POV: Mikey
Летело время. Запись продвигалась. Алисию постоянно тошнило. Парни не возражали, что она жила у нас, наоборот, радовались за нашу будущую семью, но даже я видел, что ее присутствие вносит долю беспорядка в жизнь остальных. Через пять дней моих ночных поездок в супермаркеты и отлучек из студии в аптеку менеджер предложил отвезти Алисию к родителям. Я отказался чуть ли не до скандала. В общем, решили отселить нас в отдельный домик в нескольких милях отсюда, зато рядом с больницей, магазином и аптекой в двух аккордах от крыльца. Это облегчало все. Алисии и младенцу нужна забота, спокойствие и мое присутствие. Да и сам я хочу круглосуточно поддерживать их.
Калифорнийское солнце из всех щелей. Пора выезжать. Я все собрал и вынес к машине. Джерард обрадовался и крепко обнял меня, узнав о беременности Алисии, которую он тоже поздравил. Мне показалось тогда, что он доволен тем, что я сваливаю и буду видеться с ними реже. Боб и Рэй по-братски пожали мне руку и поздравили. С тобой все оказалось сложнее. Накануне вечером, около полуночи, я выкроил момент, пока Джи принимал душ (благо, он торчит в ванной подолгу) и поднялся в спальню – ту самую, где однажды признался тебе в любви. Ты как будто ждал моего прихода: едва постучав, я услышал нетерпеливое «Войдите».
- Фрэнки, милый. Буду скучать …адски, - неслышно закрываю дверь. Лихорадочно набираю до отказа воздух в легкие и снова выдыхаю. Помогает сохранить присутствие духа.
- Да у тебя на это не останется ни сил, ни времени! – улыбнулся ты. Вот талант – даже в такой душераздирающей ситуации держишься молодцом. Или для тебя это не значит столько же, сколько для меня?
Любые слова, подходящие для таких случаев, перебираемые в голове, как четки, казались пустыми, безжизненными; я подошел ближе и обнял тебя. Ты обвил руками мою талию.
- Желаю счастья в семейной жиз…
Я не дал договорить, приникнув к твоим губам. Теплые, мягкие, лишь сережка отдавала прохладой. Ты первым наклонил голову, без слов понимая, чего я хочу, приоткрыл рот и позволил нашим языкам соприкоснуться. А потом… Мы целовались отчаянно, не открывая глаз, отрываясь на мгновение, чтобы сделать нервный вдох, после чего губы сами находили друг друга; прошла, наверное, целая вечность. Я пытался запомнить каждое твое движение, улавливал ладонями пульс на шее, украшенной скорпионом…
Усилием воли заставил себя отдалиться. Взглянул в твои глаза. Ничто и никто вокруг не вызывало такой нежности и страсти, я по-прежнему хотел провести целую жизнь с тобой. Только с тобой…
- Помни, что я люблю тебя и это на всю жизнь, - и снова в умоисступлении прикоснулся к твоим губам. Еще одну вечность спустя – но вечность с надвигающимся, осознаваемым концом – ты уже сам посмотрел в самую глубину моих расплывшихся зрачков и вздохнул. – Это самое сильное и высокое чувство в жизни. И сейчас, когда остаются часы до отъезда в другой дом с девушкой, которая ждет от меня ребенка, я обнимаю тебя и разрываюсь на части – умирает какая-то очень важная, значимая часть меня. Но я нужен им. Прости мои глупости…
Ты сжимал мои руки и слушал. Пусть бы меня приковали к твоим запястьям, чтобы я безраздельно принадлежал тебе, и мы стояли так вечно.
- Не знаю, что сказать, должно быть, выгляжу жалко…
- Ты выглядишь божественно! – прошептал я.
- Я благодарен, что ты даришь мне все лучшее и светлое. Это сказочное чувство, и я рад, что смог пробудить его в тебе. Как-то так, солнышко. – Ты волновался и подыскивал слова, пряча глаза и широко улыбаясь. Вдруг в голове мелькнуло, что так часто маскируют подступающие слезы. Ты медленно выдохнул. У меня сжалось сердце. – Я очень дорожу тобой. У вас все будет здорово, я уверен.
Время бежало неумолимо за пределами спальни и уже практически впивалось в священное пространство, границами которого мы положили наши лопатки, и мне определенно пора было уходить. Как мучительно было выдергивать себя отсюда…
- Счастливо, Фрэнки.
- До завтра, дружище!
Когда я закрыл дверь, сердце, переполненное, оборвалось, беспомощным щенком падая в пропасть, но лучшая часть меня оставалась с тобой. Теснилась грудь, я готов был закричать, разбудив всех, а между тем еле слышные шаги и следов не оставили на мягком ковре коридора и ступенях, ведущих к новой жизни. Жизни без тебя. POV: Alicia
Не отмазывайся, Майки. Я видела, как ты целуешься с Фрэнком, педик несчастный! Значит, шуры-муры с коллегой? Так и думала, что не в ванную ты пошел посреди ночи! Стоило приоткрыть дверь его спальни, за которой ты исчез, как уже через минуту мое любопытство было вознаграждено. Сам пришел и сам полез, извращенец! Что за этим последовало, остается только гадать: мне стало так противно, что я молча ушла и сделала вид, что смотрю десятый сон. Ты у меня поплатишься! POV: Mikey
Алисия спала. Закрыв окно, я отделил ее от ночной прохлады, и миг спустя, пройдя сквозь озаренную луной кухню, ворвался в неприветливый горный и океанский воздух. Стремясь утомить ураган внутри, я бродил по аллеям и как будто плакал, но молча и без слез. Много курил. Завтра мы уезжаем. Так будет лучше для всех. POV: Alicia
- Доброе утро, дорогая. Как спалось? – как ни в чем не бывало, спросил ты.
- Да уж получше, чем тебе!
- Что-то случилось, ты злишься?
Я молча вышла. Стоя под струей воды, отрепетировала речь. Через пять минут:
- Я никуда не поеду.
- Как, котенок? Я ведь уже все устроил для нас двоих. Дом отличный.
- Мне важнее, чтобы малыш рос под боком у своего отца.
- Так и будет! Я еду с тобой.
- Поздравляю, конечно, но ребенок-то не от тебя.
- Что??? Не может быть! Кто он?
- Да так… Братишка твой. Он так хорош в постели, ааах, - томно ответила я, закатывая глаза, - что и забеременеть не жалко.
Молодец, подумала я. Уколола! Только глупец не знает, что ты во всем соревнуешься с Джи; он – твой главный соперник. Как же классно мне стало, когда засверкали твои глаза и ладони сжались добела в кулаки, будто пальцы никогда больше не разомкнутся! Краснея от гнева, ты процедил:
- Когда?
- Мой последний приезд. Он сам пригласил в ресторан, потом – отель. Сказка, а не свидание. Именно с Джи я испытала свой лучший оргазм. И даже не один в ту ночь, пока ты думал, что мы с подругой в кино на ночном сеансе. Это было невероятно! Как он целуется! А какой у него…
- Хватит! – ты перешел на крик.
- Успокойся. Говорят же, лох – это судьба, - бросила я.
- Я его задушу! И здесь мешает мне жить!
- Ладно, пошутила. Твой ребенок. – Ты посмотрел еще более изумленно, но угомонился. – Лучше расскажи, как получилось, что вы с Фрэ мутите? POV: Mikey
Пришлось поговорить с Алисией. Через час мы уже обнимались и начали выносить багаж к машине. Джи помог. Я на всякий случай приглянулся, как они ведут себя друг с другом, но ничего подозрительного не заметил. POV: Frank
Майки и Алисия съехали. Это упрощало нам с тобой жизнь. Однако оказалось, что радоваться рано. В обед завибрировал телефон: «Я уезжаю. Всего тебе». Вот так, лишив меня элементарной возможности нормально попрощаться? Блин, Джамия! Без «задушевных разговоров», благодарности и сопровождения до аэропорта. Разве близкие люди так делают?
Я тут же рванул в отель. К счастью, Джам еще не сдала ключи: она открыла мне сама; взглянув сердито, направилась в середину комнаты и, не глядя, бросила в чемодан какую-то майку.
- Солнце, что происходит?
- Неужели тебе не ясно? Ладно. Но как мне могло быть неясно все это время, что, - ее голос повышался, - ты меня попросту используешь? У меня, наконец, глаза открылись! Кто я для тебя? Никто! Как я могла позволить так пользоваться собой?
Ее нервные шаги по комнате ускорялись. Все, что попадалось под руку, отправлялось либо в багаж, либо в мусорное ведро. Либо в меня.
- Ты – одна из самых близких. Близких мне людей, - я торопливо сглатывал; в горле пересохло. – Ты для меня много зна…
- Заткнись! – ее голос теперь срывался на крик. – Кто кому дорог – это ты мне, и всегда был. Ты первый и единственный человек, которого я любила! А я у тебя неизвестно какая по счету!
Внезапно мне это начало нравиться: мягкая, спокойная Джамия в рассерженном виде выглядела волнующе. Она так строптиво швырялась пластиковыми бутылками, так кричала, что у меня чертенята в глазах заплясали.
- Сколько их у тебя? Джи, Майки, я, кто еще? Признавайся, козел! – ух ты, она уже схватила меня за грудки и трясла, как грушу. – С кем еще спишь?
- Больше ни с кем. Я не врал тебе, - спокойно ответил я.
- Ты сам себе веришь? – и тут она дала мне пощечину. Затем еще одну.
Мы стояли очень близко. Какие огромные разгневанные глаза! Одной рукой она по-прежнему держала меня за ворот, другую снова занесла надо мной.
И вдруг наступила такая тишина, что стал слышен сбившийся пульс: я безапелляционно схватил Джам за запястья, приблизил и целовал с такой ненасытностью и властностью, как никогда раньше. Она и глазом моргнуть не успела, как поддалась настойчивым движениям моего языка. Затем, опомнившись, я быстро обхватил ее и практически бросил на кровать.
- А теперь слушай, - одним рывком поднял чемодан с пола и вытряс все его пестрое содержимое на диван. – Ты никуда не едешь.
- Что ты сказал? – презрительно скорчив лицо, она приподнималась, приходя в себя.
Я мигом бросился на все еще вибрирующий матрас, снова схватил худые руки Джам, «обезвредив» ее, и повалил на подушки.
- Ты. Никуда. Не едешь. Ясно?
Как девушка упорная, она еще пыталась брыкаться, пока я не сел сверху, обездвижив ее ноги. Я нависал над ней, сверля глазами, резко перебегая от зрачка к зрачку. И вновь тишина, французский поцелуй и отступление. Со временем она расслаблялась и уже не оказывала никакого сопротивления, и тогда я смог запустить пальцы в ее волосы. Она приподняла на животе мою футболку, которую я вскоре сбросил на пол, чтобы стянуть с нее топ. Лиф расстегнулся почти сам собой, и я приступил к ласкам ее груди, от которых у Джам всегда сносило крышу. Когда мы избавились от всего лишнего, я откопал в заднем кармане джинсов презерватив и предоставил ей управиться с этим предметом мужского гардероба самой – как она любит.
Кондиционер обдавал меня прохладными волнами сзади, что пришлось вполне к месту, учитывая летнюю жару и интенсивность моих стараний. Джамия снова стала прежней – мурлыча и постанывая, гладила мою шею и спину, которую только под конец безжалостно расцарапала.
Я откинул одеяло и с видом парня, показавшего, кто здесь хозяин, отправился в ванную; вернувшись, обнаружил ее на животе и с закрытыми глазами.
- Вот это да! – усмехнулся я, - постель выглядит так, будто я лишил тебя девственности!
Она развернулась и только сейчас заметила, что белоснежная простынь перепачкана кровью.
- Черт! Именно сейчас! Третий день жду!
Видимо, что-то мы у нее там внутри подвинули, что организм, наконец, вспомнил, что она все-таки девушка. Довольная, Джам понеслась в душ.
Несколько минут спустя, мокрая, села мне на колени и обняла:
- Благодарю, сладкий. Прости, это чертов ПМС… Ты ведь не сердишься?
- Ни капли. Рад стараться, а то все ты мне помогаешь – вот, теперь и я тебе!
Я знал, как ласково и осторожно надо обращаться с ней в эти дни, но редко угадывал их наступление. А во время «ожидания» ее будто подменяли. Но Джам любила меня. И это чувствовалось в любой день цикла.
Таким образом, тем не менее, я открыл еще одно преимущество отношений с парнями.
|
