Мне не спится уже вторую ночь. Я могу думать только о том, что будет после того, как я признаюсь во всем в суде. Обычно же, когда человек сознается, ему устраивают поблажки. Интересно, для меня это будет просто пожизненный срок? Это ужасно. Я не хочу всю свою оставшуюся жизнь гнить в тюрьме, не зная того, что происходит в мире, и каждый день проживать так же, как и прошлый. Может, я раньше жил так же, но теперь я знаю, что это ужасно.

- Тихо… - послышалось где-то в секторе.

   Я навострил уши и открыл глаза. Обычно ночью тут даже охранники не появляются. Работы выматывают так, что валишься уже во дворе, так что про ночь говорить не стоит, все спят как убитые, и слышится только храп. А тут что-то новенькое. Кажется, кто-то собирается сбежать или сделать еще чего-нибудь. Ну и ладно, я в этом не участвую, хотя мне интересно.

- Пожалуйста, только не опять… что я сделал?
- Тихо сказал, говорить будем не тут, - прорычал второй голос.

   Слышится голос новенького. Не знаю, какими судьбами он тут оказался, ему только 19 недавно стукнуло, а он уже угодил в сектор к хладнокровным ублюдкам. Хороший малый, мне удалось с ним поговорить один раз, да и то он убежал на первой же минуте нашего разговора. Наверное, он знает, кто я, и боится. Конечно, после тех случаев меня немного зауважали, хотя видят же, какая я тряпка.

   Я сел на кушетке и повернул голову к двери, разглядывая другую сторону второго этажа. Камера нашего нового друга была открыта, и там стоял охранник, склонившись над парнем. И что ему надо? Мне интересно.

- Я сделаю все что угодно, только, прошу, не надо опять…

- Ты и так сделаешь все, что угодно, - усмехнулся охранник и поднял мальчишку, прижимая его к стене и наваливаясь на него всем весом. Из-за темноты плохо видно, что там твориться, но по силуэтам можно догадаться. – Зря ты сюда попал, мясцо. Причем хорошее мясцо, - прижавшись к нему, он прошелся носом по его шее и выкинул его из камеры. – Пошел.

   Я встал с кушетки и подошел к решетке, прижимаясь к ней и провожая их взглядом. Этот старый ублюдок себе игрушку нашел? Боже, это же гадко. Как можно трогать этого парня? Да он же... похож на моего брата. Такой же жалкий, хлипкий, родной… Мне противно смотреть на это. Повернувшись в поисках поддержки, парень задел меня взглядом. Взгляд молил о помощи, но что я могу сейчас сделать? Прости меня, я сейчас не помощь. Покачав головой, я отошел от решетки и опять лег, положив руки под голову. Отлично, у кого-то появилась жена. Вот она, прелесть тюрьмы, а еще говорится, что охранники геев не любят. С этим надо что-то делать.

…

   Так до самого подъема я не спал. Думал то об одном, то о другом, ностальгировал, но этого я лучше бы не делал. Почему-то хочется на свободу. Надо поговорить с тем парнем.

- Все встаем на линию! – скомандовал человек в форме, и все встали на синюю линию на первом этаже. – Рассчитайся!

   Все стали говорить свой номер. Я как обычно стоял последним, и на мне все заканчивалось. Потом все шли в душ, дальше - час на всякие наши дела, завтрак, работа и всякое прочее дерьмо. Вот оно – разнообразие. Зашибись просто.

   Взяв полотенце, я спустился вниз и пошел в душ, пытаясь глазами отыскать того паренька, которого ночью куда-то уводили. Он стоял возле самой последней раковины и пытался что-то отмыть. Не думая, я подошел к нему и включил воду.

- Привет, - бодро сказал я и включил воду, сразу суя под струю воды ладони.

- Хэй, - робко ответил он.

- Что надо от тебя тому усатому козлу?

- Какому?

   Я повернулся спиной к раковине  и оперся об нее руками, поворачивая голову к парню.

- Не делай вид, что не знаешь, о чем я говорю. Вранье тебе не к лицу. Что ему от тебя надо? Я видел вас этой ночью, а ты меня. Зря ты врешь. Отвечай.

   Он тяжело сглотнул.

- Ничего. Просто ходим поговорить. По душам. Пока не спится.

- Я же сказал, ложь тебе не к лицу.

- Правда…

   Мне оставалось только вздохнуть.

- Как звать-то тебя?

- Майкл…

   Я замер. Майки…

- А теб…

   Он не договорил. Я кинул полотенце на плечо и ушел, не говоря ни слова. Мне надо побыть одному.

   В голову ударило слишком много мыслей, чтобы как-то продолжать дальше разговор, хоть мне этого и хотелось. Майки. Он похож на него. Очки, телосложение, эта загнанность, голос. Мне это сейчас вот на хер не надо, но почему-то опять становится грустно. Пошло все к черту! И этот мудак тоже, хотя мне не нравится то, что ночью с ним гуляет наш охранник.

   У меня план.

   Пора становиться хорошим человеком.

   На завтраке я быстро съел свою не соленую и не сладкую кашу и подошел к Фрэнку, который стоял на выходе из столовой, спрятав руки за спиной и холодным взглядом, смотря на всех нас. Господи, я не видел его два дня, а, кажется, что целую вечность.

- Фрэнк, можешь сделать одолжение? – аккуратно спросил я, косо смотря на охранника, который ходил по столовой.

- Чего тебе, Уэй?

- Можешь дать мне ключи от камеры? – представляю, как это звучит из уст преступника.

- Совсем дурак? Садись на место и жди остальных, - он отвел от меня взгляд и осмотрел столовую.

- Фрэнк, умоляю, это очень нужно. Я не собираюсь убегать, мать твою. Я даже из корпуса не выйду! Только спущусь вниз и все!

- Нет. И знаешь что, я могу тебя сейчас побить за это, отправить куда-нибудь. Не надо такое говорить охраннику… Скажи спасибо, что это я, и что другие тебя не слышат. Быстро. Вали. На свое. Место! – отчеканил он, а потом выкрикнул мне последнее слово в лицо. Я закрыл глаза, но не сдался.

- Я не мельтешил у тебя перед глазами два дня и больше не буду. Дай мне только ключи. Один раз. Прошу.

- Что мне за это будет? – с хищной улыбкой спросил он, и мне стало как-то не по себе.

- Все, что хочешь.

- Сядь на место, я подойду… - он толкнул меня обратно и пошел к какому-то охраннику. Я сел за стол и стал смотреть на него, разглядывая немного шершавую желтовато-голубую поверхность. Когда на мое плечо обрушилась рука Фрэнка, я вздрогнул.

- Идем.

- Куда?

- Идем… - прорычал он и силой поднял меня. – Сейчас камеры пусты… - прошептал он мне на ухо и заломил пуки, толкая к выходу.

   В горле мгновенно пересохло. Только не это.

   Я промолчал. Меня опять толкнули, и я убыстрил шаг, шаркая ногами по уже пустому коридору.

- Надеюсь, ты понял чего я хочу, м? Причем давно. За это ты получишь свои ключи и вернешь мне их завтра утром.

- Зачем тебе это? Если я тебе противен, то, - я задержал дыхание, когда Фрэнк стал целовать мою шею, сильнее сжимая руки позади моей спины. – Зачем ты это делаешь? Не вижу логики.

- К черту логику. У меня она отсутствует. Я хочу сделать тебе больно. Ты мне не делал – я отомщу.

- Тебе не могло быть больно – ты был раздолбан как слон.

  За это я получил ощутимый толчок в ребра.

- Заткнись. Я хочу тебя изнасиловать. Я ж больной моральный урод, м?

- Любишь, когда тебя обзывают? – я не знаю, почему я это говорю, я же могу потерять ключ.

- Мгм… - проведя носом по моей шее, он вдохнул и прижался ближе ко мне, толкая меня к стене коридора. 

- Это бред, Фрэнк… - прошептал я, потому что говорить все труднее, пока его руки путешествовали по моей груди. – Ты бы не делал этого, если бы я тебе не нравился. Открою секрет, - я подавил в себе стон, когда Фрэнк выдохнул мне в ухо. – Даже маньяки не убивают тех людей, которые им не нравятся и не насилуют тех, кто им не нравится.

   Он резко отстранился от меня. Зря я это сказал.

- Ты прав. Я могу сделать тебе больно по-другому. Ты мне, правда, не нравишься, - сказал он, улыбнувшись.

- Звучит как-то неубедительно.

   Через секунду мне в живот влетел его кулак и я согнулся пополам, чуть ли не выблевывая свой желудок кашлями и хрипами.

- Ты что думаешь? Я должен перед тобой на коленях ползать? Ты что вообще возомнил о себе? – сверху мне на спину обрушился еще один удар и я упал на пол, больно впечатываясь в пол носом. – Не смей говорить со мной о тебе, блять.  Ошизел в корень что ли? Как же я жду того момента, когда тебя уже посадят на стул… Подавись своими ключами. Завтра утром вернешь, - подняв меня, он толкнул меня опять в сторону корпуса и уже молча повел.

   Он реально больной…

   Кинув меня в камеру, он следом кинул мне ключи.

- Делай что хочешь… Но завтра чтобы ключи были у меня и плевать, где будешь находиться ты. Ты знаешь, я тебя везде достану.

   Захлопнув дверь, он скрылся, а я спрятал в толчок ключи и лег на кушетку. Ночь будет веселой. Никто не причинит боли этому парню… И что я так забочусь о нем?

   А на Фрэнка мне уже плевать. Правда, хотя немного обидно.

   Общественные работы. Сегодня я мету двор под свист своих сокамерников. Кстати, нормальные ребята, если и перед ними свиньей не быть. Кажется, я начинаю врубаться, что тут к чему. Обед. Все всё сметают подчистую и идут за добавкой. Прожорливые свиньи. Потом тихий час и прогулка, которую ждут всегда и все. Хочется размять ноги, покурить и погонять мяч.

   Выйдя на огромную площадку с травой, стадионом и тренажерами, все сразу разбились на группки. Я оперся спиной о холодный камень и прикурил, разглядывая, как высокие негры играют в баскетбол. Какая-то домашняя обстановка.

- Я что-то не так сказал? – я обернулся и увидел Майкла. О черт..

- Нет, все в порядке, просто… Не бери в голову.

- Майкиии!

   Мы одновременно повернули голову и я увидел того охранника. Стоит ли говорить о парне, он чуть не пересрался от страха. Хорошо они говорят, однако.

- Хорошо вы говорите. Ты же сейчас в штаны наложишь, - я затянулся, охранник помахал нам рукой и пошел дальше. Что ему надо было? Но ничего, сегодня разберемся. – Так ты все еще ничего не хочешь мне рассказать. Я же могу помочь…

   Он замялся.

- Обещай никому не говорить, ладно? Ты единственный, кому я хочу доверять, – Он поднял майку, и мне открылись свежие синяки на его теле.

- Я знал… Спи спокойной сегодня…

- Но…

- Не волнуйся. Все будет хорошо.

   Я оставил его одного с открытым ртом и ушел к парням, может, поиграю в футбол с ними, хотя делал это еще совсем в детстве.

…

   Вечером, когда все стали укладываться спать, я начал волноваться. Не каждый день я делаю добрые дела. Причем такие.

…

   Храпы. Опять они, а не сплю третью ночь… и кстати, не хочется спать же! Почему не знаю.

   Отыскав ключ в толчке, я быстро вытер его от воды и подошел к двери, просовывая руку между прутьями решетки. Раздался щелчок – дверь открыта. Остается только ждать этого ублюдка.

   Я лег на кушетку и стал ждать, и он не заставил ждать долго. Через минут двадцать послышались шаги, и я привстал – тот усатый пиздюк. Он стремительно шел к камере парня, весело улыбаясь. Думаешь, сегодня повеселишься? Нет, сегодня повеселюсь я.

   Тихо открыв дверь, я ступил за порог камеры и пригнулся, чтобы меня было не так заметно с первого этажа. Прошаркав к лестнице, я замер и посмотрел на него, оценить ситуацию. Сейчас он начнет болтать. У меня есть 40-50 секунд, чтобы настигнуть его. Вздохнув, я медленно стал спускаться по лестнице, так же пригнувшись. Спустившись на первый этаж, я выпрямился и уже быстро пошел к нему, не волнуясь, что меня кто-нибудь услышит. Последние 5 метров я пронесся, кидаясь на него и валя его на пол. Парень в камере вскрикнул, чем разбудил всех. Отлично, пусть знают, что делал этот мудак. Я прижал его коленом, а другой рукой достал из кобуры пистолет. Все стали кричать, подбадривая. Наверное, думают, что я закатил бунт или хочу убежать. Нет, ничего подобного.

- Будешь знать, как насиловать хороших людей, мудак. Больше ты никого не тронешь, – сняв пистолет с предохранителя, я приставил дуло к его затылку. Он замер и перестал дышать. Трус. Я нажал на курок, и мне в лицо брызнула теплая кровь. Опять. Опять я в крови, и мне нравится, мать вашу!

   Все восторженно завопили, а я слез с него и кинул пистолет рядом. Раздался вой сирены. Сейчас прибегут органы правопорядка, пихать преступника в изолятор. Конечно. А что они могут сделать еще?

   Я безэмоционально стоял и смотрел на труп. Меня сбили с ног и заломили руки за спину, сковывая их в наручниках.

- Ты только что вырыл себе огромную яму, Уэй. И теперь ты из нее точно не вылезешь. До суда его в изолятор! – меня пихнули другому охраннику.

- Ну ты и мудак…

   А я шел вперед  и улыбался, зная, что спас человека от мук. А делать добро – это приятно…