С 1 сентября, после ужесточения 175-го параграфа уголовного кодекса, все мужчины с нетрадиционной сексуальной ориентацией обязаны были являться в полицейские участки. Добровольно туда шли лишь некоторые. В это время образовались концлагеря для сексуальных меньшинств. За воротами концлагерей ситуация была ужасной. Тогда ещё 18-летний Фрэнк А.испытал все издевательства того времени на себе.
Его схватили и привели в полицейский участок, когда он выходил из гей-бара. В полицейском участке его долго избивали.
- Что, сопляк, с мужиками всё-таки будешь связываться? - спросил строго генерал.
- Да... Вы лучше бы преступников ло... - проговорил Фрэнк, но удар ногой по лицу прервал его фразу.
- Ты мне не указ!
Послышался треск сломанной деревянной линейки. Подав знак лейтенантам, генерал приказал прижать гея животом к столу и спустить с парня штаны с нижним бельём.
- Теперь мы тебя помучаем! - произнёс генерал и острой стороной вставил линейку в анальное отверстие подозреваемого по 175 параграфу.
- Садист! Прекратите! - закричал Фрэнк во весь голос.
Из глаз его с каждым новым проникновением острия лились слёзы. Скоро деревянная линейка стала впитывать в себя кровь. Вместе с криками были слышны и громкие всхлипывания жертвы.
- Отправите его в ближайший концлагерь для таких, как он! - наконец приказал генерал и вытащил линейку из юноши достаточно резко, так что струя крови забрызгала пол кабинета.
Двое лейтенантов надели на Фрэнка штаны и сразу же, выведя его на улицу, бросили в машину.
Во время пути Фрэнк не мог спокойно сидеть и тяжело вздыхал от полученной кровоточащей раны.
- Перестань кривляться, неженка! - посмеивались лейтенанты и ударяли парня по затылку.
Так продолжалось около часа, пока машина не подъехала к железным воротам концлагеря.
Выйдя из машины, Фрэнк обратил внимание на колючие проволоки на высоких каменных стенах. Внезапно он услышал лай собак и крики о помощи.
- Мы доставили нового заключённого! - доложил генерал начальнику концлагеря.
Фрэнка подвели ближе к остальным заключённым, и парень ужаснулся: у многих из заключённых были вырваны ногти с мясом. Затем Фрэнк заметил в середине площади собак с кровавыми пастями, а рядом с ними лежали останки тела некоего юноши, на коленях которого плакал, очевидно, его возлюбленный.
- Ублюдки! Вы - сволочи! Убейте меня, как и его! Убейте! - кричал он, но его просьбы не были услышаны; двое солдат его увели.
"Ему намного больнее, чем ему возлюбленному во время гибели", - подумал тогда Фрэнк, пуская вместе с другими слезу.
- Разойтись по баракам, плаксы! - приказал начальник концлагеря, и солдаты стали всех уводить.
Фрэнк не знал, куда ему идти, поэтому его стал сопровождать солдат лет 20. Войдя в здание, они прошли несколько дверей, и солдат открыл нужную.
- Вот твоё ложе. Кроватью я бы это не назвал. По правилам ты должен держать руки поверх одеяла во время сна. Не хотелось бы, чтобы ты претерпел больше наказаний.
- Здесь все солдаты такие любезные? С твоей стороны, как-то странно давать советы заключённому, как ему избежать наказания.
- Я не один предупреждаю об этом. К тому же в бараке ночью холодно, так что соблюдение правила "руки поверх одеяла" равносильно наказанию... Располагайся! Пока надень эту форму.
Солдат вышел и закрыл за собой дверь. Взяв с пола форму, Фрэнк надел её. Она не отличалась от тюремной, разве что на левой её стороне, на груди, был розовый треугольник.
- Долго мне ещё ждать? - спросил слегка раздражённо солдат.
- Уже всё, - ответил Фрэнк, и перед ним открылась дверь. - А можно вопрос?
- Говори.
- Для чего этот розовый треугольник?
- Это опознавательный знак. Сейчас ты находишься в Бухенвальде, а здесь не только такие, как ты, но и евреи, лесбиянки и несколько уголовников... А теперь иди на ужин, да побыстрее, если не хочешь проблем.
- Мне всё равно.
- Я сказал идти, значит пойдёшь! - крикнул солдат и, схватив юного заключённого за воротник, повёл его по коридору до столовой.
- Садись! - сказал солдат, толкнув его к нужному месту.
Сев за стол, Фрэнк взял в руки лишь кусок белого хлеба. Рядом стоял стакан с мутной водой. Слегка надкусив хлеб, он заметил того самого гея, чьего возлюбленного загрызли собаки.
- Мне очень жаль! - сказал Фрэнк и протянул хлеб худощавому мужчине.
Неожиданно по его руке ударили палкой.
- Уже есть готовый к работе! - крикнули солдаты и взяли его за руки.
- Отпустите! Какая ещё работа?! - закричал Фрэнк, пытаясь вырваться.
- Будешь крематории для евреев строить! - крикнул один из солдат и ударил парня в живот.
- Лучше сразу убейте, - тяжело сказал гей.
- У нас не положено убивать сразу. Эй, Джерард, накажешь его ночью... А ты свободен. Иди в камеру!
Фрэнка отпустили, и он побежал в свой барак. Весь вечер он просидел на корточках в углу кровати.
Начало темнеть, и Фрэнк по жёсткой привычке закрыл глаза, чтобы уснуть, но тут же вспомнил слова солдата. "Какое ещё, к чёрту, наказание?!" - со страхом подумал он. Вдруг он услышал этот же вопрос за стенкой. Ответа не было, но через минуту снова послышался тот же голос, уже просящий о помощи.
- Тебе же нравится, когда в твою задницу вставляют член?! - послышался другой голос.
"Это... наказание?!" - ещё больше испугался Фрэнк и стал кричать:
- Ублюдок, оставь его! Прекрати!
Через несколько секунд открылась дверь в камеру Фрэнка.
- Хочешь принять наказание вместо него?! С радостью устрою тебе это, шлюха в брюках! - крикнул солдат и хотел уже приступить к действиям, но Фрэнк ногой ударил его по животу.
Солдат собрался ударить юношу кулаком, но кто-то схватил его за руку.
- Если мне не изменяет память, то это я должен его наказать, - отметил вошедший солдат.
- Конечно, Джерард. А что с моим делать?
- Не трать на него время. От твоих натисков он умрёт быстрее, чем от скальпеля доктора Карла Вернета. А я поработаю вот над этим крепким орешком!
Собеседник не решился спорить с ним и покинул помещение.
- Что ж, начнём! - сказал Джерард, хрустнув костяшками пальцев.
Он шагнул к Фрэнку,но тот схватил подушку и стал кричать:
- Только посмей подойти!
- Ты сам виноват в том, что я вынужден тебя так наказывать...
- Можешь называть это как угодно, но это изнасилование лица, не достигшего 21 года!
- За это мне ничего не будет. Есть лишь одно "но": я не ногу быть насильником, если люблю.
- В случае со мной ты - насильник!
- Стал бы я тогда предупреждать тебя о том, как избежать наказания?!
- Постой! Разве не ты говорил, что в твои обязанности входит информирование об этом всех заключённых?! Вспоминай, вспоминай! У тебя наверняка отличная память!
- У меня - да, а у тебя - нет.
- Ты ещё и издеваешься надо мной?! - возмутился Фрэнк и бросил со всей силы подушку в солдата.
Тот лишь увернулся и в один миг схватил нападавшего за руки.
- Неужели ты меня не помнишь?! Разве ты не помнишь тихого парня, которому ты был как брат?! Ты был его единственным другом, храбрым его защитником от мелких хулиганов. Судьба так распорядилась, что он со своей семьёй отправился жить в другой город, и вы не виделись 10 лет. Теперь ты вспомнил, Фрэнки?
Заключённый вздрогнул и испуганно взглянул в глаза солдата. В коротко стриженном юноше в военной форме не сразу можно было узнать зеленоглазого блондина. Если бы не удивительные глаза, Фрэнк никогда бы не узнал Джерарда.
- Джерард... Ненавижу тебя! - крикнул Фрэнк и ударил давнего друга в живот. - Как ты посмел стать такой скотиной?! Ты же убиваешь людей! Невинных людей!
- Замолчи! Я никого не убиваю! Если хочешь знать, то я лишь вожу заключённых в столовую и прибегаю к наказаниям только тогда, когда мне прикажут это сделать. Я облегчаю наказания!
- А как же моё наказание?! Что же может его облегчить?
Джерард подошёл к юноше и, раздвинув его ноги, лёг сверху.
- Моя любовь к тебе... - шепнул он, услышав шаги в коридоре. - Когда мы расстались, я дал себе клятву защищать тебя или же причинять тебе как можно меньше боли. Если сможешь, прости...
Рука солдата скользнула в штаны заключённого, и Фрэнк стал кричать:
- Не надо... Хватит! Нет!
- Кричи! Тебе же нравится?! - стал подыгрывать ему Джерард, сжимая член заключённого.
- Прекра... Ааа! - закричал парень от проникновения пальца в его анальное отверстие.
Джерард остановился и стал прислушиваться к шагам.
- Заткни его рот подушкой и продолжай! - послышался из коридора басистый голос.
- Слушаюсь! - ответил Джерард , а Фрэнку он шепнул: - Потерпи!
- Не надо, пожалуйста! - умолял его со слезами заключённый.
- Прости... - шепнул в ответ Джерард снимая с обоих штаны и нижнее бельё.
- Пожалуйста, хватит! Я не хочу... - проговорил Фрэнк,чьё тело дрожало, а ладони закрыли лицо, пряча слёзы и страх в глазах.
Неожиданно парень почувствовал болезненное проникновение в анус. Он дико закричал, понимая, что пытка в полицейском участке давала сейчас знать о себе. Фрэнк ещё сильнее заплакал, ожидая начала болезненных толчков в своём теле.
- Очень больно? - спросил Джерард.
- Конечно, больно! Чёртов фашист! Чего замер? Давай, насилуй меня! Мне всё равно!
- Мне - нет. Я ведь... Я люблю тебя.
Их губы сомкнулись, и вибрация вместо стонов стала свидетельствовать о наличии полового акта между ними. Фрэнк часто разрывал поцелуй, стискивая ткань формы на спине Джерарда . Он чувствовал, что ему нечем дышать. Всё его тело дрожало под действием насильственного натиска, и Фрэнк постепенно начал терять сознание. Он успел почувствовать, как внутри его тела течёт сперма и вытекает наружу вперемешку с кровью...
Джерард аккуратно надел штаны заключённому, после чего оделся сам.
- Поплачь! - сказал он, обнимая юношу.
- Прошу... принеси мне... бумагу и карандаш. Мне... нужно.
- Понимаю. Попадая в такие места, человек желает хоть как-то отвлечься и скрасить себе мрачное время... Я выполню твою просьбу. А теперь поспи!
Джерард аккуратно уложил юношу на кровать и наполовину укрыл его одеялом. Пожелав парню спокойной (насколько это было возможно в данной ситуации) ночи, он вышел и закрыл за собой дверь камеры...
| 
