Наша машина выехала в кювет, прочно завязнув в грязи, и сколько бы Джерард не давил на газ, мы не сдвигаемся с места. Колеса лишь прокручиваются на месте, разбрызгивая размокшую землю, когда он вжимает в пол педаль газа.
- Я говорил, что это плохая идея, - мямлю я, сидя рядом с Джерардом на переднем сидении и тупо пялясь в лобовое стекло.
Звезды падают прямо на нас и разбиваются перед нашими глазами на миллиарды осколков. Они распадаются и тают в темноте. Невероятное зрелище, хотя поначалу это действительно пугало – вид приближающихся белых огней, которые, казалось, вот-вот разорвут нас на части, соприкасаясь с поверхностью автомобиля. И первые секунды, когда мы вылетели за пределы дороги, я даже думал, что Джерард испугался именно этих звезд, но вряд ли он видит то же самое, что и я. Вряд ли такое вообще возможно.
Лишь одна вещь мне предельно ясна сейчас – нас обоих накрыло, раз уж мы оказались тут.
- Мы застряли где-то посреди трассы в два часа ночи, - я сказал это отвлеченно, не будучи уверенным, что сейчас именно два часа ночи.
На самом деле я не знаю, сколько сейчас времени, и не знаю, во сколько мы выехали, я могу лишь делать глупые и бессмысленные предположения.
Мне кажется, Джерард вообще не слушает, что я ему говорю, он стучит ладонями по рулю, а потом испуганно поворачивается в мою сторону. Мне остается лишь надеяться, что он узнал меня, иначе ситуация значительно усложнится.
- Нам надо бежать, - говорит он, и хватает меня за плечо.
Его голос эхом звенит в моей голове, а его лицо плывет перед глазами, и мне приходится прищуриться, чтоб более или менее сосредоточиться. Весь мир начал расслаиваться, расходиться по швам, и я понимаю, что это плохой знак.
Не надо было принимать мескалин вдвоем одновременно, потому что теперь не осталось никого, кто мог бы взять контроль в свои руки.
Контроль утерян.
Обнаружена ошибка.
Внимание, обнаружена ошибка!
Аварийный сигнал буквально заревел в ушах, небо загорелось красным, объявляя тревогу, а я все еще бездумно смотрю на Джерарда, на то, как он открывает и закрывает рот, явно что-то говоря мне, но я теряю с ним связь.
- Нам надо бежать! – я снова слышу его, когда он меня за руку, и решаюсь кивнуть.
Я не знаю от чего нам надо бежать, но мы оба раскрываем двери автомобиля и буквально вываливаемся из него. Я падаю коленями в грязь, пачкая джинсы. Мои волосы и одежда мокнут от идущего дождя, но я ни на что не обращаю внимания. Нам нужно бежать и Джерард постоянно подгоняет меня. Нам надо бежать. Быстрее надо бежать. И я ничего не спрашиваю, я позволяю Джерарду взять меня за руку и тащить за собой.
Я думаю о том, что мог был сегодня ограничиться травкой, и тогда мы наверняка не бежали бы сейчас хрен знает где посреди ночи. Хотя… Какая к черту разница?
- Я достал мескалин у одного старого друга. Тут как раз на двоих.
- Ты хочешь принять это сейчас?
- Мы вместе примем это сейчас.
- Лучше не надо. Ты же знаешь, это небезопасно.
- Фрэнк… Все будет в порядке.
- Я не уверен.
- Я прошу тебя. Давай.
В голове всплывают обрывки диалога. И я думаю, что это было более чем безрассудно – поддаться на уговоры Джерарда. Я знал, что последствия могут быть непредсказуемыми, но все равно согласился. Я вообще редко могу отказать Джерарду, а еще реже хочу ему отказать.
Мне кажется, мы не бежим, а просто тащимся, еле отрывая ноги от земли, а еще мне кажется, что я вот-вот упаду. Я чувствую полную дезориентацию, я чувствую себя как никогда потерянным, наблюдая за смещающейся линией горизонта и мигающими вокруг кислотными цветами.
Мне кажется, что мои ноги тонут в грязи, мне кажется, что она прилипает к подошвам как жвачка, не позволяя мне сделать следующий шаг. Грязь тянет меня обратно, и мне хочется упасть в ее объятия. Она противно хлюпает под моими ногами, розовая, персиковая, бирюзовая, и, когда я опускаю взгляд, меня начинает тошнить.
В какой-то момент мне хочется остановиться, у меня безумно кружится голова, но Джерард продолжает тянуть меня за собой. И мы продолжаем бежать, по крайней мере, нам кажется, что мы бежим. В конце концов, это то, что мы делали всегда с тех самых пор, как оказались вместе.
Мы постоянно гонимся за чем-то и от кого-то убегаем. И только мы вдвоем знаем, какой в этом смысл. Только мы вдвоем знаем ради чего бежим, хотя и не знаем куда.
Это все – часть огромного торжества.
Это – часть таинственного ритуала.
Это – часть великого поиска.
Меня все еще тошнит. От обилия красок, которые меня окружают, от искаженных форм и движения, которое, кажется, превратилось в бег на месте. Я падаю медленно, ощущая, как земля выскальзывает из-под ног, и небо мягко подхватывает меня, тая подо мной, словно взбитые сливки.
Джерард повторяет мое имя, и мое тело поглощает его голос, он плещется в моих легких, а потом затихает, оседая на дне.
- Не плачь. Я в порядке, - мой собственный голос кажется мне чужим, но при этом насыщенным и пронзительным.
Я даже предполагать не могу, что с Джерардом происходит сейчас, но я всегда говорил, что мескалин – не его наркотик. Я всегда боюсь, когда Джерард погружается слишком глубоко в свой трип, когда он впускает тревогу внутрь своего сознания, позволяя ей овладеть собой, и мне только остается надеяться, что он выберется оттуда живым.
Мне не нужно было оставлять его одного с этим, я должен был быть рядом, но я уже не в состоянии ничем помочь. Я чувствую, как с каждой секундой отдаляюсь.
- Мы в безопасности, - говорю я. – Поверь мне.
Его образ светится в ослепительно ярких золотых лучах, а его глаза зеленее, чем обычно. Он молчит, но я слышу его дыхание и пытаюсь протянуть ему руку.
- Просто полежи со мной.
Он смотрит на меня с опаской, и я не уверен, что в его видении я – это все еще я, но мне нужно заполучить его доверие заново. Я не могу отпустить его, я не могу позволить ему потеряться в собственных галлюцинациях.
- Падай, - говорю я.
И мне кажется, я вижу как дрожат его колени. Я чувствую и поглощаю каждое его движение, отдающееся вибрациями в воздухе, принимая их в свое тело, делая их частью себя самого.
Я чувствую абсолютно все. Все, кроме мыслей Джерарда.
- Пожалуйста, - прошу я его, и он смотрит мне прямо в глаза.
Его лицо прибрело приятный молочный оттенок, озаренное золотым свечением ореола, образовавшегося вокруг него. Мне показалось, что он весь начал светиться, будто его кожа стала прозрачной, настолько тонкой, что пропускает сквозь себя свет. Он выглядит чарующе, словно сошедший с иконы мученик, стоящим под небом, блестящим и переливающимся цветами, будто вода, покрытая тонким слоем бензина. И когда он наконец сдается, падая на колени передо мной, он становится победителем, а не побежденным.
Теперь все хорошо.
Теперь я могу не сопротивляться, теперь я могу позволить себе исчезнуть, позволить моему телу потерять свой вес, позволить тяжелым векам закрыться. Но последнее, что я чувствую перед тем, как отдать себя иллюзиям и закрыть за собой дверь, это холодные пальцы Джерарда на моей ладони. И это успокаивает меня. И я улыбаюсь, взлетая настолько высоко, насколько это вообще возможно.
Меня здесь больше нет.
- Фрэнк, тебе не кажется, что то, как мы живем сейчас, – это неправильно?
Вот, с чего все началось. По крайней мере, я привык вести отсчет именно с этого момента. Именно с этого дня. Когда Джерард стоял на кухне и выкладывал салат в тарелки.
- Что ты имеешь в виду?
Свой салат он заправлял майонезом, а мой – оливковым маслом.
- Разве тебе нравится то, что тебе приходится делать?
Я не знал, о чем он говорит. А может, притворялся, что не знал. Я не хотел даже думать о чем-то серьезном тогда, о чем-то глобальном, о чем-то из того, о чем любил поговорить Джерард. У меня не было сил в тот вечер.
Я вздохнул и уселся за стол, подпирая голову руками.
- Я безумно устал. Может, поговорим об этом в другой раз? – спросил я, поднимая глаза на Джерарда, когда он поставил передо мной тарелку, а затем сам сел напротив.
- Но ты ведь не хочешь провести так всю свою жизнь, правда? – он не спускал с меня взгляда и он не собирался оставлять эту тему, даже несмотря на то, что по мне было явно видно, что я не в настроении для такого рода разговоров.
Ему было плевать. Он говорил то, что хотел сказать. Чтоб получить то, что хотел получить.
Во всё, что он делал, он вкладывал смысл, во всем была идея.
- Я надеялся, что вернусь домой сегодня, быстро поем и пойду спать. Но ты, похоже, хочешь испортить все мои планы.
- Не знаю, на что для тебя это похоже. Но для меня это больше похоже на то, что я пытаюсь спасти тебя.
Последняя фраза повергла меня в замешательство, и я нахмурился. Я не понимал, что он имеет в виду. А может, просто боялся признать, что действительно хотел, что я жаждал, чтоб он вытащил меня из этого замкнутого круга.
- О чем ты сейчас говоришь?
- Тебе нравится твоя работа, Фрэнк?
Он не отвечает на мои вопросы. Он задает свои. И я понимаю, к чему он ведет.
- Не могу поверить, что ты сейчас на полном серьезе спрашиваешь меня, нравится ли мне работать на автомойке! – я усмехнулся.
Господи, я ненавидел свою работу, и Джерард прекрасно об этом знал. Я ненавидел каждый день своей жизни, который проводил там.
- Еще не поздно все изменить, - он пожал плечами. – Просто больше не возвращайся туда. Никогда.
Никогда.
Он предлагал мне сжечь все мосты.
И я знал, что соглашусь.
- Да ты шутишь! – сказал я, хотя знал, что он не шутит.
- Думаешь? – он отложил вилку с ножом в сторону, откидываясь на спинку стула. – Я не шучу, Фрэнк. То, как ты живешь сейчас – это не жизнь. Это – жалкая попытка делать вид, что ты живешь.
- И что ты мне предлагаешь?
Я спрашивал потому, что хотел услышать его ответ, а не потому, что не мог сам догадаться каким он будет.
- Получать удовольствие.
И в этом заключался весь смысл. В этом до сих пор заключается весь смысл.
Не зависеть ни от кого и ни от чего и получать удовольствие.
Смысл в вечном беге.
Мы бежим от системы, пока она не съела нас, пока она не проглотила нас целиком. Мы нарушаем правила, потому что нет и не может быть ничего правильней этого.
- Вот так просто? – спросил я, и Джерард отодвинулся на стуле так, что ножки противно заскрипели по кафельной плитке.
- Проще некуда, - он улыбнулся. – Иди сюда.
Его голос звучал мягко, и мне хотелось подчиниться.
Мне действительно хотелось верить в то, что он говорил, и я верил. Я был готов все отпустить.
И это стало началом.
Я сел Джерарду на колени, перекидывая одну ногу на другую сторону, чтоб сидеть с ним лицом к лицу. Чтоб было удобнее целовать его. Чтоб чувствовать его ближе.
- Я не знал, что ты такой гедонист, - прошептал я, беря его лицо в свои ладони, прежде чем коснуться своими губами его губ.
- Не ври. Ты знал. И именно поэтому мы вместе.
Я почувствовал его холодные пальцы под своей футболкой, как они медленно поднимались вверх по позвоночнику, а потом переместились на живот и выше к соскам. Это было невыносимо приятно. Это заставляло меня дрожать и закусывать нижнюю губу.
- И ты точно такой же, как я. Просто пока что не хочешь этого признавать, - Джерард говорил это, оставляя горячее дыхание на моей шее и легкие сухие поцелуи. – Но ты знаешь, ты все прекрасно знаешь. Мы хотим одного и того же.
- Сейчас я хочу тебя, - выдохнул я, потянувшись к ремню Джерарда, в это же время закидывая голову назад, открывая шею для его поцелуев.
- А я думал, что ты хочешь поскорее уйти спать, - он усмехнулся, отрываясь от меня и немного отстраняясь. – Разве я не испортил твои планы?
- Ты помог мне придумать план получше, - я наклонился к его уху, прикусывая мочку. – Сначала я затащу тебя в спальню, потом я позволю тебе раздеть меня, а потом… потом я хочу, чтобы ты меня трахнул. Так, как ты хочешь.
Он хрипло засмеялся мне в плечо, пока его руки мягко поглаживали мою спину, а я тяжело дышал, возбуждаясь от его прикосновений и собственных мыслей. Я представлял, что он сделает со мной, и, казалось, в мире не существовало ничего, чего я желал бы больше, чем Джерарда, овладевающего мной, моим телом.
- Я готов немедленно начать воплощать твой план в жизнь, - тихо сказал он, и я медленно поднялся с его колен.
Я больше не хотел ждать, так же, как и Джерард. Наши желания полностью совпадали, и мы оба убедились в этом, стоило нам только переступить порог спальни. Я знал, что нужно ему, а он знал, что нужно мне, и мы использовали эти знания в полной мере.
В тот вечер я уснул голодным, так и не поужинав, в теле чувствовалась приятная слабость, от которой лишь сильнее клонило в сон. Я уснул потным и грязным, положив голову Джерарду на плечо, я уснул абсолютно умиротворенным и спал так крепко, как не спал уже давно.
Следующим утром я действительно не пошел на работу, хотя будильник, который я забыл отключить, зазвенел в привычное время.
Думаю, тогда мы оба еще толком не знали, что собираемся делать дальше, мы даже не подозревали, как далеко сумеем убежать.
В то утро, когда вместо того, чтобы дышать химикатами на автомойке, мы снова занялись сексом, мне было плевать на будущее, мне было важно лишь то, что я чувствовал.
Мы просто получали удовольствие, и, пожалуй, это то, что мы всегда умели делать лучше всего.
Мне ужасно хочется пить, когда я возвращаюсь обратно, а мое тело снова становится моим. Мне холодно в мокрой одежде, и ледяной ноябрьский ветер пронзает до костей, но все, что я ощущаю – это спокойствие и счастье. Надо мной горит оранжево-красный закат, и я понимаю, что, должно быть, прошло уже достаточно много времени с тех пор, как я оказался тут.
Я мало что помню, только фрагменты стремительно развивающихся событий, словно нарезки из фильма, но я не прилагаю никаких усилий, чтобы вспомнить.
Все, что случилось, уже прошло, а прошлое не имеет значения.
- Ты в порядке? – я слышу слабый голос Джерарда и поворачиваю голову в его сторону.
Он выглядит хреново. Наверное, так же, как и я, а может быть, даже хуже.
- Вполне. Чего не скажешь о тебе.
Я тысячу раз говорил Джерарду, что мескалин – не его наркотик, что не стоит даже пытаться добиться какого-то нового эффекта, но он все равно меня не слушал, хотя позже и убеждался в моей правоте.
- Я знаю, - он пожимает плечами.
Он выглядит очень уставшим. Как человек неделю мучающийся от бессонницы. Как человек выжатый морально и физически. Но это – проходящий этап. Это – всего лишь часть поиска. И завтра обязательно будет лучше, а сегодня уже не будет существовать.
- Куда дальше? – спрашиваю я, пытаясь принять сидячее положение и отрывая голову от земли.
Мои волосы в грязи, и, когда я касаюсь затылка рукой, эта грязь остается на моих пальцах.
- Домой, - отвечает Джерард.
И я знаю, что это может значить что угодно. Наш дом везде и нигде. И я согласно киваю, облизывая пересохшие губы.
- Тогда пошли, - говорю я
Я не переживаю, что будет дальше. Что будет через час или через минуту.
Наверное, мы вернемся к машине, а потом заедем в какую-то забегаловку перекусить. Наверное, официантка захочет нас прогнать, но я расскажу ей грустную историю о том, как мы попали в аварию, и нашу машину вынесло на обочину. Неважно, что я буду говорить, но официантка наверняка посмотрит на меня с сочувствием, хотя в душе все еще будет сомневаться в правдивости моей истории. Наверное, я переоденусь в вонючем туалете той самой забегаловки, после чего мы уедем оттуда прочь и вряд ли когда-нибудь вернемся снова.
Потом будет новый город. Новая временная работа, новые временные друзья, которых позже мы бросим, даже не попрощавшись.
А потом Джерард добудет для нас экстази или ЛСД, и мы снова натворим каких-то глупостей, о которых никогда не будем жалеть.
Завтра обязательно будет лучше, чем сегодня, а сегодня уже не будет никогда. И ничего, абсолютно ничего не имеет значения, кроме ощущений.
Кроме вечного поиска.
Кроме вечного бега.
Кроме долгой дороги, ведущей куда-то далеко за горизонт.
Вся наша жизнь кроется в этих коротких мгновениях. В ярких вспышках. У нас есть то, чего нет и никогда не будет у многих.
Очень хорошая и качественная работа, как и все твои работы, но. Но. С самых первых строк мне это напомнило фильм "страх и ненависть в Лас Вегасе" (фразы про падающие звезды напомнили фразы героя Джонни Деппа про летучих мышей почему-то :''D), и я начала придурочно хихикать, хоть фик серьезный и мрачный. А потом еще это предложение про идею... Извини. :'D Так. Слово. Я тоже думаю, что свобода.
Vitalipok, Хантер Томпсон - мой вдохновитель, что уж там, я не скрываю. и непосредственно сама книга (фильм я не смотрела), к которой я питаю очень нежные чувства, частично повлияла на меня, как в принципе влияет любая прочитанная книга (а особенно те, к которым питаешь нежные чувства). так что, наверное, можно провести с ней параллель, вай нот. можно все, если хочется. хотя изначально связь со "Страхом и отвращением..." не планировалось и мною не задумывалась. просто оно писалось, как писалось, и просто получилось то, что получилось. то, что было в голове, то оказалось тут. и, кстати, я не считаю этот фик мрачным. и у меня не было намерений сделать его мрачным. это что-то другое. так что хихикать разрешается. ну и да, свобода, все верно. в этом году четко и ясно у меня получилось.
anny, aaww, спасибо большое с: это странно, потому что раньше это слово было. и в версии на фикбуке и в ворде оно есть... Ну да ладно, я уже исправила тут.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
