Каждый раз, когда я ломлюсь в хлипкую дверь, мои мысли об одном и том же.
Каждую ночь я надрываю голосовые связки в попытках докричаться до него, хотя прекрасно знаю, что он слышит, но не слушает. Словно кассета с устаревшими песнями на склеенной в нескольких местах пленке.
Каждую ночь он с завидным постоянством скрывается за дверью ванной.
Каждую ночь я просыпаюсь от звуков включенной воды и, не нащупав рядом остатков тепла пальцами, еще сонный вскакиваю с кровати.
Каждую ночь в моем теле сгорает адреналин, пока я борюсь с, казалось бы, непреодолимым препятствием, делающим его невыносимо далеким.
Это повторяется снова и снова, словно вышедшая из-под контроля программа, которая сводит с ума запредельной скоростью мельтешащих строчек двоичного кода из единиц и нолей.
Когда не надежный и уставший сопротивляться замок впускает меня внутрь, я уже не на шутку переживаю за свое плечо, с которого никогда не сойдут синяки и кровоподтеки; за мозг, готовый взорваться от огромного давления; за душевное состояние, которое он без устали расшатывает. Я ежусь от холода, наступая на разлитую по всей ванной ледяную воду. Быстро оценивая масштаб трагедии этой ночи, я нахожу его.
Иссиня-черные волосы неряшливыми прядями спадают на лицо, которое как никогда раньше пугает мертвенной бледностью. Сжатые челюсти и безумный взгляд из-под полуопущенных ресниц – пугающий и пробирающий до костей. Мой взор скользит ниже – по тонкой, почти женской шее, по резко выступающим ключицам, на которых, кажется, вот-вот прорвется тонкая мраморная оболочка, по гладкой груди, по выпирающим ребрам, по впалому животу. Пока, наконец, не натыкается на пальцы, судорожно сжимающие колени, скрытые тканью пижамных штанов, и запястья со вскрытыми венами.
Сегодня глубже, чем обычно.
Где-то, кажется, в другой вселенной протестующее звенит упавшее на кафельный пол лезвие, залитое кровью. Я, борясь с подступающей тошнотой, рывком вытаскиваю из переполненной ледяной водой ванны обмякшее холодное тело, которое крупно дрожит в моих руках, и несу его в комнату. Там я аккуратно перевязываю его запястья, щедро испещренные шрамами, и только тогда облегченно вздыхаю. Я не трачу энергию на слова – просто падаю на кровать и позволяю черноволосому ублюдку полностью забраться на себя.
– Ты теплый, – мурлычет он куда-то мне в шею, пока я прижимаю его к себе так сильно, что хрустят кости. Мне просто необходимо почувствовать его бьющееся сердце, циркулирующую кровь, чтобы окончательно убедиться в том, что засранец жив.
И я продолжаю терпеть его выходки, убивать свои нервные клетки, перебинтовывать тонкие запястья и греть холодное хрупкое тело. У него надо мной – ничем не объяснимая власть. Нас связывает нечто, не подчиняющееся никаким законами и правилам.
Мы пришиты друг к другу.
Я раз за разом умираю внутри него.
Ведь он рожден, чтобы очаровывать.
И именно поэтому завтра ночью я снова позволю ему скрыться за дверью ванной, чтобы проснуться от звуков включенной воды и, не нащупав рядом остатков тепла пальцами, еще сонному вскочить с кровати.
Фф хороший, но такой ощущение, что вы сами не знаете о чем пишите. Конечно, хорошо, что вы умело пользуетесь метафорами, сравнениями и другими средствами, но иногда это бывает слишком. Лично у вас в этом фф нет ничего особенного, слишком много таких выразительных средств, затмевающих сам сюжет фф. Кажется, что вы старались больше над написанием предложений и различных слов, а не над с.жет, поэтому этот фф получился плоским, даже представить ничего нельзя. Конечно, это только мое мнение, но фф не очень хороший.
