Лос-Анджелес (все против меня?) встретил нас несильным снегопадом. Всю дорогу до дома Джеймса мы провели в тишине. Точнее, я провел. Джам развлекала Черри и Лили пейзажами за окном. Знаете, а мы ведь были вынуждены ловить такси в этом душном аэропорту, где и без нас полно было потенциальных пассажиров. Потому что у этой милочки, у Джеймса, «слишком сильно болят коленные чашечки». Каждый раз он выдумывает себе новый, не зафиксированный до этого в медецине недуг, и достает этим всех. Что до меня, действия антидепрессантов я пока не ощущаю, и, следовательно, моя голова полна идиотских мыслей о Джерарде. Они съедают мой мозг и сердце. Прямо сейчас мне хотелось бы разрыдаться от безысходности, от понимания бессмысленности моего существования и от тоски. Что и говорить, я безумно скучаю по нему и отдал бы все за возможность увидеть его, но вместе с тем мне очень страшно вот так столкнуться с ним где бы то ни было. Мне слишком тяжело определить, чего же я всё-таки хочу больше. Лучше бы мне кто-нибудь пулю в лоб пустил, я был бы этому человеку безмерно благодарен. Я не заметил, как начал снова клевать носом, но, кажется, мы уже подъезжаем. И верно: водитель паркуется, счетчик фиксирует сумму, в которую нам вылилось наше захватывающее путешествие, и, кажется, таблеточки действуют, ибо если нет, то я бы выругался про себя. Потому что сумма немаленькая, для такой-то поездки. Но мне все равно. Хотя хорошо бы вывести вас из заблуждения, согласно которому музыканты зарабатывают миллионы, потому что это вовсе не так. Я помогаю Джамии вытаскивать наши чемоданы из багажника. Пока мы занимаемся багажом, из дома выскакивает этот клоун, держась рукой за поясницу. Джамия, Фрэнк! - кричит он, хотя нет необходимости кричать наши имена на всю улицу, но такова его специфика речи, как он сам это объясняет. Джеймс тащит свою громадную тушу по направлению к нам. Обнимает сначала Джам, затем меня, потом девочек. Хоть стреляйте в меня, но я не хочу, чтобы этот жирдяй трогал Лили и Черри. А еще от него воняет какими-то лекарствами, как от старика, хотя ему всего-то около 50. Мы вносим вещи в дом, Джам уходит с Джеймсом на кухню, зовя девочек за собой. Мне кажется, или я здесь никому не нужен? Не важно. Я поднимаюсь наверх с целью осмотреться. У этого шута просто чертовски огромный дом, учитывая, что он живет тут один, он просто громаден. Я открываю первую попавшуюся дверь и вхожу в комнату. Библиотека? Полки, полки, пыль, камин, где огня не было лет сто и все покрылось паутиной, кресло, какое-то барахло, стол, шторы, явно призванные создавать уют, но весь этот антураж не спасает помещения от атмосферы царствующего уныния, и мне становится тошно. Замечаю на столе кипу какой-то макулатуры. От скуки начинаю перебирать ее и выясняется, что это подборка журналов Kerrang за последние лет так 7. Открываю первый попавшийся. Вижу себя, там же и Джерарда. От злости журнал летит в противоположную стену. Забираюсь в кресло с ногами. Невыносимо хочу спать. Во рту пересохло и голова просто раскалывается. В голову пытаются пробиться мысли, но теперь лекарства просто так не дадут размышлениям убивать меня. Хвалю себя за сообразительность и проваливаюсь в царство Морфея. Проснувшись, сперва не понимаю, где я. За окном темно, в комнате темно, я полностью дезориентирован. Черт бы побрал часовые пояса. Выхожу из комнаты и прислушиваюсь. В доме тихо, очень тихо, клянусь, я могу слышать, как пыль оседает на полках. Бесшумно прохожу по коридору, тихонько открывая каждую дверь. В одной из комнат на кровати я узнаю силуэт Джам. Спит. Вот так. Я не нужен своей жене. Хотя я последний во всем мире, кто имеет право злиться на нее, потому что сам поступаю так же, если не хуже. Я понимаю, что ей, возможно, обидно, но мне настолько плевать, что даже страшно. Тут совсем нечего делать. Достаю телефон из кармана джинсов, смотрю на время: 22:10 Окей, еще не так поздно. От нечего делать выхожу в сеть, в твиттер. Фаны думают, что читают весельчака, шутника, помешанного на дерьме идиота, но, боже, как же хорошо мы все умеем притворяться в сети, меняя маски, выдавая себя за тех, кем мы на самом деле не являемся. Я смотрю, что последний раз Джерард что-либо писал всего-то 5 минут назад. Что-то там про свою жену, про Лин. Кажентся, они с Лин идут на какую-то тусовку по поводу дня рождения какого-то чувака из его компании дружков, помешанных на комиксах. Помню, что меня тоже туда приглашали, какая ирония. Меня там никто не ждет и никому я там не нужен. И мне никто не нужен. Никто, кроме него. Вздохнув, убираю телефон в карман. Я испытываю желание пройтись куда-нибудь. Мне просто не хватает воздуха в этом чертовом доме. Выхожу на улицу; наконец я чувствую, что дышу. Я не слишком тепло одет, но и на улице не слишком холодно, скорее морозно, я бы сказал. Снега ровно столько, чтобы еле ощущать его прохрустывание под ногами. Люблю снег. Кстати, даже если бы я решил пойти на эту вечеринку, я все равно не помню, где она состоится. Не помню даже, кто меня приглашал. Да разве ж это важно?... Страшно хочу напиться. И что мне помешает? Иду, сам не зная, куда. Жду, пока ноги приведут меня к какому-нибудь лос-анджелесскому бару. Смотрю на один из домов с целью выяснить, на какой улице я хотя бы нахожусь. Вэст Сэконд Стрит, что не говорит мне вообще ни о чем. Мыслей в моей голове нет. Я не могу предаться воспоминаниям, что радует в моей ситуации. За что мне все это? Чем я обидел Иисуса, или кто там, на небе? Почему моя жизнь — огромная патовая проблема? Ответов на эти вопросы нет и не будет. Я сворачиваю за угол, и, похоже, я нашел, что искал. Местечко под названием «Эдисон», мне начинает казаться, что я, может, слышал это название прежде. Народу в нем немного, интерьер мне не особо по душе, но какая мне разница, где напиваться? За барной стойкой стоит мрачный парень с длинными волосами, собранными в хвост. Его лицо пересекает отвратный шрам, и я подумал, что будь я художником, я бы его нарисовал, этого паренька. Пока он выполняет мой заказ, я раздумываю, назвали ли этот бар в честь того самого Томаса Эдисона, который там что-то изобрел или открыл в области электричества, но потом отметаю эту идею. Кто будет называть бар в честь ученого? Хотя кто знает. А вообще, мне даже начинает здесь нравиться. Следующий час я просто вливал в себя одну порцию алкоголя за другой. Соответственно, к полночи весь мир казался мне радужным, а люди — дружелюбными, так что я даже обрадовался, когда рядом со мной уселся какой-то парень. Я не смог разглядеть его лицо, однако, мне приспичило обсудить с ним Эдисона. - Эй, парень, па-а-арень! Послушай-ка... - я уж было хотел спросить про треклятого ученого, когда он обернулся, и я увидел, что это никто иной, как ... - МАЙКС! - ору, как ненормальный, кидаясь ему на шею. Хохочет, пытаясь избавиться от моих пьяный объятий. - Фрэнк! Что ты тут... да отпусти же меня, негодяй! Как ты тут... Ты здесь откуда? Я наконец отпускаю его и теперь жизнь кажется мне еще лучше. Майки — мой самый лучший в мире друг, и я очень скучал по нему. - Майки, - говорю, - я приехал сюда с Джамией и с детьми к ее брату и оказался им не нужен. Я вообще никому не нужен. - Фрэнк, да ты пьян! - он еще удивляется. - Нет, я просто так зашел посидеть в бар и подумать о своей паршивой жизни, - я горько усмехнулся, - а ты-то тут как оказался? - Я давно знаю это место. Мне здесь нравится и я иногда сюда захожу, - отвечает он. У меня гениальная идея! \ - Майки, - говорю, - пошли в кино, чувак, а! Пойдем сходим на «Хоббитов», ну. Я знаю, ты их лю-ю-юбишь, - хихикнул я. - Эммм, Фрэнк. Я боюсь, что не смогу. Я сейчас иду на вечеринку. - На какую?! Майки, мы видимся раз в сто лет, а ты даже в кино не хочешь со мной сходить! - Ну эта вечеринка... Её устраивает приятель Джи, Габриэль. Кстати, о Джи. Он сейчас заедет за мной, заодно вы и увидетесь! Стой... а ты ведь тоже приглашен, а, Фрэнк? Он не знает. Несмотря на то, что он мой лучший друг, он не знает. И я крайне не хочу видеть Джерарда. Чувствую, как руки начинают трястись. Почему? Где же эти хваленые лекарства? Если я сейчас увижу его, то... То будет очень плохо. - Фрэнк, ты слушаешь меня? - Майки, кажется, что-то рассказывал. - Майки, мне пора, - меня начинает трясти уже серьезно, потому что я чувствую, как он приближается. Можете считать меня дураком, но это так. Страх застилает весь мой разум и я мгновенно трезвею. Я не хочу видеть его, зная, что час назад он прикасался к Линдси. - Майк, мне и правда пора. - Фрэнк, тебе плохо? Ты такой бледный. Фрэнк, может ты перепил? Ха, я как будто вовсе не пил. Но от страха меня начинает подташнивать и это имеет место быть. Спросите, чего я боюсь? Я не могу дать ответ, хотя вопрос вполне адекватный. Я боюсь, что если увижу его, то просто разрыдаюсь на месте. Или растекусь фанатской лужей по полу. Или все вместе. - Фрэнк, стоять! Я хочу, чтобы вы увиделись! Подожди секунду. Я буквально слышу, хотя, скорее чувствую, как рядом с баром притормаживает машина. Порываюсь бежать, но Майки держит меня за рукав толстовки, улыбаясь так, как будто выиграл только что миллион, и у меня нет сил вырваться. Я вижу, как двери заведения открываются, вижу, как в замедленной съемке. Колени становятся ватными. Я вижу его. В глазах темнеет.
тебе все равно никто не поверит, спасибо Вам большое! я и сама замечаю за собой ошибки и опечатки, начинает казаться, что я дислексик я пока не очень разобралась с сервисом на сайте, и поэтому не знаю, как попросить бету что-либо проверить :с а вообще я очень рада, что Вы поняли именно то, что я и хотела передать, надеюсь, что не разочарую вас и не заставлю проводить параллели с другими фанфиками на предмет схожести сюжетных линий. я читала здесь много работ достойных авторов и идея сформировалась давно, но я бы не хотела прослыть одним из этаких авторов-новичков, которые и шапку правильно заполнить не могут. еще раз спасибо большое!
мне нравится! очень надеюсь, что автор не забросит этот рассказ, как многие, а доведёт его до финала. Потому что очень хотелось бы узнать развитие и чем собственно всё закончится.
