- А-а-а! Прячемся, Фрэнк! – Лала налетает на меня и почти сбивает с ног, заставляя опуститься на корточки за живой изгородью у их дома.
- Что происпф-ф-ф… - я не успеваю договорить, быстрым движением эта девчонка закрывает мне рот ладонью и бросает в мою сторону укоряющий взгляд, что-то вроде: «Ну ё-моё, помолчи ты хоть немного, а?» Лала смотрит на меня так еще пару секунд, затем убирает руку и произносит таинственным шёпотом:
- Сейчас сам всё увидишь, подожди немного.
Она отворачивается и устремляет взгляд чуть прищуренных глаз в просвет изгороди, через который хорошо просматривается дорожка к их дому и крыльцо. Отсюда можно наблюдать за дверью совершенно незамеченными – обычно люди, выходя из дома, не вглядываются в живую изгородь напротив, стремясь найти за ней тени сталкеров.
"Ладно, ладно, – думаю я, - твоя взяла".
Начинаю тоже смотреть через этот просвет на дверь, и некоторое время мы сидим, как два идиота, но ничегошеньки не происходит. Я не люблю подолгу находиться в неудобной позе, мои конечности затекают очень быстро. Тем более, когда Лала, сидя рядом, кладёт свой локоть на моё колено. Двойная нагрузка, между прочим! Уже чувствуя неприятное онемение в лодыжке, я намереваюсь для начала сдвинуть её руку с ноги, чтобы хоть как-то облегчить себе жизнь.
- Началось… – шепчет Лала, и правда – дверь медленно открывается, и выходит Эл, а с ним какая-то девочка. Эм, я бы даже сказал, девушка, если судить по ее фигуристым выпуклостям там, где они и должны быть у симпатичных девушек. К примеру, та же Лала выглядела по сравнению с ней мальчишкой в своих джинсовых обтягивающих шортах до колена и рубашке с коротким рукавом, которую, похоже, вообще стащила у брата. Есть ли под этой рубашкой сись… э-э-э… выпуклости, понять было абсолютно невозможно.
Но ведь Лала - она и есть Лала. Друг, товарищ и опора во всех диких выходках, что нам приходилось совершать вместе за эти годы. Она круче сестры, потому что с ней не приходилось делить комнату и время за приставкой. Но, тем не менее, она всегда была рядом в нужную минуту, гладила по голове, когда ты этого реально заслуживал, обнимала, когда ты в этом нуждался и не хило и больно била с ноги, если на то была стоящая причина.
И самое главное - она никогда не стеснялась быть в нашей дурной мужской компании, хотя мне всегда казалось, что у девочек в её возрасте должны быть более интересные занятия, чем гонять с нами на роликах до темноты или выдумывать глупые подставы для наших школьных врагов. Лала была крута целиком и полностью, и мне не было дела до ее выпуклостей, потому что, даже не будь там у неё ничего, она бы всё равно осталась для меня лучшей девчонкой в этом городе. Своей в доску, как говорится...
И вот, сквозь изгородь я наблюдаю, как Эл, улыбаясь как полный идиот, выходит из дома за ручку с какой-то девушкой и направляется явно не к кладовой, чтобы взять ролики. Я уже был готов выпрыгнуть из нашего убежища, чтобы сказать ему всё, что думаю по этому поводу, но Лала грубо дёрнула меня за рукав, чуть снова не повалив на землю, и рьяно замотала головой, видимо, давая понять, что идею не поддерживает.
"Вот чёрт! Сколько уже можно тут сидеть? Давай уже, Эл, раз сваливаешь – вали поскорее. Ноги совсем затекли".
Я понимал происходящее только наполовину, но был уверен, что стоит Элу скрыться из нашего поля зрения, как меня будет ждать развёрнутый рассказ в лицах, не меньше.
- Уф-ф, наконец-то они ушли, чёртовы голубки! – Лала была зла. Очень зла. Она протянула мне руку и сказала: - Поднимай меня, раз встал первым. Я ног почти не чувствую. И пошли в дом, хоть чаем тебя напою. Еще есть время, и темнеет поздно, успеем покататься.
Я принял её руку и потянул на себя, мы пошли в дом. Тут, как и всегда в доме близнецов, было светло и слегка пахло лавандой. Я положил сумку с роликами у входа и поплёлся на кухню за Лалой, которая была готова рвать и метать, если верить угрожающей прямоте её спины.
- Завари, пожалуйста, с мятой, – попросил я. В конце концов, если уж пить чай, то любимый. - А водицы родниковой из живительного источника тебе не надо? – огрызнулась она. Я только вздохнул на это. - Ладно уже, кончай злиться. Я пока что вообще не в курсе, что тут происходит. Разве мы не договаривались сегодня весь вечер прокататься на роликах? - Договаривались. В понедельник же и договаривались. А потом во вторник ему (О! С какой интонацией было сказано это «ему»!) позвонила Элизабет. Кажется, её зовут так, - Лала наморщила лоб, будто хотела что-то вспомнить, а потом изменившимся, противным голосом начала пародировать разговор брата по телефону: - Ах, Лиззи, так здорово, что ты позвонила! Что? Нет, конечно, нет, я не занят в среду! Давай сходим, погуляем и, может, в кино зайдём? Ну как? Лиззи, ты чудо! Пока-пока! - она изобразила это так живо, не иначе, подслушивала их в коридоре.
Лала сделала жест, будто кладёт два пальца в рот.
– Буэ-э! Воротит от него. - Короче, вы поссорились. - Нет. Мы не поссорились. Просто я больше с ним не разговариваю. Вообще не пойму, откуда взялась эта Лиззи. Она не из школы и старше его на год, если не на полтора. Да ты видел её? Вот это, – Лала засунула под рубашку руки со сжатыми кулаками и изобразила грудь четвёртого размера, не меньше, - и вот это! – она прошлась по кухне, повиливая задницей, как колченогая синица. - Ты видел?!
О. В бешенстве моя названая сестра была прекрасна и… уморительна. Я уже начал было подхихикивать над ней, как она зарядила мне в лицо кухонным полотенцем.
- Смешно ему. Мы Эла теряем, а ему смешно…
Я всё-таки не выдержал и начал хохотать. Уж больно это походило на глупую сцену ревности сестры к брату. У них всегда были очень близкие и доверительные отношения. И, чего таить, я иногда ловил себя на мысли, что завидую им. Всегда иметь рядом близкого и родного человека, который с тобой стопроцентно на одной волне, было в то время для меня пределом мечтаний. Да, мы дружили и дружили крепко, но, всё же, с каждым годом проводили вместе всё меньше времени. А с другой стороны, их родственная и душевная близость таила в себе большой подводный камень. Им было достаточно хорошо и комфортно вместе, чтобы больше ни в ком не нуждаться. Кроме меня, друзей у них больше не было, так, знакомые по школе или приятели по кружкам увлечений - ничего серьёзного. До сих пор не пойму, как умудрился сойтись с ними, и вообще, за что мне такое счастье. В своё время только наша с ними дружба и спасала меня от депрессии и серости окружающего мира. Хотя, конечно, я не могу понять, как два подростка разного пола, шестнадцати лет, с одинаковыми лицами, вообще уживаются в одном доме. Загадка... В моих чёрных фантазиях при любом развитии событий они должны были уже поубивать друг друга, но нет же. Живут и радуются.
- Лала, выдохни. То, что я видел, меня мало интересует. Я шёл кататься с вами на роликах, и намерен получить своё, потому что кататься с вами – это круто.
Вижу, как её глаза теплеют, а губы, собранные в «скорбную птичью попку», расслабляются.
- Я понял, что ты в расстройстве, и вряд ли услышу связную речь, где не будет фигурировать «этот гадёныш» и прочие ласкательные. Давай я расскажу, как это вижу, а ты меня поправишь потом, если что? – на миг Лала вспыхивает, готовая снова огрызнуться, но тут же отходит, наливает вскипевшую воду из чайника в заварник, куда уже положила чёрный чай и мяту. Садится напротив и откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди. - Валяй уже, Агата Кристи недоделанная. - Ну, начнём. Похоже, твой брат влюбился, – Лала морщится, как от оскомины, но молчит. – Где-то он подцепил симпатичную девушку, и, что странно, он ей тоже пришёлся по вкусу.
Я сказал так, но на самом деле, в том, что Эл кому-то понравился, не было ничего странного. Эл был чёртовым Ахиллесом, особенно, если меня поставить рядом с ним. Высокий и жилистый, он очень быстро загорал на солнце, а его волосы, наоборот, выгорали сильнее, чем у Лалы, и из каштановых превращались в светло-русые. За последние месяцы Эл совсем не стригся и отрастил себе практически «каре», и ему это охренительно шло. Вкупе с широкими плечами, голубыми глазами и тёмными размашистыми бровями, его облик редко оставлял девушек равнодушными. Боюсь об этом думать, но не удивлюсь, если и Лала попалась в сети своего же брата. В конце концов, жить вместе и не замечать его - совершенно невозможно. Лала тоже была очень симпатичной, но я не мог судить об ее женской красоте объективно. Внешне она мне больше напоминала парня, излишне нежного и тонкокостного, потому что я просто привык так ее видеть.
- Скорее всего, Эл познакомился с ней совсем недавно, иначе бы ты уже звонила во все колокола и вызывала пожарных, могу поспорить. Ну, или, как минимум, всё бы мне рассказала. Или Эл сам бы поделился. Видимо, он так обрадовался, что недавняя знакомая откликнулась, что слегка забыл о наших планах и повёл её на свидание. Это, конечно, обидно, но в целом лечится хорошим, дружеским пенделем и задушевным разговором, разве нет? Мне кажется, что нет причин расстраиваться сегодня, даже если вы и поругались. Мы отлично покатаемся вдвоём, а завтра я выловлю его после репетиции и поговорю с ним, окей?
Лала сначала кривится, делая вид, что у меня всё просто и красиво получается, а ей, бедной и несчастной, так грустно и обидно, что хоть вой. Но потом она улыбается и расцепляет руки, чтобы помешать содержимое заварника ложечкой.
- Замётано, бро*. Потом обязательно расскажи мне, до чего вы договорились. И давай уже пить чай, а то кататься хочется, аж жуть!
И, напившись чаю с мятой, мы поехали накатывать километры.
Мне никогда не хватает слов, чтобы выловить из своей памяти все те ощущения, которые испытываешь, катаясь на роликах с друзьями по летнему уставшему городу. Как мимо проносятся люди, деревья, машины, как постепенно темнеет, и уже начинают призывно светиться витрины, вывески и уличные фонари. Как всё проносится мимо тебя, будто ты участник какого-то бала-маскарада, а вокруг краски, цвета, запахи, но ничто не задерживается надолго в твоём сознании, кроме ощущения детского, заполняющего тебя до краёв восторга.
Можно развести руки чуть в стороны и ловить ими потоки летнего, прогретого на солнце, воздуха, чувствуя, как он сочится между пальцами, жалобно свистя в ушах и, в итоге, остаётся за твоей спиной, а впереди ждёт что-то новое, такое, о чём ты даже думать боишься, чтобы не спугнуть это чудо! Именно так я воспринимал своё пятнадцатое лето в Бельвиле, мне хотелось думать именно так – что впереди нас ждёт что-то волшебное и новое, такое, что его не захочется оставлять позади. Я уже давно перестал ощущать себя жуком, которого выпустили из банки, жуком, которого кормили, за которым наблюдали и иногда стучали пальчиком по стеклу, чтобы он подрыгал лапками и подал признаки жизни. Но в такие моменты, как сейчас, это ощущение освобождения возвращалось, и я не мог не согласиться – тут, вне банки, всё-таки чертовски хорошо!
Лала ехала рядом, иногда выделывая трюки на роликах, чтобы развеселить меня. У неё отлично получалось, но и я был неплох! Всё-таки близнецы сами научили меня кататься. Когда я только начал пробовать несколько лет назад, они уже вовсю рассекали, выряженные в эти дурацкие шлемы и огромные наколенники. Я так хотел кататься вместе с ними, что начинал кусать губы, видя их на роликах. Но они добрые ребята, и сами предложили помочь. С ними я очень быстро поехал, и с тех пор не намерен прекращать кататься. Это нереально, это свобода, это ветер! Мне, по крайней мере, ролики подходили больше всего. Я даже освоил несколько фишек специально, чтобы порадовать ребят – вот он, какой я одарённый ученик, любите меня, хольте и лелейте!
С тех пор еженедельные катания летом стали для нас важным, почти сакраментальным ритуалом, который был обязателен к исполнению, невзирая на настроение, погоду и прочие отговорки, которые бывают у людей. Часто мы катались, даже не разговаривая. Неслись, дурачились, обгоняя друг друга, всегда с улыбками и сияющими глазами. Иногда мы катались спокойно, с наушниками в ушах, и нам было очень тепло просто от общества друг друга.
- Поехали к гавани? – предложил я. Солнце уже опускалось за деревья, и закат вот-вот грозил раскрасить небо в алые и оранжевые цвета. Небо было сегодня особенно прекрасным, по нему лениво плавали облака таких причудливых форм и размеров, будто вырвались из сна полоумного художника. Мы понеслись в Виктория парк, чтобы успеть к самому закату. Запыхавшись, подъехали к воде, где покачивались на своих местах яхточки, и, усевшись на тёплые бетонные плиты, стали ожидать закатное шоу. Люблю я это зрелище! Сегодня небо выглядело как место недавнего убийства. Такие дикие сочетания алого, красного, оранжевого и бордового я надолго запомню! Внутри было тихо и спокойно. Начало июня сулило отличное лето впереди, школа подходила к концу, и не было никаких причин для печали. Даже сегодняшнее происшествие с Элом представлялось мне как нечто комичное, нежели тревожное.
Мы сидели и молча наблюдали за тем, как солнце опускается за горизонт. Всё было так замечательно, что внутри у меня появилось смутное чувство тревоги. Даже не чувство – так, предчувствие, неоформленное и очень непонятное. Почему-то мне захотелось встать и уже направиться ближе к дому, тем более, Лалу надо было довести до двери и отбиться от предложений ужина от её родителей.
- Ого-го, Фрэнки! Ты только посмотри! – Лала почему-то восторженно глядела мне за спину широко распахнутыми глазами и улыбалась безумной улыбкой.
Я оглянулся тоже и обалдел! С востока на нас наползала огромная, тёмно-серая, низкая туча, и было ясно, что еще недолго, и начнётся гроза.
- Так чего ты сидишь, впечатлительная моя? Руки в ноги и помчались! По-любому промокнем уже… - И откуда она взялась? Вроде ехали, и небо было вполне чистым. - Да ты на небо-то смотрела разве? Неслась, как очумевшая, хорошо, хоть дорогу под ногами видела.
Я весело подмигнул ей и двинулся с места, постепенно разгоняясь всё быстрее. Но, как бы быстро мы не ехали, успели только немного отдалиться от парка, как началась гроза. Нет, не так. Началась Гроза! Потому что это была стихия и безумство, дождь хлынул сплошной стеной, и мы с Лалой промокли до нитки буквально в считанные секунды. От гавани ехать было недалеко, но когда по дорожкам струятся потоки воды, это очень затрудняет передвижение на роликах. Мокрые до нижнего белья, уставшие, в прилипшей к телу одежде мы кое-как добрались до дома близнецов.
- Сразу говорю – заходить не буду, - отдышавшись, сказал я. – До меня совсем близко, и мама уже ждёт, наверняка. А к вам если зайдёшь – на пару часов, не меньше. Спасибо за катание, подруга, созвонимся завтра, расскажу, как пройдёт с Элом.
Я потянулся, чтобы обнять Лалу на прощание, как неожиданно она вплотную прижалась ко мне и быстро поцеловала в губы. А потом, ни с того, ни с сего, резко ущипнула за нос. И это было вовремя, это привело меня в чувство, потому что я уже готов был впадать в ступор и задаваться сотней вопросов на тему: "Что это сейчас было?!" А после такого обидного щипка мне показалось, что ничего и не было. Вот она, стоит передо мной. Лала, которую я знаю уже больше семи лет.
- Ты замечательный, Фрэнки. Спасибо за такой отличный вечер. Поторопись домой, чтобы не простудиться, – она улыбнулась и покатила к двери своего дома. Перед тем, как зайти, помахала мне на прощание и скрылась внутри.
Мечтательно улыбаясь, я двинул к дому. Похоже, у Лалы всё-таки было что-то под рубашкой. Вечер был, и правда, классный. А дождь только добавил остроты ощущениям.
"Надо не забыть принять горячий душ, чтобы не разболеться".
Дождь еще лил, но уже не так остервенело, как это было в начале. И я был настолько вымокший, что мне уже было абсолютно всё равно. Я почему-то задумался, можно ли считать этот чмок от Лалы первым поцелуем? Ясно, что она дурачилась, но тем не менее?
Под такие мысли я очень быстро добрался до дома. В окнах уже горел свет, а значит, мама была дома.
- Фрэнки, милый! Я уж думала, где тебя искать – погодка просто отличная выдалась вечером, да? - Привет, мам, – я быстро чмокнул ее в щёку и пошёл к себе, наверх. - Я сейчас принесу тебе полотенца, ты мокрый и выглядишь, как мышь.
"Ну спасибо, мама. Я и так не великого мнения о своём внешнем виде, но мышь… Это что-то новенькое". Я зашёл в свою комнату и сразу начал освобождаться от мокрой одежды. Это было непросто, всё жутко липло к телу и никак не хотело сниматься. Через минуту мама занесла полотенца и я отправился в душ.
- Только не долго, Фрэнк. Я жутко голодная и хочу поужинать вместе. - Ла-а-дно, мам. Я быстро.
Выползши из душа в самом благостном и разморенном расположении духа, обмотанный полотенцами с ног до головы, я рухнул на кровать. Но уже через минуту я вспомнил своё обещание про «недолго», наскоро вытерся, оделся и спустился в кухню.
- Ну как, хорошо покатались? - Да, очень даже. Только сегодня без Эла. - Что так? Он не приболел, случаем? - Ха-ха-ха, даже не знаю, наверное, можно и так назвать. Он пошёл на свидание с какой-то девушкой вместо того, чтобы кататься с нами. - О! – многозначительно сказала мама и продолжила мешать что-то, шипевшее на сковороде и благоухающее жареным мясом со специями, м-м-м! – Получается, у вас с Лалой сегодня тоже было свидание?
Я даже слюной подавился от такого заявления. Постепенно начинало хотеться есть, особенно, когда вокруг витали такие запахи.
- Я бы так не сказал. Мы просто катались, как и всегда, только что без Эла. И к тому же, Лала – это Лала. - Да-да, милый, я поняла тебя. Хотя, конечно, она замечательная. - Однозначно. Она самая крутая девчонка в округе. Вот только еще пара лет, и она перерастёт меня на пол головы, если не на голову, тебе так не кажется?
Мама смеётся.
- Ах, Фрэнки, это так мило, что ты думаешь о таких вещах. Когда влюбляешься, кто выше, а кто ниже интересует человека в последнюю очередь. Садись за стол. Будем есть твоё рагу с моим жареным мясом. Ты молодец, что успел приготовить его до того, как ушёл.
Мы ели, переговариваясь о каких-то неважных вещах, и смутное чувство тревоги никак не покидало меня. Я не понимал, откуда оно взялось и из-за чего, но и отмахнуться от него у меня не получалось. После еды я помог с посудой и хотел уже было пойти к себе, как мама остановила меня.
- Фрэнк, останься, пожалуйста, со мной ненадолго. Мне нужно поговорить с тобой.
Вот оно! Сердце сделало тройное сальто, и, словно подтверждая мою догадку, забилось где-то в горле. Какое-то время я вообще не мог пошевелиться, но потом выдавил из себя:
- Что-то случилось, мам? - Нет, дорогой. В смысле, ничего плохого не случилось, но случилось кое-что другое. Сядь рядом, пожалуйста, – она похлопала по дивану рядом с собой.
Я послушно сел, ожидая, когда уже успокоится сердце и я смогу адекватно воспринимать информацию.
- Видишь ли, есть некоторые обстоятельства, о которых я не хотела говорить тебе раньше времени, чтобы не портить тебе лето, но тянуть больше некуда, поэтому я решилась сказать сегодня. Наверняка, это расстроит тебя, но мы должны как-то справиться. - Может, уже перейдёшь к сути? - Твоя тётя Ирма предложила мне очень хорошее место. Работа будет намного спокойнее и рабочий день короче, должность выше и зарплата более чем достойная. Она даже согласилась придержать эту должность до августа. - Ну это же замечательно, разве нет? Не понимаю, почему я должен расстраиваться. - Дело в том, Фрэнки, что работать надо в Ньюарке.
Финал. Финита. Я сидел, как ударенный чем-то тяжёлым по голове, потому что эта информация оказалась для меня слишком неподъёмной. В мозгу что-то медленно проворачивалось, и через какое-то время я смог хотя бы немного наладить мыслительный процесс.
- В смысле? - Это означает, милый, что нам предстоит переезд в Ньюарк. - Но это невозможно. У меня тут друзья. И школа. И наш дом. И вообще… Куда мы денем наш дом? - Я уже пару месяцев искала покупателя, чтобы цена нас устраивала со всех сторон. И вот, недавно появилась очень милая пара, которая хочет его купить. Они согласны въехать в течение месяца и не будут нас торопить. - Но… - Милый, я представляю, как тебе сейчас сложно. И как тебе тут нравится. Мы прожили тут с тобой целую жизнь, и ты нашёл замечательных друзей. Но ты знаешь, как мне непросто одной. Я совершенно не имею права отказываться от такого шанса. Тебе еще поступать в колледж, а с нынешней работой я просто не потяну его. - Мне кажется, ты сильно забегаешь вперёд… - Нет, Фрэнк. Я просто здраво смотрю на вещи. В нашем переезде даже нет никакого риска, должность точно будет моей, и сложность лишь в том, чтобы обустроиться на новом месте и как-то пережить это всё, не упрекая друг друга. Мне очень важно, чтобы ты поддержал меня. Я уже не так молода, чтобы переносить такие серьёзные перемены с лёгкостью… Пожалуйста, милый, без твоего понимания мне будет очень сложно!
Я молчал какое-то время, переваривая всё то, что сказала мама. Ньюарк действительно находился слишком далеко, по моим меркам. Это был конец нашим встречам с близнецами. Для меня это было так неожиданно, что казалось сном, затянувшейся шуткой, которая вот-вот кончится. Я не знал, что ещё могу сказать сейчас, внутри всё перемешалось и превратилось в кашу.
Я был подавлен.
- Я спать. Поговорим завтра, если хочешь. - Хорошо. Спокойной ночи, Фрэнки.
Я очень устал. И своей новостью мама доконала меня. Я хотел закрыть глаза и спать, спать, спать. И чтобы завтра мне не пришлось думать ни о чём. Тяжело было представить, что вот, уже через месяц, моя жизнь круто поменяется. Я понимал, что могу только поддержать маму. И моя истерика ни к чему не приведёт. По сути, выбора у меня и не было. Уже лёжа с закрытыми глазами у себя в кровати, я подумал, а что, если вот оно, то самое, волшебное и чудесное, что ждёт нас впереди? Я же сам мечтал об этом. Я просто обязан провести этот месяц так, чтобы искры летели из глаз. Всё-таки я очень люблю Бельвиль и своих друзей.
Глава 3 ______________________________ * сокращение от английского brother
yeeesss....., ахх, как же приятно, когда читатели выцепляют те мелочи, которые ты сам тепло бережёшь в своём сердце - нечто типа этой скорбной птичьей попки )))0 ну а что, похоже жешь? ))) блин, спасибо тебе! :-* <3
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
