Джерард лежал, уткнувшись лицом в подушку, пока незнакомец сзади поддерживал его за бедра и грубо вбивался в него, прижимая к матрацу. Матрац был мягким и пах чистотой; Джерард резко вдохнул этот запах, поворачивая голову налево и сжимая в кулак пышную подушку. Естественно, это был отель высшего класса. Ни один из клиентов Джерарда не появился бы в грязных мотелях Нью-Йорка, частым гостем которых еще в прошлом году был он сам.
Он посмотрел на стену перед собой, разглядывая репродукцию картины Винсента Ван Гога, и вдруг задумался: на следующей неделе день рождения его матери, а он еще даже не думал о подарке. Недавно он заработал неплохие деньги, и если отложить пару сотен долларов, то, возможно, можно будет выделить время, чтобы ее навестить. Может, и его младший брат приедет домой, ведь прошел почти год с тех пор, как они собирались всей семьей.
Незнакомец сзади него стал замедляться, и Джерард снова вздохнул. - У вас пять минут, лучше поторапливайтесь, - предупредил он, кусая губу и закрывая глаза, почувствовав, как тот слегка набирает темп. Ощутив схвативший его волосы кулак, он снова вжался лицом в подушку.
Обычно у Джерарда были ограничения в том, как он трахается. Он, чаще всего, никому не позволял иметь себя сзади – он ложился на спину, расставлял ноги, закрывал глаза и давал им волю делать то, чего они хотят. По крайней мере, так ему удавалось хоть как-то контролировать ситуацию. А так, как сейчас, - уткнувшись лицом в мягкие белые подушки, - он находился во власти незнакомца сзади, и все это: руки, давящие на голову, и кулаки в волосах - не было тем, за что ему платили.
Джерард ощутил сильный толчок и то, как ногти впились в его кожу. Он тут же отпрянул, ведь ему также и не платили за ласки после, и сел на кровати, свесив ноги. Это была одна из тех высоких кроватей, к которым за последние месяцы он все больше и больше привыкал. Он заметил, что чем выше был уровень гостиницы, тем выше кровати в номерах. Джерард никогда не спал в такой, хотя представлял, как просыпается на мягком матраце с этим прекрасным запахом чистой ткани, а сквозь окно просачивается дневной свет.
Он натянул штаны, надел футболку, рукой поправляя свои черные волосы, и бросил взгляд на кровать, в центре которой весь в поту лежал почти совсем уже лысый мужчина среднего возраста, содрогаясь всем телом и стягивая использованный презерватив со своего члена. Джерард вздрогнул и отвернулся снова, поднявшись и одевая обувь.
- Уже уходишь? – захрипел мужчина на кровати. Тот кивнул и, схватив деньги с прикроватного столика, засунул их себе в карман.
Так было всегда: после секса, когда Джерард одевал обратно свою одежду, вставал и смотрел на них, ему хотелось блевать. Он презирал каждого уебка, на которого вот так смотрел, а самым худшим было то, что они ожидали объятий или поцелуев в конце.
По правде говоря, мужчины, которые просто платили ему, трахали, а потом велели выметаться из комнаты, вызывали у него куда больше уважения. Его тошнило от одной мысли о том, чтобы целовать, обнимать или просто лежать рядом с кем-либо из этих людей.
--- Фрэнк был обузой семьи Айеро. Еще в момент, когда он набил первую татуировку в пятнадцать лет, его мать и отец просто улыбнулись сквозь стиснутые зубы тому мужчине, в которого стал потихоньку превращаться их сын.
Спустя десять лет пара как-то свыклась с дикостью своего чада: татуировками, пирсингами, штрафами за вождение в нетрезвом состоянии уже с восемнадцати лет – все это они старались принять, хоть и делали это с некоторой горечью. Мать Фрэнка, Валери, была идеальной женой и матерью, беспрекословно исполняя свой долг, стоя рядом с мужем и в радости, и в горе, а когда ей задавали вопросы об алкогольной зависимости и разгульной жизни младшего сына, она просто пожимала плечами и, улыбаясь, отвечала «Мальчишки, они такие».
Его отец, как бы то ни было, относился к этому с меньшей легкостью. Семья Айеро и так переживала период скандалов, и сплетни о Фрэнке отнюдь не упрощали ситуацию. Он должен был бы поступить в Гарвард или Йельский Университет, как старшие брат и сестра, но с подписи своего первого контракта в четырнадцать лет застрял в модельном бизнесе. Монти, так звали отца Фрэнка, всегда поощрял своих детей в том, чтобы они самостоятельно строили свою жизнь, но при этом не пятнали имя семьи, что Фрэнк и делал на протяжении всей своей зрелой жизни. Он плелся на фото-сессии, если соизволял подняться с постели до полудня, а потом появлялся на вечеринках, балуясь немалым количеством наркотиков, и Монти уже потерял счет того, сколько раз ему приходилось вытаскивать сына из тюрьмы за хранение кокаина, экстази или чего-либо еще.
Старшая сестра Фрэнка была одной из лучших адвокатов Нью-Йорка, а брат уже связал свою жизнь с семейным бизнесом Reel Estate, но Фрэнк, кажется, был уже потерян для семьи, сводя отца с ума своими выходками.
В конце концов, в одной из местных газет появилась статья с заголовком, заявляющем, что Фрэнк – «единственная проблема, от которой Монти Айеро не в состоянии откупиться», и говорящем о его «рискованном поведении не только с Нью-Йоркскими девушками, но и с некоторыми жаждущими славы личностями из Гринвич-Виллидж». Подобные статьи о сыне, «гуляющем по улицам среди проститутов в, очевидно, нетрезвом состоянии», стали последней каплей в чаше терпения Монти. Разозлившись, он потребовал сына рассказать ему правду о своей сексуальной ориентации, потому что с того дня, как Фрэнк публично поцеловал одного из своих школьных друзей в шестнадцать лет на церемонии награждения, у него появились сомнения.
- Он экспериментирует, - сказала Валерии, - мальчишки, они такие.
Личный ассистент семьи Айеро назвала поведение Фрэнка попыткой привлечь внимание. - Просто ему хочется побыть бунтарем, Монти, позволь ему это.
И девять лет Монти спускал ему это с рук. Он закрывал глаза на все вечеринки, алкоголь и заскоки с элитой Голливуда, но «походы на Гринви-Виллидж в поисках проститутов» не было тем, что он смог бы игнорировать. У отца Фрэнка была определенная репутация, а подобные утверждения могли бы принести огромный ущерб его карьере, не говоря уже об имени.
- Я экспериментирую, - лениво протянул Фрэнк, затягиваясь сигаретой, положив ноги на антикварный стеклянный кофейный столик в гостиной родителей. - Тебе не кажется, что ты уже слишком долго экспериментируешь, Фрэнк? Мы бы предпочли, чтобы ты оставлял свою, знаешь ли, личную жизнь при себе.
Отец Фрэнка не был гомофобом, ему не было дела, гей его сын, натурал или что-то между, но ему определенно не хотелось бы, чтобы тот разгуливал по улицам под кайфом и платил мужчинам за секс – все это вскоре оказывалось в газетах желтой прессы, и коллеги Монти качали головами, когда он заходил в офис, бормоча что-то о его никчемных воспитательных методах и родительских способностях. «Что, черт возьми, пошло не так с этим ребенком?» - шептали они друг другу после прочтения очередной статьи о привлекающем всеобщее внимание Фрэнке.
На слова отца Фрэнк, пожав плечами, бросил безразличное «ну и ладно», и на некоторое время заинтересованность СМИ в нем утихла. Он появлялся вовремя на показы, целых четыре месяца встречался с одной девушкой и даже перестал так часто ходить на тусовки. Но Монти и Валерии должны были бы догадаться, что это лишь вопрос времени, прежде чем Фрэнк снова во что-то ввяжется.
Для семьи Айеро скандалы не были в новинку. Приблизительно лет десять назад Америку потрясла новость о том, что Монти Айеро нанимал нелегальных иммигрантов для работы на его производстве, даже зная о том, что у них нет действующей визы. Пять лет назад его судили за связь с проституткой и ложные показания, отрицающие это. Валерии переживала сильнейший стресс и попала в больницу, но все равно до последнего клялась, что в ту ночь ее муж был с ней, а не разгуливал по переулкам Нью-Йорка в поисках дешевого противозаконного траха.
Фрэнк знал, что они оба врут, и пока те отъехали в свою виллу в Испании, дабы избежать лишнего внимания, он устроил дома вечеринку с морем алкоголя, наркотиков, голых девушек и полных жажды парней, и эта ночь, насколько он помнит, стала одной из лучших в его жизни. Свободный от родительского присмотра, он употреблял кокаин и принимал участие в однополых оргиях, но когда в пять утра у дверей его дома показалась полиция, и его арестовали, то родителей без замедления вызвали из Испании обратно. Фрэнк уже не был ребенком, поэтому они не могли взять и запереть его в комнате, они просто орали на него о том, какими разочарованными они были в своем сыне, и каким позором для семьи стал этот случай.
Вся эта история, конечно, появилась на первых страницах уже следующим утром. Отец Фрэнка стал постепенно терять свои позиции в топе «Самых успешных мужчин Америки», а на самого Фрэнка стали чаще тыкать пальцем.
---
Джерард устал, все его тело горело. Эта ночь была долгой, и теперь он, наконец, смог свернуться в своей кровати после почти девятичасовой работы. Из-за последних двух долгих и утомительных часов у него болели ноги, и всем, чего ему хотелось, было поскорее заснуть, нырнув в бездну, тянувшую его к себе из уголков подсознания.
Несмотря на это, Джерард заставлял себя не засыпать. Его друг, Берт, должен был вернуться с минуты на минуту, поэтому ему нужно было оставаться в сознании до его прихода. Особо не задумываясь, парень подобрал один из глянцевых журналов Берта. Они снимали вместе комнату прямо над киоском с прессой и часто вырезали отточенных мальчиков из реклам парфюмов или щетинистых мужчин со страниц Tommy Hiltinger, и цепляли их на стены, чтобы закрывать дыры.
Джерард поджег сигарету и, перевернув страницу, приятно удивился, увидев невероятно эротичное фото того известного сынишки миллионера. «Фрэнк Айеро, - гласил заголовок, - секс-мечта Америки». И, конечно, не могло быть слов правдивее, ведь Фрэнк был до жути привлекательным молодым человеком, распластанный на двойной странице у Джерарда на коленях. Его узкие, обтягивающие пах, джинсы сидели опасно низко, одной рукой он оттягивал их еще ниже, ладонь другой покоилась у щеки, а губы были соблазнительно приоткрыты. Все в томном взгляде этих накрашенных глаз и взлохмаченных волосах кричало «возьми меня!».
Джерард разглядывал обнаженную грудь парня, приблизив журнал к себе, чтобы лучше рассмотреть татуировки. Он раньше читал о неудержимом характере Айеро-младшего во всех газетах и журналах, и тот определенно казался Уэю его типом.
А после громогласного скандала Фрэнка с проститутками, который буквально взорвал прессу, все друзья Джерарда вдруг решили перебраться на Гринвич-Виллидж, в надежде найти там подобных клиентов.
Послышалось, как открылась входная дверь, комнату заполнил прохладный воздух, и в спальню вошел Берт, совершенно измотанный на вид. Уэй не отрывался от журнала.
- Тяжелая ночь? – спросил он, когда друг плюхнулся на кровать и устало простонал. Джерард сочувственно хихикнул, пробежав пальцами по его темным волосам, и прилег рядом. Берт медленно прикрыл глаза, на лицо легли темные тени от ресниц, и Джерард наклонился, чтобы поцеловать его. - Сегодня я ублажал мистера Трясучку, Берт, - сообщил Уэй, нежно улыбаясь, и уголки рта другого тоже приподнялись, когда он открыл глаза. - Везучий, - ответил он и взял Джерарда за руку.
Мистером Трясучкой они прозвали жирного шестидесятилетнего алкоголика, который вонял мочой и водкой, но зато платил сотню за минет, длительностью в две минуты. Он был одним из постоянных клиентов Джерарда и часто ставал предметом насмешек двух приятелей.
- Иди сюда, - сонно пробормотал Берт, притягивая Джерарда ближе к себе, и прижался к его губам своими. Тот приоткрыл губы в ответ, протолкнув язык в его рот и обернув руки вокруг его шеи. Спустя несколько секунд они оторвались друг от друга, но остались так лежать – лбом ко лбу, глядя друг другу в глаза, - пока Берт не положил свою голову на грудь Джерарда и вскоре стал тихо похрапывать.
Из их «отношений» ничего не должно было бы выйти, но, каким-то образом, были довольно устойчивыми. Парни познакомились несколько лет назад, когда оба еще были сдвинуты на таблетках, а Джерард был совсем незнаком с уличной жизнью. Берт же работал там с пятнадцати лет и тут же взял новенького под свое крыло, несмотря на разницу в возрасте. Тогда он показал Уэю все безопасные места и познакомил с надежными людьми, обучил всем маленьким хитростям. И хоть они часто ругались, пытаясь поделить между собой наркотики, доводя дело до драк, в конце концов, все утихомирилось, и они сумели держать себя в руках.
Оба отчаянно нуждались друг в друге, ведь, как отметил Джерард, всегда приятно засыпать рядом с тем, кто за это не платит. Было приятно целовать кого-то, потому что с клиентами это было непозволительно. В конце концов, было приятно поговорить с кем-то, кто знал по себе, через что ему приходиться проходить.
Джерард поцеловал Берта в макушку, благодарный за то, что тот разделял его одиночество, и закрыл глаза. Еще два часа ему не удавалось уснуть, он ерзал, пытаясь устроиться удобнее, пока, наконец, к половине девятого утра все же заснул.
уооохоо, грязная стори типа Lights.Camera.Action? ну воообщее... прям самый смак^^ давно я таких страстей не читала. круто как *,* спасибо, что взялись переводить такую вкуснотищу!
о, боги, да это ведь мой любимый и потрясающий Filthy Lucre!!!!! до сих пор помню все эмоции, которые я испытывала во время его прочтения, да и еще долго после этого. и до меня даже не сразу дошло, что это за фик вообще новый появился. что ж, от всей души желаю тебе удачи с ним, он достоин того, чтобы быть переведенным. и повторюсь, этот фик действительно потрясающий, так что ЛЮДИ, ЧИТАЙТЕ ЕГО, НЕ СОМНЕВАЯСЬ. Mane_Wright, а это тебе
Вау, ты все - таки начала его переводить. Я теперь даже подумываю попробовать его перечитать, но только уже в переведенном варианте. И я полностью согласна с irni_mak - фанфик просто потрясающий. Так что читайте и не пожалеете. А тебе, Mane_Wright, удачи в переводе
дададдаада. не одно так другое. пожалуйста, не забрасывайте этот фанфик, у него ахринительное начало!!! обоже, как я скучала по качественному(из новых фанфикшенов)переводу на этом сайте. продолжайте и ни в коем случае не останавливайтесь. сил и вдохновения на перевод вам
Спасибо вам всем большое! Очень приятно, что уже первой главой мне удалось заинтересовать читателей, ведь фанфик действительно невероятный. Надеюсь, у меня выйдет адаптировать его на русский язык, чтобы он при этом не потерял своей изюминки. you wanna see how, да, действительно, я все-таки недоглядела :/ И забрасывать я его не планирую, слишком давно мною завладело желание его перевести. (И за цветы спасибо, у меня только на виртуальные аллергии нет хд)
О, черт, я просто обожаю подобные фанфики. Ну, там проституция, деньги... Это очень.очень круто Надеюсь, вы не забросите перевод, и вам все таки удастся довести дело до конца с:спасибо с:
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
:flowern: 
Обожаю твои переводы 
