Как оказалось, все знакомые Фрэнка были уже в курсе того, что с ним произошло. Его возвращение совпало с уикендом, и несколько дней Фрэнк только и делал, что принимал посетителей и отвечал на телефонные звонки многочисленных друзей и знакомых. Кроме того, ему пришлось выдержать все чересчур эмоциональные «охи» и «ахи» Джам и сделать все, чтобы успокоить расшатанные нервы подруги. К середине недели Фрэнк чувствовал себя изрядно утомленным.

Самым сложным испытанием почему-то стала встреча с Заки, который заявился как ни в чем не бывало на третий день после его возвращения домой. Услышав звонок в дверь, Фрэнк несколько секунд решал, открыть или сделать вид, что его нет дома. Но нежданный визитер все не унимался, и он поплелся открывать.

– Привет, детка!

– Заки, – только и сумел вымолвить Фрэнк.

– Ты не пригласишь меня войти?

Фрэнк поколебался, но потом все же посторонился.

– Проходи. Хочешь выпить?

– Если можно, то я выпил бы пива.

– Хорошо. – Фрэнк сходил на кухню и вернулся с банкой пива.

Заки чувствовал себя как дома, привольно расположившись в гостиной на диване. Он успел перехватить ладонь Фрэнка, когда тот подавал ему запотевшую банку, и потянул его к себе.

– Присядь, детка.

Фрэнк вырвал руку из его пальцев и отступил.

– Перестань, Заки, ты знаешь, что я терпеть не могу, когда ты меня так называешь.

– Извини.

– Зачем ты пришел?

Заки слегка прищурился, разглядывая его.

– Я пришел узнать, как ты, Фрэнки.

Фрэнк вдруг почувствовал стремительно нарастающую волну злости и раздражения.

– Мне довольно странно слышать от тебя этот вопрос, особенно после того, как ты просто-напросто исчез. А теперь пришел и ведешь себя так, словно ничего не произошло… Я едва не погиб, Заки. Как, ты думаешь, я себя чувствую?

– Я же говорил тебе, что не нужно идти в воду…

Это была слабая попытка оправдания, этакая полуправда. Заки действительно это говорил, но его тон при этом был полон иронии. Он предложил Фрэнку остаться на берегу, заранее зная, что тот не сможет не принять его вызов. Глупое ребячество…

– Я здорово переживал за тебя, Фрэнки… – сказал вдруг Заки.

Фрэнк разглядел следы растерянности на лице Заки. Действительно ли он сожалел или ему было просто неловко?

– Когда эта проклятая волна накрыла тебя…

Фрэнку захотелось закричать, обвинить его в том, что ему на самом деле было совершенно безразлично, что с ним; что он был так увлечен, что даже не заметил его исчезновения, а все его слова и раскаяние – всего лишь малоправдоподобный спектакль. Но Фрэнк лишь отступил и сцепил пальцы в крепкий замок, сдерживая себя.

– Хватит, Заки, я не хочу об этом говорить.

– А я хочу. – Он упрямо мотнул головой. – Я же вижу, что с тобой не все в порядке.

– Думаешь, оттого, что мы об этом поговорим, мне станет легче?

– Не знаю, возможно. Я просто хочу сказать, что сходил с ума от беспокойства… Как я ругал себя за то, что взял тебя с собой!.. Когда мы поняли, что тебя нигде нет, то сразу же вызвали спасателей. Я был вместе с ними. А потом нам сообщили с берега, что ты нашелся. Я хотел забрать тебя с того острова. Но к тому времени начался шторм, и нам пришлось вернуться назад… – Глаза Заки потемнели, а лицо исказилось. – Ты держишься сейчас так отстраненно и холодно… Неужели ты мог подумать, что я мог бросить тебя?..

Он мог бы дождаться возвращения Фрэнка и убедиться собственными глазами, что с ним все хорошо. Если уж он так переживал! Хотя… тогда Заки пришлось бы столкнуться с его отцом.

Фрэнк совершенно отчетливо представил, что могло произойти в этом случае, и его губы тронула легкая усмешка.

– Похоже, мои откровения здорово развеселили тебя, – обиженно пробормотал он, истолковав выражение лица Фрэнка на свой лад.

– Вовсе нет. Смею тебя заверить, что мне вовсе не до веселья.

– Присядь рядом, Фрэнки. Я хотел с тобой поговорить.

Фрэнк поколебался, а потом все же присел на противоположный край дивана.

– Я хотел тебе сказать, что после того, что с тобой случилось, я как-то по-новому переосмыслил наши отношения. Думаю, для тебя не является секретом, как ты мне нравишься… – Он как-то незаметно оказался совсем рядом и сжал ладони Фрэнка.

– Не надо, Заки. Ничего не говори…

Фрэнк видел разочарование, отразившееся в глазах Заки, едва эти слова слетели с его губ. Пальцы Заки сжались чуть крепче, он потянулся к Фрэнку с явным намерением поцеловать, но Фрэнк резко освободился от его рук и поспешно вскочил.

Секунду назад Фрэнк смотрел на его лицо, такое близкое и красивое, и вдруг понял, что совершенно не испытывает к нему даже толики тех чувств, что неделей ранее. Тогда Фрэнк был уверен в том, что почти влюблен в Заки. Теперь же он обнаружил то, что до сей поры было почему-то от него скрыто. Заки стал прозрачным, как стекло, и то, что Фрэнк открыл внутри него, ему совсем не понравилось: самовлюбленный, эгоистичный и равнодушный к чужим чувствам тип.

Фрэнк отошел к низкому столику и нервно поправил вазу с цветами, установив ее точно по центру. Заки выглядел слегка озадаченным.

– Что происходит, Фрэнки? О чем ты сейчас думаешь?

– Так, – неопределенно проронил Фрэнк. – Если честно, я до сих пор не могу поверить, что столько всего могло произойти со мной за такой короткий срок. Это словно случилось и одновременно не случилось… А то, что я едва не утонул… Этот кошмар кажется далеким и не правдоподобным, как полузабытый, ужасный сон.

Эта полуправда позволила Фрэнку скрыть свои истинные мысли и заодно ответить на вопрос Заки. И действительно, всего за неделю его жизнь перевернулась с ног на голову, его суждения изменились, а внутренний мир стал совершенно другим.

– Давай сходим сегодня куда-нибудь. Мне кажется, что тебе просто надо вернуть жизнь в привычное русло.

– Может быть, ты и прав, Заки. Сходим, но только не сегодня. Я все еще не очень хорошо себя чувствую.

– Ну ладно, – тут же согласился он и легко поднялся с дивана. – Я позвоню тебе.

– Не надо, я сам позвоню.

– Только не заставляй меня ждать слишком долго.

Заки направился к выходу, совершенно точно поняв, что ему пора. Хотя бы за это ему стоило сказать спасибо. Фрэнк направился вслед за ним. У дверей Заки остановился и повернулся к нему, заключая в крепкие объятия. Фрэнк слегка опешил.

– Пока, Фрэнк.

– Пока, Заки.

А потом Заки исчез, ступая мягко и бесшумно, как пантера.

Фрэнк вернулся в гостиную и оглядел окружающую обстановку с таким ощущением, словно впервые находился в этой комнате. Все эти дни с ним что-то происходило, медленно и неуклонно. То, что Заки назвал «привычным руслом», теперь казалось ему пустым времяпрепровождением. Это был весьма опасный симптом, который грозил потерей душевного спокойствия.

Словно его спокойная и размеренная жизнь вдруг внезапно затормозила, вздыбилась и столкнула Фрэнка лбом с суровой реальностью. Ему всегда нравилось то, как он живет, его дни были заполнены ничем не замутненными удовольствиями. Тем, чего он хотел и что выбирал для себя сам. Он жил беззаботно, бесхлопотно, порхая, как яркий легкий мотылек, предпочитая жить сегодняшним днем и сегодняшними удовольствиями.

Заки был одним из этих удовольствий. Фрэнк осознавал, как действует его внешность и обаяние на других людей, но со временем ему прискучили одни и те же лица, предсказуемость слов и поступков. Заки был той самой «свежей струей», которая заставила его встряхнуться и пробудила чувство чистого азарта и тщеславия.

Заки появился в их компании случайно. Он был старше Фрэнка – ему уже стукнуло двадцать три, – и к тому же он предпочитал другое общество и иные занятия. Каким-то образом Джам удалось заманить его на одну из своих вечеринок, где Заки и познакомился с Фрэнком.

Фрэнк сразу и безошибочно разглядел в глубине его глаз вспыхнувший огонек, хотя Заки хранил мину ленивой невозмутимости. Что ж, правила этой игры были давно знакомы Фрэнку, и он от скуки внес в нее свои собственные изменения, а Заки купился. Фрэнк быстро понял, что Заки считает себя неким «призом», которого должны добиваться путем беспощадной конкуренции. Заки был чемпионом в своей «весовой категории», и прекрасно знал себе цену. Однако в этот раз все было по-другому: Фрэнк стал исполнять другую роль, не «охотника», но «дичи». Для него с первых минут знакомства не было секретом, что нужно Заки. От парней вообще и от Фрэнка в частности ему было нужно лишь одно. И в конце первого же вечера, разгоряченный вниманием и пивом, льющимся на вечеринке рекой, он попытался уложить Фрэнка в постель. Надо было видеть его лицо, когда Заки получил «отставку»! Потом были еще попытки, когда он попеременно пытался воздействовать то соблазнением, то едва ли не силой…

Но Фрэнк мастерски умел сводить все эти разговоры к шутке и, ловко ускользая из расставленных ловушек, избегал щекотливых ситуаций. Эта игра ему нравилась, Фрэнк ничего не планировал заранее, положившись на волю случая и свое чутье. Обладая изрядной долей самокритичности, Фрэнк понимал, что интерес Заки к нему подогревали не столько его внешность и желание переспать, сколько его новая роль преследователя и недоступность Фрэнка. Игра в «кошки-мышки» стимулировала чувство «охотника», присущее подавляющему большинству мужчин, и заставляла добиваться победы.

Фрэнк застыл посреди комнаты. Он все отчетливее понимал, что пришла пора перемен, что эти игры ему до смерти надоели, что все вокруг его раздражает, а в его жизни образовался какой-то вакуум, который нужно заполнить. Но заполнить чем-то более значимым, чем его прошлые занятия.

Неужели человек может так измениться за столь короткое время? Фрэнк пытался припомнить, чем занимался две недели назад, и не смог. Вот Джерард наверняка не страдает приступами вынужденного безделья… Джерард! Сейчас Фрэнк уже мог признаться себе в том, что ему не хватает Джерарда. Его исчезновение оставило в душе Фрэнка чувство неудовлетворенности и холода. По непонятной причине Фрэнк чувствовал себя обманутым, хотя Джерард ничего ему не обещал. Даже когда Фрэнк вручил ему листок со своим телефоном, он просто сунул его в карман, кивнул, а глаза у него при этом были такие, словно он уже где-то очень далеко.

Фрэнку хотелось узнать, где он работает, чем живет… Этот интерес к его жизни смущал Фрэнка, потому что был ему не свойственен. Если у него что-то не получалось, он просто выбрасывал это из головы. К сожалению, с Джерардом этот номер не прошел.

Звонок матери вырвал Фрэнка из задумчивости.

– Дорогой, как у тебя дела? Ты был у доктора?

– Да, мама, я уже здоров.

– Я очень рада за тебя. Фрэнки, мы с папой устраиваем ужин в субботу, ты обязательно должен быть.

– Мама, но я…

– Никаких возражений, Фрэнки. Папа очень огорчится, если тебя не будет.

– Хорошо, я приду.

– В семь, дорогой, и никаких джинсов.

«Никаких джинсов» означало, что будут гости. Фрэнк вздохнул. С недавних пор Линда стала приглашать на подобные мероприятия молодых девушек, но вместо интереса эти «кандидатуры» до сих пор вызывали у него лишь откровенную скуку. Фрэнк прощал матери маленькие хитрости, понимая, что Линдой двигала искренняя забота и желание показать сыну, что окружающее пространство просто кишит прелестными сверстницами, каждая из которых готова отдать свое сердце совсем еще юному и обаятельному наследнику немалых деньжат. Интересно, что бы сказала Линда, узнав, кто именно интересует ее ангелочка?

Возле дома родителей Фрэнк немного постоял на пороге, не решаясь войти, но все же смирился со своей участью, тяжело вздохнув и ступая в дом.

– Фрэнки! – Линда с удовольствием оглядела сына и коснулась его щеки поцелуем. – О тебе уже спрашивали. Проходи в гостиную, мне еще нужно встретить нескольких гостей. Папа будет чуть позже – сейчас он немного занят.

– Хорошо, мама.

Фрэнк направился в гостиную и сразу же наткнулся на Джессику, дочь подруги Линды.

– О, Фрэнки!

– Как поживаешь?

Стандартная фраза вместо такого же общепринятого стандартного ответа вызвала просто лавину подробностей из жизни Джессики. Фрэнк с тоской посмотрел на такую близкую и недостижимо далекую мать и попытался сосредоточиться на том, что говорила ему девушка. У него ничего не получилось, и тогда он просто «ушел» в свои размышления, предоставив Джессике вести пространный монолог, но, не забывая изредка кивать и поддакивать. Фрэнк стал оценивать размах, с которым Линда задумала этот ужин. Она даже пригласила для обслуживания нескольких официантов, что делала только в особо важных случаях, а почти вся еда тоже была заказана в ресторане.

Минут через двадцать Фрэнк предпринял героическую попытку присоединиться к другим гостям, но Джессика продолжала следовать за ним, как хвостик. Фрэнк подхватил со столика бокал с вином и отпил глоток.

- ..Я и раньше не понимала, как можно сравнивать Бритни с Агилерой! Уму непостижимо, что их недавно вышедшие песни…

– Прости?

Прикосновение Джессики к руке Фрэнка выглядело совершенно нечаянным, но Фрэнк невольно вздрогнул, очнувшись от своих мыслей и услышав только окончание фразы. Господи, он совсем не обращал внимания на то, что говорит Джессика, а она, видимо, уже успела переключиться на свою излюбленную тему. Они смутились одновременно, и Фрэнк, пытаясь выйти из затруднительного положения, ослепительно улыбнулся и проворковал:

– Джесс, мне немного непонятно, я ведь ужасно далек от этих тем…но у меня есть замечательный сборник Мисфитс, прослушивание которого, возможно, разовьет твой вкус хотя бы в чем-то…

Джессика смотрела на него так, что Фрэнку стало даже неловко за свою грубость. Она, казалось, пожирала его глазами, ее губы чуть приоткрылись, а уши были красными.

– Джесс, вы совсем заговорили бедняжку Фрэнка. – Линда появилась как нельзя кстати и избавила сына от дальнейших мучений.

«Бедняжка Фрэнк» облегченно вздохнул, благодарно улыбнулся матери и поспешно направился к другим гостям. Он перекинулся несколькими фразами с тетушкой Лори, подругой матери, двинулся дальше и вдруг увидел выходящего из кабинета отца. Он был не один, и при взгляде на спутника отца Фрэнк почувствовал, что улыбка застывает на губах, а ноги отказываются идти дальше. Это был Джерард! Фрэнк едва удержался от того, чтобы потрясти головой.

– Фрэнк! – Голос отца вывел его из столбняка.

– Здравствуй, папа. Здравствуйте, Джерард.

Джерард был тщательно выбрит, прическа была безупречна, а темный строгий костюм сидел на нем, как влитой. Вспомнив, как он выглядел на острове, Фрэнк почему-то ощутил мимолетное сожаление, как от невосполнимой утраты. «Тот» Джерард  был ему гораздо ближе и понятнее, чем этот строгий и холодный незнакомец.

Губы Джерарда тем временем дрогнули в намеке на улыбку, но Фрэнк успел уловить в его глазах реакцию на то изумление, которое Фрэнк не смог вовремя скрыть. Несколько искорок блеснули в их глубине, а потом Джерард вновь стал вежливым незнакомцем.

– Фрэнк, добрый вечер. – Он произнес фразу так, словно их встреча была для него полной неожиданностью. В это время отца Фрэнк отвлекли, и Фрэнк с Джерардом остались стоять друг против друга. – Рад тебя видеть.

– Неужели? – пробормотал Фрэнк, беря себя в руки. – Сначала мне показалось, что ты так удивлен, что едва не спросил, что я здесь делаю, – попытался он объяснить свое замешательство, надеясь свести ситуацию к шутке. Но на душе стало как-то скверно. Все эти дни Джерард не выходил у него из головы, а Джерард, видно, лишь они расстались, сразу же забыл о его существовании. – Вид у тебя был такой, словно ты страшно удивлен моему присутствию, – уже сдержанно пояснил Фрэнк, стараясь удержать разрастающееся раздражение от его бесстрастности и холодности.

– Вовсе нет.

– О чем ты говорил с моим отцом?

– Это дела, Фрэнк.

Фрэнк отвернулся, чувствуя себя так, словно перед его носом захлопнули дверь. Неловкость усилилась оттого, что он никак не мог придумать тему для разговора. Положение спасла Линда, пригласившая гостей к столу. Соседом Фрэнка справа оказался толстый и солидный мистер Кларк, один из деловых партнеров его отца, а слева – Лори, подруга матери. Джессика сидела напротив и весь ужин бросала на него пламенные взгляды. Джерард сидел рядом с старшим Айеро.

Через час Фрэнк раскаялся в том, что вообще пришел на этот ужин. Вечер был окончательно и бесповоротно испорчен, а время тянулось так, что, казалось, минутная стрелка застыла на одном месте. Фрэнк с превеликим трудом избавился от снова подошедшей к нему Джессики. Ему хотелось остаться одному, подальше от гостей и Джерарда. Интересно, на что он надеялся: что Джерард раскроет свои объятия, едва увидев его? Глупые мечты… Но ведь Фрэнк имел право на что-то большее, чем несколько оброненных банальностей? Он бросил раздраженный взгляд на Джерарда, беседующего сейчас с Джессикой, и подхватил с подноса проходящего мимо официанта очередной бокал с вином и отпил внушительный глоток.

– Кажется, я советовал тебе не прибегать к этому способу.

Фрэнк едва не поперхнулся от внезапно раздавшегося над ухом голоса Джерарда. Он очень медленно и как-то неловко, словно тело внезапно одеревенело, повернулся. Джерард улыбался, и Фрэнк тут же простил его прежнее невнимание к нему и забыл все лелеемые в течение вечера обиды.

– Ты уже решил все свои проблемы? Такое впечатление, что ты их копил долгие годы, - поддел он Джерарда.

– Да, уже все, – подтвердил Джерард и взглянул на часы. – Мне пора.

– Уже уходишь? – Фрэнк не сумел сдержать разочарования.

– Ты проводишь меня?

Фрэнк должен был отказаться, но вместо этого почему-то послушно кивнул и отставил бокал. Джерард попрощался с его родителями, и они с Фрэнком вышли в холл.

– Мне интересно, как у тебя это получается, – неожиданно сказал Джерард.

Фрэнк растерялся: не успел ли он вновь задуматься до такой степени, что не услышал начала его фразы?

– Что? – спросил он.

– Изображать этакого пай-мальчика.

– А я и есть пай-мальчик, – с деланной улыбкой проговорил Фрэнк.

– Неужели? Весь вечер, насколько я мог наблюдать, ты компостировал мозги этой бедной девушке… как ее? Джессике… Бедняжка глаз с тебя не спускала.

– Ты следил за мной? А мне казалось, что весь вечер ты был слишком занят для этого, – последняя фраза вырвалась у Фрэнка совершенно непроизвольно, и губы Джерарда тронула улыбка.

– Тебя это задело.

– С чего бы это? Вовсе нет…

Фрэнк тут же осознал свою ошибку, так как это поспешное отрицание еще больше подтвердило его правоту, Джерард покачал головой, а Фрэнк от досады прикусил губу.

– Так что у тебя с Джессикой, Фрэнки?

Джерард впервые назвал его уменьшительным именем, и в животе у Фрэнка что-то дрогнуло.

– Ничего, она всего лишь гость моих родителей. И какое тебе дело?

– Я же не могу пригласить на ужин несвободного парня…

– Что?

Фрэнк окончательно смешался, а Джерард уже откровенно улыбался, очевидно, наслаждаясь его замешательством.

– Я приглашаю тебя на ужин, Фрэнк, в следующую пятницу. Надеюсь, в твоем расписании найдется свободное время для меня?

– Думаю, что смогу что-нибудь сделать.

– Итак, в пятницу, в семь часов. – Джерард едва коснулся его щеки губами и исчез.

Фрэнк почти не помнил, как дожил до этой проклятой пятницы. Иногда ему казалось, что его жизнь разделилась на две половины: до Джерарда и после Джерарда. Уже с утра он ждал наступления вечера, мысленно подгоняя еле ползущие стрелки. А вечером начал уже заметно нервничать.

– Просто будь сам собой, и Джерард не устоит,  - самоуверенно дал он своему отражению последний совет, и его губы изогнулись в довольной улыбке.

Ровно в семь Фрэнк был готов и с нетерпением ожидал появления Джерарда. Половина восьмого… Восемь… Джерарда не было.

Он не придет… Какого черта? Фрэнк до боли в пальцах сжал подлокотники кресла, в котором провел уже больше часа.

Приподнятое настроение испарилось без следа.

Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Фрэнк бросил взгляд на часы: четверть девятого. Он очень медленно поднялся и направился к дверям. Если это Джерард, то ему было очень интересно узнать, какие оправдания он приготовил.

Фрэнк распахнул дверь, но все резкие слова тут же замерли на языке: Джерард выглядел совершенно измотанным. Они молча смотрели друг на друга.

– Извини, я опоздал.

Всего три слова, произнесенных усталым голосом, и Фрэнк был готов забыть о самом вопиющем проступке. Нет, так не пойдет. Чтобы добиться его прощения, Джерард должен найти весьма вескую причину своего опоздания.

– Надеюсь, не произошло ничего ужасного вроде вселенской катастрофы?

– Ничего страшного, не считая внеплановой операции. Так мы едем?

– Да. Я готов.

Уже в машине Фрэнк решил не делать трагедии из случившегося, но у него это плохо получилось. Ведь мог же Джерард, в конце концов, позвонить и предупредить, что задерживается, а не оставлять его мучиться в неведении?.. Фрэнк бросил быстрый взгляд на его профиль.

– Я разочаровал тебя? – неожиданно спросил Джерард.

– Я всегда думал, что наша страна достигла высокого уровня телефонизации.

– Неужели ты допускаешь мысль, что я не позвонил бы, если бы мог?

– Нет, – сдался Фрэнк, – не допускаю. Это просто мое плохое настроение дает о себе знать.

– Спасибо за откровенность.

– Куда мы едем? – вдруг спохватился Фрэнк.

– Ко мне домой.

Этого Фрэнк ожидал меньше всего.

В его животе будто вспорхнули бабочки, рождая тревожно-щекочущее чувство.

– Тебя что-то беспокоит?

– Только один вопрос, Джерард. Ты всегда так гостеприимен с малознакомыми людьми?

– Нас с тобой трудно назвать малознакомыми, учитывая то, что мы несколько дней прожили бок о бок в одном доме и я вынужден был терпеть все тяготы общения с подростковой сущностью…

– Неужели тебе это было внове? – не сдержавшись, поддел его Фрэнк.

– Представь себе. Я почерпнул столько нового… Ты мой «особый случай», Фрэнк. Я тебя убедил? – спокойно поинтересовался он.

– Да.

Фрэнк умудрился произнести это слово нормальным голосом и даже безмятежно пожать плечами. Интересно, какой смысл Джерард вкладывал в эту фразу? Фрэнк стиснул руки на коленях и отвернулся к окну, чувствуя усиливающееся напряжение и почти не замечая, куда они едут. Он пришел в себя только в подземном гараже и обнаружил, что Джерард успел заглушить мотор и теперь выжидающе смотрит на него.

– Еще не поздно передумать.

Видимо, он по-своему истолковал его состояние.

– Нет, я просто немного задумался.

Квартира Джерарда находилась на пятом этаже.

Он отпер дверь и широким жестом предложил Фрэнку войти. Фрэнк переступил порог так осторожно, словно боялся ловушки. Сделав несколько шагов, он остановился и с любопытством огляделся. Пока ничего страшного.

– Проходи дальше, – предложил Джерард, и он продолжил «экскурсию».

То, что предстало его глазам, Фрэнку очень понравилось. В просторной гостиной был минимум мебели, но комната не казалась пустой. Диван, два кресла – все очень массивное, основательное – домашний кинотеатр, роскошные цветы под встроенными светильниками в изящных подставках… Посередине комнаты на полу лежал толстый ковер, а на полках стояло несколько изящных безделушек. Огромные окна казались голыми, но Джерард быстро исправил этот недостаток, задернув тяжелые портьеры. Он привалился плечом к стене и, сложив руки на груди, наблюдал за Фрэнком.

– Ну как тебе?

Фрэнк оторвался от созерцания его жилища.

– Мне нравится. Вообще-то я не очень жалую коричневый цвет, но в данном случае палитра так удачно подобрана, что интерьер безупречен. Наверное, услуги дизайнера обошлись тебе в кругленькую сумму?

– Я здорово сэкономил, придумав все сам.

– Ты придумал все сам?! – изумленно переспросил Фрэнк.

– Твое удивление льстит моему самолюбию.

– Только не очень зазнавайся, – посоветовал Фрэнк.

– Хорошо, – пообещал Джерард и с улыбкой поинтересовался:

– Ты поможешь мне с ужином?

– Разве у меня есть выбор?

– Никакого.

Фрэнк почувствовал возвращающуюся легкость и последовал за Джерардом на кухню. Он, увлекшись разглядыванием его квартиры, едва не наткнулся на Джерарда.

Выдержав непонятную паузу, Джерард отвернулся к плите, а Фрэнк принялся резать сыр.

– У тебя часто случаются такие «внеплановые операции»? – спросил  Фрэнк через несколько минут.

– Нет, не часто. Привезли мальчишку с ножевым ранением. Уличная драка… Меня «поймали» уже на выходе, я даже не успел позвонить, а после операции забыл мобильный телефон в кабинете.

– О, Джерард, прости, что я набросился на тебя…

– Ты же не знал.

Фрэнк вспомнил, с каким вниманием Джерард отнесся к его ранению. Он отличный врач и не мог бросить пациента…

– С тобой все в порядке? Давай помогу. – Джерард отобрал у него доску и нож. – Подай мне, пожалуйста, миску. Вон там, в шкафу.

Фрэнк открыл дверцу шкафа, и тут же его глаза наткнулись на большую коробку, в которой стояло несколько бутылок с виски. Фрэнк замер, разглядывая это «богатство», а потом невольно вспомнил о том, что в момент их знакомства Джерард был навеселе.

– Фрэнк?..

Фрэнк схватил с полки миску и подал ее Джерарду.

– А теперь просто посиди, минут через десять все будет готово. Хочешь вина? Виски?

– Только не виски. – Фрэнк передернул плечами, вспомнив свою «анестезию» на острове. – Немного вина, пожалуйста.

Джерард достал из холодильника бутылку вина, ловко открыл и подал ему бокал.

– Кстати, как твоя рана? Не беспокоит?

– Все давно зажило. Даже шрамчик остался еле видимый. По совету доктора Льюиса, чьими услугами ты предложил мне воспользоваться, я сходил на прием к хирургу.

Следующие пять минут прошли в молчании: Фрэнк медленно пил вино, а Джерард казался погруженным в созерцание содержимого кастрюли, стоящей на плите. Там что-то аппетитно булькало, распространяя по кухне невероятно вкусные запахи.

– Джерард, а зачем тебе такие огромные запасы спиртного? Проводишь операции на дому? – осторожно спросил Фрэнк.

Джерард обернулся.

– Что?

– У тебя в шкафу целая коробка «Канадиен клаб». Мне кажется, тяжелые времена «сухого закона» канули в Лету, в ближайшее время тебе не грозит осада… Поэтому мне просто любопытно, зачем нужны такие внушительные запасы.

– Мужчине иногда требуется немного расслабиться.

– Но здесь столько бутылок, что хватит снять стресс у целой армии. И вообще я всегда был уверен, что обычно в алкоголе пытаются «утопить» горе или найти забвение…

– И какие, по-твоему, существуют причины, толкающие человека искать забвения в бутылке? – Джерард оставил свою кастрюлю и уселся на стул напротив Фрэнка.

Фрэнк почувствовал, что вступил на запретную территорию, но решил не сдаваться. В конце концов, Джерард пока не выглядит ни злым, ни раздраженным. Значит, он не успел сказать ничего обидного. Они всего лишь разговаривают…

– Причин много, – мягко произнес Фрэнк. – Например, неудачи в карьере или в личной жизни… Несчастная любовь, неудовлетворенность собой или внешним миром…

– Что-то еще? – Джерард с кривой улыбкой смотрел на него, небрежно облокотившись на спинку стула.

– Наконец, человек может быть просто хроническим алкоголиком, который пьет просто ради удовольствия. К какой категории ты относишь себя?

– К какой категории отнес бы меня ты?

«Разочарование…» – подумал Фрэнк и, выдавив улыбку, ответил:

– Несчастная любовь.

– Я вообще-то надеялся на искренний ответ. – Джерард усмехнулся.

Фрэнк был поражен его проницательностью.

– Каковы бы ни были причины депрессии, нужно помнить, что этот путь заканчивается тупиком. И не стоит убеждаться в этом на собственном опыте…

– Решил заняться спасением заблудшей души? А ты случайно не из общества анонимных алкоголиков? – мрачно пошутил Джерард.

– Нет. – Фрэнк помолчал, а потом решился:

– В общем, я подумал, что это может случиться из-за разочарований. Разочарований в окружающих людях, в работе… В жизни, наконец.

– Разочарование… – задумчиво повторил Джерард. – Интересно, почему ты так решил?

– Глаза у тебя бывают такие… холодные и отстраненные, – выдавил Фрэнк и отвел глаза. Зря он завел этот разговор. – Кажется, сейчас у тебя что-то сгорит…

В ответ на эту неуклюжую попытку сменить тему разговора Джерард усмехнулся, но послушно вернулся к плите. Еще через пару минут перед Фрэнком стояла тарелка со спагетти, политыми итальянским соусом. Фрэнк взял вилку. Он бросил осторожный взгляд на Джерарда, пытаясь определить его настроение. Он казался немного задумчивым. Фрэнк решил от греха подальше сосредоточиться на еде. По крайней мере, его рот будет занят…

– Очень вкусно. Где ты научился так готовить?

–Дело в том, что моя мать наполовину итальянка, но, несмотря на «разбавленную кровь», считала приготовление спагетти неким священнодействием. Даже спагетти она не покупала в магазине, а делала сама. Мама была уверена в том, что вкус домашних спагетти неповторим.

– Эти ты тоже приготовил сам? – почти с испугом спросил Фрэнк.

– Нет, эти я купил в магазине.

– Слава Богу, – изображая невероятное облегчение, произнес Фрэнк, – а то у меня уже начал развиваться гигантский комплекс неполноценности. Я не так силен в кулинарии, – с грустной улыбкой признался он. – Хотя нельзя сказать, что не хотел научиться. Правда, почти все мои попытки заканчивались провалами. В конце концов, у мамы лопнуло терпение, и она посоветовала мне найти другую сферу деятельности для экспериментов.

– Ты приносил своим родителям много беспокойства? 

– Не знаю, наверное, только в детстве… – Фрэнк помолчал, а потом с улыбкой признался:

– Вообще-то я был не слишком шаловливым ребенком. Но иногда на меня, как говорится, находило… Помню, в девять лет я посмотрел по Би-би-си передачу про вымирающих от голода диких псов у черта на куличиках и решил во что бы то ни стало помочь голодным. Обчистив кошелек отца – мне показалось, что он не пожалеет денег на такие благие цели и не станет устраивать мне взбучку, – я вызвал такси и отправился в аэропорт, чтобы самолично спасти несчастных. Я едва не исполнил свой замысел, но меня вовремя обнаружила служба безопасности аэропорта. Потом была еще идея создать приют для бездомных животных… К счастью, достигнув отрочества, я слегка остепенился.

Фрэнк смотрел на улыбающееся лицо Джерарда и замечал, как усталость и напряжение постепенно исчезают из  его глаз. Неожиданно Фрэнк понял, что готов на что угодно, лишь бы ему было хорошо. Он не успел испугаться этих мыслей, как голос Джерарда вырвал его из состояния задумчивости.

– Наверное, еще не совсем… – Он все же не упустил случая напомнить Фрэнку о его безрассудстве!

– Я изменился, Джерард – тихо и очень серьезно сказал Фрэнк.

Фрэнк застыл, глядя в его глаза. Близость Джерарда побудила его к новым откровениям. Это было именно то, чего он опасался больше всего, но по странной причине Фрэнк не смог сдержать рвущихся с языка слов.

– Я ждал, что ты мне позвонишь… Я думал, что после того, что мы пережили на том острове, я могу рассчитывать на нечто большее, чем просто сухой кивок и твое прощальное «пока, Фрэнк».

– Ты был моим пациентом.

– А врачам запрещается иметь личные отношения с пациентами?

– Я просто хотел сказать, что тебе не стоило ждать слишком многого, – мягко пояснил он.

– Извини, просто я…

– Не надо, Фрэнк. – Джерард легко коснулся его пальцев.

– Я только хотел, чтобы мы были друзьями… – Фрэнк почувствовал, что сейчас расплачется, и не сумел сдержать эмоций. – Извини, я не хотел портить вечер, просто… Ладно, мне, кажется, уже пора.

– Это ты меня извини. Ты прав.

Фрэнк неверяще посмотрел на Джерарда и наткнулся на его напряженный взгляд.

– Я спрашивал у твоего отца, как у тебя дела. Наверное, мне следовало поинтересоваться этим у самого пострадавшего.

– Ты спрашивал?..

Его слова повисли в загустевшем воздухе. Фрэнк вдруг почувствовал себя так, как тогда, на острове. Джерард не отпускал его взгляда, и он ощутил, как наливаются свинцовой тяжестью ноги, а сердце стремительно ускоряет бег. Его нервное напряжение было столь велико, что по спине пополз озноб.

– Я и не знал… – совсем тихо, одними губами, добавил Фрэнк.

– Ладно, Фрэнк, уже довольно поздно. Тебе и правда пора.

Джерард так резко прервал это колдовское состояние, что у Фрэнка появилось ощущение, что его швырнули со скалы. Он несколько раз моргнул, наблюдая за поднявшимся Джерардом. Не проронив ни слова, Фрэнк тоже поднялся.

В машине они тоже молчали, и в голове у Фрэнка билась только одна мысль: поведение Джерарда очень напоминало паническое отступление. Джерард остановил машину у его дома, довольно сухо попрощался и уехал. Это еще больше утвердило Фрэнка в собственном мнении: Джерард испугался! Это могло означать только одно – он неравнодушен к нему. Придя к такому заключению, Фрэнк почувствовал, что в душе поднимается волна тепла. Его слегка обеспокоило то, что Джерард не предложил больше встретиться, но у него же есть номер его телефона. Теперь Фрэнку следовало просто ждать и ни в коем случае не форсировать события!..

Улыбнувшись самому себе, Фрэнк медленно направился домой.