Мне всегда было интересно, что чувствуешь, когда кого-то убиваешь. Когда ты видишь, как уходит жизнь из тела, как в глазах догорает последняя искра, и они становятся настолько же безжизненными, как глаза обычной куклы. Когда ты слышишь последние слабые удары сердца, последний сдавленный вздох. А потом тишина. Когда твои пальцы с силой обхватывают чью-то шею или хладнокровно сжимают рукоять ножа, чувствуя, как по ней медленно стекают капли крови. Это всегда волновало меня. Что же при этом чувствуешь? Чувствуешь ли прилив жизненной силы, когда забираешь чужую жизнь? Или может счастье от того, что ты сам еще жив? Или может не чувствуешь ничего вовсе? Может это все получается механически? Может это лишь естественный процесс, который не приносит ничего нового? Я снова и снова прокручивал в голове эти предположения. Они становились навязчивой идеей, не давая мне покоя. Каждый раз, когда я проходил ночью мимо какого-нибудь бродяги, я думал о том, что могу подойти к нему и пережать веревкой его шею. Просто чтобы почувствовать, каково это. Никто ведь даже не узнает. Только я. Но с каждым разом я боялся все больше. Боялся не того, что буду пойман, или что этот самый бродяга окажется сильнее меня. Нет, я боялся сам себя. Мне становилось страшно от того, насколько жестоким может быть мое собственное сердце. Все дошло до того, что я перестал выходить на улицу после наступления темноты, потому что только днём такие мысли не приходили мне в голову. Изо всех сил я старался не думать об этом, но ничего не мог с собой поделать. На самом деле я не хладнокровный человек, я лишь работник на заводе по производству печатных станков и ежедневно выполняю одну и ту же механическую работу. Не могу сказать, что делаю это лучше всех, но и не хуже. С понедельника по пятницу, с семи утра до половины четвертого вечера я вырезаю на станках одни и те же детали, складываю их в коробку и отправляю в другой цех на проверку. Крайне редко мне приходится делать что-то новое, мои руки уже привыкли к монотонной работе и я вовсе не жалуюсь на это. Завод, на котором я работаю, находится недалеко от дома, где я снимаю квартиру. Квартира – это, конечно, громко сказано. Помещение куда больше похоже на заброшенную студию: стены выкрашены в однотонный серый цвет, большие окна, как не странно, дают мало света, ведь они полностью заслонены деревьями со стороны двора. В этом темном убежище лишь одна комната, соединенная с кухней, из мебели есть только диван-кровать, стол, два стула, холодильник и старенький черно-белый телевизор, который я включил только один раз, в тот день, когда въехал в эту квартиру, с тех пор он так и стоит в углу, покрытый толстым слоем пыли. Все свои вещи я до сих пор храню в коробках, и меня это вполне устраивает. Здесь нет даже плиты, и единственным моим приобретением в этой квартире была старенькая газовая горелка, которую я купил по объявлению в газете всего за десять баксов. Хозяин, видимо, был безумно рад от нее избавиться. А еще в этих «апартаментах» со мной живет кот, имени которого я даже не знаю. Он достался мне от прошлых жильцов. Я никогда его не кормил и не представляю, где это полосатое существо добывает себе еду, и как он вообще до сих пор остался жив. Ко мне кот приходит только ночевать, а утром, когда я ухожу на работу, его уже нет. Я так и не понял, как он убегает из квартиры, и каким образом возвращается назад. Но меня это никогда и не беспокоило. Однажды я, как всегда, пришел домой в четыре, умылся и решил прогуляться в парке, так как дома делать было катастрофически нечего, а до наступления темноты у меня оставалось еще несколько часов. Я умылся, переоделся и вышел из дома. До ближайшего парка идти не больше двадцати минут. Быстрым шагом я преодолел это расстояние и зашел в небольшой магазинчик, который находился сразу у входа в парк, улыбнулся молодой продавщице и взял, как всегда, две банки темного пива. Несмотря на то, что я не испытывал никакого отвращения к своему месту обитания, гораздо больше я любил находиться в этом парке. Только здесь я чувствовал, что еще живу. Я медленно потягивал пиво, слушал пение задержавшихся на начало октября птиц и следил за проходящими мимо людьми. Мне нравилось наблюдать за ними, замечая, насколько они все не похожи друг на друга. Я наблюдал за молодыми мамашами, которые выводили на выгул своих чад, за шумными компаниями студентов, которые только и делали, что смеялись и радовались жизни, за начинающими спортсменами, периодически появлявшимися на асфальтированной дорожке вокруг пруда. Это все приносило мне массу удовольствия. Частенько я пытался угадать, о чем думает тот или иной человек. Но психолог из меня, прямо скажем, никакой, так что чаще всего все эти догадки были смешны и не имели никакого отношения к реальной жизни. Это просто было моим способом не сойти с ума окончательно. Осушив половину банки, я достал из кармана пачку сигарет и прикурил одну. Вообще, курю я довольно редко, но за пивом я просто не могу отказать себе в этом удовольствии. Я наблюдал за тем, как с каждой затяжкой медленно тлела сигарета, когда вдруг услышал чей-то голос. - Эй, чувак! – обращались явно ко мне. Я повернул голову и взглянул на того, кто это произнес. Передо мной стоял парень лет двадцати, явно представитель уличной шпаны. На нем были джинсы, которые, судя по всему, были на два размера ему велики, такая же огромная толстовка, которая доходила ему почти до колен, а на нее была накинута ветровка - единственный предмет одежды правильного размера. Копна спутанных черных волос доходила парню до плеч, а челка почти полностью закрывала глаза. Единственное, что можно было разглядеть на его лице – это пирсинг в губе и в носу. Никогда не любил пирсинг, да и иголки меня приводили в ужас. - Что? – боязливо ответил я, что-то подсказывало мне, что парнишка пришел отнюдь не с миром. Конечно, забирать ему у меня было нечего, в кармане валялось лишь пара двадцаток, да пачка сигарет с зажигалкой. Но мне все равно стало страшно, скорее от того, что он может применить физическую силу, а я в жизни не дрался, несмотря на все свои нехорошие мысли. - Сигареты не найдется? – спросил он, закатывая рукава и открывая моему взору множество татуировок, покрывавших его руки. Я достал из пачки еще одну сигарету и молча протянул ему, в надежде, что он возьмет ее и уйдет. - Может и зажигалка есть? – парень не спешил уходить. Так же молча я достал из кармана и зажигалку. - Спасибо, – он прикурил сигарету, отдал мне зажигалку и сел рядом со мной на скамейку. Я окончательно растерялся, не зная, что мне делать: уносить ноги или сидеть дальше, как ни в чем не бывало. Но решив, что просто преувеличиваю, я остался сидеть, отвернувшись в другую сторону, чтобы не пялиться на странного подростка. Я докурил сигарету и продолжил сидеть в полном молчании, потягивая пиво. Через несколько минут парень вдруг произнес: - Вообще-то я Фрэнки. Он сказал это так, словно это меня интересовало, словно я просто мечтал познакомиться с ним. Ничего такого у меня и в мыслях не было. Все, о чем я думал, - это как бы быстрее допить пиво и уйти оттуда. Но грёбаный напиток никак не хотел заканчиваться. - Джерард, – ответил я, снова посмотрев на своего нового знакомого, и пожал руку, протянутую мне. - Очень приятно, – хихикнул Фрэнки и отвернулся. Еще минуту помолчав, он снова повернулся ко мне и спросил: - Может у тебя еще и пиво найдется для меня? Я улыбнулся, подумав, что ему еще его не продают, 21-го Фрэнку явно не было. Достав из кармана вторую банку пива, которую изначально хотел выпить дома, я протянул ее ему. - Держи, – я снова улыбнулся. Фрэнки взял банку, открыл ее и, сделав один большой глоток, снова повернулся ко мне. - Чем занимаешься? – поинтересовался он. - Работаю на заводе по производству печатных станков, – я не стал врать. – А ты? Сказать, что мне редко приходится беседовать с кем-то новым – это ничего не сказать. Последние лет пять мой круг общения ограничивается коллегами по работе, да и те неохотно поддерживают со мной разговор. Поэтому страх того, что этот парень может причинить мне вред, резко пропал, а на замену ему пришло любопытство. - Ничем особенным, – Фрэнк замялся. – Я не хочу об этом говорить. Он отвернулся от меня, сделал последнюю затяжку и выкинул бычок. Мы продолжили молча пить пиво, глядя в разные стороны. Я никогда не умел поддерживать разговор, тем более с незнакомым человеком, наверное, поэтому у меня никогда не было нормальных друзей. Вот и сейчас я не знал, что сказать. Я уже допил пиво, но уносить отсюда ноги перехотелось, поэтому я продолжал держать в руках пустую банку, делая вид, что в ней еще что-то есть. - Странно, я раньше тебя здесь не видел. Ты часто сюда приходишь? – Фрэнк снова посмотрел на меня. - Да, довольно часто, я живу недалеко отсюда, – я инстинктивно махнул головой в сторону своего дома. – И я тоже тебя раньше здесь не видел. Неловкое молчание. Снова. Спустя еще несколько минут Фрэнк допил пиво, выкинул пустую банку и встал со скамейки. - Ладно, мне пора, – нехотя произнес он. – У меня еще сегодня дела, – он снова замялся и протянул мне руку. – Ну, типа приятно было познакомиться. - Взаимно, – я снова пожал его руку. Еще несколько минут я смотрел ему вслед. Потом поднялся и пошел домой, не понимая, что это вообще было. С какой стати этот Фрэнки вдруг решил со мной познакомиться? Может, просто заняться нечем было? Никогда не понимал, как можно просто знакомиться с кем-то в парке. Вот ты сидишь, думаешь о своем, а через минуту уже знаешь какого-то Фрэнки, который непонятно чем занимается. Я ухмыльнулся сам себе. Домой я успел вернуться до наступления темноты, но в этот вечер привычные мысли так и не посетили мою голову, и впервые за долгое время спать я лёг с улыбкой на лице.
У Вас много речевых ошибок, например, "Когда ты видишь, как уходит жизнь тела ..." может все-таки " Когда ты видишь, как уходит жизнь из тела ..."? И это далеко не все. Есть и повторения, это режет глаз. Сюжет пока не зацепил. По мне, так тема заезженная. Но если в дальнейших главах появится что-то неожиданное, интересное, буду читать. Пока тройка.
