Всё-таки, как к переезду не готовься, а он всё равно обрушится на тебя своей тяжестью. А я и не готовился особо, поэтому ощущал себя сейчас так, будто разгружал вагон с углём. Ну, пусть не вагон, а грузовик, пусть не с углём, а с коробками… Но, чёрт, вы видели их количество?!!
Сидя на полу в центре своей новой комнаты, спиной к окну, я смотрел на все эти коробки с надписями вокруг. Как Скрудж МакДак, чахнущий над своим златом. Ими было заставлено почти всё свободное место вокруг… Эти коробки – вот и всё, что осталось от моей прошлой жизни.
Мы ехали часов восемь, благо, выехали из Бельвиля очень рано. Наш шофёр гнал так, что иногда я думал – ещё немного такой езды, и я начну верить в бога и молиться. Не знаю, как нам удалось добраться живыми. Мама молчала, наверное, чтобы не нервировать и без того не вполне адекватного водителя, а мне оставалось скрестить пальцы в кармане и смотреть в окно, размышляя на тему того, что разбиться именно сейчас было бы чертовски глупо.
Когда, ближе к обеду, мы въехали в округ Ньюарка, мы с мамой почти синхронно выдохнули – этот гонщик сбавил скорость и стал ехать намного аккуратнее.
- Так куда мы едем? Ты мне так и не сказала. - Ты не спрашивал, милый, – мама посмотрела на меня с той ироничной улыбкой, после которой обычно хочется спорить и ввязываться во все тяжкие. Но я-то уже знал все эти взгляды, и не было никаких сил начинать выяснения отношений. - Мне было не до этого, мам. Я страдал. По детству, которое слишком резко и неожиданно закончилось. Если ты не поняла, мне очень тяжело всё это далось. Давай не будем пока это обсуждать?
Мама смотрела на меня устало и ничего не говорила. Я снова отвернулся к окну. В конце концов, когда-нибудь я узнаю, куда мы едем. Какой смысл сидеть и дёргаться.
- Я сняла нам квартиру не очень далеко от моей работы и от твоей новой школы, - вздохнула мама. - Место очень симпатичное, там и парк рядом, и не совсем уж окраина. Тебе должно понравиться, Фрэнки. У тебя будет большая комната с огромным окном. На первом этаже, как ты всегда и хотел.
Мама замолчала на несколько мгновений. Я не хотел поворачиваться, но в отражении окна увидел её щемящий сердце взгляд. Блин! Ну что я за мудак такой… В конце концов, она ни в чём не виновата. Она старается, как может. И, в первую очередь, ради меня. А я всё никак не могу отойти от роли обиженного мальчика. Чёртов дурак. Хватит уже дуться!
- А ещё там есть небольшой чердак. Я думаю, он отлично подойдёт для твоей новой музыкальной берлоги, как ты думаешь?
Я отвернулся от окна так быстро, что шея чуть не хрустнула! Мама смотрела на меня и устало улыбалась. Как, ну как она это делает? Вот только что я винил её во всех своих проблемах и печалях, и вот, уже через секунду, она снова – мой эталон, моя опора и самая любимая, понимающая мама на свете? Я так не умею… Наверное, в этом плане я пошёл в отца.
- Я люблю тебя, Фрэнки. И хочу, чтобы тут ты смог продолжать жить так, как тебе нравится, как ты привык, и чтобы не ограничивал себя в своих увлечениях. Давай не будем ссориться больше? - Я тоже люблю тебя, мам.
Больше я ничего не смог из себя выдавить, хотя был очень воодушевлён её последним заявлением. Постарался обнять её, но сидя рядом в машине, это получилось неуклюже.
- Прибыли, – угрюмо заявил водитель.
Боже ж ты мой. Он ещё и разговаривает. Всю дорогу я сомневался, умеет ли он вообще издавать звуки, или бешеная езда – его единственное умение.
Мы вышли на улицу около длинного двухэтажного дома со множеством крылец-выходов. «О, таунхаус», - подумал я. Раньше мы жили в своём доме, который оставил нам отец, поэтому у меня не было особого опыта общения с людьми, которые могут жить через стенку. И как они могут отнестись к моей музыкальной берлоге на чердаке? Кажется, о долгих вечерних «чердачниках» стоит забыть. В целом, этот дом не вызывал никаких отталкивающих ощущений, и мы двинулись к крыльцу где-то посередине. Видимо, это и есть наша квартира.
- Фрэнки, постарайся быть милым. Мы все очень устали, но нам ещё придётся говорить с агентом. И не упоминай про свою гитару, боюсь, она не будет в восторге от этого.
Мама постучала в дверь, и ей открыла миловидная дама в возрасте, с аккуратно уложенными седыми волосами и в круглых очках на курносом носу. Она была ещё ниже меня и смешно смотрела на нас снизу вверх.
- Мисс Айеро, я правильно понимаю? А это ваш сын Фрэнк? Я миссис Браун. Проходите, проходите, я уже час вас ожидаю.
«Старая грымза, - подумал я беззлобно и устало, - если бы мы ехали ещё быстрее, то тебе бы пришлось искать новых клиентов на эту квартиру».
А тем временем я заходил в свой новый дом. И, между прочим, дом был неплох. Из холла виднелась лестница на второй этаж. Мы прошли на небольшую кухню, а напротив были двери в прачечную и кладовую. Слева от лестницы, чуть дальше, чернела дверь на задний дворик, надо понимать.
- Аналогично этому крылу, - вещала пожилая дама, - с другой стороны от холла расположены двери ванной и туалета, а напротив - большая комната. Вторая комната, ванная с туалетом и просторный холл на втором этаже. Оттуда же можно попасть на чердак, - монотонно продолжала она. Видно было, что ей почти всё равно, кому сдавать эту квартиру. Она хотела домой и выпить чаю. Или чего покрепче? - Вы присаживайтесь, мисс Айеро, всё-таки, дорога не близкая. Я вам пока дам бумаги, вы всё прочтите и подпишите. Хотите, я сделаю вам чаю? – мама только устало кивнула, а я сел рядом с ней за обеденный стол. - А вы, молодой человек, чем обычно занимаетесь? – я понимал, что это вопрос с подвохом, и просто жаждал рассказать, что я начинающий барабанщик, или постигаю азы работы с перфоратором, или что начинаю свой день в 6 утра с исполнения гимна Америки на электрогитаре голым на балконе, но, посмотрев на уставшую маму, вчитывающуюся в бумажки по аренде, унял разбушевавшуюся фантазию и сказал: - О, я очень скучный молодой человек. Я собираюсь ходить в школу, делать уроки и читать по вечерам, так что, вряд ли доставлю много хлопот. – Уголки маминых губ чуть дрогнули, хотя она не отрывалась от бумаг, но я понял, что моя острота была засчитана. - Что ж, значит, вы очень достойный молодой человек! Сейчас таких спокойных, как вы, почти не бывает! – сокрушалась дама в очках, пока я, потупившись, разглядывал свои руки, лежащие на столе. – По большей части, подростки или слушают какую-то чертовщину так громко, что все жильцы жалуются, или устраивают разгульные вечеринки, - мамины губы снова дрогнули в улыбке, но это заметил только я, - так что, думаю, у нас с вами всё сложится удачно. - Я тоже в этом уверен, миссис Браун. – Она улыбнулась мне, видимо, ей польстило, что я запомнил, как её зовут. Погремела чашечками и через мгновение поставила перед нами чай, сахарницу и небольшую тарелочку с какими-то конфетами.
«Надеюсь, они не остались тут от прошлых жильцов?» - подумала моя уставшая голова, а руки, совершая действия на автопилоте, уже открывали фантик и заталкивали конфету в рот. Она была неплоха. Вишнёвая.
- Я всё прочла, миссис Браун, меня всё устраивает. Подписывать тут и тут? – мама ткнула пальцем куда-то в бумаги. - И ещё вот тут, мисс Айеро. Аренда сроком на год, а затем, по результатам этого года, ещё на любой период времени. Вас всё устраивает? - Вроде, да. Это же обычная практика. – Мама подписала оба экземпляра бумаг, и старушка забрала один из них себе. - Тогда я оставляю вас. Вот ваши ключи, два комплекта. Я положу их здесь – железки звякнули, когда она опустила их в стеклянную вазочку. – Обустраивайтесь, отдыхайте. Если вдруг возникнут какие-то вопросы – обращайтесь. – И, посмотрев в мою сторону, добавила: - И не гуляйте слишком поздно в одиночестве, молодой человек. Этот район – довольно-таки спокойный, но Ньюарк – большой город, и тут это не принято. Всего хорошего. – Миссис Браун развернулась и пошла в сторону двери. - До свидания, - промямлил я, пока мама закрывала за ней дверь.
- Спокойный ты мой. Усердный делатель уроков, – мама с широкой улыбкой снова опустилась на стул рядом, чтобы допить, наконец, чай. - Ты сама сказала быть милым. Я был, насколько мог. – Знала бы она, какие варианты крутились тогда в моей голове…
Мама со вздохом положила голову на руки, сложенные на столе.
- Ох, Фрэнки, я так устала. Я попытаюсь найти в этих коробках полотенца, помоюсь и пойду спать. Завтра должны привезти мебель в твою комнату, а сегодня поспи, пожалуйста, на раскладушке, хорошо? - Окей, мам. Я загляну пока в свою комнату. Может, тоже чего полезного найду.
В полной темноте, стоя у окна, я вглядывался в вечер. Прямо за домом, похоже, был небольшой парк, что меня очень радовало. Сквозь листья деревьев вдалеке просвечивали фонари соседней улицы. Кажется, на другую сторону парка выходили отдельно стоящие дома, похожие на тот, в котором мы жили в Бельвиле. Было довольно тихо, и никто не увлекался слушанием громкой музыки. Я глянул на часы – половина девятого. Всего-то. Чёрт! Похоже, мне придётся понемногу приучать наших соседей к моим репетициям до девяти.
Я отошёл от окна, включил свет и уселся посреди комнаты. Меня наполняло ощущение жуткой усталости, но сна не было ни в одном глазу. Слишком много эмоций, слишком много переживаний. Я глядел на все эти коробки вокруг, на меня вдруг нахлынула ностальгия. Надо было что-то делать с этим состоянием. Водя взглядом по надписям, я случайно уперся глазами в ближайшую коробку: «Ролики. Запчасти. Наушники. Диски».
Пф-ф-ф… В каком бреду я собирал эту коробку? Каким принципом руководствовался? И ведь почерк мой, не отопрёшься. Но содержимое этой коробки было реальным решением в сложившейся ситуации, и я уверенно разрезал ленту по шву. Всё так, как и было написано. Я вытащил ролики, но оказалось, что в левом разболталось колесо, пришлось вытащить запчасти и заменить его на новое. Вытащил наушники. Длинный провод на другом конце оказался воткнут в мой старенький CD-плейер, для которого я, порывшись в лежащих на дне дисках, вытащил еду.
- Ешь, мой старый друг, - я засунул в его нутро диск «Gish»* и подумал, как же давненько я уже не слушал ничего подобного. Но это было именно то, что нужно сейчас, чтобы взбодриться. Повесив наушники на шею, а сумку с роликами – на плечо, я захватил любимую толстовку с капюшоном и вышел из комнаты.
Мама ещё сидела на кухне и что-то писала в своём блокноте. Если бы я не окликнул её, на меня бы не обратили никакого внимания.
- Мам, я кататься. Не смогу уснуть сейчас, если не проедусь. Я недолго и осторожно, люблю тебя. – Я не стал дожидаться того, что она скажет, и поскорее вышел на крыльцо надевать ролики.
Как там говорится? Чтобы подружиться с городом, надо просто как следует погулять по его улицам и не думать про него гадостей? Что ж, надо попробовать. Наушники, толстовка, капюшон, сумка с кедами, вроде всё. Я встал на ролики и, понемногу разгоняясь, нажал на Play. Почти сразу первые аккорды «I Am One» ударили мне в голову, и я постарался раствориться в том, что сейчас происходило со мной. На улицах было довольно пустынно, даже редкие прохожие не обращали на меня никакого внимания.
«I am one as you are three Try to find messiah in your trinity Your city to burn Your city to burn»** - пел Корган, и знал бы он, как он был прав!
Катясь по пустынному тротуару, я старался хоть немного отмечать в голове своё направление, чтобы потом как-нибудь вернуться домой. Домой. Вот так, такое течение мыслей мне уже больше нравится. В моих планах было объехать парк и улицу с домом по периметру пару-тройку раз, как-бы очертив этими роликами свой священный круг безопасности. Чтобы никакая чертовщина не смогла пролезть внутрь, да.
«Am I as I seem? I'm down Down, so down… … Try to look for something In your city to burn, you'll burn »*** - звучало в моих наушниках, и я ехал так быстро по дороге вдоль парка… Она шла под уклон, и с каждым мгновением я разгонялся всё сильнее и сильнее. Такое приятное ощущение – трогать пальцами воздух. Впереди маячил перекрёсток с улицей, которую я, кажется, видел из окна своей комнаты. Я на секунду прикрыл глаза…
«See you, don't you just want to See you, I am one See you, don't you just want to See you, I am one»**** - взывал к моему мозгу Билли, открой глаза, чёртов ты придурок, ОТКРОЙ ГЛАЗА!
Бах!
Я со всей дури налетел на что-то, меня отшвырнуло в сторону, я потерял равновесие и сильно приложился головой о край ограды.
Чёрт! Как же больно! Чёрт!
- Ауч! Хренов ты мудак! Какого чёрта ты делаешь? – кто-то орал на краю моего сознания. Наушники съехали, но они, кажется, сыграли решающую роль в том, чтобы я не получил очень хорошее сотрясение. Я решился открыть один глаз, а потом второй. Голова трещала, будто по ней заехали бейсбольной битой, а висок сильно саднило.
Оказалось, вопил парень в чёрной толстовке. Он сидел на асфальте, безумными глазами глядя на порванные на колене джинсы и потирая бок. Судя по виду его колена, он тоже нехило приложился. Я, и правда, чёртов мудак. Нестись на роликах с закрытыми глазами – было моей самой гениальной идеей. От его вопля голова разболелась сильнее. Мне тоже было несладко…
- Блять! Терпеть не могу вид крови! Меня сейчас стошнит, - не унимался он, и я понял, что надо что-то делать. Я постарался принять устойчивое положение и добрался до того места, где он сидел. - Не можешь смотреть – отвернись, - сказал я. - А то сидишь и пялишься, не отрываясь. Дай я посмотрю, что там, – он молча отвернулся, а я наклонился над его коленом. Даже при свете фонаря видно было, что рана глубокая, но не страшная. Похоже, просто на что-то напоролся, пока падал. Надо было срочно обрабатывать и перевязывать. - Ах ты ж чёрт. Подожди, я в кеды переобуюсь… - я скинул с плеч сумку, снял ролики и натянул кеды. - Что, там всё очень страшно? – был следующий его вопрос. - Нет, блин, там всё отлично. Разодранная кожа и кровь тебе просто примерещились. – Парень содрогнулся всем телом, будто его и правда сейчас вырвет. Я понял, что лучше не шутить на эту тему больше. У меня с ногами, слава богу, всё было в порядке. Я встал и протянул ему руку: - Вставай давай. Идти сможешь? – Его горячие пальцы обхватили моё запястье, он поднял на меня глаза, казавшиеся совершенно зелёными, и тряхнул головой, пытаясь убрать волосы с лица. Брови парня съехались к переносице, видимо, он переживал не самые приятные ощущения. - Мне чертовски больно! Я не знаю, смогу ли встать. – Я упёрся ногами, напряг руку и стал потихоньку тянуть его на себя. Он неловко поднялся и повис на мне, схватившись за ткань толстовки. - Ах ты ж блять, как больно! - завопил он. - Я на ногу вообще не могу наступить! Чёртов ты урод! – он почти плакал, и я понял, что придётся тащить его на себе как минимум до своего дома, а это далеко и в горку. Он был чуть выше меня и потяжелее. Могу и не дотащить – в висок стучало всё сильнее, и по скуле что-то текло. - Ты далеко живёшь? - Нет, - выдохнул парень, корчась от боли. – Четвёртый дом от перекрёстка.
Я подхватил его и, чуть нагнувшись, перекинул его руку через шею так, чтобы парень висел на мне, обнимая рукой, а пострадавшая нога была между нами. Мы потихоньку двинулись в сторону его дома. Его голова была так близко, что иногда почти ложилась на моё плечо. Видимо, ему и вправду было несладко. Я шёл, и стыд разливался откуда-то из центра груди по всему телу. Вина была целиком и полностью моя. Мы сейчас придём к нему, и я должен буду посмотреть в глаза его домашним и сказать: «Я чуть не убил вашего сына, потому что летел на роликах с закрытыми глазами, а он невовремя вышел из-за угла. Теперь какое-то время ему придётся ходить с костылём и делать ежедневные перевязки. Простите меня». Блин. Какой же я идиот.
- Чёрт! – выдохнул парень мне в ухо. - Ну что ещё? – мне и так было паршиво, что ж ты такой неугомонный? До дома-то всего сто метров осталось. - У тебя кровь по виску течёт… - Да ладно? - я провёл рукой по скуле, тут же вымазав её в чём-то тёплом, и посмотрел на ладонь. – О, и правда... Какая досада.
Дальше мы пошли молча. Видно было, что парень собрался с духом и перестал истерить. Теперь он готов был стойко дошататься до дома. Уже хлеб.
- Тебе что, совсем не больно? – спросил наконец он. - А ты как думаешь? Больно, конечно. Но как-то странно. Будто я не до конца всё чувствую. Так что, давай двигайся, пока я коньки не отбросил тут. - Ещё чего. Вот уже мой дом. Эм-м... Я Джерард. - Очень мило. А я Фрэнк.
Он, наконец-то, замолчал, и мы доковыляли до двери. Мой новый знакомый позвонил, и через какое-то мгновение дверь открыл парень в очках. Надо было видеть, что случилось с выражением его лица за каких-то пару секунд! Я видел смену эмоций как будто в замедленной съёмке, и это было очень забавно. Вот он смотрит с интересом и слегка улыбается, вот его брови медленно-медленно начинают ползти наверх, а глаза за стёклами округляются всё сильнее, и рот открывается, чтобы что-то сказать. Кажется, наушники всё-таки не уберегли меня до конца от сотрясения.
- Чёрт! Джерард? Что произошло?!! – завопил парень, пропуская нас в холл. - Я чуть не убил вашего сына, - начал я заранее приготовленную речь, но договорить не смог – перед глазами неожиданно всё померкло, и я, кажется, сполз на пол.
- Эй... - Эй, парень… - Может, он уже... того? - Заткнись, Рэй. cам ты «того». - Фрэнк, очнись. Хватит уже придуриваться.
Голоса доносились до меня, будто сквозь слои ваты, они убаюкивали, но я сделал над собой усилие, и темнота вокруг начала расступаться. Я приоткрыл один глаз, чтобы оценить обстановку. Надо мной нависало три силуэта, пока весьма расплывчатых... Слева, похоже, был Джерард. Справа - тот парень в очках, что открыл дверь. А по центру нависал какой-то чувак с чумовой причёской. Она заслоняла свет от люстры, из-за чего казалось, что его волосы светятся, как нимб.
«Вас трое, а я один. И кто из вас мессия?» - зазвучал в голове голос Коргана, я слегка улыбнулся. Чувства возвращались ко мне. Вот заболела голова, и заныла рана на виске. Вот обострился слух, отряхнувшись от слоёв ваты, и зрение приходило в норму. Джерард продолжал похлопывать меня по уцелевшей щеке, скорее по инерции, чем для дела.
- Кончай уже его бить, он, вроде, в себя пришёл, - сказал парень в очках, всё ещё суя мне под нос какой-то пакет.
Вот вернулось обоняние...
- Чёрт! Что это за дерьмо?!! Убери, меня сейчас вывернет, - из пакетика воняло так, будто там что-то сдохло, и это случилось очень давно. - Ох, чувак, прости. Это тухлый тофу. Я слышал, что из обморока можно вывести сильным запахом, и решил попробовать. Больше ничего не было, - бормотал этот парень, заворачивая пакетик и убирая его в холодильник.
Я лежал на диване у них в гостиной и постепенно приходил в себя. Как хорошо больше не чувствовать запах этой тухлятины под носом. Джерард сидел рядом и смотрел на меня с облегчением. Я потрогал рукой ушибленное место, походу, мне сделали перевязку. Там был налеплен кусок марли.
- Блин, я что, долго провалялся так? - Да нет, минуты две или три. Просто мы не ожидали, что ты отключишься. Сказать честно, я перепугался, не делай так больше, окей? – Джерард улыбнулся и сказал куда-то в сторону: - Рэй, давай закончим с коленом. У тебя круто получается. - Конечно, круто. У меня же мать медсестра. Я что хочешь могу перебинтовать. – Рэем оказался тот парень с чумовой причёской. Он взял ножницы и бинты и сел в кресло напротив. Колено Джерарда было наспех перемотано какой-то тканью прямо поверх джинсов, и Рэй начал её разматывать. - Отвернись уже, чего ты уставился? Еще тебя откачивать потом. - Не бубни. Я не буду смотреть, – Джерард отставил руки и немного откинулся назад, так, что мои ноги оказались между его спиной и руками. – Буду смотреть в потолок. Это же не больно? Ауч! - А ты как думал? Уже присохло немного. Потерпи. - Ножницы тебе зачем, Рэй? – спросил парень в очках. – Ты же бинты руками рвёшь? - Сделаю из джинсов Джера шорты. - Чего-о?!!! – возмутился Джерард. – С какой это стати? - Ты думаешь, я буду поверх бинтовать? Оно держаться вообще не будет, или режу, или снимай.
Мне показалось, что уши Джерарда отчего-то заалели. Он сидел ко мне боком, и выражение лица я не смог толком оценить, но его ухо, вот оно, на виду, за прядями волос, стало странно алым. Он сказал тихо:
- Режь. – Потом повернулся ко мне, и задумчиво сказал: - Я же не познакомил вас с этим самоубийцей. Это Фрэнк. Он нёсся на меня с нереальной скоростью, и его глаза были закрыты. Тот еще придурок, - ребята захихикали, а я почувствовал себя странно и неловко. - Блин, мне реально очень жаль, Джерард. Если бы я мог предположить, что так будет… У вас тут так мало людей вечером на улицах, я даже не думал, что кого-нибудь встречу. - Я Майкл, - сказал парень в очках. – Брат этого покалеченного. А это Рэй, наш друг. Ты сказал – «у вас», а сам не местный, что ли? - Я только несколько часов назад переехал сюда из Бельвиля. Даже коробки еще не разбирал, вот, решил покататься перед сном. - Удачно покатался, – хмыкнул Джерард. – И где ты обитаешь теперь? - Длинный таунхаус с той стороны парка. - А, такой двухэтажный дом? – спросил Майкл.- Мы по этой улице как раз в школу ходим всегда. Ты в неё же собираешься ходить, в ту, что недалеко отсюда? - Я не в курсе, если честно. Мне было всё равно, поэтому решили за меня. Вроде, мама говорила, что школа должна быть рядом с домом, так что… - Тебе шестнадцать? – спросил Рэй. - Пока пятнадцать. В конце октября будет шестнадцать, - отчего-то смутился я. - Ха, а мне шестнадцать в сентябре, - сказал Майкл. – Так что есть большая вероятность, что окажемся в одном классе одной школы. Я улыбнулся ему. Эта троица вызывала во мне странные, но целиком положительные чувства. Пока мы разговаривали, Рэй отрезал штанину Джерарда, ещё раз обработал рану и стал очень мастерски бинтовать колено. Джерард, хоть и кривился, но не издал ни звука, старательно разглядывая потолок.
- Я твою голову тоже обработал, Фрэнк. Там у тебя всё в порядке, не сильно глубоко, просто близко был сосуд, и его задело. Поэтому много крови вылилось. Вообще удивляюсь, как ты столько прошёл, еще и этого парня дотащил. Молодец, чувак! У Дже просто вывих голеностопного сустава в придачу, так что ходить без помощи он еще неделю не сможет, минимум. Въехал ты в него знатно, - ухмыльнулся Рэй. - Ладно тебе, всем досталось, - вставил Джерард. - Какое-никакое, а приключение. Теперь мы просто обязаны стать лучшими друзьями, мы практически связаны кровными узами, всё друг другу кровью заляпали, - веселился он, глядя на меня хитрыми глазами из-под тёмной чёлки. - Чёрт, - опомнился я, - который час? - Почти десять, - Майки посмотрел на часы на запястье. - Блин! – ругнулся я и стал потихоньку подниматься с дивана. - Мне давно пора домой. Мама, наверное, уже волнуется. Я обещал, что недолго, а пропал на час, чёрт! - Пора так пора, Фрэнки, но мне кажется, одного тебя отпускать не стоит, - сказал Джерард. - Я провожу. Тут же недалеко, – Майкл взял тёмно-синюю толстовку со стула и начал одеваться, а я привёл себя в вертикальное положение, оценивая своё состояние. Всё было не так уж и плохо. Голова шумела, но уже не кружилась, а висок, я думаю, заживёт уже через несколько дней. На мне всегда всё как на собаке заживает. - Спасибо огромное, ребята. До встречи. – Майкл придерживал меня за спину, пока я плёлся до выхода. - Пока, Фрэнки, - сказал Джерард. – Теперь ты должен прийти сюда завтра, чтобы узнать, как моя нога. Я буду ждать. – Он улыбнулся, и глаза его смотрели на меня с вызовом. - Придёшь домой – выпей вот это, - Рэй сунул мне в руку таблетку. – Это обычное обезболивающее, даст тебе нормально поспать. Бывай, чувак, еще увидимся, – он легонько хлопнул меня по плечу, и мы с Майки вышли, наконец, на улицу.
Тут уже совсем стемнело и было абсолютно пустынно. Всего-то десять часов! Воздух посвежел, и я был рад тому, что одет в толстовку. Вина и неловкость постепенно отступали, и всё произошедшее начинало казаться какой-то странной, фантастической фигнёй. Если бы не этот парень, шагавший рядом. Мы шли молча, но стоило мне посмотреть на него, как он тоже повернул голову и улыбнулся.
- Что ты слушал? – спросил Майкл. - А? В смысле? – не понял я сначала. - Ну, ты ехал на роликах, в наушниках, и выглядел, будто под кайфом, как сказал Дже, значит, слушал что-то классное? - А, вот ты о чём, – допёрло до меня, наконец. – Играли «The Smashing Pumpkins», песня «I Am One».
Парень посмотрел на меня с нескрываемым интересом, будто увидел заново.
- Ты их часто слушаешь? - Не могу сказать, что часто. Но это была музыка именно для сегодняшнего вечера, мне так казалось. Состояние после переезда было дурацкое, а под их музыку я быстро прихожу в себя и начинаю думать головой, а не другими частями тела, - смеялся я. – В общем, взбодриться мне не помешало бы. И вот, я тут. Остальное ты знаешь.
Майки улыбнулся.
- Понимаю тебя. Самому иногда хочется закрыть глаза, когда слушаю что-то. Но ты так больше не делай, пожалуйста! – спохватился он.
Я рассмеялся беззаботно и весело.
- Уговорил. Больше не буду.
Мы снова какое-то время шли молча, забирая в гору, вдоль парка. У меня в голове крутились разные вопросы, и я всё хотел поймать хоть один из них за хвост, чтобы задать Майки.
- А Джерард намного тебя старше? Он еще в школе учится? – решился я, наконец. - Ха, Джерард – это вообще отдельная история. Как-нибудь я тебе её расскажу. Вообще, ему восемнадцать уже. А Рэю – семнадцать. Но они сейчас в одном классе, не спрашивай меня, почему, для этой печальной истории нужно специально отвести целый вечер, и я не преувеличиваю, – усмехнулся Майкл.
Я улыбнулся ему. Этот худой и высокий паренёк нравился мне. Он таил в себе какое-то противоречие, так я ощущал его. С одной стороны, он был невозмутим и спокоен, а с другой – иногда в его словах, поведении проскальзывал какой-то вызов, ребячество, будто он проверял тебя на прочность. Так, улыбаясь друг другу и своим мыслям, мы дошли до крыльца моего нового дома.
- Хорошо, что ты в порядке, Фрэнк. Надеюсь, твоя мама не будет в полнейшем шоке от твоего вида, - он поднял руку, и показал, как трогает что-то несуществующее у себя на виске. - О, точно! Я уже и забыл. Надо подготовиться к разъяснениям, - улыбнулся я. Спокойной ночи, Майкл. Спасибо, что проводил. Одному было бы тоскливо. - Ждём тебя завтра. Если Джер сказал, что ты должен прийти, то знай, ты реально должен, - рассмеялся он. - Брат такими вещами не шутит. Пока, Фрэнк, – он развернулся и пошёл в сторону своего дома.
Я открыл дверь ключами и приготовился к разборкам с мамой. Но внутри было темно и тихо, только часы тикали на кухне. Я аккуратно закрыл дверь и пошёл в свою комнату. Посередине, в свободном от коробок месте, стояла раскладушка, застеленная чистым бельём. Мама... Я уже говорил, что люблю тебя? Кажется, сейчас самое время сказать это ещё раз. Скинув в угол сумку с роликами, сняв одежду, на которой были пятна моей крови и крови Джерарда, я, голый, завалился спать. Но голова болела, и я вспомнил про таблетку, что дал мне Рэй. Прошлось снова встать, дойти до кухни и налить в стакан воды, чтобы запить обезболивающее. Вернувшись в кровать, я забрался под простыни и, наконец, заставил себя расслабить каждую мышцу в своём теле, на руках, на ногах, на спине и в шее. Через какое-то время мне стало хорошо. В таком состоянии уже можно было подумать и о сне. Пока я засыпал, в голове крутились обрывки мыслей и странные ассоциации. Рэй в образе мессии с нимбом из волос штопает голову плюшевому зайцу… Майки, уединившись с протухшим тофу в тёмном углу, смакует его запах… Алые уши Джерарда и его острая окровавленная коленка… Шофёр, который кидает со всего размаху коробку с моими дисками на асфальт, и она разлетается вдребезги, будто стеклянная… Пожилая женщина в очках, которая забирает у меня гитару, а я не хочу её отдавать… Под этот сумбурный и бредовый калейдоскоп я, наконец, заснул.
- Соня, вставай. Я завтрак почти приготовила, - донеслось до моего сознания.
Что?! Какого… Мне показалось, что я только что закрыл глаза, как уже надо снова их открывать.
В отсутствии занавесок, солнце засвечивало комнату целиком и слепило глаза. Я потрогал приклеенную к виску повязку, словно проверяя, не приснился ли мне вчерашний вечер. Нет, выходит, не приснился… Простыня сбилась на пол, и я был совершенно голый, но мне было тепло. Даже приятно иногда полежать вот так, спокойно, подождать, пока тело успокоится после сна. Вдруг дверь неожиданно приоткрылась. Я резко схватил простынь, чтобы прикрыться, но никто не зашёл, это мама улучшила мои коммуникативные способности.
- Ты просыпаешься, Фрэнки? – донеслось из-за двери. - Надо позавтракать до того, как приедет машина с мебелью. - Да, мам. Сейчас встану.
Как ни странно, голова практически не болела. Я сел и огляделся в поисках того, что бы я мог надеть. Вчерашние вещи валялись кучкой на полу, футболка и толстовка были залиты кровью. Найти что-то другое в этом коробочном аду сейчас не представлялось возможным, и я просто надел вчерашние джинсы на голое тело. Вроде, они были относительно чистыми. Умывшись в ванной напротив, я пошёл на кухню, готовясь к маминой ментальной атаке. Она стояла спиной ко мне у плиты и, кажется, жарила яичницу к тостам. Там же варился кофе в кофейнике, распространяя вокруг дурманящие запахи утра. Именно эти запахи вызывали во мне ощущение дома и своего места, так что я был очень благодарен маме за то, что она старалась мне угодить.
- Доброе утро, мам, – решился я, наконец. - Доброе утро, Фрэнки, - радостно сказала она и обернулась. - Что это такое?! – вскрикнула мама, как только её взгляд достиг моего лица, и она чуть не выронила деревянную лопатку из руки. - Мама, всё в порядке. Я тебе сейчас всё расскажу. И не беспокойся, у меня ничего не болит, звонить в больницу не надо, я отлично себя чувствую, – я сел за стол в ожидании завтрака и рассказал ей историю о том, как удачно вчера покатался. Мама слушала меня очень внимательно, иногда переспрашивая что-то, иногда уточняя. Но, в целом, мне удалось загасить её тревоги на корню.
- Ты говоришь, братья Джерард и Майкл? – спросила она с задумчивым видом. – Надо же, как интересно всё получается. - Что ты имеешь в виду? - О, ничего такого, милый, - ответила мама, ставя передо мной тарелку с завтраком и кружку горячего чёрного кофе. – Так, вспомнилось кое-что. Ты завтракай, потому что уже через час приедет машина с мебелью для твоей комнаты. Надо немного освободить её от коробок, чтобы было куда поставить стол и кровать со шкафом. Ты точно в порядке после вчерашнего, Фрэнки? Можно, я посмотрю, что там с твоим виском? - Не надо, мам. Я в полном порядке, - ответил я, прихлёбывая кофе, который слегка обжигал мне губы. - Вечером ребята звали меня к себе, и Рэй сказал, что сделает перевязку, так что всё окей. - Вечером, говоришь? Я тогда испеку «Пирог дружбы», надо будет купить в магазине на углу всё, что нужно. - Здорово! – обрадовался я. Мамин фирменный пирог, с которого она начинала знакомство с кем-либо, был великолепен. Это была очень удачная идея, всё-таки, я доставил немало хлопот.
С завтраком было покончено, и я поплёлся в комнату, чтобы снова воевать с этими бессмертными коробками. Половину, если не больше, пришлось вынести в холл, остальную – придвинуть к той стене, у которой не планировалось мебели. Висок практически не болел, и я уже называл про себя Рэя не иначе, как мессия, исцеляющий наложением рук.
«Надо же, как интересно всё складывается, - думала Линда, убирая посуду после завтрака. - Неужели Фрэнки снова столкнулся именно с теми ребятами из своего детства? Это очень странно».
Занимаясь разными делами, отыскав, наконец, коробки со своей одеждой, я поймал себя на мысли о том, что жду - не дождусь вечера, и мне очень хочется поскорее увидеть Джерарда, и Майки, и Рэя… Неужели за тот странный вечер мы успели подружиться? Или это сама ситуация сблизила нас? Или вообще, это всё – только моя фантазия, и ничего особенного между нами не произошло? Я мог только размышлять, подталкиваемый этим жгучим состоянием предвкушения, и, по большому счёту, мне было всё равно, что там между нами. Главное было в том, что я очень хочу увидеться с ними снова.
Глава 5 ______________________________________ *Gish – альбом The Smashing Pumpkins, выпущенный в 1991 году.
**«Я один, а вас трое. Пытаюсь найти мессию в вашей троице. Твой город горит, Твой город горит»
***«Я такой, каким я кажусь. Я внизу, Низко, так низко… … Пытаюсь найти что-то В твоем городе, чтобы сгореть, ты сгоришь…»
****«Посмотри, ты просто хочешь. Посмотри, я один. Посмотри, ты просто хочешь. Посмотри, я один»
yeeesss....., ох уж этот пирог дружбы))) на самом деле, он - с искренними и добрыми намерениями ;) :-* не знаю почему, но встреча на самом деле произошла именно так. у этих двух ничего не могло получиться по-человечески! )))
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
