Это письмо для разбитых сердец, я знаю, что их много, я знаю, что вы такие же, как и я, только для вас это недосягаемо. Вроде спасает жизни, вроде это что-то такое горячее, обжигающее грудь изнутри, но в то же время, это огромная сила, которая с силой смерча может разнести весь ваш мир, оно переворачивает вас, ваше мнение, вы можете измениться так, что никто вас не узнает. Оно изменило и меня, я стал не тем, кем был год назад. Наверное, многие люди изменились, так же как и я, но у них хотя бы нет шанса на то, чтобы быть рядом, у них нет даже шанса просто прикоснуться к нему, разжигая пламя в груди сильнее, они не могут вдохнуть его запах, они даже не дышат тем воздухом, каким дышит он. Наверное, люди могут стать параноиками из-за прекрасного – любви. Ведь любовь имеет огромную разрушающую силу, которая идет наравне с той, которая спасает. Это что-то страшное, не зря многие ее боятся, ведь там ты должен открыться, чтобы любить всем сердцем, а в эту открытую душу могут плюнуть, плюнуть и все прервать, плевком затушить пламя, которое, скорее всего, больше никогда не зажжётся, ведь это больно. Ты сам не захочешь его зажигать, поймешь, что будешь тратить свои силы напрасно…

Но я зажег его снова, по крайней мере, уже раза три. Каждый раз, тот, кого любят миллионы, плюет мне в душу, не зная, что этим он меня просто уничтожает. Очнитесь, вы не знаете, что этот человек словом может убить ваш мир. Может, он пьяный, грубый, не считается с чужими чувствами, но я люблю его. Надеюсь, что когда я уйду, он будет обо мне вспоминать. Надеюсь, что хоть однажды он меня вспомнит. Он знает о моих чувствах, знает, что я без ума от него, он для меня лучший, но все равно плюет. Больно, очень, вся моя душа в этих плевках, она вся в ранах, и эти раны нанесены им. Так жалко, что ты не можешь отказаться от любви, просто забыть о том, кто заставляет тебя жить еще немного… Я бы все отдал, лишь бы забыть это прекрасное чувство, это пламя уже много чего обожгло внутри меня, только теперь не любовное пламя будет обжигать мою грудь, а крик будет обжигать горло. Но все же приятно ощущать этот праздник внутри себя, кода смотришь на него, когда ваши взгляды встречаются, или он говорит с тобой, это что-то потрясающее, но уже так больно находится рядом с ним. По-другому я не могу.

В каком холодном мире мы живем? Тут только любовь может греть. Я хочу умереть, но не могу, пока жив он.

 - Эй, Джи, я хочу поговорить с тобой, это что-то серьезное, - я поймал его за рукав и завел за угол, когда тот торопился к фанатам.

 - Да, Фрэнки?

 - Прошу тебя, послушай, хорошо?

 - Конечно, только быстрей…

   Вот это «быстрей» уже отбивает охоту говорить дальше, такое безразличие.

 - Мы же друзья, да?

 - Дурак ты… Это очевидно!

 - Друзья не должны такого говорить, наверное. Но я люблю тебя.

 - Малыш, - он крепко обнял меня и поцеловал в лоб. – Я тоже люблю тебя. Тебя невозможно не любить. Давай позже поговорим, хорошо?

 - Да, конечно, – прошептал я.

 - Увидимся.

Он одарил меня легким поцелуем в губы, и в тот момент это пламя обожгло мои внутренности с огромной силой. Появилась надежда.

Да, в тот раз он напился, и никакого разговора не было, он просто назвал меня пидором. Я думал, что я умру, но ненавидеть я его не начал, любовь может дарить только любовь, но не ненависть, это уже такое сильное и глубокое чувство, что даже опасно. В тот момент я просто хотел уйти, просто уйти, но его оставить я не мог, он слишком сильно напился, и ему было плохо… Идиот… Любимый идиот.

Рэй, Майки, Боб - все видели мое состояние, они видели за тоненькой оболочкой счастья убитого меня. Я светился, да, я светился рядом с ним, каким бы он ни был, но когда он уходил, оболочка распадалась и все раны на лицо.

Самое обидное, что он пользуется мой любовью. Пользуется разными способами, зная, что отказать я не смогу.

 - Джи…

 - Да?

 - Что мы делаем? Что мы здесь делаем?

 - Я хочу тебя, Фрэнки…

Он повернулся ко мне и в следующую секунду аккуратно припал к моим губам, исследуя всю их поверхность нежными поцелуями и кончиком языка. Как я мог отказать в тот момент? Как я мог отрицать, что сам этого не хочу? Просто была проблема, я хотел взаимности в этот момент. Он должен быть особенным.

 - Ты против? – он на секунду оторвался от меня и провел мягкими подушечками пальцев по моей груди.

 - Я не могу тебе отказать…  - я провел носом по его щеке и поцеловал сам, уже глубоко и слюняво.

В ту ночь я ублажал его всеми способами, не думая о том, что плохо мне. Я просто хотел слышать его громкое дыхание, закрытые глаза. Я хотел, чтобы он был счастливым. Опять недостаток любви, хочешь другому человеку чего-то хорошего, забывая о себе. Тупая слепая любовь.

После нашего первого раза он сказал, что любит меня… я готов был расплакаться, как настоящий пидор, но не стал этого делать. Я просто уснул, а на утро он забрал свои слова обратно… Вот это действительно больно. Но я опять не перестал его любить. Я опять зажег пламя, вечный огонь в своей груди.

Из-за того, что я не могу забыть его, я ненавижу себя, я слабый, маленький мальчишка, тупая игрушка, тупая рисинка в его огромном звене. Я лишний в его жизни… но он еще как-то меня замечает. Замечает, когда ему что-то нужно от меня, например, секс. Да, он стал часто меня просить об этом, я не мог отказать. Я хотел сделать ему приятно.

Я опять ненавижу себя, но отказать ему не смогу. Я такой слабак… Я даже не могу отказать…

Во время нашего последнего выступления мы очень сильно поругались. Нам надо было выходить, и Джер ни с того ни с сего закатил мне истерику, что я ничего не делаю, я могу только таскаться за ним и трахаться. Не знаю, что на него нашло, но это было неприятно… Очень неприятно, больно, когда тот, кого ты любишь, орет на тебя и орет ни за что, орет из-за того, что ты любишь. Джерард, он даже не может понять, что такое любить как я - терпеть все сокрушительные удары, каждый раз принимать их, не отталкивать и продолжать жить дальше, любить дальше. Наверное, это похоже на мазохизм, но когда у нас все хорошо, я с расстояния слежу за ним и даже так чувствую фейерверки в груди. Кажется, я влюбился в первый раз, потому что такого, что я чувствую с ним, я больше не чувствовал. Это что-то сказочное, дающее крылья и отнимающее их, это то, что морально унижает тебя и потом опять поднимает, то, что заставляет чувствовать себя низко…

 - Открой! – кто-то с силой стучит мне в номер, я дергаюсь и скомкиваю ерунду, которую писал.

 - Да?

Это Джерард, стоит передо мной, потом отталкивает и вбегает в номер. Так всегда. Ни «привет», ни «пока». Я уже привык к этому…

 - Расскажи мне все… - он сел на мою кровать и положил ногу на ногу.

 - Чего тебе рассказать?

 - Я не знаю! – он вскинул руками. – Майк сказал, чтобы я с тобой поговорил, потому что ты дерьмово выглядишь! Потом мне надо все пересказать ему.

 - Не волнуйся, со мной все в порядке.

 - Мне срать, в порядке ты или нет! – я дернулся. – Но я не могу врать моему брату! Этот звереныш может запросто отличать правду ото лжи! Так что говори!

 - Джи, ты и так все прекрасно знаешь! Ты просто мучаешь меня, ты всегда это делаешь! Зная, что я не смогу послать тебя, ударить или просто уйти из группы, хотя так хочется!

 - Ты просто идиот. Я давно тебе сказал… что между нами ничего быть не может. Мы парни, это неправильно.

 - Но мы, блять, трахаемся…

 - Это другое.

 - Конечно! Трахаться можно и мужику с мужиком и бабе с бабой! Может, ты сюда и зоофилию припишешь?!

 - Только ты можешь трахать своих любимых собак… И говорю я про чувства. У нас с тобой просто секс и ничего большего.

Я сел прямо на пол и зажал голову в руках. Я всегда знал, что моя любовь идет в никуда, я даю ее просто так, пустоте, я люблю пустоту, у нее нет души, она не может понять. Джерард, ты пустота, в тебе нет души, ты даже понять меня не можешь, но я все равно люблю тебя…

 - Уйди… - только и могу выдавить я, начиная раскачиваться взад вперед.

 - Нет.

 - Пошел вон, Уэй, - мне больно и неприятно говорить эти слова, но своим присутствием в данный момент он разбивает мое сердце на еще более маленькие кусочки. Как жаль, что он этого не понимает, хоть и знает.

 - Напоследок… - он встал и подошел ко мне. – Я ненавижу тебя. Ты стал невыносимым, Фрэнк… Эта безответная любовь когда-нибудь убьет тебя. И, наверное, это буду я. Я убью тебя, если ты еще раз подойдешь ко мне или прикоснешься…

Он вышел, сильно хлопнув дверью, и я упал на пол, ложась в позу эмбриона. Скорее всего, эта была последняя капля. Эту гребаную любовь может разрушить только смерть. Я надеюсь, что после мой кончины мне станет легче, ведь меня просто не будет, я не буду ничего чувствовать. Да, я хочу уже ничего не чувствовать, ведь любовь разъедает меня. Она жрет меня изнутри, я больше не могу. Хочу умереть. Но я до сих пор люблю. Я такой идиот…

Звонок на мобильный. Рэй.

 - Да?

 - Привет, дружище! Выпить с нами не хочешь? Джер нет…

 - Поздно уже… - хриплю я, доставая из кармана зажигалку и раскидывая по комнате бумагу.

 - Время только 10 часов! Ну да, темно на улице…

 - Нет, не в этом смысле поздно, - я начинаю тихо смеяться, разглядывая то, что я натворил. Будет гореть что надо. – Вы все опоздали. Передай Джерарду, что я все равно люблю его.

 - Фрэнк, что за хня?

Я отключил телефон и поднял с пола один листок. Быстро нашел ручку и написал:

Hey love won’t you leave your touch
On this heart that’s broken
I can’t breathe when you’re not here

Так что, Джи, тебя нет рядом, а значит, и нет смысла жить дальше. Я все равно люблю тебя, какой бы сукой ты не был.

Твой малыш.

Я открыл дверь в номер, осмотрелся и прилепил записку на стену напротив моей двери. Простите меня все, я идиот и в этот момент я чувствую, что виноват. Это выглядит ужасно, неправильно, но я больше не могу так жить. Господи, прости меня и прими мою душу…

Шкаф возле двери, кровать рядом, я сижу в центре комнаты, вокруг меня разбросаны листы бумаги. Зажигалка в руке, пламя перед глазами. Я кидаю ее вниз, и пламя медленно поднимается вверх, уничтожая листы и все, что попадется ему на пути. Сегодня я опять зажег огонь в моей груди. Огонь убьет огонь…

Я вижу, как все пытаются выломить дверь, у всех паника, но уже поздно, волноваться не о чем, меня нет…

Джерард, ты приходишь сюда, спокойно смотришь, как все вламываются внутрь, дым заполняет коридор. Ты берешь и срываешь листок, который висит на стене. Читаешь, фыркаешь и уходишь. Да… моя смерть ничего не изменила. Меня не будут помнить, я знал это. Я мертв, но мне все равно больно… Джерард, у тебя, правда, нет души, но я все равно люблю тебя.

Рэй, Майки,  Боб, они пытаются понять, что произошло, зачем я это сделал, пытаются прийти в себя, сидят все в одном номере в обнимку друг с другом.

В этот вечер мне захотелось умереть опять, потому что Джерард лежал на своей кровати, в своем номере, один, в полой темноте и рыдал, прося прощения и сжимая в руке мое фото.

12 Stones - Hey Love