Вечер, наконец-то. Ужасный день позади. Бедный Пиглет… Его сбил какой-то идиот. Нет, он жив, но в больнице. Говорят, нужна операция. Джер остался в клубе с Рэем и, конечно, когда мне плохо, никого нет рядом. Эта ситуация преследует меня по жизни. Ну, ничего. Я, ведь, взрослый парень. У кого не умирали питомцы. А мой-то жив! И поправится, я уверен.
Я сел на кровать и стянул черную футболку с принтом моего имени и матного дополнения к нему. Ничего, песик. Справимся, и ты снова будешь со мной лежать на диване, накрывшись этой самой футболкой. Ложусь на кровать, натягивая одеяло до ушей. Вздохнув, устало смыкаю веки, и тут же сердце сжимается, а ноги холодеют от страха. Прямо передо мной оказалась зубастая рожа клоуна. Хищный оскал красного, будто в крови, рта, рыжие синтетические волосы, сумасшедший взгляд пустых глаз. У них нет зрачка, но они смотрят прямо на меня, что пугает сильнее.
Распахиваю глаза и сглатываю. Заснуть будет не так просто, как кажется. И тут доходит: я лежу спиной к пустой темной комнате в большом пустом двухэтажном доме. Что-то скрипнуло, и я сжался моментально. Повернуться? А вдруг там Клоун? Лежать так? А вдруг он подойдет и заберет меня, а потом продаст на органы для фокусов? Что за хрень, Майкс?! Спи, придурок. Заставляю себя закрыть глаза, но не сплю.
Я оказываюсь в детстве, лет в восемь. Я ненавижу качели в парке. Дедушка гулял с нами всегда только там и заставляет Джерарда качаться со мной на этих перевесных качелях. На их сидениях, чтобы подпирать спину, прибиты деревянные лица клоунов с неестественно разинутыми ртами. В один «прекрасный» день я возненавидел качели еще больше. Я боялся клоунов уже давно из-за фильма, который посмотрел по глупости. Мама готовила, а я сидел перед телевизором. Теперь ботинки хлюпали по осенней грязи с песком. Я подошел и забрался на холодное деревянное сидение. Поджимая ноги, я оказался на самом верху, а опустившись, по инерции откинулся чуть назад. Спинка сиденья скрипнула и отвалилась, а я слетел на землю, лицом прямо в грязь, подкинутый качелями. Содрал все локти и разбил очки. Меня долго жалели, Джерард мазал зеленкой мои царапины, а я всхлипывал. До сих пор помню эту морду с качелей. Он, будто, назло.
Через три года после этого случая родители повели нас в цирк. Я так люблю акробатов, но с тех пор больше не был в цирке. Ненавижу эту музыку. Духовой оркестр пыжится ради этих чудищ. Один из них подошел близко-близко и протянул мне руку, в белой перчатке, жутко заржав. Пришлось идти с ним. Из всего зала знал и понимал только Джер. Они втроем, эти черти, начали ходить вокруг меня, одели в какой-то тупой наряд, похожий на их. Заставляли пинать их. Я бы с радостью, да только они сказали, чтобы не больно. Я не мог ослушаться, я сильно боялся. Мне намазали щеки красной краской и вытащили на сцену. Я сделал все, что мне сказали, а оставшийся вечер меня трясло. В зале, в машине, дома я был в объятиях брата.
Я не заметил за размышлениями как уснул. Из темноты стал пробиваться свет, но не лучами, а легкой дымкой, все больше освещая маленький подвал. Я моргнул и отшатнулся в угол. В центре возникли те самые трое клоунов. Они хохотали и смотрели на меня. Я сглотнул и моргнул снова. Они поменяли положение. Теперь в центре комнаты был парень, привязанный к стулу, а перед ним один из раскрашенных маньяков. Последний резко сунул руку в рот парню. По самое плечо. И достал из живого человека кишки. Меня бы вырвало, если бы не окаменевшие собственные внутренности. От ужаса все сжалось, я забыл, как дышать, а они продолжали. Обмотав кишечник вокруг стула, второй маньяк прямой ладонью дал парню в грудь и, пробив ее, достал сердце. Третий толкнул меня к ним, и я упал на колени. Державший сердце наклонился и сжал его перед моим лицом. Оно лопнуло, а хлюпанья со стороны парня затихли. Клоун поднес ко мне свое окровавленное лицо, открыл рот и истошно заржал, неестественно закрутив глазами. Я начал дергаться и бежать, но только свалился со своей кровати.
Весь в холодном поту, с бешеным ритмом сердца, я оглянулся на часы. 02.38. Джерард дома, надеюсь. Я боюсь выходить за дверь. Глубоко вздыхаю, выбегаю и за секунду оказываюсь в комнате брата. Он тут, слава Всевышнему. Тихо подхожу и сажусь рядом. От его кровати веет родным теплом, спокойствием. Залезаю под одеяло, от чего он просыпается.
- Извини, разбудил?
- Угу. А ты чего не спишь? – сонно потер глаза и повернулся ко мне.
- Мне такой жуткий кошмар приснился. Я боюсь теперь.
- Наверно, переживаешь из-за Пиглета. Не бойся, Майки, - обнимает меня крепко, от чего я успокаиваюсь.
- Можно я сегодня у тебя посплю?
- Конечно, - он укрыл меня одеялом и прижал к себе.
Пахнет каким-то алкоголем, одеколоном и братом. Запах родного человека не перебьешь. Этот аромат меня убаюкивает и я погружаюсь в мягкий приятный сон.
|
