Chapter 1. I was made for loving you

Это тихое спокойное воскресное утро не предвещало ничего необычного, в то время как Фрэнк мирно посапывал в подушку, лёжа в своей постели и намереваясь провести в ней ещё, по крайней мере, пару часов. Но, вопреки желаниям Айеро старшего, неожиданный утренний гость явно не разделял его сонливого настроя, упорно вдавливая несчастную кнопку звонка в стену. С каждой секундой этот неприятный звук всё настойчивее вторгался в сознание парня, окончательно выводя из приятной полудрёмы. Не сразу осознав, что происходит, Фрэнк по привычке нащупал рукой тумбочку, хлопая по будильнику, недовольно хмурясь, не понимая, почему же он не замолкает. Замахнувшись посильнее, Айеро не рассчитал силы, случайно скидывая часы на пол, невольно подскакивая на месте из-за громкости удара, бормоча что-то неясное под нос. Ему потребовалась ещё пара секунд, чтобы, наконец, осознать, что до сих пор не прекратившийся звон исходит от входной двери. Невольно поморщившись, слегка приподнимаясь на месте, с трудом разлепляя глаза, парень задумался на пару секунд, в следующий миг уже падая обратно на подушку, в итоге попадая мимо и утыкаясь лицом во что-то пушистое. Тут же повернув голову, Айеро с непониманием опустил сонный взгляд на валяющуюся рядом кофту из искусственного меха, непонятно что делающую на кровати, и, обречённо вздохнув, всё же неторопливо поднялся с постели, всем своим видом выражая вселенскую печаль. Настойчивый звон не прекращался,окончательно добивая все надежды вернуться к тёплому одеялу. Не особо смотря, куда идёт, Фрэнк, зевая, медленно направился в сторону двери, ещё не просыпаясь окончательно, но уже мысленно делая себе в голове пометку как-нибудь отомстить внезапному посетителю. 

Не заметив валяющийся по его же собственной вине на полу будильник, Айеро как-то особенно жалобно взвизгнул, случайно наступая на него ногой, мгновенно ощущая, как мелкие детали болезненно впиваются в кожу. Словно обидевшись, что-то непроизвольно буркнув себе под нос, парень с презрением уставился на ненавистные и без того часы, неминуемо портящие каждое утро, понуро потирая пострадавшую ступню. Недолго думая, он решил допрыгать оставшиеся до цели метры на одной ноге, уже начиная заранее возносить этот день в ранг неудачных, в то время как список возможных кар в отместку неизвестному гостю всё увеличивался в его голове. Достигнув, наконец, пункта назначения, едва ли не ударяясь об острый угол стены, Фрэнк поспешно расправился с замком, резко открывая дверь вперёд, кажется, случайно ударяя кого-то. Парень ойкнул, невинно отводя взгляд в сторону, в самом деле, не ожидая такого исхода, но всё же мысленно утаивая радость от своей внеплановой маленькой мести.

- Ух, Айеро, и за что ты только так меня любишь? - болезненно потирая лоб, недовольно хмурясь, буркнул парень со светлыми волосами, на всякий случай, отходя на шаг назад, заставляя Фрэнка лишь сильнее сдерживать довольную ухмылку, вызванную своим внезапным ненамеренным возмездием. Для самого парня и этого сейчас было вполне достаточно, чтобы повременить с оставлением клейма неудач на сегодняшнем дне. Картинно вздохнув, изображая из себя страдальца, Айеро решил всё же проявить хоть каплю гостеприимства, несмотря на недовольство, махнув рукой, приглашая друзей войти, ехидно посмеиваясь, вспоминая, как он только что заехал Бобу по лицу.

- Вы же понимаете, что у вас должно быть очень убедительное оправдание тому, почему вдруг вы решили лишить меня сна в единственный выходной? Если, конечно, вы не горите желанием войти через дверь, а выйти через окно, - сонно потирая глаза, пытаясь вспомнить, где же лежит кофе, и куда делся чайник, вполне серьёзно уточнил Фрэнк, будто бы его угрозы действительно могли кого-то напугать. Никто не спешил отвечать, словно игнорируя реплику Айеро, что, впрочем, последнего сейчас не особо сильно огорчало, ведь всё его внимание было занято усердными попытками пробуждения памяти. В который раз огорчённо вздохнув, парень решил плюнуть на эти тщетные попытки, направляясь в гостиную, где уже успели по-хозяйски расположиться Боб и Берт, надеясь, что, раз уж они лишили его отдыха, то хотя бы взбодрят его решительно отказывающийся начинать работать мозг разговорами вместо так недостающего сейчас кофеина и по-прежнему рассчитывая узнать причину столь неожиданного раннего визита. Однако, вместо выслушивания ожидаемых объяснений, приблизившись к друзьям, Фрэнк лишь непонимающе уставился на них, замечая, как те переглядываются, посмеиваясь, решительно не понимая, чем вызвана такая вопиющая наглость.

- Да вы совсем обалдели! Пришли, значит, разбудили, нагло развалились тут на моём диване, а теперь ещё и ржёте, - хмыкнул Айеро, скрестив руки на груди, едва сдерживаясь, чтобы не ударить обоих лежащей рядом подушкой. - Что, я опять отлежал всё лицо, да? - хмурясь, всё сильнее раздражаясь из-за необъяснимого нахальства парней, предположил Фрэнк, теперь уже раздумывая, куда бы лучше положить части тех часов, чтобы его окончательно потерявшие стыд приятели непременно наступили на них. И с каждой секундой ему всё сильнее хотелось воплотить план с окном в жизнь.

- Чёрт, чувак, прости, но это, действительно, смешно выглядит, - смахивая проступившую от смеха слезу, всё никак не успокаиваясь, невнятно пробубнил Боб, в отличие от Берта, и вовсе не пытаясь сохранять спокойный вид, уже почти вызывая обиду у Фрэнка, уязвлённого таким неясным комментарием.

Скривив лицо, буркнув под нос "идиот", Айеро с сомнением на счёт здоровья психики друзей, окинул парней взглядом, направляясь к зеркалу, не желая больше гадать, какого чёрта они на что-то так странно отреагировали. Закатив глаза, всё ещё не расцепляя рук, сохраняя недовольный вид и продумывая всё новые идеи расплаты, парень зашёл в ванную, с силой резко ударяя по выключателю. В ту же секунду раздался громкий хлопок, и, вместо ожидаемого света, в комнате воцарился мрак, окончательно доводя беднягу, уже начинающего всерьёз полагать, что все просто решили над ним поиздеваться, даже ненавистная с этих пор лампочка, перегоревшая в самый неподходящий момент. Шумно выдохнув, сжимая пальцы, Айеро на пару секунд закрыл глаза, пытаясь успокоиться и подумать, в следующий миг уже направляясь обратно в сторону гостиной.  Окинув комнату взглядом, Фрэнк почти сразу заметил, что искал, торопливо подходя к телефону, нервно постукивая ногой, ожидая, когда же, наконец, откроется невыносимо медленно загружающаяся камера. И, как только он всё же дождался, парень сразу же переключил её на внутренний режим, со смесью недоумения и даже некоторого испуга вглядываясь в отражение собственного лица на экране, явно не ожидая увидеть там ничего подобного.

- Что, решил заснять для потомков или, может, на сайте знакомств разместить фото своего нового образа? - давясь смехом, с трудом успевая глотать воздух, не отходя от своей истерики, едко поинтересовался Брайар, только подливая масла в огонь своей репликой. - Нет, я, конечно, понимаю, что многим нравятся прозвища вроде "котика" или "зайчика", но, друг мой, кажется, ты воспринял их слишком буквально, - никак не унимался Боб, в то время как раздосадованный Айеро всё пялился в собственное отражение, то отводя камеру дальше, то, наоборот, приближая, словно от её положения многое в его внешнем виде изменилось бы. Решив, что блондин уже действительно слегка перешёл границу, Берт аккуратно толкнул его локтем в бок, пробормотав что-то вроде "не стоит", чувствуя некоторую неловкость от сложившейся ситуации, словно в нелепом положении сейчас был вовсе не Фрэнк, а он сам.

Нахмурившись, хотя и выглядя скорее опечаленным, чем злым, Айеро отложил телефон, переворачивая его экраном вниз, словно тот был виноват в таком отражении парня, и пробубнил что-то невнятное себе поднос, мысленно проклиная старшего брата Шона, вспоминая его ехидные усмешки, теперь понимая их причину. Фрэнк полагал, что для того, чтобы лучше понимать детей, не следует сдерживать их стремлений к играм и творчеству, чтобы они не сочли тебя одним из "занудных взрослых", ведь тогда поладить бы уже не удалось. Да и в характере парня порой можно было заметить некоторую инфантильность, потому на работе он позволял малышам творить всё, что им вздумается, если только это не угрожало здоровью. А юному Россу почему-то всегда хотелось проявлять свои способности к рисованию, используя Айеро в качестве холста. Так уж вышло, что вот уже вторую неделю парню приходилось работать одному в обе смены, так как одна его напарница слегла с гриппом, а вторая умудрилась сломать ногу на следующий же день и теперь не выходила из дома. А непутёвые родители Шона вечно были так заняты собственными делами, что не успевали забрать сына вовремя, скидывая эту обязанность на старшего отпрыска, который и сам не особо горел желанием идти за братом, словно нарочно медленно плетясь в сторону детского сада. Но не мог же Фрэнк просто выставить мальчика на улицу после официальных часов закрытия, сколько бы времени не прошло до момента, когда же за ним, наконец, кто-нибудь придёт, молчаливо мирясь с обстоятельствами. Ввиду обилия свободного времени и ещё не разукрашенной кожи, Айеро позволял юному художнику практиковаться на нём. И, если обычно мальчик с увлечением разрисовывал случайно обнаруженные однажды на руках воспитателя татуировки, то в этот раз он почему-то решил использовать в качестве полотна его лицо. Сам Фрэнк, уставший от кажущихся теперь бесконечно долгими рабочих часов и неугомонных, словно фонтанирующих энергией, детей, не придал этому особого значения, будучи согласным уже на что угодно, лишь бы только ему не пришлось больше отвечать на какие-нибудь очередные странные вопросы или вставать с дивана. И так уж вышло, что, когда Росса уже забрали, уставший Айеро совсем позабыл о лице, на котором, по воле Шона, красовались кошачьи усы и нос, лишь лениво отмывая руки и полагая, что этим и ограничились художества мальчишки. И теперь, стоя в тёмной ввиду перегоревшей лампочки ванной, тщательно оттирая лицо, Фрэнк со смесью обиды и гнева мысленно осыпал оскорблениями нерадивого Росса старшего, мало того что опоздавшего почти на два часа, так ещё и не удосужившегося оповестить парня о разрисованном лице. А ведь он ехал так до самого дома, а потом ещё и шёл пешком, так что все прохожие могли наблюдать его кошачий грим.

С досадой вздохнув вот уже какой раз за это утро, Айеро протёр лицо первым попавшимся полотенцем и решил всё же вернуться к друзьям, надеясь, что Боб за это время успел-таки успокоиться. Однако, вместо ожидаемой тишины, с его приходом гостиная вновь наполнилась неконтролируемым смехом, теперь уже исходящим от обоих парней, а не только от Брайара. Но на сей раз Фрэнк не стал злиться, лишь вновь напоминая себе, что его друзья - идиоты, и с этим ничего не поделаешь.

- Меня не было всего минуты две, а ты уже умудрился испортить Берта, засранец! - обращаясь к блондину, закатив глаза, уселся на стул Айеро, подпирая рукой лицо, вглядываясь в ухмыляющиеся лица до сих пор смеющихся друзей, теперь уже не особо горя желанием узнать причину их веселья. - Он же был таким хорошим и милым раньше! Ты плохо на него влияешь, Брайар, тебя стоит изолировать от общества, пока ещё не всё потеряно, - вертя в руках пустую чашку из-под кофе, водя пальцем по краю, проговорил Айеро. Парни постепенно начинали успокаиваться.

- Не хочу тебя огорчать, но, видимо, не стоило использовать водостойкий маркер для перевоплощения в домашнего любимца, потому что ты только слегка размазал усы, остальное осталось в первозданном виде, - получив очередной несильный толчок от друга, понимая, что, и правда, уже стоит успокоиться, прокомментировал Боб. Фрэнк нахмурился, уже открыв рот, чтобы что-то возразить и вставая с места, намереваясь отправиться обратно в ванную, но, в конце концов, решил, что без света он всё равно не узнает, всё ли оттёр, так что это непростое дело пришлось отложить до неопределённого момента. - О, и ещё мне интересно узнать, что за новой моде ты следуешь? Я не стану спрашивать, почему у тебя на трусах нарисованы осьминоги и пауки, которых ты терпеть не можешь, но вот зачем спать в рубашке и галстуке с уткой - мне всё же не вполне ясно, - кашлянув в руку, стараясь сдерживать смех, спросил Боб, очевидно, снова издеваясь на другом. Однако тот больше не намеревался реагировать на его замечания, смирившись с тем, что утро не задалось.

- Если и дальше будешь действовать мне на нервы, то я и не подумаю надевать штаны, и тебе придётся любоваться на этих самых осьминогов и пауков весь оставшийся день, - бросив на Брайара укорительный взгляд, наполненный холодным безразличием, парировал Фрэнк. - И я просто устал вчера, просидев весь день с детьми, вот и забыл переодеться и уснул прямо так.

- Ну, не сердись, мы принесли тебе пончики, - пытаясь скрасить обстановку, неловко улыбнулся Берт, протягивая другу коробку. Айеро заметно повеселел, как всегда, быстро забывая обо всех разногласиях, отмечая про себя, что всё же стоит, наконец, сделать кофе.

- Вот видишь, поэтому его я не стал бы скидывать из окна, в отличие от некоторых, - довольно ухмыльнулся парень, видимо, достаточно быстро поддаваясь задабривающим чарам еды, всё же находя в себе силы подняться и вернуться к поискам чайника.

- Эй! - недовольно выпалил Брайар. - Между прочим, я тоже скидывался на них, - искренне не понимая, в чём же он мог провиниться и заслужить такую кару, изумился блондин.

- Да, но Берт-то хороший, а ты что-то не очень, - разведя руки, пожал плечами Фрэнк, оглядывая кухню в поисках банки с кофе. Вспомнив, что парни заявились с утра пораньше, наверняка, не просто так, он решил всё же поинтересоваться, что же конкретно послужило причиной этого неожиданного визита. - И позволь спросить, почему вы вообще пришли? - не отвлекаясь от своего занятия, задал вопрос Айеро. Ответа не последовало, и, недовольно цыкнув, отмечая, что в который раз ему приходится говорить, словно с потолком, он развернулся, устремляя неудовлетворённый взгляд на друзей. Но, заметив такое знакомое и, конечно же, не сулящее абсолютно ничего хорошего коварное выражение лица Боба, он понял всё без слов.

- Нет, чёрт возьми, только не говори, что ты нашёл очередную чепуху! - вмиг изобразив страдальца, едва не прохныкал Фрэнк, устало охнув. Берт отвёл глаза, понимая, что оправдать друга ему нечем, и Айеро, действительно, не ошибся. - Неужели ты, и правда, веришь по всю эту ерунду? Прекращай, такими темпами ты однажды точно так же заявишься ко мне с библией в руках, утверждая, что Иисус велел тебе обзавестись армией кошек!  - мысленно проклиная тот день, когда Брайар впервые увлёкся всеми этими предсказаниями и "знаками судьбы", саркастично пробубнил Айеро. Заметив странное задумчивое выражение на лице Боба, парень слегка опешил, удивлённо наблюдая за тем, как его приятель апатично пялится а одну точку, над чем-то размышляя. - Эй, чувак, - осторожно позвал Фрэнк, уже жалея, что зачем-то озвучил свои мысли, зная странное пристрастие друга. - Боб! - не сдержавшись, выпалил парень, наконец, вырывая блондина из этого оцепенения. - Я же пошутил, - с опаской и недоумением хмуря брови, пояснил Айеро, решив, что лучше будет сосредоточиться на кофе, предчувствуя что-то нехорошее, зная, что через пару секунд последует длинный рассказ об очередном способе узнать о своей судьбе.

Такая странная навязчивая идея появилась у Брайара около года назад, когда в японском ресторане печенье с предсказаниями натолкнуло его на мысль купить лотерейный билет, по случайности действительно оказавшийся выигрышным. И тот факт, что ездить он на велосипеде всё равно никогда не умел, и выигрыш, в самом деле, зря пылился, занимая место, Боба ничуть не смутил, а ту записку из угощенья он воспринял как знак свыше, с тех пор с каждым днём всё чаще занимая мысли всевозможными идеями прорицаний. Гадания на кофейной гуще, разглядывания тени от свечи, всевозможные ясновидящие и "истинные" пророки, куча бессмысленных вычислений по именам и датам рождения, множество гороскопов... Даже в рекламных роликах блондин умудрялся углядеть эти "знаки судьбы", непременно следуя им, воспринимая неудачи как собственные оплошности, полагая, что он лишь неправильно истолковал какую-либо информацию, и дело вовсе не в том, что это всё и правда не имеет смысла. Так, увидев какой-то тайный смысл в простых дорожных указателях, Боб однажды завёл Фрэнка в какой-то китайский магазин с причудливыми товарами, заставив приятеля приобрести какие-то подозрительные на вид грибы, утверждая, что так действительно нужно, и он в этом ни секунды не сомневается. Сам же парень взял себе какой-то необычный фрукт с непроизносимым названием, не поясняя причины подобного выбора. И, если Брайару просто досталось нечто ужасно кислое и странное по вкусу, то вот грибы Айеро вообще оказались ядовитыми. Но ведь никто и подумать не мог, что они были выращены в качестве декоративных растений и совсем не пригодны для употребления, потому в тот же день парень попал в больницу с отравлением, осыпая Боба и его дурацкие причуды всеми знакомыми ругательствами и оскорблениями. Но вера Брайара во всё это была слишком велика, а каждая неудача лишь заставляла искать всё новые способы, потому всем его друзьям приходилось лишь закатывать глаза, искренне не понимая, как можно быть таким идиотом, но всё же мирясь со странной манией блондина, позволяя ему испытывать и на них правдивость бесконечных видов предсказаний, делая вид, что они верят в его эту самую "судьбу" и её знаки.

****

- С чего ты вообще решил, что мы найдём здесь подходящее платье, которое на меня налезет? - недовольно хмурясь, не переставая причитать, пробубнил блондин, нервно откидывая спадающую на лоб чёлку назад, в который раз не получая никакого ответа. Кинув на отрешённого друга испепеляющий взгляд, снова недовольно буркнув что-то, толкая неразговорчивого собеседника в плечо. - Твой "обет молчания" закончился ещё два дня назад, прекрати, наконец, меня игнорировать, а то ударю! - снова скорее несколько обижено, нежели угрожающе, пробормотал блондин. Второй парень всё же обратил на него внимание, так широко удивлённо раскрывая глаза, непонимающе моргая, что светловолосый едва сдержался, чтобы не засмеяться над нелепым видом друга, даже забывая на какое-то время о мнимой необходимости сохранения недовольного лица, будто бы окружающие и  без того не замечали его усиленные попытки изображения мученика, выражающего вселенскую печаль и несправедливость.

- Гм... извини, я просто задумался, - достаточно отстранённо ответил брюнет, всё ещё не переключая внимания с собственных мыслей на собеседника, которому так и хотелось выпалить что-то вроде "А то я не заметил". - Ты что-то говорил? - решив всё-таки больше не испытывать терпение друга, поинтересовался парень, хотя и без особого энтузиазма в голосе.

- Ох, Уэй, ты просто невыносим! Я тут только и делаю, что распинаюсь, люди уже коситься начинают, будучи уверенными, что я шизофреник, болтающий с самим собой. И вообще, зачем мы сюда пришли? Если уж на то пошло, этот грёбаный костюм значительно проще было бы достать в каком-нибудь секс-шопе, - драматично размахивая руками, только активнее приковывая взгляды к своей персоне, раздосадовано прогундел блондин, в очередной раз демонстрируя степень своего недовольства.

- Они косятся, потому что ты кричишь на весь торговый центр, словно оперная дива, пытающаяся взять верхнюю ноту. Знаешь, по-моему, новый цвет волос на тебя странно влияет, - издевательски усмехнулся Уэй, зная, как щепетильно бедняга всегда относился к своей причёске, а теперь, будучи вынужденным, ходить в новом образе, бесновался и вымещал всю злобу на виновнике произошедшего. - И мы здесь, чтобы навестить Майки. А на счёт платья не переживай, мы не уйдём, пока не найдём то, что искали, - снова коварно ухмыльнулся Джерард, измываясь над Томом, едва сдерживающимся, чтобы не ударить Уэя, только в этот раз уже значительно усерднее. - О, не волнуйся, из тебя выйдет прекрасная Томара! - никак не прекращая своих подколов, растянулся в довольной улыбке парень, намеренно избегая взглядом раскрасневшегося от злости друга, зная, что, несмотря на все попытки казаться угрожающим, в действительности он вполне безобиден, и потому нарочно неустанно подтрунивая над ним.  Не найдя, что ответить, блондин лишь окинул Джерарда ещё одним убийственным взглядом, мысленно генерируя одновременно сотни вариантов желаний, исполнение которых стало бы великолепным реваншем. Конечно, всегда можно было отказаться, хоть и проигрывая, но зато перекладывая на Уэя это ненавистное ему задание, но борьба до последнего была делом принципа, потому идти на попятную парень даже и не думал, хотя порой, участвуя в очередном безумстве, Том и чувствовал себя величайшим в мире идиотом.

- А ты прекрати так довольно ухмыляться, демонстрируя всем последствия прошлой ночи, - прекрасно понимая, что улыбается Уэй совершенно по иным причинам и только в качестве издёвки, попытался съязвить Том, нервно заправляя прядь ненавистно светлых волос за ухо.

- Я уже говорил, что это не засосы, не драматизируй, мой блондинистый друг, - не удержался от колкости Джерард, действительно начинающий казаться невыносимым для и без того излишне взволнованного Тома. - К тому же, появись у меня кто-то, вы с Майки узнали бы об этом первыми, - пожал плечами Уэй, в этот раз уже не отпуская очередного язвительного комментария, задумываясь над чем-то.

- О, конечно, постоянные синяки на шее и царапины на груди весьма красноречиво повествуют о твоих исключительно однообразных и одиноких ночах, что ты, - саркастично протянул блондин, с сомнением оглядывая друга, в который раз не желающего признавать свои ночные похождения. - Уж не знаю, Джер, по каким таким таинственным причинам ты скрываешь ото всех свою новую страстную подружку, которой, конечно, не существует, но, если так не хочешь раскрывать эту вовсе не очевидную деталь своей биографии, то хотя бы носи вещи, не демонстрирующие в полной мере обилие "любовных отметин" твоей пассии, - усмехаясь непреходящей со временем привычке Уэя до последнего выдумывать немыслимо глупые оправдания, отрицая очевидное всем и каждому, покачал головой Томми. В самом деле, ему вдруг стало даже интересно, почему его друг отмалчивался на этот счёт, хотя во всём остальном парни могли откровенничать на совершенно любую тему. Никто не знал, кого же так настойчиво мог прятать Джерард, и отсутствие какого-либо ответа лишь подогревало интерес, заставляя строить всё новые, более и более странные и даже дикие предположения.

- Но я не вру! Почему мне никто никогда не верит? - в самом деле, выглядя огорчённо и даже уязвлённо, запричитал парень. Том кинул на него взгляд, настолько полный сарказма, что Уэю даже стало как-то не по себе, словно его собирались обвинить в самом тяжком преступлении, наплевав на предоставленное алиби.

- Да действительно, и почему бы это?

- И вообще, будь у меня кто-то, я ведь, по крайней мере, помнил бы об этом, - хмурясь собственным странным мыслям, стараясь поскорее отогнать их, пробормотал парень. - Я же не страдаю от какой-нибудь сексомнии.

- Кажется, кто-то слишком много врёт, - махнув рукой, не желая больше слушать бессмысленные оправдания, проговорил блондин, решив на этом и закончить столь бессмысленный спор, в котором никто, в любом случае, не собирался уступать оппоненту. К тому же, по большому счёту Тома не особо и волновало, с кем крутит романы его скрытный друг, гораздо интереснее для него была причина, по которой он пытался это скрывать. Уэй, кажется, вновь собирался что-то возразить, но был прерван. - Либо ты просто слишком много пьёшь, это тоже вариант. Хотя я лично не представляю, насколько нужно перебрать, чтобы действительно не помнить абсолютно ничего из постоянных ночных похождений. Но идиот ты в любом случае, - криво улыбнувшись, заключил блондин. Джерарда, кажется, такое утверждение вполне устроило, и свой интеллектуальный уровень он оспаривать уже не стал, лишь показывая всем своим видом, что этот маленький недостаток его ничуть не волнует.

Закончив на временном перемирии, парни продолжили путь в тишине, каждый думая о чём-то своём. Хотя, будь Джерард хоть немного менее сосредоточен на собственных мыслях, он непременно заметил бы излишне коварно улыбающегося Тома, пару раз даже приглушённо усмехнувшегося и уже продумывающего детали его приближающейся сладкой мести...

Впервые эту игру совершенно случайно начали между собой братья Уэй ещё много лет назад, столкнувшись с нерешаемой проблемой, заключающейся в нежелании развлекать в отсутствие родителей, задерживающихся по работе, друзей семьи, навязавшихся на совместный ужин. Всё произошло из-за бездумно оброненной Майки фразы о том, что он бы лучше выпил ложку средства для мытья посуды, чем болтал с этими брюзжащими занудами, что Уэй старший воспринял, как вызов. Недолго думая, они решили, что будут давать друг другу задания до тех пор, пока один не проиграет, и тогда ему придётся отдуваться за обоих, пока второй будет волен делать, что захочет. Чтобы всё было честно, братья условились на том, что, откажись один из них осуществить загаданное, и второй побеждал лишь в том случае, если сам соглашался выполнить это задание. В конце концов, безумства братьев закончились благодаря Джерарду, уже почти отчаявшемуся обыграть младшего и внезапно потребовавшему того спрыгнуть с окна второго этажа. Естественно, Майки и не думал соглашаться, ни секунды не сомневаясь в возможности осуществления столь дикого поступка, шокировано пялясь на брата, когда тот, сохраняя совершенно спокойный вид, направился к окну, не выражая ни единой эмоции, заставившей бы усомниться в правдивости его намерений. Конечно, Джерард вовсе и не думал так рисковать из-за каких-то там идиотских гостей и лишь ехидно посмеивался про себя, собираясь только припугнуть брата, что, судя по  лицу последнего, уже вполне неплохо удалось ему на тот момент. Однако план с треском провалился именно в тот момент, когда, вместо того, чтобы рассмеяться над Майки, купившимся на провокацию, бедолага споткнулся о собственный развязавшийся шнурок, скользя по покатой крыше вниз, едва успевая скоординироваться, чтобы падение оказалось чуть менее болезненным. Но удача в тот день, как, впрочем, и в большинство других, была, определённо, на противоположной Уэю стороне, и потому он умудрился свалиться на единственного во всём дворе садового гнома, ломая ногу. Хотя сам Джерард, словно и вовсе забывая, сколько криков и проклятий прозвучало в последовавшие сразу после падения минуты, уже в самой больнице настойчиво делал вид, будто подобный исход его не только не огорчал, но и даже в какой-то степени радовал, ведь ненавистного ужина в итоге им всё же удалось избежать. Майки же, оказавшийся не многим удачливее своего брата, тоже не скрылся от расплаты за собственное безрассудство в тот день, и моющее средство, которое он, действительно, попробовал, вызвало расстройство желудка. Однако, едва избавившись от последствий первой, очевидно, не самой удачной игры, Уэи, неожиданно и для окружающих, и для самих себя, воодушевились этой идеей, и с тех пор всё чаще устраивали подобное, словно просто ища повод бросить друг другу вызов. И, хотя сами братья регулярно издевались друг над другом причудливыми заданиями, из-за чего большинство знакомых, и вовсе, держало их за психов, самих парней такой досуг вполне устраивал, несмотря на все причитания, потому прекращать они и не думали, лишь вовлекая в свои безумства всё больше знакомых.

Нервно вздрогнув, несколько испуганно пялясь на витрину, полную платьев, похожих на то, что они искали, Том заметно ускорил шаг, надеясь, что Джерард ещё не успел заметить эти наряды. Однако Уэй был слишком увлечён собственными мыслями, всё пытаясь вспомнить события прошлой ночи, потому, к облегчению блондина, он совсем не обращал внимания на выставленную одежду, будто бы сам и не был инициатором этой идеи, настойчиво требуя проделать всё запланированное как можно скорее, уже предвкушая, как будет загадывать очередное своё безумство. Томми же вовсе не хотелось даже просто примерять какое-то чёртово платье, тем более, что все подколы на тему его работы, уж очень схожей с занятиями горничной, раздражали его не меньше, чем Джерарда нервировали намёки на несостоявшуюся карьеру в порно.  Он не переставал спрашивать себя, что же служило причинами его неимоверного идиотизма, и почему вообще он не отказался с самого начала. В отличие от своего друга, Джерард зацикливался на подобных проблемах значительно меньше, без колебаний и зазрений совести соглашаясь и танцевать на общественном кладбище у мавзолея, и разрисовывать непристойностями почтовый ящик какой-то старушки, хотя везло ему с последствиями заданий ещё меньше, чем его друзьям. Впрочем, остальных он своим безразличным спокойствием, вечными подколами и издевательскими желаниями, вечно приводящими к новым проблемам, страшно злил, и потому у каждого, кто хоть раз начинал игру со старшим Уэем, впоследствии появлялся тысяча и один план отмщения бедолаге, и без того постоянно вляпывающемуся в неприятности. Поразительное умение находить проблемы на ровном месте, казалось, передавалось и исполнителям всего, что он загадывал, только последние, в отличие от Джерарда, переживали по этому поводу значительно дольше. Впрочем, были в их постоянных безумствах и плюсы, ведь зачастую задания вынуждали парней выкручиваться из абсолютно невообразимых нормальному человеку ситуаций, приобретая новый ценный опыт, и учиться каким-то новым, не всегда, правда, таким уж необходимым навыкам. Так Джерард искусно владел массажем, периодически жалуясь, что это всё равно ему ни к чему, ведь с девушками парню везло ничуть не больше, чем его приятелям. Майки со старшей школы умел садиться на шпагат и, по воле брата, даже посещал целых три занятия по технике балета, хотя и тщательно скрывая эту деталь своей биографии. А Томми никак не мог забыть выученное ещё почти год назад стихотворение на иврите.

Едва заметив приближающихся к нему парней, Майки невольно закатил глаза, отвлекаясь от что-то спрашивающей по поводу анкеты женщины, заранее зная, что сейчас начнёт выслушивать очередную жалобу Тома на свою ненавистную новую причёску и бесконечное число подколов несносного братца, отомстить которому ему с недавних пор хотелось не меньше, чем светловолосому другу, чего, однако, сам Джерард не осознавал, даже замечая полный гнева взгляд младшего брата, теперь смотрящегося особенно настораживающе из-за тёмного синяка под правым глазом, полученного впоследствии неудачной попытки отрезать на вид безобидному спящему парню из метро прядь длинных волос. Однако безобидным и спящим он оказался, действительно, лишь на вид, и потому бедняге Майки вот уже третий день приходилось демонстрировать окружающим всю непревзойдённую красоту опухшего фиолетового века. Помимо неприятных ощущений, это ещё и отпугивало людей, так что, чтобы выполнить даже минимальную норму и не потерять зарплату, Уэю пришлось прийти на работу раньше на несколько часов, притом, что этот день изначально должен был стать его единственным выходным. Но, несмотря на надежду отдохнуть, парню, вопреки желаниям, пришлось заменить нерадивую коллегу, скорее всего, снова гулявшую всю ночь и попросту ленящуюся выходить на работу. Она нередко поступала именно так, выдумывая какое-нибудь очередное нелепое оправдание, но почему-то их работодатель раз за разом так охотно беспрекословно верил симулянтке.

- Ну, здравствуй, мой сливовый друг, - улыбаясь во все тридцать зубов, ехидно поздоровался Джерард, решив проигнорировать тот факт, что Майки вообще-то вполне мог быть занят, да и просто не горел желанием видеть язвительного родственника, что, собственно, и демонстрировал. - Как работается в этот чудный воскресный день? - не упуская шанса напомнить о том, что нормальные люди сегодня отдыхали, продолжил ухмыляться парень.

- Ты мне не друг, а брат. И вообще, отстань, ты отпугиваешь народ, - окинув старшего обиженным взглядом, скрестив руки на груди, недовольно фыркнул Майки, пытаясь сделать вид, что до этого ему и впрямь было, чем заняться, и та дама вовсе не являлась единственной, кто пожелал оформить карточку, за последние двадцать минут.

- Фу, как грубо, - не стирая этой вечной издевательской улыбки с лица, прокомментировал Джерард. - А мы, между прочим, тебя навестить хотели, чтобы не так уныло работалось, - нагло соврал брюнет, заставляя младшего Уэя  мысленно поразиться несносному поведению брата.

- Ага, конечно, мы пришли, чтобы окончательно убедить Линдси в том, что я чёртов педик! - уничтожая взглядом невыносимого друга, не выдержав, с противоположной от Майки стороны выпалил Томми, так что Джерард теперь был буквально окружён ненавистью. - Да ты хоть знаешь, как она себя ведёт после того раза, когда ты подбросил меня до работы? Мало этих её намёков на ролевые игры из-за твоей чёртовой формы, так недавно она ещё и подарила мне передник с Томом и Джерри. Том и Джерри, понимаешь?! - эмоционально размахивая руками, раскрасневшись от досады, экспрессивно пожаловался блондин, своей пламенной речью, однако, вызывая у собеседников вовсе не ожидаемое сострадание, а лишь плохо сдерживаемый смех. - Эй, что ты ржёшь, придурок? Дождёшься, после этого моего наряда она уже и свадьбу нам спланирует, а это совсем не весело! Какого чёрта все вечно принимают меня за гея? - не унимаясь, выпалил Том, своими воплями приковывая внимание всех окружающих, наверняка, и в их взглядах находя какие-либо намёки на ложное мнение о своей ориентации.

- Завезу-ка я тебя завтра, - для приличия кашлянув, не без труда подавляя смех, издевательски заулыбался Уэй старший, в самом деле, начиная рисковать заполучить столь же прекрасный, как и у младшего, синяк под глаз.

Ещё недолго пообмениваясь колкостями, Том и Джерард всё же уговорили друга отлучиться ненадолго на законный обеденный перерыв, тем более, что стоять сейчас, ожидая, когда же найдутся желающие оформить карточку, всё равно не имело смысла, так как народу в торговом комплексе и так было не мало, а Уэй младший ещё и внешним видом отпугивал немногочисленных прохожих. Дойдя до ближайшего кафе, расположенного напротив магазина, в котором работал Майки, парни заказали себе по сэндвичу, чтобы перекусить, и, не отвлекаясь на разговоры, принялись уплетать свою еду. Но лишь один из них спокойно сидел, углубившись в собственные мысли и не замечая никого и ничего вокруг, ещё не подозревая о том, какой коварный план замышляет его приятель. И, может, будь этот наивный бедолага хоть чуточку внимательнее, он непременно обратил бы внимание на излишне коварные переглядывания Томми и брата. А несколько минут спустя заметил бы, что его кофе по каким-то неведомым причинам оказался слишком близко к краю, и аккуратно передвинул бы его, не выплеснув всё на себя. Опешив от ощущения горячей жидкости на коже, Джерард выкрикнул что-то не совсем понятное, пытаясь побыстрее оттереть пятно салфетками, но, поняв, что это бесполезно, поспешно удалился в туалет, ещё не оставляя надежды как-то улучшить ситуацию. Да, внимательность, определённо, не была одной из черт Уэя старшего, потому, проигнорировав довольные усмешки Майки, план которого оказался вполне успешным, он просто оставил его наедине с Томом, в глазах которого уже искрился дьявольский огонёк в предвкушении расплаты. Едва только их друг удалился, парни принялись активно обсуждать все детали плана будущего отмщения...