POV Mikey

Множество людей лезут ко мне со своими, совершенно идиотскими, вопросами. Им всем интересно, каково жить в одном доме с парой открытых геев, почему я живу с ними, почему не съеду, возбуждаюсь ли я, слыша стоны собственного брата, когда тот запирается в спальне со своим парнем, зовут ли меня Фрэнк и Джерард присоединится к ним в их "голубых играх"? При этом они воображают себя какими-то скандальными журналистами, заставшими врасплох интервьюируемого своими до чертиков неожиданными и каверзными вопросами. Для таких любопытствующих у меня в голове есть отдельная папка с шаблонами ответов, которые я им и озвучиваю. Живу я с Джерардом и Фрэнком потому, что нам всем это удобно, а если всё хорошо, то зачем что-то менять? К тому же, Джи чертовски хорошо готовит. Нет, мне не мешают их стоны, в спальне хорошая звукоизоляция. Конечно, меня возбуждают стоны Джерарда, кроме того, довольно часто именно я и являюсь их причиной. Да, мы почти всегда трахаемся втроем, без меня ребята обычно не начинают.

На этом моменте незадачливые папарацци обычно начинают выдавливать свои глазные яблоки из глазниц, и мне приходится спасать их, растянув губы в широкой вынужденной улыбке. Они начинают смеяться и хлопать меня по плечам, приговаривая "шутник", "остряк" и прочее в том же духе. Не люблю врать. Они принимают это за шутку? Им так удобнее? Да пожалуйста!

Наверное, вам интересно, как же так вышло, что мой брат стал моим любовником? Это произошло так давно и так естественно, что я просто не представляю, как может быть иначе. Мне было тогда лет пятнадцать, и я застал своего брата за самоудовлетворением. На самом деле, в это время дома не должно было быть ни меня, ни его. Именно на это и рассчитывал Джерард, прогуливая пары в институте. Но в тот день мой класс отпустили с уроков раньше, так как учитель, который вел у нас последние часы, ехал на какую-то важную для школы конференцию.

И вот, по воле стечения всех этих обыденных ситуаций, я застал своего брата совершенно обнаженным, с широко разведенными коленями и опершимся спиной о высокую перекладину в изножье кровати. Его голова была откинута назад, волосы еще мокрые после душа, правая ладонь быстро двигалась по блестящему от крема члену, а левая была сжата на длинной шее. Закрыв глаза, он шумно дышал, видимо, именно поэтому и не услышал моих шагов.

Я и раньше заставал парней за подобным занятием. Однажды в школе меня как дежурного послали проверить, все ли душевые перекрыты после урока физкультуры, и там рукоблудил мой одноклассник, задержавшись дольше других. Когда-то, будучи на вечеринке в гостях, я вышел на балкон, чтобы позвонить, разговор затянулся, а когда я повернулся к стеклянным дверям, чтобы вернуться, то увидел хозяина квартиры, который, спрятавшись за плотной портьерой, спешно себя ласкал. На балконе не было освещения, поэтому парень видел лишь темный оконный проем, даже не допуская мысли, что его могут уличить в таком непотребстве. Так вот ни один из тех эпизодов меня ничуть не тронул. В нашем возрасте тело требует к себе внимания, а найти девушку, которая смогла бы помочь с решением подобных проблем, удавалось лишь редким везунчикам.

Я никогда до того дня не рассматривал Джерарда с точки зрения сексуальной привлекательности. Он просто был моим братом, тем, кого зачали они родители на несколько лет раньше меня, тем, кого выносила и родила моя мать. Он был всегда, он был даже до меня. Но с того момента изменилось все. И моё восприятие Джерарда, и моя потребность в нем. Я должен был владеть им, контролировать его полностью. И по-другому не могло быть. Тогда для меня это являлось такой же истиной, как и то, что Земля вращается вокруг солнца. И я, не раздумывая, сделал несколько шагов к кровати, на которой сидел мой брат, с шумом кидая школьную сумку на пол. Когда Джерард открыл глаза, я уже стоял между его колен, так что свести их или попросту уйти у него не было никакого шанса.

Кажется, я прервал его в тот момент, когда он был действительно близок к финалу, из-за чего он был дезориентирован и даже не пытался прикрыть себя, просто смотрел на меня с безграничным удивлением.

- Если ты сейчас что-то скажешь или попытаешься уйти, то у каждого из нас станет на одного брата меньше.

Я и сам не подозревал, что могу говорить в таком тоне, да еще и со стальными нотками в голосе. Видимо, это появилось вместе с необходимостью подчинить брата.

И, судя по тому, как Джерард вздрогнул при моих словах, его это тоже впечатлило. Он шумно сглотнул и на какое-то мгновение перестал дышать. Затем, впуская в свои легкие воздух, Джер открыл рот, собираясь нарушить молчание и мой запрет, но все же смог совладать с собой. Прикрыв на несколько секунд веки, он снова взглянул на меня, и этот прямой взгляд я расценил как предложение осуществить то, что я задумал. И я опустился на колени…

Не было каких-то мыслей о том, что это неправильно. Да, это был член, да еще и член моего брата, но это было именно тем, чего я хотел больше всего, тем, в чем я нуждался, и не было никаких препятствий перед тем, чтобы заполучить желаемое. Опыт у меня имелся лишь теоретический. Гигабайты порно-видео и мегабайты порно-рассказов являлись достаточным подспорьем для того, чтобы я не пялился на член Джерарда, как на феечку, внезапно вылетевшую из кроны дерева. Беря его в правую ладонь, я не испытывал никаких принципиально новых ощущений, кроме безграничного и всепоглощающего чувства удовлетворенности. "Взять высоту" кажется, так говорят альпинисты? Хм. Тогда это было моей высотой, и она вот-вот должна была быть взята.

Сначала совсем понемногу, касаясь лишь головки, чтоб понять, как себя вообще следует вести, ведь такого опыта у меня точно не было. Да и мысли, что появится, ранее не возникало. И, хотя вкус крема с экстрактом алоэ явно не был тем, чего бы мне хотелось, с этим я справился. Стоило мне дотронуться до него языком, как Джерард дёрнулся, не то вскрикнув, не то всхлипнув на вздохе и дотронулся пальцами до моего плеча. НЕ СМЕТЬ! Левой рукой я толкнул его в грудь, понукая вновь откинуться на перекладину быльца, при этом глядя брату прямо в глаза. И есть подозрения, что в тот момент моим взглядом можно было замораживать воду. Не знаю, как это выглядело, учитывая, что в это самое время мой рот был занят членом, но Джерарду хватило, и он сделал то, чего я от него требовал. Я же продолжил свои изыскания.

Вкус крема действительно отвлекал, дышать и так было нелегко, особенно когда я, осмелев, стал принимать больше плоти, ускоряя ритм самого процесса. Уже через полминуты Джер окончательно сдался, и меня уже подстегивали его тяжелое дыхание и тихие стоны. Левую руку я положил ему на грудную клетку, чтобы чувствовать, как она вздымается, и как бешено стучит сердце. Мое собственное возбуждение приняло образ огромного раскаленного добела огненного шара, изображение которого четко стояло перед моим внутренним взором, даже когда я не закрывал глаз. Но оно меня не волновало, а доставляло какое-то противоречивое мазохистское удовольствие, ведь оно было вызвано тем, что я стоял на коленях перед братом, брал в рот его член, настолько глубоко, насколько позволяла моя неопытность, старался посильнее надавить языком, когда удавалось заполучить его достаточно глубоко, чтобы дать понять, насколько сильно его хотят именно здесь и сейчас, именно так. Когда голова начала кружиться от нехватки кислорода или от переполнявших меня ощущений, я дал себе передышку, но совсем отстраниться я не мог, это даже не рассматривалось как вариант. Жадно глотая воздух, я касался головки губами. Знаете, как страдающему от обезвоживания смачивают губы кубиком льда? Вот и я чувствовал себя человеком, который жил, до тех пор даже не подозревая о том, что умирает, и вдруг ему открыли глаза, да еще и снабдили лекарством. Я жался к скользкому от моей слюны и крема Джерарду и просто млел от того жара, которым он был полон. Подняв глаза на брата, я встретил совершенно безумный взгляд, невероятно расширенные зрачки, пятна румянца по всему лицу, шее, плечам и даже груди. Он не просто дышал – задыхался, будто при каждом вздохе ему в спину били морские волны.

И тогда, продолжая смотреть прямо в глаза, я потянулся к нему губами, но, прежде чем захватить его член в свой рот, провёл по головке нижней стороной языка. И в этот момент, подаваясь вперед еще сильнее, Джерард, зажмурившись, кончил.

Думаете, сперма брата во рту и на щеках казалось противной? Да ни в жизни! Это было именно тем, чего мне хотелось  - доказательством того, что я могу сделать ему по-настоящему хорошо. Это было полнейшим моральным удовлетворением, оргазмом сознания.

Но физической разрядки не произошло, и как ни удивительно, но первым об этом вспомнил Джерард. Едва придя в себя, он затащил меня на кровать, уложив поперек нее, и неожиданно стал целовать меня, жадно и совершенно развратно, даже учитывая тот факт, что минуту назад я делал ему минет. Почувствовав свой собственный вкус, Джерард несильно прикусил мою нижнюю губу, издав при этом совершенно невероятный звук удовлетворения, не то рычание не то урчание, так делают коты, заполучая особо желанный и большой кусок лакомства, которым не собираются ни с кем делиться. В то же время он успел забраться правой рукой в мои брюки и сжать член, который я в тот день с упорством игнорировал. Всего этого хватило, чтобы меня настиг второй за последние пять минут оргазм, на этот раз телесный.

Спустя пару минут я счел уместным его проинформировать:

- Ты же понимаешь, что теперь не избавишься от меня?

- Сомневаюсь, что когда-нибудь меня посетит такое желание.