Я бы хотел, чтобы эта ночь длилась вечно.

Пролог.

   Работа, работа, и еще раз работа. Каждое утро начинается с рева будильника, пушистых тапочек, стояка и чашки ароматного кофе. Хорошо, когда ты получаешь удовольствие от работы, на которую устроился, а не головную боль, синяки под глазами и испорченные нервы. От своей работы я не получаю удовольствия, я люблю рисовать, да, но рисовать обложки для журналов и книг мне не нравится, я не получаю никакого удовольствия от того, что даже дома, чтобы расслабиться, я рисую. При виде кисточек и запахе краски меня тошнит, меня воротит от творчества, руки опускаются что-либо делать. Каждый день с 7 до 9 вечера я торчу на работе и выжимаю из себя идеи на новую обложку какого-то детектива или ужастика. Конечно, мне платят огромные деньги – мои работы очень нравятся людям, и многие авторы приходят к нам в издательство. Нет бы нанять хорошего фотографа, и уж он сделает фото для обложки, они просят меня. Это должно мне льстить, но ничего подобного я не чувствую.

   Джерард, тебе 30, с младших классов ты рисуешь, тебе не надоело? Надоело, но ради денег, мне больше некуда идти и нечего делать.

   Вот и сейчас я сижу на остановке, смотрю на серый грязный асфальт и борюсь со сном. У меня нет выходных, нет отпуска, у меня каждый день заказы на нового автора, это жутко трудно. Рядом со мной сидит какой-то старик, с другой стороны парень, капюшон которого был натянут до носа, возле столба со знаком автобуса стоит девушка и курит, как нехорошо, хотя самому хочется затянуться. Так скучно, ветер пробирает до костей, пробираясь под одежду, нос уже красный от холода, пальцы словно онемели, а на улице всего лишь октябрь. Я представляю, что будет со мной зимой, если сейчас мне холодно, как в Арктике без одежды.

   Надо было машину покупать, а то каждое утро ждать этот автобус, еще и от остановки до работы идти, сдохнуть можно…

   Рев мотора, запах выхлопных газов, и подъезжает голубой автобус с рекламой какой-то компании, все поднимаются со своих мест и медленно идут в автобус, не пихаясь, не ругаясь, все очень мирно, наверное, на всех еще лежит отпечаток сна.

   Я занимаю свое любимое место у окна, посередине, и начинаю смотреть в окно, постепенно отогреваясь. Автобус трогается, люди дергаются, и веки у всех наливаются свинцом, и у меня в том числе. Почти весь автобус спит, за исключением нескольких человек, утро у которых, кажется, удалось. Девушка роется в ноутбуке, парень стоит немного впереди меня, держась за поручень, старик уже сопит сзади, водитель слушает радио и шевелит губами, наверное, стараясь не заснуть. Как же я хочу выспаться, но не могу. Все! Сегодня я требую у начальства выходные каждую неделю – суббота и воскресение! Я хочу больше времени проводить с женой и дочерью, ведь они моя жизнь, а не работа. Семья всегда на первом месте, что бы ни происходило в твоей жизни.

   Голова постепенно заваливается вперед, глаза закрываются, и ты дергаешься, стараясь не заснуть, ведь скоро остановка, твоя остановка.

   Я просыпаюсь из-за сильной встряски, людей кидает вбок, также как и меня, разум быстро приходит в рабочее состояние, я проснулся. Больно ударившись о поручень плечом, я упал на пол, когда услышал хлопок и почуял запах гари. Люди стали бежать в конец автобуса, долбя по дверям, по мне пробежалось несколько человек. Я медленно поднялся с пола, пытаясь понять, что происходит, но из-за серо-коричневого дыма ни черта не было видно. Я облокотился о поручень и увидел того старика на полу, у которого была размозжена голова. Он сидел позади меня, но его кинуло вперед, и он теперь лежит без движения, обволакиваемый дымом и смертью. До меня начало доходить, что произошло, когда раздался второй хлопок, и по телу прошлась волна жара. За окном красные языки пламени, крики людей и вой сирен. В мозг ударил такой поток мыслей, что голова закружилась, и меня повело в сторону. Страх приобретает власть над телом и разумом, по спине пробегает холод.

- Ложись! – кричит позади меня парень и кидает меня на пол, падая сверху.

    Я оборачиваюсь и вижу только два больших глаза. Потом очередной взрыв, невыносимая жара и темнота с тяжестью на теле.

Шаги, попискивания, гул и головная боль. Я приоткрываю глаза, и в них ударяет яркий свет.

- Какого черта? – хриплю я, прикрывая глаза рукой.

- Дорогой, ты как?

- Лин? – я открываю глаза и вижу перед собой измученное лицо жены.

- Да…

- Что было-то? – продолжаю хрипеть я, не беспокоясь ни о чем, кроме того, что было. Очень оптимистично.

- Светофор на перекрестке сломался, и в автобус врезалось три машины.

- И как я выжил? – то, что я жив, меня не радует, и я даже не знаю, почему.

- На тебе нашли парня, - она отвернулась и уставилась на какой-то аппарат. – Он закрыл своим телом тебя.

   Этот парень меня спас, пожертвовав своей жизнью. Я это точно знаю, потому что то, что случилось, слишком реально, уж это точно не сон.

- Он жив?

- Я не знаю. Вряд ли, был взрыв…

   Я поежился от неприятных ощущений в боку и вздохнул. Я не знаю этого парня и не знаю, спас ли он меня на самом деле. Иногда во мне просыпается холодный Джерард, Джерард-эгоист, и это один из таких моментов…