Я пошел к круглосуточному магазину, где точно кто-то должен быть, с дороги там, или еще чего им понадобилось там. Мне срать, кто там будет, главное бабу, мне надо найти молодую девку, чтобы утолить жажду крови, это сейчас для меня жизненно необходимо. Черт, да я одержим этим! Я маньяк! Я, блять, сумасшедший! На голову больной!

   Дойдя до магазина, я остановился, осмотрелся, на парковке стоят две машины черного цвета, новенькие, хочется их поцарапать, но я сюда не за этим пришел. Я зашел внутрь и остановился у стенда с журналами, как бы выбирая, но на глаза мне попалась девушка и какой-то байкер рядом с ней, надеюсь, что они не вместе. Я подошел ближе, чтобы потом пойти следом за ними, вырубить байкера ножом в затылок и потом утащить девушку в лес. Ну, или трахнуть ее у себя в машине, но там Фрэнк... да он еще и возбужден, пусть посмотрит на эту картину, может, он все же как-нибудь кончит, глядишь и научится без рук.

  Они все стоят и что-то обсуждают, а потом девушка ушла от него, пожав плечами. Есть, они не вместе. Я кинул журнал на пол и быстрым шагом пошел следом за ней, наверное, вызывая подозрения.

   Она быстро подошла к своей машине, но я ее окликнул:

- Эй! – она повернулась ко мне и остановилась. – Не поможешь с машиной? Она возле леса заглохла.

- Нет, парень! – она тихо засмеялась. – Я не знаю, кто ты! Да и машина у тебя около леса!

- Я похож на маньяка? – я развел руки и пожал плечами.

- Все маньяки симпатичные, - она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ, или не надо было? – Как далеко отсюда?

- Минута… - я невинно улыбнулся ей.

- Нет, парень… Я не такая тупая, иди, поищи себе кого другого, вот, там, в магазине, мужик стоит, он разбирается в тачках. Я – нет.

- Ладно, - я пожал плечами и отпустил голову. Так, и чего теперь делать? Она не идет со мной, умная какая. Остается только…

   Я подошел к ней и быстро зажал рот, ударяя ее лбом об капот. Она могла только мычать, но на пятый раз уже отключилась. Прости, детка, но так надо, это твоя судьба. Я тут просто стою выше тебя, я сильнее тебя и умнее.

  Подхватив ее под руки, я потащил ее через поле в лес, минуя свою машину, где сейчас сидит и, наверное, мучается Фрэнк. Надеюсь, что он мучается, ведь если это не так, то ему придется реально уже мучиться в моих руках, что будет ужаснее. Намного ужаснее. Она все еще без сознания, я тащу ее в лес, надо как можно дальше, если будет кричать, чтобы никто не услышал. Надо было скотч взять и заклеить этой стерве рот, чтобы не верещала на всю округу и не привлекала внимания людей. Джерард, ты в последнее время тупишь и очень сильно, так нельзя, это может стоить тебе жизни и свободы. Будь внимательней.

   Я больше не мог ее тащить. Найдя нормальное пространство без деревьев, я кинул ее на траву и сел рядом, потирая виски и думая, чего бы с ней такого сделать? Трахнуть? Это банально, да и Фрэнк теперь у меня есть. Убить? Просто взять и убить? Тоже быстро как-то… Я вот не понимаю тех людей, которые отрезают половые органы у женщин и мужчин. Может, тоже попробовать? Может быть, мне даже понравится это все, и я войду во вкус и тоже буду всем сиськи отрезать? Нет, это даже звучит глупо и смешно. Джер, вся твоя жизнь смешна и глупа… Зачем ты только родился? Правильно, мстить всем. Мстить этому миру!

   Я стал осматривать ее, делать пока нечего. Красивая, молодая, черные длинные волосы, отличная фигура… она красивая и, кто знает,может, если бы я не был таким мерзким, я бы и понравился ей? Джер, тебя никто никогда не полюбит, забудь об этом, ты ничтожество…

   Рядом со мной раздался шорох, и я повернул голову к девушке. Она медленно ворочает головой, пытаясь понять, где она, и что вообще происходит с ней сейчас. Рефлексы плохо работают, мозг все еще пытается начать функционировать нормально, в более быстром темпе, глаза медленно скользят по тому, что находится перед ними, я сижу и улыбаюсь, думая, чего бы мне с ней сделать, чтобы причинить большие страдания.

- Привет, куколка! – я сел на корточки рядом с ней и убрал с ее лба коротко стриженную черную челку, грубо поглаживая ее по щеке. Она обратила на меня свой взгляд, и он был полон ужаса, черт, мне так нравится этот взгляд… - Ш-ш-ш… Все будет плохо, поверь мне.

   Я вытащил небольшой сверток веревки и размотал ее, думая, как бы завязать девушке руки. Спереди или сзади… Лучше сзади – это причиняет больше боли. Блин, Фрэнк сейчас со связанными сзади руками… Выкинув мысли о нем, я перевернул девушку на живот, надавил на ее спину коленом и вытащил из-за ремня джинс острый нож. Оценив взглядом ее спину и одежду, я приставил нож к ее затылку и медленно стал вести вниз, вскоре приподнимая ее футболку, чтобы нож порезал ее, обнажая для меня  ровную спину. Она немного поерзала подо мной, но я сильнее надавил коленом на ее спину, и это приносило ей боль, заставляя замереть. А она не дурочка, не кричит, не сопротивляется… ее многому научили, раз она знает, как надо вести себя со мной, хотя меня заводит, когда жертвы сопротивляются, кричат…

   Сняв с нее порезанную футболку и расстегнутый лифчик, я связал сзади ее руки и перевернул на спину, лицом к себе. По щекам уже текут слезы, вперемешку с грязью и тушью, она боится, но и из-за этого страха не может кричать, он обхватывает ее горло, сжимает, не давая звукам вылезти наружу и не давая нормально дышать. Так же он сковывает и твою грудную клетку, вообще неприятно… не чувствовать это на себе, но знать, что другие чувствуют это, очень даже приятно. Я опять потянулся к ней и стал стягивать с нее джинсы. Я не знаю, чего хочу, но руки сами все делают, не спрашивая у меня разрешения. Да я и не против, они плохого для меня не сделают…

- Т… т-ты… - она резко вдохнула в себя холодный ночной воздух и зажмурилась, когда я протянул руку к ее промежности.

- Я… я… - проведя указательным пальцем по ее клитору, я убрал руку и обтер ее о джинсы, которые лежат рядом. Ее тело тоже будет действовать против нее, я это знаю, тут все будет так же, как и с Фрэнком. – Как думаешь, зачем ты тут? Правильно! Ты была права, я маньяк! Здорово, а?! Мне кажется, круто! Круто быть маньяком! – я встал и принялся ходить вокруг нее, яро размахивая руками, на которых сильно вздулись вены из-за перевозбуждения, но не полового, нервного. Я опять начинаю нервничать, вены вздуваются, руки трясутся, а мысли теряются. Так всегда, я не могу убить нормально, да наверное, и не смогу, это природа всех маньяков тоже, наверное… - Жаль, ты не он, ты бы поняла меня, но сейчас ты только и можешь, как лежать тут, трястись от страха и тихо всхлипывать! – я нагнулся над ней и воткнул нож в землю прямо рядом с ее лицом, отчего она вскрикнула и вся сжалась, как гусеница… - Бесишь!!!

   Я заставил ее лечь прямо и раздвинуть ноги. Опять я делаю все на автомате, опять, какой раз?! Ладно, я доверяю своему выбору. Она начала сжимать колени вместе, не давая мне их развести в стороны, но я же сильней, я резко их раздвинул, причиняя ей сильную боль в области связок и сухожилий, отчего она заплакала и выгнула спину, закидывая голову назад и врезаясь макушкой в мокрую траву. Мне плевать на нее, главное сейчас – я и мое удовлетворение. Я, вроде как, сексуальный маньяк на половину, так что… я трахну ее и дело с концом!

   Она все еще плачет, не в состоянии кричать, не в состоянии сопротивляться, ведь ее заполнил страх, помните? Она полностью моя. Я сжал два пальца вместе и просунул их в нее, она замерла. Упругая, девственница, что не может меня не радовать. Люблю целочек, они такие податливые, они мои, они потеряют свою невинность со мной, так что пусть радуются, все хотят лишиться девственности с Джерардом! Я тихо засмеялся и вынул из нее пальцы, расстегивая джинсы. Недавно, когда я еще хотел трахнуть Фрэнка, я чувствовал, что возбужден, но сейчас – нет. Почему тогда «да», а сейчас долбанное «нет»? Срать, Джер, просто трахни эту суку, а потом иди к Фрэнку.

   Фрэнк… он сейчас в машине, весь перевязанный, наверное, уже никакой, если еще не кончил, пытается как-то это сделать, бедняга. Мне почему-то стало его жалко, и эта жалость не на шутку завела меня. Я схватил свой член и резко вошел в нее, заставляя скрипеть зубами и уже более менее кричать, а не попискивать. Ее руки больно скользили по земле, спина, наверное, вся поцарапана о редкие палки, которые разбросаны по траве. Мне интересно знать, девушкам больно лишаться девственности? Я мужик, этого знать не могу, а хочется… Я буду думать, что да, а эта мысль подвигает меня на то, чтобы только начать быстрее двигаться в ней. Она тихо мычала, дергаясь в моих руках, пока я толкал ее вперед, с каждым толчком сильнее вбиваясь в нее.

   Она стала сильнее кричать, сопротивляться, пытаться как-то оттолкнуть меня, но она просто не сможет этого сделать! Она слаба, я держу ее крепко в своих руках, она вся трясется от страха и боли, она ничего не сможет сделать, и меня это немного огорчает, только я не знаю, почему… Может, я просто привык к тому, что другие жертвы боролись за свою жизнь, царапали меня, кусали, толкали ногами, да и не только. Да, я привык к этому, а тут она связана, ослаблена… Жалкое зрелище, особенно сверху.

    Меня все начало бесить, я вышел из нее, вытер свой красный от ее крови член ее же джинсами и застегнул ширинку. Да, я не кончил, но это мне не помешает, я не чувствую того, что хочу кончить, так что у меня все под контролем, но зато у этой дамочки не все под контролем. Его у нее нет ни грамма. Я осмотрел ее, увидел, как поблёскивают ее щеки и виски из-за слез, увидел темные пятна растекшейся туши под глазами, слюни, которые текли изо рта, когда она не могла закрыть его, скорее всего, из-за боли, которую я ей причинял. В такие моменты я чувствую себя Богом. Ты чувствуешь, как последнее дыхание жизни уходит из тела. Ты смотришь в глаза своей жертвы. Человек в такой ситуации – просто Бог!*

   Она лежит и смотрит на меня своими глазами, полными слез и надежды, но я лишь усмехаюсь, давая понять этой усмешкой, что мне все равно, что она надеется на то, что будет жить. Хрен тебе, сука, сегодня мой день и недавно я потерял брата, а еще, у меня в машине сидит человек, которого мне, блять, жалко. Прости, но мне надо вымесить злость, мне надо оправиться.

   Я сажусь перед ней на корточки, опять раздвигаю ноги и прислоняю палец к входу во влагалище. Никогда этого не делал, но я помню, как шлюхи, которых я снимал, делали так друг с другом, я знал, что они делают, тупым в этом смысле я никогда не был, наверное, у меня самый большой опыт в насилии с проститутками. Так вот, я хочу сделать это с ней, я даже имени ее не знаю. Я соединил вместе средний и безымянный пальцы и резко ввел в нее, заставляя громко мычать и мотать головой в стороны, как бы отрицая этим мои действия. Я не собирался останавливаться, я стал двигать этими пальцами внутри нее, как бы трахая? Не знаю, я просто хочу так сделать, тело опять работает на автомате.

   Через какое-то время, она затряслась в моих руках, и на меня брызнула какая-то струя. Эта сука кончила прямо на меня! Она тихо вздохнула, пыталась сомкнуть колени вместе, но я не давал ей это сделать, я даже не сбавил темпа, я так же продолжал двигать в ней пальцами. Она что-то несвязанное говорила сквозь плач, пыталась кричать, но потом опять сотряслась в оргазме, пачкая мне руку и джинсы. Вот что мне нравится в девушках, сколько раз могут его получить, а мы… нам приходится ждать, у нас, блять, видите ли, член! Я бы тоже сейчас хотел как она, лежать тут, сотрясаясь в оргазмах, но я ничего не чувствую и я не она. Злость кипела во мне, я не переставал доводить ее до нового оргазма, она уже произносила какие-то не членораздельные звуки, пресс сильно напрягся, она приподнялась над землей, все еще что-то стоная. Мне приходилось удерживать ее ноги, так как при каждом оргазме ее мышцы сокращались, и ноги сводились вместе. Не знаю сколько раз она уже его испытывала, но я мог бы сказать, что она уже ничего не понимает, только мычит, как псих, трясется вся… Я ее доведу, не знаю зачем, но доведу.

    На раз, наверное, 18-20, она падает в обморок, и я вынимаю из нее свои мокрые пальцы, вытирая их об ее одежду. Меня почему-то начинает подташнивать, но я держусь, я маньяк, держись, Джи…

   Некстати я вспомнил о Фрэнке, только почему за время этого… изнасилования я вспомнил о нем раза 2-3? Почему он лезет в мою голову? Надо сейчас быть там, помочь ему… Хотя я сказал ему, что если ничего не удастся, то я его продолжу мучить, а я это сделаю.

   Я начинаю путаться…. Я не могу изнасиловать его, почему не могу? Хотя, один раз почти получилось это сделать, я не могу его убить, вот реально не могу. Не потому, что я не хочу, я хочу, просто рука не поднимется… У меня не подымается рука убить человека… Печально, Джер. Очень печально.

   Я хожу вокруг девушки и думаю. Думаю, думаю, думаю… Мозг сейчас взорвется, он то и дело наполняется какой-то инфой! Ааа!!!

   Не держа себя в руках, я отошел немного назад и с разбегу прыгнул на лицо девушки, сразу же ломая ей нос и челюсть, плюс ко всему, разбивая ей череп от своего веса. Из носа сразу потекла кровь, кость порвала кожу и теперь торчит скула, зубы выпали на траву, хлынула кровь, теперь от нее поднимается пар, согревая на секунду ночной воздух. С головой пока все в порядке, но я опять отхожу и прыгаю на нее, на этот раз слыша противный хруст под ногами. Я посмотрел вниз и только теперь увидел, как искривилось ее лицо, и как глаз немного вылез из орбиты. Вот теперь она труп, и мне действительно полегчало. Кровь, вышедшая душа, теперь ее душа моя, я передам ее Сатане, когда умру, он будет счастлив.

   Около пятнадцати минут я сидел рядом с ней, рассматривая свою работу,  только потом развязал ей руки, забрал веревку себе и, отрезав ей сосок, двинулся по направлению к машине. Ночь удалась. Действительно удалась.

…

   Я сижу возле дерева на краю поля и смотрю на машину, которая стоит неподалеку с зажженным в салоне светом, там Фрэнк, ну и пусть. Мне, если честно, хочется плакать. Я не знаю, почему, может, у меня не все в порядке с головой, психикой или еще чего? Мне плохо, мне морально плохо…

   Вскоре я встал и пошел к машине, еле передвигая ногами.

   Я открыл дверцу, не смотря на Фрэнка, но потом заметил его и замер. Он не двигается, взгляд с отсутствием души смотрит прямо на меня, по лбу стекает пот, он почти не дышит, на губах играет легкая безумная улыбка. Я спустил взгляд ниже и понял, какие у него плохие дела. Яйца посинели, член тоже немного, но плевать на цвет, он больше багровый, чем синий, перетянутый, вены вздулись, головка, кажется, набухла, я уже не говорю о его яйцах, которые, гляди, вот-вот лопнут. Член весь сочится, он мне даже сидения заляпал своей смазкой. Черт, я думал, его возбуждение немного спадет, но оно только в разы усилилось. Видно, что ему больно... не знаю. Я не знаю, что сейчас делать. Я потянулся к нему и слегка полупил его по щекам. Он  очнулся, но опять прикрыл глаза, отсутствующим взглядом смотря на меня. Не думая долго, я развязал веревки, освобождая его член и яйца, он как-то странно вздохнул…

- Фрэнки, - я взял его лицо. – Фрэнк! Тебе сейчас просто надо кончить, хорошо? – из его рта скатилась слюна, и я быстро вытер ее большим пальцем, потом поглаживая его по щеке.

   Я схватил его член правой рукой и понял, насколько он был возбужден. Выражение «тверд как камень» очень подходит ему, ведь это на самом деле так. Он безумно пульсирует у меня в руке, почти горит, я чувствую упругие вены на своей ладони. Когда я сжал его, Фрэнк громко выдохнул и сильно подался бедрами вперед, закидывая голову назад и выгибая спину. Я стал немного подрачивать ему, чтобы он кончил и уже успокоился. Блин, меня почему-то грызет совесть за этот поступок…

   Фрэнк стал глубоко, рвано дышать, когда я помогал ему кончить. Я думал, что у него сердце остановится, не знаю, почему, но именно так я и думал.

   Я сделал последнее движение рукой, и Фрэнк согнулся пополам, обильно и сильно кончая мне на руку и на футболку. Я чувствовал, как сильно дергается его член в моей руке, и не мог не позавидовать. Сколько он терпел? Сколько он не дрочил? Неделю, две? Сколько в нем? Или это так перевязка на него подействовала?

   Убрав от него руку, я увидел, что Фрэнк без сознания лежит на сидении, сердце бешено стучит в груди, я размазываю его густую теплую сперму по его паху и животу…

   Я успел, а чтобы было, если бы не успел? Не важно, все позади.

·         - Ты чувствуешь, как последнее дыхание жизни уходит из тела. Ты смотришь в глаза своей жертвы. Человек в такой ситуации – просто Бог! – Тед Банди.