Глубокий вдох. Легкие наполняются воздухом до тех пор, пока в них уже не остается свободного места. А затем выдох. Вдох и выдох. Есть время вслушаться в собственное ровное сердцебиение, закрыть глаза и раствориться, представить себя несуществующим. Вдох и выдох. Наступает момент, когда ты принимаешь свой выбор, когда выбираешь один вариант из одного. Мой выбор – это всего лишь иллюзия.
Мистер Айеро, вы готовы к свободному падению?
Шаг вперед – и я уже не чувствую земли под ногами, я уже не могу остановиться. Это необратимый процесс, остается только ждать, когда я разобьюсь или наивно надеяться, что кто-то сможет меня спасти. Я стремительно падаю вниз, не в состоянии расправить обломанные крылья, не в состоянии собрать в кулак свою волю, не в состоянии разорвать замкнутый круг, в котором я оказался, который стал моей жизнью.
Как все дошло до этого, когда счастье начало разлагаться, прогнивать изнутри? Может быть, мы все делали не так? Как мы дошли до того, что мы имеем сейчас? Как мы превратились в тех, кем мы есть сейчас?
*****
Сегодня я опять возвращаюсь домой поздно, уже после полуночи я плетусь по темным улицам, освещенным желтым светом фонарей, не утруждая себя даже тем, чтоб обходить лужи. Я шатаюсь из одной стороны тротуара в другую, что-то бурча себе под нос и сжимая ключи в кармане куртки. Я иду домой, я возвращаюсь в квартиру, от которой меня тошнит, к человеку, которого не хочу видеть. Я возвращаюсь туда, где меня уже давно не должно быть, потому что просто не могу не вернуться. Я делаю то, что уничтожает меня, я люблю того, кого всем сердцем ненавижу. Я безнадежен. Я отчаян. Но я буду продолжать страдать бок о бок с тем, кто чувствует то же самое, что и я, кому тоже нужна помощь, но вместо нее есть только я, вечное проклятие.
Что же случилось с нами?
Я открываю дверь, хотя замок не поддается мне с первого раза, ключи чуть ли не выскальзывают из пальцев. Я шепчу какие-то проклятия, раздражаюсь от собственных действий, но в итоге все-таки дверь открывается передо мной, и я вваливаюсь внутрь. Я снова дома, в квартире, которую хочется сжечь дотла вместе с собой в ней. Я снова вернулся к тебе, Джерард. И одна только эта мысль заставляет меня кипеть от злости.
- Привет, - я слышу усталый голос, обращающийся ко мне, когда стою у порога, снимая грязные кеды.
Джерард больше не ждет меня, как раньше, он не расспрашивает, где я был, он не кричит на меня, он просто с жалостью смотрит на меня, прислонившись плечом к стене. Он не скажет, что скучал по мне, он не поцелует меня, он даже не улыбнется, только тяжело вздохнет и опустит голову. Куда делась наша любовь? Может быть, у нее закончился срок годности или мы не правильно прочитали инструкцию по применению? Что с нами не так?
- Тебе неинтересно как прошел мой день? – спрашиваю я, подходя ближе к Джерарду и насмешливо улыбаясь, а он пожимает плечами.
- Я и так знаю... – говорит он, отворачиваясь от меня, когда я подхожу слишком близко. От меня несет алкоголем и сигаретным дымом. Я противен. Я жалок. Но он не оттолкнет меня, не плюнет мне в лицо, он не уйдет, он не сможет, так же, как и я. – Фрэнк, ты пьян...
- Ты даже поговорить со мной не хочешь? – с напускным удивлением спрашиваю я.
- Ты и сам не хочешь со мной говорить, - равнодушно отвечает Джерард. – Все равно разговор у нас с тобой вряд ли получится, особенно сейчас, - добавляет он.
Раньше все было по-другому, но теперь кажется, что это было во сне или в другой жизни, или в другом мире, или и вовсе не с нами. Как мы могли все потерять? Я смотрю Джерарду в глаза, пытаясь увидеть в них тот блеск, который я все еще помню, пытаясь найти там хоть что-то из прошлого. Из нашего общего прошлого.
- Я ненавижу тебя, - шепчу я, прижимаясь к Джерарду всем телом. – Я ненавижу тебя, - я повторяю, и безумно хочу услышать хоть какой-то ответ, но вместо него слышу лишь дыхание. – Ответь мне хоть что-нибудь, твою мать! – вдруг выкрикиваю я, ударив ладонью об стену.
Я пьян. Я зол. Но я помню, что когда-то был другим. Теперь это «когда-то» далеко позади, а мои демоны вырываются наружу. Как я позволил себе стать таким?
- Фрэнк, тебе лучше пойти спать, - говорит Джерард, но это явно не те слова, которые я хотел от него услышать, и я вжимаю его в эту чертову стену, хватая его обеими руками за воротник футболки. – Не делай глупостей, - предупреждающе добавил он, а я просто рассмеялся ему в лицо.
Одной глупостью больше, одной меньше, разве что-то изменится, что-то может стать еще хуже? Мы оба знаем, что мы в западне, но не знаем, как из нее выбраться. Мы не должны быть вместе, но мы не можем быть по отдельности. И наши отношения теперь больше напоминают самоубийство, саморазрушение, но точно не любовь. Все превратилось в одну сплошную ошибку, что-то настолько прекрасное стало ничем, все потеряло свое прежнее значение, но мы почему-то все еще держимся друг за друга.
- Я ненавижу тебя, - тихо говорю я, и от моего смеха не осталось и следа. Я слаб, и моя агрессия это всего лишь защита, это всего лишь способ продолжать существование, способ не позволить себе заплакать. – Я ненавижу себя, - и я прижимаюсь лбом к плечу Джерарда, ощущая, как он осторожно кладет руку на мою спину.
И в этот момент я чувствую еще большее отвращение к самому себе, я чувствую себя особенно грязным и ничтожным. Я чувствую, что теряю себя, я чувствую, что устал. Я чувствую боль, которая к утру снова станет угнетающей пустотой. Мы сами загнали себя в тупик, мы сами все испортили.
- Тебе нужно отдохнуть, - говорит Джерард.
Нам обеим нужно отдохнуть. И одной ночи будет недостаточно, чтоб возобновить все силы. Одна ночь ничего не изменит, мы уже не взглянем друг на друга иначе, а трещина в наших отношениях не затянется.
Мы снова ложимся в одну кровать, тут же отворачиваясь в разные стороны, даже не желая спокойной ночи. Мы не смотрим друг другу в глаза, я не обнимаю Джерарда, он не прижимается ко мне, я не чувствую его дыхания, не чувствую его тепла. Я уже давно ничего не чувствую. Мы больше не горим от страсти, мы больше не трепещем от любви, но мы еще помним каково это. Может, мы просто устали, охладели. И держа Джерарда за руку я больше не чувствую сладкой дрожи, проходящей по всему телу, но я не хочу его отпускать, я сжимаю ладонь сильнее. Мы все еще держимся друга за друга, как за последнее спасение, мы держимся, хотя, наверное, уже пора отпустить. Наши отношения как расстроенный инструмент: он уже не звучит так красиво, так звонко и мелодично как раньше, но мы все еще играем, иногда по памяти, с закрытыми глазами, мимо нот и сбиваясь с ритма. Мы не те, что раньше. И в наших взглядах больше нет нежности, больше нет обожания, но есть привязанность, хотя проще было бы разойтись и никогда не встречаться снова. Так было бы проще, и мы оба знаем об этом. Но мы все еще вместе, продолжая терпеть друг друга, и, кажется, это никогда не закончится. Наверное, Джерард изначально не подходил мне, а я ему, наверное, изначально мы были слишком разными и непохожими, но тогда мы почему-то находили это очаровательным и притягательным, а сейчас это выводит из себя с каждым днем все больше и больше. Сейчас нас уже не привлекает друг в друге то, что привлекало раньше, сейчас каждый недостаток режет глаза, каждая мелкая оплошность – причина для очередной ссоры. Все стало другим, мы стали другими. Все исказилось, все испортилось. Все, что казалось правильным, теперь вызывает сомнение, все обесценилось, все потеряло свой прежний смысл. Огонь в наших сердцах погас, но что-то держит нас вместе, что-то соединяет нас воедино, не позволяя нам распасться. Мы все еще пара, все еще связаны друг с другом, мы прочно связаны, так прочно, что когда-нибудь веревки вокруг наших шей затянуться так туго, что мы задохнемся, умрем. Умрем вместе. Умрем в несчастье, но в один день. Совсем не так, как говориться в сказках, совсем не так, как в супружеских клятвах, совсем не так, как мы когда-то могли мечтать. Разве мы видели наше совместное будущее таким, каким оно оказалось на самом деле? Разве мы предполагали, что наша всемогущая любовь, когда-то потеряет силу?
Этой ночью мне снова холодно. Мне холодно, хотя казалось бы, мы так близко. Мне так холодно с тем, кто раньше дарил мне тепло. И я просыпаюсь уже ближе к утру, чувствуя легкую головную боль и дуновение ветра, отдающееся мурашками на моей коже.
- Фрэнк? – я слышу хриплый и сонный голос Джерарда. Наверное, я умудрился его разбудить, потревожить его чуткий сон. – Ты не спишь? – аккуратно спрашивает он.
- Нет, - выдохнул я. – Тут слишком холодно.
- У нас открыто окно, - спокойно отвечает Джерард, сразу же поднимаясь с кровати, чтоб закрыть его.
Меньше, чем через минуту, он снова возвращается в постель, и на этот раз он лежит ко мне лицом. Я могу видеть его, я могу смотреть на него в темноте, изучать его черты, которые уже знаю наизусть, я знаю, как выглядит каждая эмоция на его лице.
- Спасибо, - шепчу я, когда Джерард уже закрывает глаза. – Так лучше, - и я думал, что он уже ничего не ответит, просто заснет, опять погрузится в сон, не станет обращать на меня никакого внимания. Но вместо этого он открывает глаза, и я вижу, как озадачено он смотрит на меня.
- Ты хорошо себя чувствуешь? – вдруг спрашивает он, и этот вопрос звучит абсолютно некстати. – Все в порядке?
- Нет, - спокойно отвечаю я. – Я не помню, когда в последний раз я ощущал себя действительно хорошо, когда я мог сказать, что я в порядке.
- Ты, правда, хочешь поговорить об этом сейчас? – спрашивает Джерард. И я знаю, что если я отвечу «да», он обязательно выслушает меня. Он хороший слушатель.
- Я не знаю. Не знаю, есть ли о чем говорить. Да и, наверное, сейчас не самое подходящее время, - говорю я, смотря на Джерарда. На изгиб его бровей, на полузакрытые глаза, на ровный вздернутый нос и тонкие губы.
Я был без ума влюблен в этого мужчину, я боялся, что он никогда не сможет полюбить меня. Я восхищался им, я бредил им, он был всем моим миром. И сейчас он рядом со мной, но что-то уже не так, как было когда-то. Все не так, как было когда-то. Он мой, но это больше не вызывает восторга, наша любовь потухла, потеряла свои краски. И сейчас я смотрю на Джерарда, чувствуя, как мое сердце заполняется тяжелой грустью. Он все еще является всем моим миром, раз уж я ничего не могу изменить.
- Ты помнишь, как мы любили друг друга? – спрашиваю я, и Джерард вздыхает.
- Фрэнк... мы и сейчас любим друг друга.
- Нет-нет, сейчас мы пытаемся в это верить, Джерард. А это разные вещи. Это разные чувства. Мы хотим любить друг друга, но все это не похоже не любовь.
Да, конечно, я ведь говорю глупости. Конечно, я как всегда ошибаюсь. Конечно, я понимаю слово «любовь» неправильно. Конечно, у нас всего лишь тяжелый период в отношениях. Но он сам не помнит, когда в последний раз говорил, что любит меня, когда говорил это искренне, когда я видел это в его глазах, когда его любовь ощущалась в каждом прикосновении.
- Ты знаешь, что я прав, - говорю я, и Джерард закрывает глаза.
- Я хочу спать, - ровным тоном говорит он. – И ты тоже попробуй уснуть.
- Разве ты не скучаешь? – я задаю очередной вопрос, и Джерард опять смотрит на меня. Одновременно и с болью, и с усталостью. – Можешь не отвечать. Я знаю ответ.
- Ты действительно выбрал неудачное время поговорить об этом.
- Я не выбираю время. Я говорю, когда могу, - я поворачиваюсь на спину, смотря в потолок, и замечаю, что теперь Джерард смотрит на меня.
Что он видит во мне теперь? Кого он видит во мне теперь?
- Я скучаю, - еле слышно говорит он, хотя я и сказал ему, что не нуждаюсь в ответе, что знаю его без лишних слов. – И каждый день я надеюсь, что все вернется на свои места. Рано или поздно. Но такое впечатление, что становится только хуже.
Все разрушается у нас на глазах, и как бы мы не старались все исправить, ничего не меняется. Может быть, мы плохо стараемся? Может быть, мы просто больше не заслуживаем чего-то лучше того, что у нас есть сейчас? Может быть, наше время закончилось?
Мы редко разговариваем так, как этой ночью, мы редко спокойно выслушиваем друг друга, редко не обвиняем друг друга, и кажется, что сегодняшняя ночь точно должна все исправить, что все точно должно наладится, но это только маленькая иллюзия, которая раствориться к утру. Мы признаем свои ошибки, но потом повторяем их снова, мы понимаем, что надо что-то менять, но как будто через пару часов опять забываем об этом. Мы все делаем не так.
- Поцелуешь меня? – как ни в чем не бывало спрашиваю я. И это звучит как обыкновенная просьба, ничего особенного. И я даже не знаю, зачем я прошу его о поцелуе. Может быть, я хочу почувствовать себя нужным и любимым. Может быть, мне станет теплее.
- Поцелуй меня, - шепчу я, поворачиваясь к Джерарду лицом, и он кивает, пододвигаясь ближе ко мне.
Он мягко касается кончиками пальцев моего подбородка и заглядывает в мои глаза. Что ты пытаешься там найти, Джи? Все, что мы потеряли?
Сначала он просто прижимается к моим губам своими, и больше никаких движений, кажется, в этот момент мы даже не дышим. Я держу руку на затылке Джерарда и приоткрываю рот, позволяя его языку скользнуть внутрь. И Джерард понимает меня, понимает, чего я хочу от него, потому что он знает меня, знает, как никто другой. Он делает все медленно и неторопливо, на мгновение останавливаясь перед тем, как наши языки снова соприкоснутся.
Но мне не стало легче. Мне стало больнее. Моя боль усилилась вдвое, смешиваясь воедино с болью Джерард. Этот поцелуй лишь напоминает о том, как много мы упустили. Этот поцелуй лишь топит нас глубже и глубже. Мы уже не сможем вынырнуть. Мы можем видеть постепенно тающие лучи солнца пробиваются сквозь толщу воды, но они недосягаемы, они слишком далеко. Они не для нас. Больше не для нас.
Мы отрываемся друг от друга и просто смотрим, он в мои глаза, а я в его. С тоской и надеждой. Мы думаем о том, что не сбылось. Мы думаем о том, что уже никогда не сбудется. Мы думаем о тех поцелуях, вкус которых до сих пор помнят наши губы. Мы думаем обо всем, чего так не хватает сейчас. Наши глаза слипаются, и перед тем, как снова уснуть, мы не берем друг друга за руку, сплетая наши пальцы. Мы близко, но я все еще не чувствую дыхания Джерарда на моей шее, я не чувствую, как оно обжигает мою кожу. Я знаю, что он рядом, но я не чувствую его рядом.
Утром мы снова притворимся, что все нормально, снова начнем убеждать себя, что так бывает у всех. Мы продолжим разрушать друг друга, разрушать наши жизни. Мы так хотим вернуться обратно, но уже ничего не вернуть.
Почему мы не можем быть счастливы снова?
Почему мы не можем быть счастливы вечно?
Почему мы не можем начать сначала?
Мы можем лишь вспоминать, но уже не можем жить, как когда-то.
Начало очень тяжелое и мрачное. Я даже всплакнула, точнее рыдала всю главу.Слишком грустно, но написано потрясающе. Очень интересно что будет дальше, обязательно буду ждать продолжение. Спасибо.
действительно, грустно. все эти чувства напоминают ситуацию из моего личного опыта. от этого еще больнее. но я же мазохист, поэтому жду проду. а написано красиво. ^^
О, автор, это то, чего я так давно хотела и искала. Пролог просто блистательный. Вы поняли, что я имела в виду и воплотили мою идейку в жизнь. Я долго хотела прочитать что-то подобное. Мне встречались такие отношения, но уже в конце каких-либо фанфикшенов, но мне всегда хотелось весь фанфик построенный только на такого типа отношениях. Мне очень нравиться, буду ждать продолжения с нетерпением.
Потрясающе! У меня просто нет слов. Все так поразительно точно описывается,что я аж непроизвольно затаила дыхание,стараясь не нарушать эту замечательную и неповторимую атмосферу. Мне безумно интересно,что будет дальше, как будут развиваться их отношения.Так что,прошу, продолжайте писать и желательно как можно скорее!
Дух захватывает от этой истории, хотя это еще только начало. Очень интересно, как дальше будут развиваться их отношения) С нетерпением жду продолжения, обязательно буду следить за этой работой)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
