Парни решили переждать ночь у Фрэнка дома, чтобы не мешать только что помирившимся Майки и Питу, которые наверняка уже спали в обнимку в коттедже Уэев. Дом Айеро не отличался от остальных, расположенных рядом. Внутри все обставлено со вкусом, но ничего слишком вычурного. Прихожая вела в гостиную, совмещенную с кухней, а на втором этаже, кроме ванной комнаты были еще две спальни, одну из которых Фрэнк переделал в студию, где он обычно занимался музыкой. Зайдя в дом, парни смеялись без особой причины: просто у них на душе было спокойно. Их отношения прояснились, Фрэнк смог признаться Джерарду (а главное - самому себе) в своих чувствах, а Джи был доволен тем, что человек, которого он любит всем своим сердцем, рядом и не отталкивает его. Бросив их куртки на диван, Фрэ спросил: - Ну что, будешь пить что-нибудь? - У тебя виски есть? - Да, конечно. Джерард долго не мог отвести глаз от Фрэнки, он следил за каждым его движением и наслаждался им. Увидев, как Айеро наклонился, заглядывая в сервант, чтобы достать стаканы и выпивку, Уэй не мог, нет, не хотел больше держать себя в руках: он соскочил с места и бросился к гитаристу. Настигнув того за пару секунд, Джер схватил его за волосы, развернул к себе и впился ему в губы. От внезапности Фрэнк не мог даже пошевелиться, но через секунду пришел в себя и ответил. Меньше чем за минуту поцелуй перерос в процесс резкого срывания друг с друга одежды. Дыхание стало порывистым, вздохнуть удавалось от силы через раз. Казалось, воздух накалился до предела, а сердца выплясывали в неимоверном ритме. Музыканты тесно прижимались обнаженными торсами, это ощущение горячей кожи Фрэнка, соприкасающейся со своей, заставило Джерарда шумно выдохнуть. Повалив вокалиста на диван, Фрэнки оказался сверху и начал покрывать поцелуями холодное тело Джерарда. Он двигался от шеи и ниже, наслаждаясь тем, как вздрагивает живот Уэя, как вдруг понял, что Джи пытается остановить его. Поднявшись, они уставились друг на друга: – Я сделал что-то не то? – начал Фрэнк. – Нет. Понимаешь, я не хочу, чтобы наш с тобой первый раз вышел таким... – О черт, я уже успел облажаться, да? – Да нет же, постой. Я просто хочу, чтобы ты знал, как сильно я тебя люблю и не хочу причинять тебе боль. И сейчас я говорю не только о моральной боли, если ты понимаешь, о чем я. Фрэнки замялся, он действительно не знал, как продолжить – такой опыт был для него, мягко говоря, необычным. А если совсем честно, то первым. Парень развернулся и направился обратно к кухне, чтобы все же наполнить стаканы выпивкой. Он ругал себя за такой резкий порыв и думал, что не стоило так торопиться, ведь он даже не знал, как продолжить. Мало того, он успел накрутить себе мыслей о том, что Джерард его не хочет и всего такого прочего. Тот же, в свою очередь, сидел на диване, уставившись в пол – он испортил их первый раз. Но он растерялся, он даже предположить не мог, что Фрэнк захочет большего так быстро. Никто не решался нарушить угнетающую тишину. Айеро приземлился на диван с бутылкой старого бурбона и, сделав несколько шумных глотков, молча протянул ее Джерарду. Раскрепоститься? Парни сидели в одних боксерах и без слов забирали друг у друга бутылку, постепенно опустошая ее. Каждый из них молчал о своем, но они одинаково винили самих себя в том, что все получилось настолько сконфуженно. – Я постелю тебе в спальне, – Фрэнк направился в сторону лестницы, даже не одарив Джерарда взглядом. Второй же в свою очередь был уверен, что его друг обиделся. На самом деле оба испытывали не пойми откуда появившееся чувство вины, которое нарастало, как снежный ком. – Погоди, а ты где планируешь спать? – недоуменно вскинул бровь Джи. – У меня две спальни, – последовал ответ с напускным безразличием, – Можешь подниматься, все готово. Уэй мгновенно преодолел расстояние в несколько ступенек и залетел в комнату, в которой, наклонившись, стоял его парень, заботливо поправляя подушку. Такое милое зрелище: Джерарду сразу вспомнились кадры из дурацких мелодрам про молодоженов и заботливых хозяюшек: «Только розового фартука не хватает» подумал он и не смог сдержать улыбку. – Доброй ночи, – Айеро как-то вяло клюнул его в щеку и выскользнул за дверь. Джер сидел, замотавшись в одеяло, и думал о том, какой же он дурак, когда Фрэ в этот же момент плюхнулся на свою кровать с теми же мыслями. Каждый из них был готов провалиться от стыда, хотя ничего особо криминального не произошло. Фрэнк подошел к комоду, вытащил оттуда пачку сигарет и зажигалку, открыл окно и закурил. В смежной комнате Джерард делал то же самое, словно у парней был один мозг на двоих. Хотя нет, скорее сердце. – Куришь? – послышался голос Джи, который сейчас смотрел на Фрэнка, слегка перевесившись с оконной рамы и зажав в зубах «Мальборо». – Как и ты. Смотри не упади. – Какие мы циничные! – Вовсе нет, – парни замолчали и просто смотрели куда-то вдаль на ландшафт, прокручивая в голове разные реплики, с помощью которых можно было бы продолжить диалог. – Приходи, а? – просьба Фрэнка была обращена в пустоту – он даже не заметил, как Джи скрылся из поля зрения, – Джерард? Гитарист кинул боязливый взгляд вниз, но там, к счастью, никого не было. – Эй, ты спишь? – ответа не последовало, – Игнорируешь, значит. Фрэнк разочарованно кинул бычок куда-то в клумбу и развернулся, чтобы уже, наконец, лечь в постель – день выдался удивительно долгим. Он отошел от подоконника и был моментально заключен в объятия Джерарда, который стоял тут уже минут семь и улыбался, как Чешир. Фрэнки вздрогнул от неожиданности, но промолчал. Теплый ночной бриз развевал занавески так, что те щекотали ноги. – Ты же гостеприимный и не оставишь меня там в одиночестве? – вот он, тот момент, когда Джи включает в себе режим «сэсси дивы», а этого нельзя было не любить. Фрэнки жестом показал, что вокалист может переночевать у него в кровати. – Спасибо, – ответил тот и как ребенок плюхнулся на подушки. Фрэнк осторожно присел рядом, затем почувствовав, как Уэй утягивает его к себе, забрался под одеяло. Они молча изучали потолок, высматривая на нем какие-то чудаковатые тени и узоры. – Расскажи про свой первый раз, – потребовал вдруг Айеро и получил недоумевающий взгляд Джерарда в ответ, – Нет, правда, я хочу знать. Наверняка твой первый партнер не был таким неудачником, как я. – Ты не неудачник, Фрэнки. Это я испортил момент, когда ты осмелился проявить инициативу. И мой первый опыт был с девушкой, если тебе от этого станет легче. Тогда все было практический так же, я каждый чертов раз не могу держать свой гребаный язык за зубами. – А ты, – Фрэнк явно подбирал слова, – Ты мог бы не держать свой язык за зубами сейчас, например? – он улыбнулся и потянулся за поцелуем, который, впоследствии, был глубоким и долгим, немного слюнявым и весьма пошлым: Джерард действительно дал своему языку возможность разгуляться во рту гитариста. – Научи меня, – промурлыкал Фрэнки, прижимаясь носом к щеке Джерарда. Тот нежно отстранился, вглядываясь в глаза своего парня. Как же он хотел прочитать все те чувства, эмоции, которые скрывались за этим взором. Больше всего на свете Джерард любил эти глаза – глубокие, а сейчас еще и пожирающие его, сосредоточенно разглядывая. Как сложно было заставить себя пошевелиться – он бы просидел так вечность. Или даже две. Сколько угодно. Ободряюще погладив Айеро по щеке и нежно поцеловав его шею, Уэй старший прижался к нему вплотную: – Не стесняйся, – прошептал он, посасывая мочку уха друга, – Просто доверься мне и, прежде всего, себе самому. Гитарист замер на мгновение, анализируя сложившуюся ситуацию, а затем резко тряхнул головой, словно отгоняя посторонние мысли. Пальцы Джерарда уже изучали его татуировки, он чередовал то нежные, то какие-то животные поцелуи на теле Фрэнка, такие, от которых толпы мурашек бегали по спине. Больше не надо было подбирать слова, не надо было ни о чем переживать, вот они здесь, сейчас и все более чем хорошо. Все приятно. Теплый ветер из окна, которое осталось открытым, горячее дыхание, обжигающие прикосновения, прохладные простыни. Фрэнк хотел было задать тот самый глупый вопрос «Ты хочешь меня?», но воздержался – эрекция Джера говорила сама за себя. Тут в голове Фрэнка явно что-то щелкнуло, потому что он, наплевав на все, резко стянул с партнера, а затем с себя, боксеры, которые довольно давно были лишними. Внизу живота приятно тянуло, а тело было чуть влажным из-за жары. Джерард атаковал поцелуями ключицы Айеро, оставляя после каждого прикосновения приятные ощущения на коже. Их члены соприкасались, но Фрэнк не решался пошевелиться – ему это казалось чем-то запредельным и отчасти развратным. Но Джи с каким-то не характерным рыком подался вперед, совершая движения бедрами и при этом шепча какие-то несвязные обрывки фраз. Он чувствовал неуверенность Фрэнка, и ему было стыдно за то, что именно он был причиной такой реакции. А не останется ли у него после этого психологическая травма? Уэй улыбнулся сам себе и прижался к Айеро всем телом, словно желая раствориться в нем. Сколько раз Джерард проигрывал эту сцену в мечтах, перед сном: как он прикасается к мышцам на руках любимого, как слышит его грузные вздохи у себя над ухом. И все это было сейчас, в реальности. Ответственность за происходящее, а еще дикое желание – вот что сейчас испытывали оба. Нужно было стараться, ведь именно сегодняшняя ночь запомнится, как никогда. Джерард оставлял засосы на шее Фрэнка – было все равно, что останутся следы. Сейчас время только для страсти. – Ох, блять, – Фрэнки впился руками в плечи вокалиста, подхватив, наконец, ритм. Он действительно дико хотел Уэя, настолько, что с трудом себя контролировал; бледное, чуть прохладное тело старшего парня было в такой отчаянной близости… И эти зеленые глаза, которые исподтишка проверяли, все ли в порядке. Айеро действительно доверился ему, и теперь они двигались в унисон. Джерард отыскал губы Фрэнка и, оттягивая нижнюю губу, старательно обвел языком татуировку «NJ» на ней. Он же, в свою очередь, уже не мог подавлять стоны, хотя обычно старался оставаться как можно более безучастным, что невозможно, когда ты занимаешься сексом с самим Джерардом Уэем. Казалось, что-то невообразимое происходит, но такого наслаждения младший парень не получал еще никогда. Дыхание сбилось настолько, что не было сил даже что-то сказать, он только уткнулся в плечо Джи, хватая его то за волосы, то за спину, то за зад. Просто оттого, что член Уэя стимулировал его собственный, Фрэнк готов был в любой момент кончить; он то подавался вперед, то замирал, то вовсе не знал, куда деть руки. – С тобой я чувствую себя малолетней целкой, – скорее прохрипел, чем прошептал, Айеро. От этой фразы у Джерарда буквально волосы дыбом встали: да, его заводили грязные словечки. – Так, – он прекратил движения и отстранился, слезая с Фрэнка и переворачиваясь на живот, – Ты сверху. И побольше ругательств, я так хочу. Командный тон и осознание того, что ему сейчас придется сделать что-то совершенно неведомое, заставили гитариста слегка запаниковать. Он же даже гей-порно никогда не смотрел, откуда ему знать, каким образом нужно вставить другому парню в зад? – Не волнуйся, – эта коварная улыбка могла свести с ума кого угодно, – Я уже подготовлен и снаряжен, от тебя требуется только сделать это плавно. – Да ты издеваешься надо мной? – Фрэнки засмеялся, – Я даже не представляю, как подступиться. Сердце колотилось, как ненормальное, удивительно, что оно еще не пробило дыру в груди. Айеро был рад, что он может спокойно говорить с Джи, а тот его не осудит за неумение. – Да давай уже, всади хорошенько, – возмущенно потребовал Джерард. Это придало какой-то уверенности. Фрэнк склонился над вокалистом, нежно проведя языком по его шее снизу вверх, прямо к уху, не забыв облизать, и застыл, просто обжигая его горячим дыханием. Он провел по члену рукой и, аккуратно обнимая Джера за плечи, осторожно вошел сначала на половину, а затем целиком. Услышав приглушенный всхлип, он замер: – Все нормально, тебе больно? – Замолчи и трахни меня уже! – прошипел Джерард, – Слишком. Много. Слов. Слишком много, – он отчеканил каждое слово по отдельности, вместе с каждым новым толчком. Айеро, наконец, пришел в себя и покрывал спину Уэя поцелуями, порой покусывая его за шею. Темп довольно быстро ускорился, то, как под ним извивался и стонал Джерард, несомненно, придавало уверенности – судя по всему, он нашел ту самую заветную точку. С первого раза. Кайф был такой, что сдерживать себя было нереально и глупо. Фрэнк запрокинул голову назад, а с его приоткрытых губ постоянно срывались то сладкие стоны, то какие-то неразборчивые фразы, похожие на ругательства, которых так требовал его партнер. Движения становились все резче, он чувствовал, как сжимается вокруг него Джи, он видел, как тот хватает губами воздух, жмурится, впивается руками в простыни, пошло выгибается и отчаянно простит не останавливаться: – Боже, Фрэнк, я так хочу тебя, блять, сильнее. Фрэ взял его за волосы и слегка развернул к себе, чтобы получить поцелуй вперемешку со стонами. Он прижимался грудью к спине Джерарда, обвив его член пальцами и продолжая двигаться. Он чувствовал, как тот пульсирует и это заводило неимоверно. – Я больше не мо-мо-могу, - парню никак не удавалось закончить предложение, – Господи, еще немного, – он вдруг замолчал, и, дернувшись пару раз, кончил прямо в Джерарда. Вокалист же не заставил себя долго ждать, с дикими ругательствами излившись буквально через полминуты. Такого мощного оргазма ни тот, ни другой не получали еще никогда. А теперь они просто безуспешно пытались перевести дыхание, лежа друг на друге. – Я люблю тебя, – прошептал Джерард, – Это было, мягко говоря, охуенно.
еееа , а я люблю Вас, PureMorning и между прочим ооочень ждала этой проды! Фак, это было горячо! И ни фига это не R, а NC-17 Я в восторге-в восторге-в восторге пойду покурю, остыну Веники:
Действительно было горячо. Сижу довольная, муж и дети спрашивают: "что такое?" а я встаю и пританцовывая дефилирую из комнаты в комнату тихонько напевая " В Фрэня трахнул Джера. А Фрэня трахнул Джера... "
, а я люблю Вас, PureMorning 
и между прочим ооочень ждала этой проды! Фак, это было горячо! 
