Я отрубился через пять минут после того, как Фрэнк покинул это место. Мое тело не выдержало тех рыданий и мук, которые были причинены мне. Все это выше моих сил. Просто хотелось умереть, потому что это происходило в моей жизни, а я вообще ничего не мог поделать. Я как безобидная бабочка в руках жестокого подростка, который через секунду мог оторвать мне крылья, а я был бессилен помешать, кроме как биться о жесткие руки, причиняя этим себе вред. Двигать усиками, ножками и носиком. Что это дает? Это ничего не дает. Я приговорен. Может, я и не бабочка, но я ничего не могу сделать, кроме как плакать, биться об стену и мечтать, иногда возвращаясь в прошлое. Жалко смотреть, как маньяк страдает от рук неудавшейся жертвы. А еще жальче то, что маньяк влюбился в нее и никак не хочет отпускать от себя...

Надо было убить его, не знаю когда, просто убить, но что я сделал? Я его не убил, а почему? Тоже не знаю! Я ничего не знаю, правда, ничего. Я не знаю даже того, почему до сих пор не возненавидел его, даже после того, как Майки... Неважно. Хорошо, что он убрал его... не знаю, во что бы вылилось это, видь я его сейчас...

- Джераад!  - раздалось из-за двери, и я прижался теснее к теплой трубе, уже боясь того, что он может сделать для меня. - Кушааать! - дверь резко распахнулась, и Фрэнк возник в проходе, держа поднос на руках и являя мне свою широкую улыбку, которую я так люблю. - Давай, дорогой, надо кушать, я не хочу, чтобы ты так рано умирал, - присев рядом со мной, он поставил поднос на пол и зачерпнул ложкой какую-то похлебку. - Открывай ротик.

Я мотнул головой, отворачиваясь к трубе. Не хочу есть, даже просто не могу! Если я и ложку съем, меня вырвет. У меня и так живот скручивает.

- Не надо игнорировать меня. Я же как лучше хочу, - шепчет он заботливым голосом. Мне кажется, что он ширяется чем-то. Такие перепады настроения, хотя чего я удивляюсь. Я был таким же, но зато теперь я сломлен. - Я даже таблетки от головы принес! Она же болит, верно?!

И скажи себе спасибо за это, гад. Не знаю, что ты со мной сделал, но она просто взрывается, у меня постоянно или гудит или звенит в ушах, меня постоянно тошнит, все кружится, и я постоянно хочу спать. Не знаю, как я еще не умер. И эта яркая лампа на потолке… У меня скоро глаза вывалятся из-за нее, невыносимо просто. И почему? Все из-за Фрэнка, ненавижу его. Так же, как и люблю.

- Хорошо, - он опустил ложку в еду и с горечью вздохнул. - Не хочешь есть, может, тогда хотя бы попьешь? - подняв стакан с водой, он протянул его мне.

От воды отказаться не смог. Повернув к нему голову, я дрожащей холодной рукой взял стакан и отпил немного, блаженно закрывая глаза, потому что вкус блевотины, точнее желчи был просто невыносим, горло пересохло, легкие горели.

- Запей таблетку, должно полегчать. 

- С чего такая забота, а, Фрэнк? - грубо спросил я, не смея молчать. Я должен был казаться сильным для него, не подавая вида, что то, что он сделал недавно, убило меня почти окончательно.

- Я не хочу, чтобы ты умер так рано, я хочу поиздеваться над тобой так же, как и ты надо мной, но для этого мне надо, чтобы ты лучше себя чувствовал. Понимаешь?

   Я запил таблетку и послушно закрыл глаза. Конечно, понимаю. Почему-то стало так больно...

- Знаешь, я хочу, чтобы ты знал правду. Сейчас я откроюсь тебе, - он сел на корточки передо мной и задумчиво постучал пальцем по губам. - Знаешь, я не думал, что ты такой глупый. Ты, правда, самый глупый маньяк, каких я только встречал! Нашедшего тебя детектива не убил сразу же! Господи! Я же боялся искать тебя, думая, что ты меня убьешь. Хах, - он покачал головой с улыбой на лице и забрал у меня стакан с водой. - Но что-то внутри меня подсказывало, что ты этого не сделаешь. Знаешь, у меня же не было плана по твоему захвату и прочему. О, да, я настоящий детектив. Я соврал тебе. Я работаю в полиции, и когда ты угодишь в тюрьму, если угодишь, то я тебя и там буду преследовать, я могу легко перевестись в надзиратели. Так вот. Еще у меня нет никакой жены. Это я придумал, ну, ты понял уже, - отмахнулся он. - Синяки у меня от всяких кретинов вроде тебя. Хотя знаешь, я не совсем соврал тебе. У меня действительно было плохое детство с отцом, который меня ненавидел. Он меня не насиловал, пытался, но я сломал ему руку в 15 лет и сбежал из дома, продолжая втихую жить у бабушки. Потом что еще... - он задумался, а я прижался головой к трубе и начал судорожно дышать. Какой же я кретин, черт возьми! Верить во всю эту чепуху! Как можно было! - Оу...Наверное, ты очень удивлен тем, если ты вообще думал об этом! Что я не останавливал тебя, когда ты убивал, верно? Не видел смысла. Это против моей природы. Я сам убиваю. Я.. наполовину такой же, как и ты, в этом мы с тобой схожи. Я не против убить человека, в этом, правда, ты прав. Ненавижу людей. Кстати, - он осмотрелся, - в этой комнате кроме тебя побывало еще пять человек. Три бабы и два мужика. Мужики умерли быстро, а бабы держались. Сильные существа. Посмотрим на тебя... Ладно, спи и не плачь, голова сильнее заболит. Я через час приду и продолжу заниматься тобой.

Он поцеловал меня в лоб и вышел, опять сильно хлопнув дверью, от чего в ушах загудело.

Джерард, ты настоящий слепой идиот, раз не видел очевидного перед своим носом. Детектив! Он настоящий детектив, а ты поверил в том, что он... в отставке. Что ж, все глупят, но я - самый настоящий глупец в этом мире. 

Место, куда меня поцеловал Фрэнк, приятно грело, от этого сердце вроде немного отлегло, но почему? Потому что он ушел? Наверное, это ненадолго, скоро он опять вернется, и что будет делать со мной, я не знаю. Кстати, его рука до сих пор перебинтована. Жаль, что я не пристрелил его тогда все же... Пусть я бы жалел, зато сейчас я не был бы прикован к трубе. Жалкое зрелище, наверное. Сидит хладнокровный маньяк, прикованный к трубе собственной жертвой, сидит и безответно любит того, кто его приковал... Блядь, Джер, ты влюбился по уши и от этого тебя должно воротить, а ты что делаешь? Все еще строишь воздушные замки, которые при его легком дуновении просто испаряться. 

Боже, я сейчас превращусь в пепел...

...

Не знаю, сколько я спал, но проснулся я выспавшимся. По виску стекала капля пота, меня трясло от холода, хотя было жарко. Мне полегчало, кажется, не уверен, но на голову что-то продолжало давить, словно в тиски запихнули и сдавливают... Интересно, сколько сейчас времени? Какой сейчас день? Где Фрэнк и где Майки? Что сделал с ним этот изверг после? Куда дел? Пусть, мой брат и умер, его больше нет, он ничего не чувствует, но для меня и его тело до сих пор святое и родное и я никому не позволю над ним так издеваться, как Фрэнку. Хотя... я ж позволил вчера, сегодня, не знаю. Так и с ума сойти можно, не зная, сколько времени, какой день и от этой боли в голове, глазах. Да я же уже сумасшедший. 

- Привет! - прокричал Фрэнк. Мне показалось, что тут стоит камера, и он увидел, что я проснулся. - На, выпей еще таблетку и приступим, - протянув мне стакан и таблетку, он опять вышел, оставляя меня одного со стаканом в руке.

 Не думая, я кинул в рот лекарство. Это, правда, помогает мне. Хоть что-то Фрэнк делает хорошее в этом мире. Ах, ну да, он еще преступников ловит... и мучает их.

- Погоди еще чуть-чуть, можешь пока рассказать мне что-нибудь... - он внес большие гвозди, огромный молоток и еще одни кандалы. Что он задумал?!

- Что это? - прохрипел я, - слушая звон железа.

- А, это... - словно только заметил, - кандалы. Я помучаю тебя. Скоро и ты поймешь, что значит - не кончать больше часа. Пусть и у тебя яйца поболят, так сказать, а потом я тебя изобью. 

Я опять прижался к трубе и обнял ее, закрывая глаза отросшей челкой. Я не хочу, мне страшно, я видел Фрэнка, я помню, что это такое по нему. Не  могу сказать, что ему было хорошо... Я нет... почему это все со мной? Я просто хочу домой, я хочу убраться отсюда быстрее и скрыться где-нибудь в лесу, где я смогу покаяться во всех своих грехах и покончить с собой. Черт, я и на самоубийство готов... Как это низко. 

- Ты болен, - опять прохрипел я, толкая ногой стакан.

- Я не болен, я безумен, - с ехидной улыбкой проговорил Фрэнк, нагибаясь за молотком. - Кстати, я то же самое могу сказать и о тебе. Ты еще больший псих, чем я... - усмехнувшись, он прислонил гвоздь к стене и стал его забивать, звуком причиняя мне головную боль...

- Что ты сделал с телом моего брата?..

- О, ты помнишь... Фуф, - он встряхнул руками и сел рядом со мной, кладя руки на согнутые колени и вертя в них тяжелый молоток. У меня мысль... - Закопал... Увез недалеко и закопал. Он похоронен, Джерард, не волнуйся, я уважаю твою любовь к брату, потому что я не знаю, что такое брат... Все отлично с трупом, я даже молитву прочитал, когда собирался уходить... Не волнуйся, - посмотрев на меня, он в какой раз мило улыбнулся. Я не могу смотреть на его улыбку, и так все воет в душе, еще и он... Потянув ко мне руку, он приложил ее ко лбу и провел по нему, убирая с глаз мои мокрые, грязные, растрепанные волосы. - У тебя красивые глаза, знаешь об этом? - Нет, не знаю... я даже не помню какого они цвета. - Ладно... еще чуть-чуть подожди.

Когда он уже собрался вставать, я из последних сил рванул на него и подмял под себя, намереваясь забрать молоток, разбить его голову. Пусть я и люблю Фрэнка. Потом я бы разбил кандалы на ноге. Пусть вместе с ногой. Зато я бы сбежал отсюда... Неважно, куда, главное, не быть тут. Мне страшно, рядом со мной тот, кого я люблю и ненавижу. Фрэнк в шоке смотрел на меня, не понимая, что произошло, но молотка из рук не выпускал. У меня было все, как на автомате. Не смотря на то, что из-за резких движений все потемнело, я схватился за его шею, намереваясь разбить об пол его затылок или задушить. Фрэнк очнулся и попытался спихнуть меня с себя, извиваясь подо мной и шипя какие-то проклятья, но я, кроме звона в ушах, ничего не слышал, я просто знал, что он шепчет. Схватив его горло, я начал сдавливать его, приподнимая его голову над полом. Лицо парня стало красным, глаза горели злобой, я чувствовал, как вздулись вены на его шее, пульсируя у меня под ладонью. Он такой живой, не то, что я, мертвец ходячий. 

Наверное, я слишком ослаб за последние несколько дней, но я не смог долго держать его в своих руках, потому что он резко дернулся подо мной, чуть ли не встал на березку и ударил меня коленом по шее, из-за чего я свалился с него. Воспользовавшись моментом, он запрыгнул на меня и скрутил мне руки.

Я слаб во всем...

- Что ты задумал, а? Думал убить меня, скотина? Так вот, не получится. Молодец, ввел меня в замешательство, но я во всем сильнее тебя... Сломать бы тебе чего этим молотком, но нет... - он потянулся к пакету с кандалами, выудил оттуда веревку и сильно стянул ею мои руки, завязав концы в тугой узел. Мне было больно, но я молчал. Хорошо, если он не будет знать, что я страдаю, а то еще кайф словит. - Лежи теперь и жди конца...

Швырнув меня в угол, он опять принялся за работу, продолжая вбивать гвозди в стену. Я лежал возле стены, плечо болело, потому что удар пришелся на него, руки свело, потому что Фрэнк слишком сильно мне их вывернул, голова опять раскалывалась из-за звука вбивающегося в бетон гвоздя. Надеюсь, он убьет меня сегодня...

- Все, - я не знаю, сколько прошло времени, я был в прострации. Он резко поднял меня, подхватил под руки и прижал к стене, заковывая в цепи сначала одну руку, а потом вторую. После того, как с руками было покончено, он привязал мне ноги к небольшим крючкам в стене. Они тут уже были, а значит я не первый, кто будет мучиться... - Отлично выглядишь... - достав из пакета ножницы, он подошел ко мне и быстро разрезал ткань боксеров, кидая половинки назад. - Теперь еще лучше! Надеюсь, ты не замерзнешь, хотя это уж точно вряд ли, - приблизившись ко мне, он что-то нежное шепнул мне на ухо, а холодную руку положил на мягкий член, начиная еле ощутимо поглаживать его кончиками пальцев.

Главное - не возбудиться, я не хочу этого всего, мне это не нравится... Фрэнк обвивает член ладонью, начиная немного мять его, посасывает кожу на моей горячей шее, другой рукой поглаживает спину. Я же противен ему, тогда зачем он это все делает? Может, и мне ловить кайф тогда от этого? Я не знаю, я путаюсь. Хорошо, если я не возбужусь, тогда, может, он просто забьет на это, а если возбужусь, то, кто знает, может, я и смогу кончить без рук или это все хотя бы быстро кончиться, а, может, я отделаюсь тем, что он меня просто трахнет  все... Черт, слишком много "может". Будь что будет, я помогу ему. Пусть это последний раз, когда я целую его, пусть и не так, как я хочу.

Когда Фрэнк перебрался к моему подбородку, я подался навстречу ему, чтобы он понял, что я сам, блядь, этого хочу, и что он, блядь, не должен игнорировать мое желания.

Отстранившись от меня, он пару раз хрипло хихикнул, заставляя кровь лавой пронестись по телу, а меня - задуматься опять над тем, что он мне сильно нравится, как я люблю его, не смотря на то, что он со мной делает. Почему я такой сопляк?!

Пока я размышлял над своей беспомощностью, Фрэнк резко прижался ко мне, болезненно целуя в губы. Сначала я не совсем понял, что случилось, но потом расслабился и открыл рот, подаваясь всем телом ему навстречу. 

Пока мы игрались языками, словно в какой-то дешевой порнухе, я не заметил, как начал возбуждаться, ведь я весь был сосредоточен на Фрэнке и даже то, что у меня просто взрывается голова, я не чувствовал. 

- Тише, тише, ты уже готов... - он отошел от меня и вытащил веревку из пакета. Как готов? Да все только началось, какого черта? Я не хочу этого, блять! - А теперь успокойся, а то перевяжу больно. - Он присел на корточки передо мной и схватил яйца, немного оттягивая их вниз и начиная перематывая их веревкой. Не приятные ощущения, скажу я вам, особенно если знать, во что это все превратится. И перевязывает он их, кажется, уж слишком сильно. Насвистывая какую-то мелодию, он спокойно закончил с яйцами и принялся за еще не достаточно твердый член. Что ж, он, видно, знает, что делает. А что делать мне? Я сейчас вообще соображаю плохо, и что будет дальше, представляю смутно. - Когда будет совсем больно - скажешь, - предупредил он меня и сделал пару оборотов вокруг члена на основании,  начиная затягивать пару концов веревки. Он затянул их все равно по-своему, потому что я не сказал, когда мне больно. Зря... - Ладно, я пошел, - кинув остальные вещи в пакет, он коснулся губами моего члена и встал, всматриваясь мои глаза. - Я не знаю, сколько я буду тебя так держать, честно, да еще и в таком виде, так что потерпи чуть-чуть, ну... как чуть-чуть. Где-то час - полтора, а я буду заходить к тебе каждые 20 минут, доводить почти до оргазма и опять уходить... Да, со мной ты такого не делал, но я всегда все усложняю, ты же знаешь, - подойдя ко мне еще ближе, он невесомо коснулся моих губ и на последок щекотяще пробежался пальцами по члену, чтобы потом резко развернуться и зашагать к двери, шумно захлопывая ее.

После его громкого ухода в голове до сих пор шумит, губы чуток покалывает, руки немного свело... Я опять один и в таком нелепом положении. Я сам напросился, а зачем? Я всегда думаю после, правильный ответ приходит тоже всегда после того, как я дал неправильный. Что ж, это моя жизнь, теперь мне остается только не дать себе возбудиться уже до конца, ведь у меня еще есть шанс? 

Полтора часа стоять, нет, висеть так, он же мне все перетянул! Нет, это слишком, я так не смогу... Мне страшно, эта тупая холодная волна паники стала накрывать меня, давая понять, в какое дерьмо я вляпался на сей раз. Яйца неприятно ноют, так же как и член. Опустив голову вниз, я увидел, как медленными, плавными рывками член поднимается. Блять. блятьблятьблятьблятьблять... Я этого не хочу! Какого тогда? Надо забыть, начать думать о, например, о поле, простом зеленом поле... Да хорошо, только вот получается плохо, сознание все равно возвращается к члену, и я снова опускаю голову вниз, рассматривая его. По виску скатилась капля пота, даря не совсем приятные ощущения. Нет, они приятные, но не в этот момент. Надо что-то делать. Ладно, я не смогу отвлечься от всего этого, это уже точно, да и из-за этой перевязки все равно ничего не получится, мне надо просто кончить. Да, это же легко, Фрэнку-то как-то удавалась! Блин, но я его трахал в тот момент. Надо просто подумать о чем-то таком, что заставит меня это сделать, ну или как там делают это все эти люди, которые так умеют. Но я так не умею! Не умею! Надо расслабиться, просто расслабиться и все...

Ммм, а прикольно, чувствуешь, что возбуждаешься, раньше я этого не чувствовал, ну, или просто забыл эти ощущения, а сейчас все, словно новое. Словно я опять ребенок и со мной это впервые, что вызывает огромный интерес и наслаждение. Закрыв глаза, я оперся головой о стену и сосредоточился на члене и этих приятных волнообразных ощущениях... Интересно, откуда они исходят? Точно не из члена. Они словно сразу отовсюду  пробираются к члену... хмм... мы странные создания, не так ли? Какой-то член у нас, яйца, у баб все намного проще! Вагина, клитор и все! Интересно, а их так можно заставить мучиться, как нас? Надо поп... нет, я же завязал... 

С расслаблением и осознанием того, что мне хорошо, волны усилились, проносясь по всему телу. У меня даже улыбка наползла на лицо. И вообще, если честно, то такого я раньше никогда не испытывал, это больше похожее на маленький такой, почти никакой, но оргазм, все-таки это приятно и я не хочу отпускать это ощущение и мне все равно, что я сейчас привязанный перевязанный вишу тут.

Через не знаю, сколько времени, волны опять усилились, и это было больше похоже на то, что вот сейчас, еще чуть-чуть, и я кончу, но ничего такого не произошло и это бесило. Может, я смогу без рук кончить? Надо продолжать стимулировать себя этой мыслью... Отгоняя прочее, я опять возвращаюсь к уже ноющему члену и этим приятным ощущениям, которые с каждой минутой все усиливаются. Яиц я уже не чувствую, мне кажется, что там просто висит какой-то тяжелый холодный шар и все, видно, Фрэнк все-таки перестарался их перетягивать. Ну ладно, сейчас ничего не важно. 

Когда я уже повис на кандалах, меня обдало волной в сто раз сильнее, чем все предыдущие. Плотнее закрыв глаза, я задержал дыхание и напрягся. Кажется, я добился этого и сейчас кончу. Резко выдохнув, я на руках подтянулся и раскрыл глаза, опуская взгляд вниз на пульсирующий член. Ощущения были во много раз сильнее обычного оргазма, даже в глазах потемнело, но, блять, я не могу кончить! Напрягши пах, я опять дал толчок себе же внизу, чтобы кончить, но ничего, кроме болезненного ощущения в яйцах. Через несколько секунд все прошло, а на место этого пришла боль. Теперь болели яйца и член. Я не понимаю... Ебаная перевязка... как же я теперь понимал Фрэнка...

Опять расслабившись в кандалах, я опустил взгляд к члену и больше его не поднимал. Теперь я был сильно возбужден, просто до боли, но ничего поделать с этим не мог. Выравниваю дыхание, привожу биение сердца в порядок, а то было такое ощущение, что оно напрочь не выдержит всего и разорвется. Я уже начинаю "течь", что в моем положении даже не приятно, а больше заводит. Чувствовал я все с такой остротой, словно по голым нервам все проходило. Голова почти перестала соображать на 20 или более минуте моего заключения вот так. Фрэнк так и не появился. Почему? Не знаю. Я очень сильно хочу кончить, яйца сейчас отвалятся, член (мне кажется?) немного набух, приобретая фиолетовый оттенок, на полу была уже небольшая лужица прозрачной жидкости, которая вытекала из меня же, сладко меня мучая, медленно соскальзывая с головки и начиная течь вниз, по уздечке, всей длине и к яйцам. Я просто отрубаюсь, слушая глухие удары сердца в висках, шум крови и чувствуя пульсацию вен на шее, руках и, главное, на члене. Просто прикоснуться, легкого дуновения будет достаточно, но его тут нет, а моего не достаточно, это все больше разрывает меня, заставляя член дергаться, а меня тихо постанывать, в ожидании и так слишком оттянутого оргазма. Собственное нервное дыхание начинает действовать на нервы и это дурацкое сокращение мышц...

...

Грохот двери и этот маленький милый монстр на пороге. 

- Ну что?! Продолжаем?.. - а в руках кастет. 

Хотелось просто вцепиться в член ногтями и разодрать до мяса...