Я стою возле стола и смотрю, как она увлеченно готовит. Я слушаю очередную ее шутку, и мы смеемся вместе. Слышу, как по телевизору дядька лет сорока, говорит, что завтра Рождество. Он желает всем хорошо к нему подготовиться. 

На ней домашнее платье, грязно фиолетового цвета. На ногах длинные полосатые носки, а поверх них тапочки. На голове у нее «дулька».

-Эй, ты уверен, что не хочешь гостей? 

Ее голос, он может выбить меня из транса, но не сейчас.. 

Хочу ли я гостей? Может быть…

- Нет, - быстро отвечаю я, смотря в окно. 

На улице всё шумит, все готовятся. Мне, на самом деле, нравится Рождество. Красивый праздник. Я помню в детстве, на утро мы с Майки бежали вниз по лестнице нашего старого дома. Я помню то счастливое лицо брата, когда ему подарили железную дорогу. Я не помню, что я тогда получил. Но я точно помню, что то Рождество было последним для нашей семьи. 

- Пойдем елку украшать? – она говорит.

-Да, - кратко отвечаю.

Она берет меня за руку, и мы идем в гостиную. Она у нас большая, просторная. Справа стоит диван, слева – телевизор. В центре - ковер синего цвета. Ее любимый цвет. Возле ковра, в дальнем углу комнаты, стоит елка. Пышная и очень красивая. Рядом с ней три коробки, а в них игрушки. 

Она подходит первая и открывает самую дальнюю коробку. Я подхожу и вглядываюсь в ее содержание. Тут только игрушки. Синие, красные, с всякими рисунками. Они ей нравятся. А она нравится мне. 

Она берет стул и ставит его возле зеленого дерева. А я по очереди передаю ей эти разноцветные шарики. Она улыбается и потихоньку наряжает дерево.

От нее я всегда узнаю сплетни. Что не скажи, а девушки всегда все знают. Она знает, какой сегодня галстук одел мужчина из соседней квартиры. Знает, какие туфли на продавце в магазине на углу. Знает, сын какой старухи в нашем доме, женился. Знает, с какой прической миссис Блэк выходила выносить мусор. Она не знает этих людей, но она знает новости о них. 

В этой коробке осталась только звезда, вершина елки, такая хрупкая и такая красивая.

Она спускается, и я подаю ей руку. Целует и забирает украшение. Я встаю на стул, и она отдает мне его обратно. Слегка поднимаюсь на носочках и, наконец, заканчиваю нашу работу. Спускаюсь вниз и становлюсь рядом. 

- Красиво. 

На следующий день в доме происходит кипишь. Она просит меня уйти, чтобы сделать сюрприз вечером, и я соглашаюсь.

Быстро надеваю пальто и выхожу на улицу.

Улица украшена разными гирляндами. Через пару часов все вокруг будет светиться. Люди будут праздновать. На улице останутся лишь те, кому дома не очень уютно. На улице останутся те, у кого больше негде праздновать или кто празднуют с друзьями. 

Я захожу в кафе на углу. Тут всегда вкусно пахнет. Запах черного кофе и свежих булочек. Здесь приятно. 

Я иду к своему любимому месту возле окна. По пути я успеваю разглядеть украшения. Над барной стойкой висит «дождик», над каждым столиком ёлочки. 

Ко мне подходит официантка, я ее раньше не видел. 

-Что Вы будете? – С улыбкой спрашивает. 

- Пожалуй, только кофе.

 Она записывает в свой «рождественский» блокнот и уходит. 

Дверь открывается, и заходит парень. На вид ему не больше двадцати. Хотя на самом деле ему почти двадцать семь. На нем сейчас синие джинсы и такого же цвета куртка, под ней виднеется зеленая толстовка. Я почти уверен, что на его кофте нарисована панда. 

Он подходит ко мне и садится напротив. 

Следом за ним подходит и «моя» официантка.

- Что Вы будете? – Опять. 

Мне иногда кажется, что у этих девушек всего лишь пару фраз. Это такие как «что вы будете?» и «ваш чек», ну может еще иногда и «вот ваш заказ». И на этом, думаю, они ограничиваются. 

- Тоже самое, что и ему.- Отвечает он.

А ведь он даже не знает, что я заказал…

Девушка опять уходит. И возвращается, чтобы принести заказ. А между нами тишина. 

Я смотрю в окно и вижу, как дети играют в снежки. А их родители стоят в сторонке и что-то обсуждают, иногда поглядывая на своих чад.

- Спасибо, - своим милым голосочком произносит парень.

И мы опять сидим в тишине.

- А ты не меняешь свои вкусы, - Фрэнк улыбнулся.

- Я не вижу в этом смысла, - на одном дыхании отвечаю я.

Молчание.

- Мы с Лин решили переехать, - я решил, что ему пора узнать.

- Но… - все, что может произнести он.

- Ей предложили домик в Лос-Анджелесе, - продолжаю я.

- Когда? 

И это все?

- Сразу после Рождества.

Он не хочет смотреть на меня. Его ореховые глаза смотрят на чашку кофе.

В кафе заходит молодая девушка с парнем. На ее голове бежевая шапка с оленями, а на его – кепка. 

- Но группа?

- А что с ней? Я буду жить в Лос-Анджелесе, Майки в Бруклине, Рэй, Боб и ты тут. Когда начнутся концерты все будет по-прежнему. Мы снова будем ездить на нашем автобусе по Америке, - я просто хотел его успокоить, - и в Мексике я обязательно куплю тебе буритто.

Он поднимает на меня глаза, и я чувствую, что предал его. Но так просто надо.

Я прихожу домой. Она что-то готовит на кухне. Не хочу ей мешать и иду в гостиную.

А она уже все украсила. Посередине комнаты стоит стол, а на нем белоснежная скатерть. По обе стороны стоят столовые наборы, и  по бокалу с каждой стороны. 

-Ты уже вернулся? – она стоит в дверном проеме. 

-Ага, а ты уже все тут украсила? – я подхожу к ней и слегка целую.

Я слышу, как бьют часы. Я слышу, как она меня зовет.

- Хэй, с новым годом тебя, - голос на том конце. 

Он такой приятный и такой нежный. 

-Да, тебя тоже. – Кратко.

-Знаешь, а ты не многословен. 

Всегда он так.

- Ладно, прости, мне пора. Поздравь ее от меня.

Гудки на том конце линии. Ну и пусть… 

Если честно, думал, что у нас все будет в порядке. Думал, что мы это перерастем. Ведь тогда, я хотел провести с ним жизнь. Хотел, что бы он был рядом. Честно, он был для меня всем. Но знаете, любовь – это странное чувство. Она никуда не уходит со своими вещами. Ее не надо выгонять. Она просто засыпает. Засыпает до того момента, пока не почувствует его или ее. Пока не увидишь того человека, в которого она сама влюбится. Любовь будет любить. Она будет каждый день будить тебя, чтобы ты шел. Чтобы «любовь» опять увидела его, или ее. 

Я захожу в комнату, и она улыбается. Ради нее я забыл все, что было раньше. Я забыл его. И все ради нее. Ради ее улыбки, счастливых глаз и иногда глупого смеха. Но я рад. Это стоило того…