Your reflection I've erased Like a thousand burned out yesterdays Believe me when I say goodbye forever Is for good.
Я стер из памяти твой образ, Как тысячу сгоревших «вчера». Поверь, когда я прощаюсь, Это навсегда.
POV Frank Iero
Day 1.
Я бы не услышал будильник, даже если бы очень захотел его услышать. Ночь я провел без сна, кое-как задремав лишь к утру. Естественно, когда телефон оповестил меня о том, что пора вставать, я уже был далеко в мире грез. Во сне я не чувствую боли и забываю обо всем, что случилось со мной в школе. Но это временно, до тех пор, пока мне вновь не придется открыть глаза.
Кажется, в комнату, пока я спал, заходила мама. Я не помню, что я ей такого сказал, но она согласилась не отправлять меня сегодня в школу. У меня болит все тело. Наверно весь день мне предстоит провести в постели...
Day 2.
Мама всерьез решила, что в моем организме поселилась какая-то неизвестная человечеству инфекция, так как уже второй день подряд я провожу в кровати, отказываясь куда-либо идти. Я сказал маме, что очень плохо себя чувствую, и она позвонила в школу, чтобы сообщить учителям о моей "болезни". Отлично. По крайней мере, хотя бы на неделю от учебы я отделался. Теперь нужно как-нибудь уговорить маму не вызывать врача...
Day 3.
Сегодня я впервые за три дня дал волю чувствам. Выпустил на свободу ту ненависть, что теперь постоянно кипит внутри меня. Я сорвался на совершенно невинном и самом близком мне человеке. Я наорал на мою маму. Она пыталась выспросить у меня, что со мной произошло и почему я постоянно молчу. Два дня я просто отвечал, что хочу побыть один. Но сегодня я вышел из себя. Мне очень стыдно, ведь она не виновата в том, что со мной случилось. Теперь Линда со мной не разговаривает. Максимум, что она может сказать мне за день, это информация о том, что находится в холодильнике.
Даже если мама на меня обижена, она все равно заботится о том, чтобы я не умер здесь с голоду...
Day 4.
Джимми...
Уилсон за все четыре дня позвонил раз пятьсот. И ни разу я не ответил на звонок. Я не хотел говорить ни с кем. Я был полностью и без остатка погружен в себя. Джим звонил и на мобильный и на домашний номер. С мобильным было проще, я просто выключил звук. Когда Джимми звонил на домашний, я игнорировал звонки, но если трубку поднимала мама, мне приходилось объяснять ей, что я не горю желанием разговаривать по телефону ни с кем, даже, возможно, с единственным другом.
Неважно кто пытается со мной поговорить, будь то Уилсон, мама, Курт Кобейн, Бог или же Дьявол...
Я не хочу разговаривать ни с кем. Вообще.
Day 5.
Уже пять дней подряд я делаю все одно и то же, без каких-либо изменений в расписании. Встаю с постели я исключительно для того, чтобы поесть, принять душ или сходить в туалет. Просыпаюсь часа в три дня, чищу зубы... Затем съедаю завтрак, который мама мне всегда оставляет на столе. Обычно в это время дня она уже на работе. Ест она отныне в одиночестве, так как я не терплю общества за едой.
Я вообще не терплю общества теперь.
Линда не будит меня, не контролирует то, что я делаю. С тех пор, как я на нее накричал, все изменилось, я сам по себе. Я не хочу ни о чем думать. Моя главная задача - отвлечься от плохих мыслей и контролировать свои эмоции. Иначе натворю каких-нибудь глупостей...
Day 6.
Хорошо, что я успел запастись сигаретами. Заранее купил себе целый блок. Когда мама с утра уходит на работу, я достаю пачку и курю на балконе. Это расслабляет, вытягивает понемногу из ямы гнева и отчаяния, в которой я нахожусь. И еще музыка. Да... Любимая музыка, которая во всем сопутствует мне и всегда будет со мной. Она всегда помогала. Когда мне плохо, достаточно просто послушать любимые песни любимых групп и на душе сразу становится лучше. Я закрываю глаза и мечтаю о тех днях, когда я еще мог жить спокойно. Когда у меня было все, что нужно для счастья: беззаботная жизнь, лучший друг и гитара. Вот тогда я был по-настоящему счастлив. Я мог играть на гитаре и этими божественными звуками, что она издавала, заполнять пустоту внутри себя.
Сейчас все иначе. У меня нет ничего, что я имел. Я все потерял. Мне, видно, остается только одно: жалеть себя.
Day 7.
- Идиот. Дурак. Кретин.
До моих ушей доносится чей-то голос. Еле-еле различаю слова...
- Придурок. Как так можно...
После этих слов кровать прогнулась под чьим-то весом.
- Мам, я не пойду в школу, я же говорил. - Бормочу я в подушку, даже не сделав попытку открыть глаза.
- Сыночек, если бы у меня в моем семнадцатилетнем возрасте был бы ребенок, тем более такой, как ты, я бы покончил с жизнью. Но, хвала Богам, я не твоя мама.
Не может быть.
- И точно, голос почему-то мужской. - Улыбнулся я. - Джимми... Привет.
- Привет, соня.
Я, жмурясь от света, смотрю на Уилсона сквозь ресницы. Он сидит на кровати, на его лице нет улыбки, лишь унылая серьезная гримаса. Что мой блондинчик забыл здесь, в моей комнате? По его физиономии можно понять, что он сюда не развлекать меня пришел. Друг застал меня в постели. Естественно я спал, что я еще мог делать в восемь часов утра? Будить меня в последнее время стало опасно, но Джим, видно, решил рискнуть.
Черт, все же я рад его видеть.
- А что ты здесь делаешь, прекрасный принц? Надеюсь, ты не собирался будить меня поцелуем? - Сказал я и отвернулся к стенке, прикрыв глаза.
Конечно, мне все равно, что хочет от меня Джим. Я буду продолжать заниматься тем, чем планировал, то есть спать.
- Ты не отвечал на звонки... Я беспокоился.
Господи, Уилсон, у тебя такой голос, будто ты сейчас расплачешься. Ноешь как баба.
Если честно, то мне уже совсем не интересно слушать Джима и я, чтобы ему это показать, стал наигранно храпеть.
- Хрррр...
Пауза.
Да, пожалуй, мне не стоило это делать.
- Да пошел ты к черту, Фрэнк! - Неожиданно Джим вскочил с кровати и вылетел из комнаты, хлопнув дверью так, что у меня чуть уши не заложило.
Черт, нет, я не на это рассчитывал. Нужно срочно его остановить.
- Джим! - проклиная себя, Уилсона и весь свет, я попытался быстро встать с постели, но по закону подлости именно в этот ответственный момент я забыл об одеяле. Оно опутало мои ноги и не дало рвануть к двери. В итоге я свалился с кровати и оказался барахтающимся на полу, пытаясь избавиться от этого треклятого одеяла. Чертыхаясь, кое-как мне все же удалось встать на ноги и выскочить за дверь. Я поймал друга за руку, в тот момент, когда он уже надел куртку и начал обуваться.
- Джимми, стой... Подожди. - Говорю я, тяжело дыша.
Блондин глубоко вздохнул, словно пытаясь себя успокоить, распрямился и гневно на меня посмотрел. Всем своим видом он пытается показать, что обиделся и не заинтересован сейчас со мной общаться. Да еще и смотрит на меня сверху вниз. Иногда меня раздражают люди, которые выше меня ростом. Особенно в таких ситуациях. Вперед, Фрэнк. Исправляй то, что натворил.
- Прости меня.
Уилсон в ответ только скрестил руки на груди и нетерпеливо огляделся по сторонам, словно ища что-нибудь, чем можно было бы хорошенько ударить меня по голове.
Ладно. Попытка номер два...
- Я не думал, что ты так отреагируешь.
Продолжать извинения мне не пришлось. Джимми выпучил глаза.
- Что? Ты не думал? Да ты издеваешься, Фрэнк!
Ну вот, понеслось. Я виновато направил взгляд в пол, рассматривая свои носки.
- Я всю неделю только и думал о том, как бы мне сбежать из дома и прийти к тебе, проверить все ли с тобой в порядке. Но я смог это сделать только сегодня, потому что раньше врач не разрешал мне выходить на улицу. На мои звонки ведь ты не отвечал! Что я должен был думать, а? Почему, Фрэнк? Почему ты не отвечал на мои звонки, ты, чертов засранец?!
Я мельком взглянул на Джима и тут же отвел взгляд. Уилсон выглядит весьма встревоженно, по его лицу сразу можно сказать, что он действительно беспокоился. Этот усталый вид, синяки под глазами, грустный взгляд... Теперь мне стало жаль. Правда, жаль, что я позволил себе вот так вот просто игнорировать этого человека. Своего друга. Я слишком глубоко погрузился в себя за эту неделю, так, что не замечал ничего вокруг.
Я не знаю что ответить и не нахожу другого выхода из ситуации как сменить тему.
- А как ты вошел в квартиру? - неуверенно задаю вопрос, почесав затылок.
- Твоя мама впустила. - Буркнул Джим.
- Но ее же нет дома.
- Она меня впустила и ушла на работу.
- Ооо... - протянул я, не зная как продолжить разговор.
Между нами повисла тишина.
Все это сложно. Я на целую неделю отрезал себя от мира, думая, что таким образом смогу забыть все, что со мной произошло. И теперь, когда кусочек моей школьной жизни вот так неожиданно пробрался ко мне в спальню, я понимаю, что никуда мне от всего этого дерьма не деться. Я не смогу скрыться от мыслей, преследующих меня все время. Это моя жизнь. Она наполнена этим самым дерьмом и оно само по себе просто так никуда не денется.
Порой начинает казаться, что единственный выход - пустить себе пулю в рот.
Внезапно чувствую крепкие объятия и запах дождя, что исходит от куртки Джимми...
- Я скучал. - Говорит друг, уткнувшись носом в мое плечо.
Несчастное "прости" как-то само срывается с моих губ.
И я обнимаю парня в ответ.
* * *
My intentions never change What I wanted stays the same And I know what I should do it's time to set myself on fire
Мои намерения останутся прежними, Я всегда буду хотеть одного и того же. Я знаю, что я сейчас должен сделать: Пришло время совершить акт самосожжения.
Мне остается только смотреть на отражение шумного грязного города в лужах, пока тлеет сигарета.
Холодно. Сыро. Осень не спешит радовать солнечными днями. Погодка как раз под стать моему пасмурному настроению. Как и тяжелая музыка в наушниках.
Все это продолжается уже четыре дня. Я снова стал ходить в школу. Без никотина мой мозг просто не выдерживает огромного напряжения от извечного плохого настроения. Теперь я регулярно бегаю в курилку за школу на переменах. Джим со мной не ходит, он не курит. Поэтому никто не мешает депрессии поглощать меня. Она уже стала моим спутником по жизни.
Одно радует. С мамой помирился. Только это не может никак повлиять на мое внутреннее состояние.
Надежды нет. Я давно ее не вижу...
Холодно.
Выбрасываю докуренную сигарету. Прячу руки в карманы, иду обратно в школу. Но на полпути к центральному входу останавливаюсь. Не могу идти дальше. Все мое тело оцепенело. Ужас обжигает холодом мое сознание.
