Пролог.
В окно врывался вечерний пряный воздух, наполненный стрекотанием сверчков, создавая иллюзию, будто серо-голубые занавески легко вздыхают. Если их отодвинуть, то можно увидеть горизонт цвета плохо перемешанных черничного и клубничного мороженых, который скрывался, выглядывая из-за тёмных деревьев, чьи листья казались уже почти чёрными. В самой комнате витал запах свежей краски, потому что какой-то парень, делающий резкие и отрывистые мазки на стене, поддался внезапному приливу вдохновения. Его голова была наполнена мыслями, которые не имели к его телодвижениям никакого отношения, и они витали где-то далеко в придуманном идеальном мирке, стараясь отвлечься от неприятных видений, которые готовы заполнить любую пустоту в дамбе мыслей.
Лежащая на темно-фиолетовом однотонном постельном белье кошка лениво наблюдала за своим хозяином, пофыркивая от запахов, витающих в помещении. Вдруг с улицы доносится звук, словно какой-то великан решил почитать на ночь старую, с пожелтевшими от времени страницами книжку, но это всего лишь дождь. Резко выдохнув, отвлекаясь от своего занятия, парень подошёл к окну и отодвинул лёгкие, словно состоящие из воды, прохладные шторки. Ему открылся вид на сад на заднем дворе, где росла пара деревьев, а из-под них робко выглядывала старая, уже немного намокшая каменная скамья, так как окно с белыми рамами, откуда выглядывал черноволосый парень, находилось на втором этаже. Вдохнув вечерние запахи вперемешку с влажным и терпким привкусом теплого дождя, человек закрыл окошко и позвал свою чёрную кошку, которая до этого заинтересованно наблюдала за парнем, быстро и легко спускаясь по лестнице. Животное тут же сорвалось и, мягко мяукнув, засеменило своими длинными лапами на кухню, поцокивая коготками. Там, куда направлялась кошка, уже стоял её хозяин, наполняя оранжевую миску кошачьим кормом. Поставив кормушку на её законное место, парень сел за стол и начал немного умилённо наблюдать, как его питомец с удовольствием поглощал еду.
Если посмотреть на эту парочку со стороны, то можно заметить, что они похожи как и характерами, так и внешностью. У обоих были зелёные глаза с примесью чахлой жёлтой травы, которые часто отливали сталью, когда их обладателя сильно раздражала та или иная вещь. Угловатые фигуры подростков, чёрные волосы и резкие черты лиц делали их настолько похожими, что некоторые суеверные обитатели этой улицы думали, что парень умеет превращаться в кота.
Взгляд парня, который уже отвлёкся от своей любимицы и обследовал уже давно изученную комнату для поглощения и приготовления пищи, выполненную в металлических тонах и цветах охры, зацепился за бумажку. Черноволосый тут же схватил её своими длинными пальцами, и она, тихо похрустывая, развернулась, нарушая почти тихую обстановку кухни, которая до этого была наполнена лишь звуками поглощающей корм кошки, гулом холодильника и тихим дыханием человека. В ней было написано, чтобы Джерард, так звали этого парня, не забыл завести будильник и не проспал школу. Джерард же, усмехнувшись, начал комкать бумажку, которая начала издавать жалобное шуршание и покалывать ладони парня, запустил её в мусорную корзину, и этот белый неровный комок, отскочив от стены с тихим хрустом, упал в мусорку.
- Шеррон, пошли спать, - немного улыбаясь, позвал кошку черноволосый хриплым от молчания голосом, разрывая тёплую атмосферу комнаты, в которой витали слабый дух кошачьего корма, крепкий запах химикатов для очистки разных поверхностей и посуды и, как ни странно, запах чая с кусочками винограда. Животное откликнулось нежным мяуканьем и залезло на руки к хозяину, которые он протянул, после того как привлёк внимание своей любимицы.
Зайдя в свою комнату, Джерард осторожно положил Шеррон на кровать и, заведя будильник и сняв джинсы, лёг в ещё прохладную постель, где уже удобно разместилась кошка около подушки, сверкая глазами в сумраке комнаты. Парень, пожелав своей пушистой подруге приятных снов, погрузился в мир витиеватых узоров и мутных видений, которые терроризировали мысли каждый следующий день.
Глава 1. Loser.
В комнату врывались светло-лимонные лучи, пытаясь разогнать остатки сна находившихся в ней, но они упорно продолжали спать. Лёгкое чириканье птиц и ленивый шелест машин нарушали вязкую сонную тишину. В ворохе темно-фиолетовых тканей прячется подросток от утреннего света, мирно сопя и вздыхая, со своей кошкой в обнимку, которой явно не в удовольствие прижиматься к по-утреннему горячему телу. Воздух пах сновидениями, носящими в себе запах чего-то тёплого, солнечного и сладкого, заставляя всех проснувшихся погрузиться в мягкую, словно зефир, дрёму.
Эту кремового цвета идиллию нарушает звон будильника, и парень, приоткрывая глаза, небрежно высунул из-под одеяла длинную бледную руку, стукнув ей по звенящему механизму, а кошка, радостно муркнув, спрыгнула с кровати и потрусила куда-то, виляя пушистым хвостом. Сонный подросток поставил ноги на прохладный пол и, громко дыша и потирая глаза, потянулся, протяжно зевая. Стараясь не обращать внимание на силуэты, ходящие по улице, Джерард, шаркая по паркету ступнями, направился в ванну, где умылся прохладной водой. Зайдя обратно в комнату, он осмотрелся, ища свою одежду на сегодня, и на глаза ему попались почти не мятая футболка и джинсы. Радостно улыбнувшись, он быстро надел на себя всё это и, ещё раз потянувшись, спустился вниз, где его уже ждала Шеррон, сверкая голодными глазами, и как только завидя его приход, подскочила с места и начала тереться о его ноги, протяжно мяукая и пытаясь смотреть глаза в глаза. Удручённо вздохнув, парень насыпал кошке корм и, немного пораскинув мозгами насчет завтрака, сделал себе чай и бутерброд. Съев эту нехитрую еду, думая о чём-то своем, витая в переплетение своих мыслей, Джерард, посмотрев на прохожих в окно, решая холодно ли сегодня, оделся потеплее.
Как он вышел на улицу, его щёки атаковал холодный ветер, который витал в чаще жёлтых листьев, создавая иллюзию, что они махают тебе на прощание. Желтая трава, покрывавшая все газоны около коттеджей, выглядела золотой на осеннем солнце.
На одном из этих позолоченных островков сидел мальчик в разодранной, окровавленной и грязной футболке и таких же штанах. Он смотрел куда-то в белесый небосвод своими пустыми стеклянными глазами. Никто не обращал на этого оборванца внимание, кроме Джерарда, который с грустью в глазах смотрел на него. Все проходили мимо, потому что просто не видели ребёнка, все, кроме Джерарда, который, грустно вздохнув и бросив последний взгляд на замершую фигуру, отправился в школу. Этот юноша никогда не любил общественные места, где всё шумело, прыгало, смеялось, где стоял почти несмолкаемый гомон сотни голосов, где все готовы тебя высмеять за любой конфуз. Парню казалось, что люди смотрят именно на него, подозрительно наблюдая. Хоть и внешне он и казался камнем, но в душе, куда ещё никто не успел заглянуть и порыться, переставляя всё с места на место, скрывалась довольно добрая и сочувствующая личность, которая проявлялась в мыслях самого субъекта, но никак не снаружи.
Подойдя к воротам школы, Джерард поправил свой потрепанный рюкзак и, подумав, что ему некуда деваться, зашёл в них. Вокруг бегали дети разных возрастов, и их крики и смех отдавались звоном в ушах, заставляя хотеть совершить массовое убийство. Парню никогда не нравились дети, и он их считал самими большими эгоистами в мире.
Mushmellow - Loser
- Уэй! Что встал на проходе? Опять со своими призраками разговариваешь? - раздался низкий и немного раздражающий голос прямо за плечом. Джерард встрепенулся, как нечаянно потревоженный кролик, и быстрым и широким шагом направился к двери в школу, опустив голову и сгорбившись.
Когда он только пошёл в школу, парень не стеснялся и рассказывал о своей способности видеть, то, что другие не могут, желая выделиться и казаться крутым. Но наивные детские мечты разрушил мерзкий издевательский смех, который заставил его заткнуться. И с тех пор его все обходят стороной, раздраженно думая, откуда этот неудачник знает довольно-таки пикантные пунктики их биографии и посылая ему вдогонку разные неприятные словечки. Но его никто не трогал, потому что, когда Джерарда зажимали в углах, он начинал тихо и жарко шептать на ухо разные моменты из жизни нападающих, которые они хотели бы сохранить в тайне. Это было его единственное преимущество перед обществом, в которое он старался вписаться, но оно упорно продолжала выблёвывать его со всеми другими непонятыми и потерявшимися душами.
Глава 2. Почти реально.
Fleur - Почти реально.
Тихие и быстрые вдохи-выдохи наполняют тёмную комнату, которая выглядит почти пустой, и заставляют вены бедного подростка наполниться адреналином от страха. Он, замерев, не смея сдвинуться с места, пытается не раскрывать глаза, но теперь уже тихие и мягкие шаги, которые медленно приближаются к кровати, почти сами заставляют их раскрыться и осмотреться в испуге. Шаги уже приблизились, и их создатель, почти беззвучно шурша одеждой, наклоняется к уху испуганного парня и шепчет: "Джи, открой глаза". Этот шёпот обволакивает юношу, заставляя сглотнуть несуществующий липки комок, застрявший в глотке. Кажется, что сердце Джерарда выстукивает само себе похоронный марш, а тело стало монолитным камнем из-за сильно напряженных мышц. Обладатель голоса проводит ледяной рукой по щеке парня, словно ставя на нём свою собственную метку, а парень почему-то толкнулся к легко ласкающей ладони, и потом ночной гость, тихо ухмыльнувшись, отходит назад и исчезает в всепоглащающей ночной тьме, которая скрывает все кошмары людей и их самые грязные тайны. Джерард резко сел и, громко дыша и сглатывая, осмотрелся, найдя глазами забившуюся и всклокоченную кошку, которая тихо шипела куда-то в угол, а потом резко вскочив, умчалась куда-то, словно скрываясь от её самого страшного врага, который настолько ужасен, что даже у других вызывает холодные мурашки между лопаток. Парень посмотрел на то место, на которое шипела Шеррон, но не увидел там ничего сверхъестественного, кроме кажущеюся каплей чистого снега в огромной куче угля бумажку, которая так и шептала: "Возьми меня и прочти, ведь тебе интересно, маленькая кукла*" И Уэй, не устояв перед своим отключающим мозги любопытством, спустил ноги на пол, который обжёг их снежными касаниями, заставляя вздрогнуть почти всем телом, и быстрыми маленькими шажками дошёл до белого островка на темно-синем в темноте паркете. Она тихо похрустывала и врезалась в ладони острыми углами, пока парень разворачивал её, показывая лучам фонаря и луны слова, написанные обрывистым, но тем не менее красивым почерком.
"Я хочу нежно сыграть на твоём сердце как на флейте, но пока получается только басом..."
Строки врезаются в сознание бурным горным потоком речки, создавая такой же гул и сметая всё на своём пути, опуская куда-то на дно всё, что до этого было в нём, где хранятся самые ненужные и мешающие мысли. Могильный холод начал распространяться откуда-то со стороны сердца Джерарда, замораживая тело и мозг. Медленно оседая на пол, опираясь на стену, парень думал, что его самый большой кошмар детства наконец вылез из-под кровати. Слабость в ногах и опустошающее чувство в желудке заставляли до этого медленное от шока сердце быстро биться в тонкую оболочку из плоти и кожи, которую начинает немного покалывать, будто какой-то микроскопически гном, который живет около качающего кровь органа, решил поиграть с иголкой. Теперь, кажется, большой семнадцатилетний парень превратился в маленького шестилетнего мальчика, который прячется под одеялом от монстра, в надежде, что его никто и не заметит.
Одиннадцать лет назад.
Маленький мальчик, сверкая сонной белоснежной улыбкой, пожелал своей любящей и понимающей матери спокойной ночи, которая знала все его, пусть и детские секреты. А она в ответ подарила ему поцелуй в щёку, который окутывал теплом всего её сердца, и укрыла теплым тяжёлым одеялом, которое, как тогда казалось, скроет от всех невзгод и несчастий. Выходя из комнаты, Донна - мама мальчика - окинула сверкающими глазами своего сына и выключила свет, прикрывая дверь. Как только лампа перестала гореть, на комнату, словно снег на голову, обрушились темнота и холод, которые заставляли дрожать маленькое тельце под одеялом. В этой почти могильной темноте начало раздаваться тихое пение приятного и бархатного голоса:
Ты закрываешь хлипкие дверцы в свою душу,
Хочешь укрыться от чужих взглядов,
Ты наблюдаешь за всем слишком безразлично
И не веришь ни единственному моему слову,
Когда я пытаюсь пробить ворота в твой мнимый замок,
Ты отталкиваешь меня, крича: "Я в порядке!"
Ты выглядишь, как покинутый всеми ребенок,
Которого никогда не любили в детстве.
А я твой самый большой кошмар,
Который никогда не покидает тебя по ночам.
Но ты ведь видишь,
Но ты ведь любишь
Своего монстра под кроватью
Эта песня никак не относилась к маленькому мальчику, но она повторялась уже около месяца каждую ночь, лишь пару раз меняясь на другие. Но ведь мальчик и не знал, что станет таким, как кто-то, который описывается в песне, за исключением любви к монстру под кроватью.
* - Здесь имеется в виду инструмент кукловода
Глава 3. Игрушка.
Fleur – Он не такой, как все
Люди проносятся мимо черного пятна в толпе, не замечая его. Маленькое взаимное игнорирование пробралось в общество слизкими щупальцами и захватила человеческое сознание, полностью включая её эгоистичность, которая до этого скрывалась где-то в грязных, пропахших мусором закоулках их личностей. Редки прохожий кинет наполненный маленькой жалостью на сгорбившуюся, быстро шагающую фигуру, а потом просто выкинет из головы, словно бумажку от конфетки. А незаметный человек продолжает быстро идти, засунув руки в карманы толстовки, низко опустив голову, создавая эфемерную иллюзию смысла в его действиях, пытаясь ещё больше сгорбится, скрыться. Где-то в другой стороне толпы идёт полная противоположность этой скрытной натуре. Яркая, пытающаяся выделится из "серого стада баранов", личность с гордо поднятой головой, которая случайно смешивается с пёстрой толпой эмоциональных, посылающих мир, бунтарей. Яркое и тёмное быстро сближаются, словно два отдельных мира, которые не заметно для них смешиваются. И вот сталкивается застоявшаяся, мудрая, полная разных мистических историй, вода маленького прудика в вековом лесу с пышущей жизнью, энергией и сокрушающей силой океанской волной. Темное и яркое падают на асфальт, а незаметный роняет книги, которые до этого были крепко прижаты к груди, в котором, словно запуганная громким смехом окружающих птичка, бьётся сердце. Отличающийся поднял свои удивленные и улыбающиеся глаза цвета ирисок, которые давали детям на Новый Год, и захихикал, чувствуя кожей хмурый взгляд потрепанного жизнью человека, который скрывается в маленькой голове парня напротив.
- Прости, я замечтался, - всё ещё тихо смеясь, произносит яркий динамичным голосом и, быстро поднявшись, начитает собирать книги со скоростью чем-то увлеченного ребёнка. Его движения резкие, отрывистые, как мазки в спальне подростка, который всё ещё сидит, наблюдая за этим комочком жизни, вставая и отряхивая джинсы. Отличающийся протянул книги незаметному, и тот молча принял их и, отворачиваясь, ещё больше сгорбившись, быстро зашагал по своим "делам".
Джерарду тихонько нашёптывали мертвые тела: "Остановись, ты отпускаешь свободную птицу..." Их хриплые, прогнившие голоса отдавались в черепной коробке гулким эхом, увеличиваясь в стократ, а цепкие руки пытались схватить его костлявые плечи, почти заставляя остановиться, но Уэй, зачем-то оглянувшись, сорвался с места. В его ушах затрепетали звуки ветра, который играл с его волосами и с усердием проходил в почему-то солоноватое горло, атакуемое колючей сухой болью. Шаги бились в висках, а руки уже почти безвольно двигались с телом. Его ноги принесли в парк, в котором витает маленьких дух волшебства, редко встречающийся среди серых, плиточных или кирпичных монолитных великанов, пропахших пылью и потом. Выложенная каменная дорожка вилась грязной речкой среди старых с желтыми листьями, которые словно случайно накапанное расплавленное золото, на почти черное дерево, а старые базальтовые скамьи казались камушками, которые разбросал маленький непоседа, любящий хаос и беспорядок. В этом парке среди стволов сновали темные тени давно умерших и забытых всеми людей, будто клочки тумана над темным пологом леса.
Совершенно никто не знает, что скрывается за следующим поворотом или дверью. Мало кто может предвидеть будущее только лишь на анализировании своих действий и действий других, потому что никто не знает себя и окружающих полностью, потому что ты каждую минуту меняешься хоть и на значительное отличие, но меняешься. Ничто не может быть вечным, в том числе и любовь.
Потому что Джерард сегодня встретил своё старое, давно забытое влечение, которому, как наивная девчонка, писал письма, никогда не находившие своего получателя и оставшиеся пылится где-то в закромах прошлого, которое к счастью или тихой грусти часто забывается, очищая место для новых чувств и эмоций, словно забытый ребёнком любимый плюшевый мишка, которого заменили на новые, только-только распакованные игрушки.
Сегодня появился мишка, которого вспомнили.
Глава 4. Холодные ладони
Fluer - Расскажи мне о своей катастрофе.
Джерард сидел на холодной лавочке, которая скрывалась под медной тенью раскидистого клёна, чья крона издали казалась спутанным клубком красной пряжи, и старался думать, но пустота в его голове, словно гусеница, готовившаяся к спячке, пожирала, как листья, толковые мысли, оставляя только самые абсурдные и дикие, которые так и хотели подначить хозяина на какой-нибудь проступок. Парень резко выдохнул и приложил холодные от ветра ладони к лицу, прислушиваясь к окружающей его жизни. Листья деревьев тихо шелестели, как страницы старого дневника, забытого где-то на столике в парке, который невольно рассказывает ветру и небу историю его владельца. Откуда-то слева раздался громкий звук чьих-то бодрых шагов, будто их обладатель точно знает свою цель и смысл жизни. Звуки стука каблуков, и человек сел рядом с Уэем на скамейку, вальяжно вытянув перед собой ноги. Послышалась какая-то тихая возня, щелчок зажигалки, и резкий запах сигарет ловко забрался в ноздри, закупоривая их от доступа кислорода. Резко оторвавшись от своих уже теплых ладоней, парень посмотрел на нарушителя его личного пространства, и ему во всей красе предстала коротенькая девушка с винного цвета волосами, которая улыбалась, показывая миру свои мелкие зубки, накрашенными губами цвета только что распустившихся цветков амаранта. Она помахала ему своей миниатюрной ручкой и мягким теплым, словно кошачья шерсть, чья хозякйка долго лежала на подоконнике, греясь в лучах солнца, голосом произнесла: "Приветик!" Джерард хмуро уставился на неё, словно девушка не поприветствовала его, а сказала что-то из ряда вон выходящее, что оскорбило его покрывшуюся каменной крошкой душу сильно распереживаться и окунуться с головой в поиски смысла жизни. Девушка ещё сильнее растянула губы в улыбке: "Что делаешь?" Этим вопросом она вконец загнала парня в тупик, а гусеница-пустота лопнула от съеденных листьев-мыслей, раскидывая свои ошмётки по черепной коробке.
- Я вот пытаюсь забыть себя, - озорница затянулась, казалось, уже забытой тонкой сигаретой и выдохнула в пустоту почти осязаемы дым, оскверняющий воздух своим присутствием. - А знаешь зачем? Я пытаюсь творить... - она ещё раз поднесла сигарету к уже не улыбающимся губам, произнося всё это до ужаса уставшим голосом, - так сложно что-то создавать, что совершенно не относится к тебе, а твоему разуму приходиться придумывать собственные миры и галактики, - затяжка, - и тебе приходится забывать себя, чтобы создать что-нибудь совершенно новое и полностью не относящееся к твоей личности. - ещё одна затяжка, и девушка, затушив окурок о скамью, небрежно бросила его в урну. - Я Ветта, Ветта Флорес. - девушка протянула свою ладошку Уэю, а тот воззрился на неё, словно та была лапа медведя. - Ну, давай, отбрось свою недоверчивость, всё равно ты меня видишь первый и последний раз, а моё имя ещё нескоро покажется где-нибудь на полках книжного магазина или библиотеки, если, конечно, я не сверну с украшенной собственными фантазиями и мечтами дорожки писателя.
- Джерард Уэй, - хрипловатым голосом проговорил парень, не сводя немного рассеянного взгляда с кофейных глаз сидящей напротив, и, опомнившись, ответил на рукопожатие, где ладонь Ветты почти полностью утонула как кораблик в ладони Джерарда.
Мисс Флоренс рассмеялась, и встав, поправляя винные волосы, махнула на прощание парню: "Удачи. Надеюсь ты найдешь место, где тебя согреют." Ветта бодро дошагала до входа в парк, стуча каблуками, и скрылась за поворотом, оставляя ощущение, будто её и не было, но ещё не выветрившейся запах сигарет и апельсина оставался как напоминание о том, что здесь побывала эта эпотажная особа, а потом скрылась, как ночная бабочка при первых лучах солнца.
Парень ещё долго думал о словах внезапно встретившейся ему личности, а потом в его голову, будто крот в садик старой дамы, пробралась мысль о том, что его ладони всё ещё холодные.
Где-то есть огонь, который нас согреет,
И милосердный свет всевидящих звёзд,
И где-то есть любовь, что однажды сумеет
Осушить до дна это озеро слёз.
Где-то есть тот дом, где мы всегда будем желанны,
А в этом доме тот, кто всегда нас поймёт и простит.
И где-то есть хирург, что сотрёт все эти шрамы,
И извлечёт все пули у нас из груди.*
* - слова из вышеуказанной песни
|
