Не помню как, но я заснул. Кажется, что я плакал до тех пор, пока не отрубился это и не важно. Черт, я чувствую себя сейчас как тряпка, которой протерли грязный санный пол, вот именно так, разбито, грязно, тяжело. Никогда себя так не чувствовал, ну, может, только если в детстве, когда эта свинья еще гадила нам жизнь. Тогда я так себя частенько чувствовал.

А что ночью было? Я помню только, что я сразу лег на кровать Фрэнка, а он еще бегал около меня, гладил, как собаку, пытался успокоить, а потом, кажется, заснул вместе со мной. Устал бороться с моими слезами и истерикой. Я  даже чувствовал его вес, когда ночью иногда просыпался. Мне так стыдно перед ним, что я хочу его убить, жестоко, чтобы это убийство было идеальным. Он идеален, и убийство должно быть таким же.

   Я сижу на кровати весь съежившейся, поджав колени к груди, обхватив их руками и уткнувшись в них носом. Я не знаю, что будет дальше, дальше и идти-то не хочется, даже жить… Я потерял ориентацию в пространстве, времени, я потерял свой жизненный путь, а хотя был ли он? Мое предназначение в этой жизни одно – убивать, мстить. Да, я годен только для этого, я создан, чтобы разрушать, убивать, трахать, я как животное, тупое животное, которое ничего не умеет, кроме как жить для себя. Да, это по мне. Только вот то, что произошло этой ночью… Майки… это не похоже на чувство животных, я… у меня была истерика, я рыдал так, как не рыдал никогда, я… я жалел. Но брата я часто жалел, просто не так яро, как сегодня. Блин, как я теперь без него, кто я теперь без него?!

- Эй… - я поднял голову и увидел Фрэнка в дверях комнаты со стаканов воды в руке.  – Тебе надо попить.

   Заботливый какой. В жопу мне нужна твоя забота, лучше съебись с глаз долой!

- Уйди, - процедил я сквозь зубы и опять положил голову на колени.

- Я не боюсь тебя в данный момент. Выпей это.

- Ты туда что-то добавил.

- Растворил одну таблетку, да, в этом ты прав, а теперь выпей весь этот стакан, - он протянул его мне, и я не смог его не принять, потому что я безумно хочу пить. – Отлично… - он взял у меня стакан и поставил его на прикроватную тумбочку. – Я накрыл Майки, теперь надо… что-то делать с ним.

- Ты его трогал? – одна мысль о том, что он прикасался к нему, будит во мне дьявола, потому что никто не смеет к нему прикасаться, он мой!

- Нет, я только накрыл его покрывалом… - защищаешься? Хорошо… - Джерард, да, может тебе и тяжело думать об этом, но у нас в номере труп. Его надо отвезти куда-нибудь.

- Слушай, Фрэнк, съебись, а… Я не шучу, лучше уйди пока, или я клянусь, что прямо на этой кровати глотку перережу, будешь захлебываться в собственной крови. А потом я тебя похороню… Нет,  ты этого не заслуживаешь. Я кину тебя в помойку. Так что уйди пока.

   Он только пожал плечами и вышел из комнаты, за что я ему даже благодарен.

   И правда, что делать с Майки? Он сейчас лежит там уже, наверное, холодный, с трупными пятнами… Противно об этом думать, хотя трупы меня кое-как привлекают. Но это не труп, это все еще мой брат, и я не хочу с ним расставаться, никаким образом, я даже не хочу его хоронить. И мне плевать, что от него останется через час, два, три, как он будет вонять, и как он будет выглядеть, я просто не хочу его покидать, он – мое все. Я даже не представляю, как я буду жить дальше без него, он же всегда был со мной, ждал меня  в отеле, пока я пытался избавиться от очередной жертвы, иногда даже помогал, покупал мне пиво, говорил со мной и смеялся. Черт, я уже так скучаю по этому. Джерард, у тебя есть душа, сердце, так почувствуй, что значит быть человеком. Почувствуй себя живым, черт возьми!

   Мне холодно, меня трясет, а в горле ком. Нет, главное опять не начать, не срывайся. Джи, тебе нельзя этого делать, просто убей кого-нибудь, например, ту шлюху за столом. Но я не хочу убивать, у меня нет никакого желания это делать, я не хочу никому причинить вреда, я хочу только сломать себе нос и опять разреветься. Я понял, что от пролитых слез становится лучше, будто бы с тебя снимают огромный валун, который не давал нормально дышать, думать, жить. Нельзя плакать, нет, ты – мужик, а они не плачут, они держатся до последнего. А ты, Джер, ты – хладнокровный маньяк. Маньяк, который убил любимого брата.

    Я залезаю под одеяло, и меня опять начинает трясти, горло будто бы сводит, в глазах опять слезы, мне холодно, я ненавижу себя.

- Джер, опять? – с жалостью спрашивает Фрэнк, входя в комнату.

- Уйди, - шепчу я, не в состоянии ничего сказать громко. – Уйди…

- У тебя просто нервный срыв, поплачь, - он сел позади меня и лучше накрыл одеялом. – Все будет хорошо, - он положил руку мне на плечо и подвинулся ближе.

   Я хочу послать его куда подальше, ведь ничего не будет хорошо! Нихуя, никогда мне не было хорошо! Хочу послать его, но я давлюсь ебаными слезами, которые опять потекли из моих глаз. Соленое дерьмо течет по моим щекам, попадая в открытый рот. Ненавижу, ненавижу это ощущение. Хрен так плохо?! Никогда, никогда не позволю себе реветь, никогда. Просто надо взять себя в руки, надо взять…

- Тихо,  тихо, - он лег позади меня и обнял. Черт, успокаивает. Он успокаивает меня, но я хочу ебануть ему по морде, чтобы отстал от меня. Пусть обнимет крепче… - Джерард, все наладиться, - и он обнял меня крепче, почти сжимая меня в своих руках, будто я куда-то хочу вырваться. Я уверен, что мой плач слышен на несколько номеров вокруг. Я поворачиваюсь к нему и так же крепко прижимаю его к себе, утыкаясь своим носом в его все еще голую грудь. Он улыбается, я это ощущаю, он чувствует, что я в его руках, что я принадлежу ему, но мне все равно. Так хреново мне еще не было.

…

- Эй, уже вечер… - Фрэнк толкнул меня в плечо и опять невесомо поцеловал в висок.

   Он лежит напротив меня, все еще обнимая. Я кое-как открываю глаза и отворачиваюсь от него. Вот сейчас я хочу убивать, безумно хочу смерти кого-нибудь, мне нужно подпитаться силой другого.

   Я встал с этой кровати, и меня начало шатать… Боже, как плохо.

- Я могу помочь тебе похоронить его, если ты, конечно, хочешь этого.

   Хоронить брата… Я не могу его оставить, но и будет плохо, если я его буду таскать с собой, это будет приносить мне большую боль, да и все придется забыть, рано или поздно. Я кивнул Фрэнку и пошел в душ, мне надо привести себя в порядок.

   Через час мы ехали в сторону леса, солнце еще не село, опять этот кроваво-прекрасный закат, от которого становится легче. Обожаю это время суток.

   Потом мы шли по лесу, я нес Майки на руках в черном пакете, каких у меня полно. Фрэнк шел сзади и нес лопату. Не хочу далеко, хочу близко от дороги и красиво.

   Взмахи лопаты, горсть земли, выкуренная пачка сигарет, дрожащие руки… Опять взмахи, горсти нет, небольшой бугорок. Дело сделано, теперь ночь… Майки любил ночь.

   Я упал на колени перед «могилой» и закрыл глаза. Я не хочу уходить, но руки уже хотят схватить какой-нибудь острый предмет и искромсать кого-нибудь…

- Прощай, брат, - я провел рукой по земле и встал. – Прости меня. Ты, Фрэнк, теперь со мной и только попробуй уйти.

   Он покорно кивнул мне, и я пошел к машине. Я безумно жажду крови и сегодня ночью я ее получу.

- Сегодня ты мне будешь помогать…

- Будешь убивать?

- Да…

- Зачем тебе это?

- Я хочу этого… - У меня нет никаких сил спорить или злиться на него. Надо хотя бы молча поблагодарить его за то, что он сделал для меня и для Майки. Спасибо, Фрэнки… - Мне нужна кровь, я хочу видеть их глаза.

- Глаза?

- Слушай, не доставай меня, хорошо?

- Как скажешь…

   Мы сели в машину и поехали по дороге. Теперь нужна жертва, все равно кто: баба, мужик. Ребенок или даже корова…

   Я надавил на газ, не собираясь ни с чем медлить, особенно я не собираюсь игнорировать желание своего члена, а он хочет оказаться у кого-нибудь в глотке. Почему-то он очень остро реагирует на Фрэнка, ну да, я же хочу его трахнуть, просто пока рано, не знаю почему, но как-то рановато, и для меня и для него. Позже они получат свое: и Фрэнк и член. Хм… член… давно ты все просишь уже с… 16 лет? Не знаю, давно, короче, но я перестал что-либо чувствовать, просто перестал! Выбешивает сильно.

- Зачем ты убиваешь?
   Ох, начинается, как же бесят такие вопросы, Майки их тоже время от времени задавал, но меня он не так бесил, ему я все подробно объяснял, ведь от него у меня секретов не было никогда.
- Я же сказал тебе, чтобы ты меня не доставал, или нет?

- Сказал, но мне интересно.

- Когда я смотрю им в глаза, меня возбуждает их взгляд! Они знают, что умрут, у них это читается в этом взгляде! – я сжал руль сильнее и закусил губу, чтобы не сорваться тут, в машине. – Понял? Взгляд! Все из-за него!

- Не только… - он нахмурился и потер подбородок.

   Ебаный детектив, я тебя убью, клянусь! Я тебя точно порублю на куски, перед этим изнасиловав. Ты еще помучаешься перед своей смертью, а она не за горами, она уже перед ними и неумолимо движется к тебе на своем белом коне…

- Ты, типа, такой умный, да? Я сказал, блять, отъебись от меня!

- Ты мне ничего не сделаешь сейчас, я тебя не боюсь.

- Вот оно как, - я немного притормозил, чтобы не слететь с дороги во время того, как я буду его избивать, вместе с этим ведя свою машину. – И когда твоя уверенность…

- Сегодня ночью, - он даже не дал мне договорить! Сука…

- Я не буду себя сдерживать, Фрэнк, и ты это прекрасно знаешь! Если я хочу тебя убить – я это сделаю, и никто и ничто не в силах меня остановить!

- Не сможешь… Я нужен тебе. Например, чтобы скрывать улики, а ты их много оставляешь.

- Ты ошибаешься кое в чем, но в чем-то и прав, дорогой мой. Я тебя не убью, но избить могу, изнасиловать могу, могу начать долго издеваться, поверь, мне это доставляет огромное удовольствие!

- Почему ты насилуешь и так часто?

- Ты знаешь ответ, - прорычал я и немного надавил на газ.

- Озвучь его.

- Неудовлетворённость. Это обычная сексуальная потребность, мать твою! – я резко затормозил и со всей силы врезал Фрэнку в челюсть, пока машина по инерции еще немного двигалась вперед, виляя задом, покуда я держал ногу на тормозе.

  Фрэнк резко подался вправо и врезался лицом в стекло, сразу прижимая руку к ушибленному носу. Да, детка, а ты мне не верил, дурачок, чего уж там. Я остановил машину и повернулся к нему, рассматривая его красное лицо и руки, которые крепко обхватили рыло. Из-под ладони уже потекла тоненькая струйка крови. Сильно же он ударился.

- Я предупреждал тебя, но ты же у нас бесстрашный парень, да? – я потянулся всем телом через ручную коробку передач и вытянул его ноги поперек сидения. – Ты очень глуп для детектива, Фрэнк. Если убийца предупреждает, значит надо верить… - я погладил его по бедру и положил ладонь на его ширинку, начиная нежно мять его член, который находится под ней. Черт, да! Он напуган, я это вижу и чувствую. Ну вот зачем надо было выводить меня, если ты знал, что так будет? Тупой Фрэнк.

- Джерард, не надо… - он тяжело сглотнул и оторвал руку от носа. Да, он его разбил, из левой ноздри еще тихонько течет кровь. Я потянулся к его лицу и провел языком по ямке под его носом, слизывая уже немного запекшуюся кровь. Он вздрогнул подо мной, и теперь я уже не могу остановиться, я не могу остановиться, когда чувствую, что меня боятся.  – Прошу тебя…

- Нет, Фрэнки, я тебя не буду слушать, и твои «прошу» летят в никуда. Я тебя предупреждал, а маньяки держат слово, - немного посмотрев в его испуганные глаза, я опять провел языком под его носом и почувствовал, как его член начал твердеть под моей рукой. Тело всегда играет против хозяина, оно играет в мою пользу. И сейчас тело Фрэнка играет в мою пользу, мне это так нравится. Человека всегда можно возбудить, у члена свои мозги. – И хорошо, что ты боишься… я сам не знаю, что будет дальше, а импровизация страшная вещь в твоем случае. Особенно опасно то, что ты слишком быстро возбуждаешься в моих руках, с чего бы так?

   Он отвернул от меня голову и прижался лбом к спинке сидения, крепко зажмуривая глаза. Я никогда никого не возбуждал, никому не дрочил, но сейчас я хочу это сделать, хочу посмотреть на него, поиздеваться потом или в самом процессе. Я не знаю, как доставить ему удовольствие, я всегда только дрочил,  а сучки, которых я снимал и потом убивал, ни на что не годны, поэтому опыта в возбуждении мужчин у меня не было, зато в убийствах есть. Этой мысли я улыбнулся и указательным и большим пальцами провел через плотную ткань джинсов по всей длине его члена, пытаясь нащупать головку. Фрэнк сильнее прижался лбом к спинке кресла и сжал его руками, плотно стискивая челюсти. Когда я провел пальцами в третий раз, я наконец-то нащупал то, что искал, и неосознанно сильно сжал, заставляя Фрэнка дернуться или из-за боли, или из-за неожиданности, или еще из-за чего-нибудь. Он тихонько захныкал и сжал кресло своими татуированными пальцами, все сильнее зажмуривая глаза. Ему определенно страшно, и мне это безумно нравится.

   На счет моего члена, он все прекрасно знает и уже давно тверже, чем у Фрэнка. Пока он мне не мешает, сегодня ночью он еще получит то, что заслуживает, но не Фрэнка, не сейчас, а я знаю, он его хочет.

   Я не собираюсь тут сидеть и возбуждать его, когда я уже чувствую, что он достаточно тверд, я расстегиваю ремень, пуговицу и ширинку, следом припуская джинсы и нижнее белью. Да, Фрэнк прекрасен, это точно. Пока я все это делал, он сидел и не двигался, словно я собрался ему отрезать член или яйца, он даже дышать перестал, идиот.

   В этот момент мне в голову ударила одна тупая мысль.

- Разденься догола.

   Фрэнк посмотрел на меня очумевшими глаза, словно я сказал что-то ужасное.

- Живей, или я сам тебя раздену.

   Фрэнк медленно стянул с себя кофту, затем футболку и схватился сразу за нижнее белье и джинсы. Я уже не могу наблюдать за его медленными действиями. Сняв с него обувь, я стянул с него джинсы, трусы и приказал выйти из машины. Черт, вобьешь себе в голову тупую идею, и она застрянет там до тех пор, пока ты ее не воплотишь. Он вышел из машины и сразу содрогнулся из-за прохладного ветерка. Стоит снаружи в темноте, освещенный светом машины, голый, но такой красивый.

   Не знаю почему, но он уже и так сильно возбужден, хотя я ничего особенного и не делал, но это только играет мне на руку. Пока я буду убивать, он будет тоже мучиться, как и моя будущая жертва.

- Пошли, - я схватил его за руку и потощал к багажнику. – Если думаешь, что этой ночью кончишь, то ты ошибаешься… - я открыл багажник и вытащил оттуда тонкую плетеную веревку и острый, как ятаган, нож с зазубренным на конце лезвием. Его глаза расширились, и он сделал шаг назад.

- Да не буду я тебя резать! Руки за спину… - он повиновался и я завязал ему руки, чтобы он никак не могу докоснуться до себя. Жалкое будет зрелище. – Теперь повернись ко мне, – Он повернулся, и я стал думать, что делать дальше… Около минуты я рассматривал его тело и веревку в моих руках. Потом я отрезал немного и обвязал его член у самого основания, не затягивая совсем уж сильно.

- Что ты делаешь? – вскрикнул он, а я только отрезал еще веревки.

- Не рыпайся…

   Он замолчал, а я стал перевязывать его яйца. Да, он помучается, и я очень счастлив этой мысли. Когда со всем было покончено, он и я сели в машину, и я опять тронулся в путь. Фрэнк сидел и пялился в лобовое стекло, такой растерянный, покрасневший… Мне он нравится таким: голый, возбужденный, растерянный и испуганный. Надо почаще так делать.

   Я потянулся к его члену рукой и сжал, начиная медленно двигать ей  вверх-вниз. Фрэнк закрыл глаза и немного откинул голову назад, он не может справиться с желанием своего тела и поэтому ведет себя так, он забывает об опасности, о том, что я могу сделать в следующую секунду, он пока только ловит кайф.

   За полчаса дороги я его довел почти до оргазма, но я сказал, что этой ночью он не кончит, а я обещания держу. Только раз в минуту я прикасался к нему, а он тихо разочарованно постанывал, когда я убирал руку. Член красный, твердый как камень, пульсирующий и весь в его смазке, как и моя рука. Интересно, сколько он так протянет…

- Джерард, прошу тебя! – он попытался зажать член между ног, но я схватил его за бедро и прижал к сидению, потом опять легонько дотрагиваясь до его члена, который сильно дернулся. Этот вид меня возбуждает. Никогда ничто меня не возбуждало, кроме страха в глазах жертвы и крови, но Фрэнк, видно, умеет это делать и очень хорошо. Я еле сдерживаю себя, чтобы не трахнуть его тут! Такое усилие для этого надо! Вот он, сидит рядом со мной, весь твердый, сочащийся, до предела возбужденный, разгоряченный, он готов на все сейчас, он в полусознательном состоянии. Его мысли направлены к одной вещи – поскорее уже кончить, но он не может этого сделать уже как минут 40 или 30. Не знаю, может, это, конечно, навредит его здоровью… Хотя, меня это не волнует, мне нравится смотреть на него…

   Мы почти уже возле какого-то поселка. Отлично, там я найду кого-нибудь, сейчас мне нужна эта кровь, как воздух.

- Я ухожу, а ты сиди тут и не смей прикасаться к себе без меня. Если моя охота будет удачной, то я помогу тебе кончить, а если нет, то ты будешь сидеть так долгое время. Может, даже до следующей ночи.

   Я был готов к тому, что Фрэнк заплачет… именно такими были его глаза.

- Надеюсь, что я тебе ничего не перетянул, - я провел двумя пальцами по головке и размазал по ней прозрачную смазку, Фрэнк только рвано выдохнул и стал тяжело дышать. Еще одно движение, и он кончит, я вижу это, да  не чувствовать просто невозможно, особенно, когда прикасаешься.

- Скоро увидимся… - я легко поцеловал его в потный лоб. Хотя, еще есть момент.

   Я вышел из машины и опять отрезал веревки, вернулся и связал ему ноги, чтобы уж наверняка.

- Прости, но я не хочу, чтобы ты кончил без меня…

   Машина стоит возле леса, его никто не обнаружит, кричать он не будет, я это знаю… Теперь  мне надо найти девушку. Очень надо.