Глава 7.
- Джи, не сердись, не злись, пожалуйста…
Мне было наплевать. Лишь бы помолчали, лишь бы дали мне опомниться, подумать хоть секунду. Вот он, остановился возле нас, немного приподнялся на мысках, глядя поверх моего плеча, и улыбнулся, чуть слышно звякнув маленьким кольцом о зубы:
- Мэтт! Я пылесос уронил! – и покатился со смеху. Я почему-то вспомнил первый день. Он заливался вновь этим своим дурацким смехом, как какая-то тирольская девчонка. Я отступил назад, пихая однокурсницу локтем, и он шагнул за нами в комнату, с нескрываемым любопытством оглядываясь по сторонам. Всё та же желтая толстовка – и длинный черный шарф, который он сжимал в руке, не замечая, как собирал его концами пыль с паркета. Я посмотрел на Джейн. Она хмурилась, внимательно изучая мое лицо, и мне вдруг стало не по себе. Мэтт резво хлопнул по постели – по моей постели, предлагая парню приземлиться рядом. Но он и не подумал, словно не заметил. Пересек комнату, встал к нам спиной, чуть опираясь замотанной в свой шарф рукой о низкий подоконник, и принялся смотреть в окно. А я смотрел на Джейн. Мне становилось хуже, начинало дрожью пробирать. Кирби тихо хмыкнул:
- Сероватая картинка, да, Айеро?
Он медленно кивнул, и я готов был спорить, что он все так же улыбался.
- Уныло - жуть, - чуть вздохнул, я еле уловил; и, сделав полуоборот ко мне, довольно весело и столь же неожиданно признался, – ты не волнуйся, я его не разбил. Мэттью наследил там, в прихожей, твоя мама сразу убрать хотела. Я помог ей достать пылесос, а он тяжелый, как не знаю, что - и вот. Но все в порядке, правда.
Его улыбка стала шире – я видел краем глаза, я смотрел на Джейн, пока она все так же пристально глядела на меня. Я весь дрожал, я трусил, как болван. Я чувствовал себя преступником, меня загнали в угол. Она смотрела на меня, не отрываясь. Как же я боялся, я мог бы выдать сам себя, ей-богу. Фрэнк сделал оборот вокруг своей оси, рассматривая стены, подошел к столу. Джейн сжалась, напряглась - и только тут я с облегчением понял, что она не знает.
- Фрэнк, - осторожно позвала девчонка, косясь с опаской на меня. Не среагировал – как-будто точно знал, что можно. Но ничего не тронул. Немного наклонился над столом, засунув руки в карманы джинсов, извернулся, рассматривая мою истеричную карандашную муть – очень серьезный, даже непривычно. Спустя минуту выпрямился, поднял глаза, чуть удивленно улыбаясь.
- Здорово, я и не знал, что ты умеешь.
Ну что за способ строить фразы? Я молчал.
- Что ты, Фрэнки! Он у нас художник, даже в школу ходил, малевал всё сознательное детство – да, Джер? – Мэтт выглядел довольно благодушно, но мне с чего-то вдруг почудилась издевка. Я все еще молчал. Меня опять мутило. Их было слишком много для меня; к тому же – я чувствовал их странную неловкость, и нехотя, раз за разом возвращался мысленно к той чертовой кабинке. Прекрасно зная, как странно это выглядит со стороны, я все-таки смотрел во все глаза на Фрэнка, надеясь уловить хоть что-то – но совершенно тщетно. Он тихо улыбался, осматриваясь – так спокойно и неторопливо, что я совсем терялся. Кирби снова лупанул ладонью по кровати, весело смеясь:
- Лучше сядь, а не-то он не выдержит и шкуру с тебя спустит, он у нас раздражительный.
Дружище Мэттью распоряжался моей комнатой довольно смело для человека, который знал, каким я могу быть, когда меня вот так бесцеремонно будят. Однако снова - никакой реакции. Мне бы это, может, и польстило, но я уж слишком хорошо всё помнил. В комнате было душно, тесно, странно серо – я вдруг понял это, пока наш милый наркоман о чем-то думал, напряженно хмурясь. Он резко вдруг кивнул мальчишке:
- Ты фокус обещал. Показывай.
- Потом, - Айеро усмехнулся чуть смущенно, поглядел на Джейн; она тряхнула головой, смеясь. И мне вдруг стало легче, напряжение спало.
- Фрэнк весь день развлекает нас фокусами. Он их штук сто знает, не меньше! Джер, хочешь посмотреть?
- Не очень, - я повел плечом, и Джейн мгновенно сникла.
- Не будь занудой! Он такое вытворять умеет…
- Могу себе представить, - я не уверен, что имел ввиду, но это вырвалось само гораздо раньше, чем я успел подумать. Мэттью снова хмыкнул – и этого хватило. Я снова задрожал, упершись взглядом в стену, уверенный, что они смотрят на меня – и видят, понимают, знают точно. Еще ни разу в жизни не был я так жалок, как тогда. Черт подери, ведь я почти паниковал. Фрэнк шумно выдохнул:
- Чего-то как-то скучно.
Кирби засмеялся, откидываясь на постели, полез рукой в карман, достал пакетик с разноцветными таблетками. Джейн медленно бледнела. Я скривился.
- Убери эту дрянь.
Мэтт удивленно вскинул брови:
- Что? Не видишь – ребенку скучно, пусть повеселеет, - он все улыбался, шурша полиэтиленом, недоумок – как-будто бы не знал.
- Я сказал - убери, сейчас же.
Я говорил как можно жестче – но Кирби, кажется, уже несло не в ту сторону. Он морщился, уныло глядя на меня:
- Он ведь не маленький, сам решит.
- Мне плевать. Черт подери, я сотню раз тебе говорил – чтобы я не видел этого в моем доме.
- Джейн права, ты зануда, - теперь он усмехался, и я начинал выходить из себя. – Не ворчи, пусть попробует. Айеро, хочешь попробовать?
Фрэнк молча улыбался. Девчонка покачала головой:
- Мэтт, хватит, прекрати, Джер прав.
Но он не слушал; фыркнул, чуть тряхнул кулечком:
- Давай, Фрэнки. Всего одну штучку, одну веселую штучку – хочешь?
- Он не хочет, - резко ответил я. Признаться честно – я был близок к тому, чтобы схватить Кирби за шиворот и спустить с лестницы ко всем чертям. Айеро улыбнулся шире, уверенно кивнул:
- Я не хочу.
- Отлично, - Мэттью закатил глаза, засовывая свою маленькую радость обратно в переполненный карман. Джейн вымученно, слабо улыбнулась – я знал, что в такие моменты она на дух не переносила Мэтта.
- И чего же хочет наша принцесса?
Он даже не смутился – поглядел куда-то сквозь меня, раздумывая:
- Кофе.
- Джер, ребенок хочет кофе.
- Я слышал.
- Ну, значит, тащи!
- У него нет кофе, - возразил Фрэнк так, словно меня и в комнате-то не было; подумав, быстро сделал два широких шага, схватил меня за запястье и потянул к двери. Я даже дернуться не смог – он вновь зашевелился. Джейн поджала губы; видимо, ждала, когда я снова тресну парня по лицу. Смешно – конечно, я не мог; не мог – и этим выдавал себя со всеми потрохами. Я вспомнил, как волок его вчера по коридору, пока он настойчиво тянул мою руку – холодную, напряженную, чужую даже для меня. Он не боялся. Идиот. Ведь я почти убил его. Хотя тогда это уже казалось мне бредовым сном – пока он торопливо вел меня по лестнице, не поворачивая головы, вниз, в прихожую, и мать глядела на меня, все еще возясь с раскрытым пылесосом. Такой растерянный, чужой и удивленный взгляд – и столь же удивленные шаги за мной, черт, да, я выдавал себя. Наверное, им было непривычно. Но это было просто, и я втихую повторял сам для себя – я измарал и растерзал его, так что он мог, имел на это право; по крайней мере, до тех пор, пока я не приду в себя, пока я не пойму, что происходит, что я сделал; пока не выпью этот чертов кофе.
- Джи…
- Я ненадолго, мам.
Я оказался на крыльце – и тут же жадно задышал. Черт, это было странно – вдруг понять, как мне не хватало этого живого, уже порядком промерзающего воздуха. Я поплотнее запахнул пальто, заматываясь в шарф. Удивительно, что за ночь так похолодало. Фрэнк копошился рядом, застегивая куртку на ходу. От солнца резало глаза, я щурился – и продолжал дышать; как-будто в первый раз, ей-богу. Кирби навалился сзади на меня, смеясь и выдыхая слабый белый пар.
- Вы бы притормозили, господа – там дама никак не поспевает.
Я обернулся. Наша дама скакала на одной ноге, растерянно таращась на меня.
- Вы на поезд опаздываете, что ли? – обиженно пробормотала Джейн. Обувшись, наконец, нагнала нас, нырнула рукой мне под локоть, с вопросом в глазах – не знает, теперь уж точно, не знает. Я даже улыбнулся, чуть дернулся, стараясь сбросить с себя Мэттью. Он легко поддался, все еще смеясь. Мы шли по улице, вдыхая свежий, леденящий воздух. Кирби забегал вперед, болтая о какой-то ерунде – о лекции, о том, как он отмазывал меня сегодня, о погоде. Да кто будет говорить о погоде с человеком, которого и так видит каждый божий день, в самом-то деле? Я лениво слушал, идя неторопливо, чтобы Джейн не отставала. Фрэнк был рядом – засунув руки в карманы дутой красной куртки, смотрел себе под ноги, еле заметно улыбаясь. Кажется, он вправду слушал Мэтта – не уверен.
- Фрэнки, покажи уже свой фокус! – Кирби опять канючил, как ребенок. Айеро поднял взгляд, все так же улыбаясь, сморщил нос:
- Отстань.
- Не будь занудой – он у нас один. Давай же, покажи!
- Потом.
Мне было непонятно хорошо, пока мы шли по тротуару - бесконечно долго, под бледным и холодноватым небом. Они были по-прежнему здесь, галдящие, смеющиеся, тормошащие меня. Но ни стен, ни потолка – и я дышал свободней, паника прошла. Мне стало вдруг спокойно и лениво – и так приятно наплевать. Чертовски хорошо. Кирби уволок Джейн за собой, вперед, но мне было совершенно все равно. Я почти забыл, кто вытянул меня сюда. Мы подошли к открытому киоску, и Мэттью деловито сообщил:
- Я сегодня добрый, угощаю. Фрэнк, тебе какой?
- Я не хочу, спасибо, - он снова морщил нос, блаженно жмурясь – солнце все же пригревало. Кирби вскинул брови, заворчал:
- Ну, замечательно. Кто-то вопил, что хочет кофе – и вытащил нас всех из тепленького дома.
- Значит, уже не хочу. Как-будто не бывает, - пробормотал он еле слышно, морщась – вот-вот чихнет; и, фыркнув, яростно потерся носом о мое плечо. Я резко дернулся, напрягшись, торопливо выцепляя взгляды – не видели, не видели, в другую сторону смотрели, оба. Черт возьми. Айеро накинул капюшон, не глядя на меня – и отошел. Встал у края тротуара, легко пнул мусорку ногой. Та тихо звякнула. Заправив за ухо засаленную челку, он ровно выдыхал морозный воздух, стоя ко мне боком, все еще жмурился на солнце, улыбаясь. Так, словно ничего и не случилось – и я чертовски был растерян. Но подойти к нему не мог. Там были Джейн и Кирби, слишком много света. И слишком он был снисходителен и прост. Я молча наблюдал за ним и думал – ну неужели у него не осталось какой-нибудь царапины, хотя бы синяка, который, бросившись ему в глаза утром, лишил бы его той странной и упорной амнезии, в которой он пребывал? Он неподвижно стоял, вскинув подбородок – упрямый, дерзкий, я впервые обратил внимание. И мне вдруг стало страшно, что он может обернуться, глядя на меня.
- Это была его идея.
Я вздрогнул. Джейн протянула мне дымящийся стакан.
- Что?
- Он предложил к тебе заехать. Фрэнк, - уточнила она как-то строго. – Он правда беспокоился. Я бы не стала говорить – но раз уж ты к нему всё-таки проникся…
- Ты несешь чушь, дорогая, - я глотнул кофе, но тут же больно обжег язык и нёбо. Выругавшись, сунул ей стакан обратно в руки.
- Меня радует то, что ты хотя бы способен чувствовать себя виноватым, - теперь она уже улыбалась. А я смотрел на девчонку во все глаза, как недоумок, понимая, что это уже смахивает на паранойю, но ничего не мог поделать.
- Виноватым - в чем?
- Да, я поторопилась с выводами, кажется…
- Джейн…
- Ну, если ты помнишь, то еще позавчера ты так зазвездил ему по уху, что…
- Черт, разумеется, я это помню, - внутри так мерзко все сжималось, что не помогал даже свежий воздух – меня мутило от страха, голова опять кружилась. Айеро обернулся, молча глядя на меня.
- Я пойду, Джейн.
- Ты чего? Мы же только вышли, - вскинула брови – удивленная, глупая, глупая.
- Я нехорошо себя чувствую.
- Джер, да в чем дело, черт возьми…
Я мог бы просто развернуться и уйти, я был к этому близок. Но Мэтт позвал ее – нашему герою не хватало денег на оплату кофе. Она отрывисто взглянула на меня – до смешного жестко, я сразу понял, что мне запрещено даже двигаться, пока она не вернется – и отошла к Кирби. Я растирал ладонями лицо, глотая острый, леденящий воздух – трусливый параноик, как же я боялся. Я столько натворил – а он опять был здесь, еще и с ними. Как-будто притащил с собой, чтобы распять меня; ей-богу, и распял - знал он об этом или нет; мне было так паршиво, что он, должно быть, был бы рад узнать.
- Ты в порядке? – он как-то умудрился незаметно подойти, пока я тут весь изводился, мучаясь от страха, который Джейн по глупости, упрямой наивности приняла за угрызения совести. Я резко поднял взгляд. Мальчишка с беспокойством рассматривал мое лицо – так искренне и напряженно, что меня передернуло.
- Ты сам как думаешь? – я хотел быть резким, но из-за страха получался только хриплый шепот. Он слабо улыбнулся.
- Я думаю, тебе хреново. Это видно, - сущий ангел, светящийся, участливый, живой; ругающийся – странно было слышать. Но он был весел, черт возьми, не поврежден – и он ни в чем не обвинял, казалось. А я был зол, растерян и испуган. Мне нужен был ответ – но я не мог заговорить об этом. Он изучал мое лицо. Улыбка стала шире.
- Она не знает.
- Что?
- Джейн. Она не знает, я ничего не говорил. Ты ведь из-за этого? – и замолчал, закончил, так весело, немного удивленно глядя на меня. Меня так колотило от озноба, что зубы звонко отбивали дробь. Я стиснул челюсти до боли, цепляясь взглядом за деревья и дома, и отвернулся, не чуя под собой земли; услышал краем уха его спокойное «Куда ты?» и, не ответив, быстрым шагом направился домой. Я слепнул от пара, выдыхая воздух, жадно слушал, стараясь не шуршать подошвами по тротуару – казалось, что вот-вот Мэтт или Джейн меня окликнут, остановят, захотят вернуть. Но всё-таки я не был пойман, я добрался. Влетел домой, влетел к себе, влетел в себя – взлетев по лестнице, я отчего-то кинулся к окну. Там - ничего; все так же серо, так же пусто и уныло – жуть. Я усмехнулся, хотя на самом деле было вовсе не смешно – я все еще боялся, я не мог понять, черт подери, не мог. Был я убийцей или нет? Я должен был спросить. И он, он должен был бы сам ответить, если это было так. Сунув руки в карманы пальто, я нашарил полупустую пачку сигарет и закурил; растерянно скользил взглядом по хмурой, мертвой улице, жадно затягиваясь раз за разом. Бездарный день. Бездарный – и неясный. Я путался все больше, я терялся, уже не зная – было это или нет.
Я сделал шаг назад, устало растирая пальцами глаза. На подоконнике валялся черный шарф.
|
Я стараюсь так часто, как могу. Я бы мог хоть каждый день катать, но тогда это будет байда, которую я буду из себя давить - и которую Вам совсем не понравится читать. Так что лучше уж по вдохновени и по силам.