды растаять, например, или, наоборот, Африка - покрыться снегом к чёртовой матери! Но я не стал говорить вслух своих умозаключений, так что ограничился только простым: - Это же круто! - Кстати, ты играл что-то очень приятное. - Спасибо, - немного смутился я. - Отвлечёшься ненадолго? Послушаем старую бабушкину пластинку. Оказывается, у меня неплохая коллекция. И классика, и джаз, и блюз, и инструменталка, и рок-н-ролл, и даже несколько рок и поп пластинок.
Я только радостно закивал, помогая Джерарду установить вертушку недалеко от усилителя и подключить всё так, чтобы звук шёл в колонки. Наконец, всё было готово и он приступил к священнодействию. Наблюдать за ним в этот момент было одно удовольствие - Джер был сосредоточен, и каждое его действие было выверено, будто в руках его была не виниловая пластинка, а, как минимум, ритуальный кинжал. Вот он берёт пластинку и очень бережно вытаскивает её из обложки. Осматривает на предмет царапин, потом достаёт небольшую замшевую тряпочку и протирает поверхность от пыли так нежно, будто это – грудь любимой. Кладёт её на вертящийся диск, аккуратно приподнимает иглу и точным движением ставит её в начало записи. Раздаются первые звуки… Браво, Джерард!
- Если честно, я наспех выхватил то, что получилось, поэтому будем слушать инструментальный блюз. В следующий раз надо будет подготовиться получше, - говорил он, идя к выключателю и нажимая на него. Стало темно, но в небольшое чердачное окно попадал свет от фонарей с улицы, разбавляя темноту помещения. Я решил ничему не удивляться, сел прямо на пол и стал смотреть в окно в крыше, обратившись в слух. Рояль, ударные, саксофон переплетались между собой, рождая мелодию, сквозь которую иногда было слышно характерное шуршание старой пластинки. Звук, тем не менее, был отличным. Джерард опустился рядом и тоже стал слушать. Спустя какое-то время он спросил:
- Твоей мамы ещё нет? - Нет, она сегодня допоздна. - Ясно. Не против, если я затянусь? - Не против. Она сюда почти не заглядывает, так что валяй.
Джерард прошуршал по карманам, достал зажигалку и что-то, отдалённо похожее на сигарету собственного производства. Это был первый раз, когда я увидел самокрутку с травкой, в народе именуемую как «косяк». Огонь от зажигалки на пару секунд ярко высветил его лицо, пока он прикуривал, я даже успел заметить, что глаза друга странно блестят, будто эта самокрутка – уже не первая на сегодня. Огонь зажигалки погас, и мы снова оказались в темноте, лишь красная точка от сигареты иногда разгоралась чуть ярче, когда он затягивался. Я снова уставился в окно на тёмное небо. С той стороны, где сидел Джерард, моему боку было очень тепло. Еще через несколько мгновений он протянул мне косяк.
- Попробуй. - Не думаю, что это хорошая идея. - Рано или поздно ты это попробуешь. И сделать это сейчас здесь, со мной, намного лучше, чем чёрт знает где с чёрт знает кем, - сказал он спокойно и тихо.
Почему-то его мягкий голос подействовал на меня круче травки. А может, я уже надышался дыма? Я не торопясь взял из его пальцев самокрутку и несильно затянулся. У меня был небольшой опыт курения сигарет, когда мы с близнецами пробовали курить, но потом забросили это занятие, получив нагоняй от родителей. То, что я вдохнул сейчас, очень сильно отличалось от табака. Джерарду, видимо, надоело сидеть или его уже накрыло, но, так или иначе, он откинулся назад и лёг на спину, закинув руки за голову. Сначала я ничего особого не чувствовал, но, затянувшись ещё пару раз, и до меня дошло. Я опустился назад, улёгшись рядом с ним, и вернул косяк Джерарду.
- Началось? – спросил он. - Кажется... – ответил я.
Мы лежали на полу, на моём чердаке, под небольшим окном, в которое виднелось небо, и слушали блюз на виниле, передавая друг другу самокрутку с травкой. Моя голова была пустой и звенящей, в ней была музыка, небо, пол, потолок, Джерард, снова музыка, и периодически это перемежалось странными картинами, навеянными дурман-травой. Было удивительно комфортно и очень расслабленно. Мне казалось, что сейчас мы испытываем что-то очень похожее, лёжа рядом. И это нас объединяло, понемногу разрушая тот барьер, который Джерард возвёл вокруг себя. Мне жутко захотелось его обнять, просто от полноты чувств, но я удержался. Было чертовски приятно просто лежать рядом и молчать, слушая и затягиваясь.
Когда мы докурили, а пластинка отыграла последнюю запись, Джерард сел, и, посмотрев на меня туманным взглядом, спросил:
- Ты в порядке? - Вполне. - Приходи завтра после восьми на вечеринку и не забудь предупредить, что вернёшься очень поздно. Или вообще только утром. - Угу.
Джерард коснулся моей руки, несильно сжав холодные пальцы своей горячей ладонью, и, поднявшись, направился к выходу.
А я ещё какое-то время лежал на полу под шорох закончившегося винила, смотрел в потолок и ни о чём не думал.
Мэри, вы заставляете чувствовать радость и улыбаться. Всегда очень радостно, что нравится хоть кому-то, и вы сделали мой вечер! За терпение вам памятник, иногда мне самой кажется, что тут слишком много букв, и, если бы я не знала, куда всё это приведёт в итоге, возможно, даже не стала бы читать спасибо вам за отзыв!
Вау, это было божественно! Я почти никогда не оставляю отзывы( хотя уже года два на этом сайте) но тут прям не сдержалась. Очень атмосферно, в какой-то момент показалось , что я на месте Фрэнка проживаю все эти переживания и жизненные эпизоды, а я считаю, что это главные черты хорошего рассказа! Просто волшебно ! Спасибо вам большое за этот прекрасный фф, буду с нетерпением ждать продолжения
papapower, спасибо огромное!!!!!! Я безумно рада знать, что эта история действует так, как от неё и требуется. И вы делаете меня счастливее, потому что знать, что кому-то нравится - это счастье! Впереди ждёт вечеринка, двусмысленные и неловкие для Фрэнка эпизоды, заговор братьев, не переключайте канал!
yeeesss....., аррр, детка, тебе надо ставить памятник - мало того, что ешь взахлёб и не запиваешь, так ещё и прокомментила всё... ты меня нереально балуешь!!!!!!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
