POV Frank Iero

 Интересно, только мне так "везет" по жизни? Я давно уже для себя открыл, что являюсь полнейшим неудачником.

 А начинается все с моего отца. Мне всегда казалось, что нет на свете скотины больше, чем он. Предмет моей слепой ненависти, человек, которого я никогда не видел, но знал по его поступкам. Фрэнк Энтони старший бросил нас с мамой, как только узнал о еще не родившемся младенце, его сыне. Сука. Хрен знает, почему я ношу это поганое имя. Имя моего сраного папаши... Он ведь просто ни с того ни с сего исчез, будто его никогда и не было. Будто он не трахал мою мать, и она никогда не была от него беременна. Я ненавижу своего отца. Если бы мне не было все равно, где он, и что с ним, я бы отомстил. Нашел бы этого гада, где бы тот не скрывался. Может, сволочь в другом городе, в другой стране, может, он отбывает срок в грязной тюрьме, где ему и место, а, может быть, его уже давно насмерть сбила машина. Все равно. Я бы желал ему смерти, если б меня волновала судьба этого ублюдка. Я не могу объяснить причину своего своеобразного отношения ко всему окружающему. Забыв про то, что я существую под ненавистным именем моего отца, продолжаю жить дальше. Мне просто похуй, вот и все.

 Помню, маме приходилось вкалывать с утра до ночи на двух работах, чтобы меня прокормить. Как было тяжело в то время. Когда не хватает денег, чтобы купить новую одежду или лекарства, которые были просто необходимы. Поэтому, когда мне исполнилось пятнадцать, я, не желая быть обузой для своей бедной матери, начал поиски подходящей мне работы. Меня не хотели брать никуда, кроме как в разносчики газет, и все было ужасно. До тех пор, пока я не встретил одного человека. Его звали Джимми. Ему было столько же лет, сколько и мне, аналогичное финансовое положение, одинаковые вкусы, членоголовые отцы-суки, даже внешность у нас похожа. Мне казалось тогда, что он был моей родственной душой, он понимал меня, как никто другой. Мой лучший друг. Всегда был готов прийти на помощь, поддержать в трудную минуту, в такие невыносимые тяжкие времена. И он помог мне с работой... ну, если можно так сказать. У Джо был какой-то родственник-наркодилер, о существовании которого он долгое время молчал, и тот согласился нам помочь за милую душу. Для такого отчаявшегося мальчика, как я, это было единственным выходом. Естественно, мы согласились.

 Я начал толкать в школе наркоту.

 Когда нам с Мэдденом было по шестнадцать, мы зажили действительно лучше. Еще бы! Родственничек Джоэла платил нам раз в десять больше, чем на тех дерьмовых работах, на которые я мог бы устроиться. А тем временем и моя мама устроилась в хорошем месте, где у нее был добрый начальник и ей хорошо платили. Все шло потрясающе. Те дни были по-настоящему счастливыми для меня. Мы с Джо часами зависали около икс-бокса, на который сами накопили, бухали, курили, разговаривая друг с другом, радостно смеясь под влиянием алкоголя на наши итак недалёкие мозги, расслабляясь, отдыхая от скучной серой жизни, и ни о чем особо не заботясь. И так было...

 ...пока какая-то сука нас не сдала.

 Правильно люди говорят, что все хорошее когда-нибудь заканчивается, исчезает, унося за собой цветную полосу радости в жизни, привлекая затем оставляющие на ней темные разводы неприятности и неудачи.

 В школу притащили свои задницы полицейские. И нас с Мэддэном тут же поймали. Но, так как наша вина не была доказана, дело удалось замять. Я кое-как выбрался из этого дерьма, а вот Джо досталось по полной программе. От его родных и особенно от его родственника-наркодилера. Естественно, новость о том, что я толкал наркоту в учебном заведении, быстро пошла по ушам и в этой школе я больше оставаться не мог. Нам с мамой пришлось переехать.

 Сейчас мне семнадцать и я с полной уверенностью могу признаться: да, я весьма "везучий человек"...

***

Как только закончился последний урок, учительница философии сразу же собрала свои вещи и, звонко цокая каблучками по школьному полу, убежала. Еще и с такой скоростью и улыбкой на губах, будто опаздывает на встречу с Кем-то весьма важным для нее. Она даже урок вела, постоянно поглядывая на розовые наручные часики, и, попрощавшись с учениками, забыла дать нам домашнее задание. Зато какой же позитив излучала эта молодая мечтательная девушка. Непохожая на других учительниц в этой школе, она так и светилась изнутри, излучая доброту, тепло и счастье. Такие люди верят в любовь, всегда надеются на лучшее и изо всех сил стараются не унывать, но зато имеют склонность грустить по пустякам. Когда их сердце питает любовь, кажется, что все вокруг них окрашивается всеми цветами радуги.

 И уважать-то таких людей можно только за то, что их мало на свете.

 Эта учительница - яркий пример данного типа "розовосопливых"идиотов.

 Ха... Наивная дурочка...

 Ученики с постным выражением на унылых бледных лицах запихивали в свои рюкзаки учебники, тетради, карандаши, линейки. Кто-то старался уложить книги в сумке так, чтобы не было заметно в ней бутылки алкоголя, кто-то прятал между страниц учебников фото, вырванные из порножурналов, а некоторые и вовсе крайне аккуратно укладывали шариковые ручки в пенал, из колпачков которых, если открутить, просыплется "белый рай".

 Даже в этой школе ученики "баловались" потихоньку.

Все, кроме меня.

 И все спешили кто куда.

Все, кроме меня...

 Одного меня, такого бедного, несчастного подростка не ждало свидание с девушкой, встреча с друзьями или же поход с родителями по магазинам. Для меня не существовал распорядок дня. Я всегда жил без вечного графика в голове и сочувствовал людям, которые то и дело расписывали свои дни, недели, месяцы посекундно. Всегда дурацкое бормотание себе под нос  типа "сегодня меня в семь тридцать ждет лечебная физкультура, затем музыка ровно в девять, затем танцы в десять...", "на этой неделе во вторник нельзя забыть про продукты, потом в среду я пойду в салон, потом в четверг кафе...", или "в этом месяце меня ждет подготовка к контрольной, в следующем будет День Рождения у подруги, в следующем уезжаю к бабушке..." и так вечное "бла-бла-бла" и "бу-бу-бу". Я никогда не понимал, как можно так существовать с постоянным расписанием дальнейших своих действий. Я всегда старался жить сегодняшним днем. И в первый день в новой школе я был свободен как никогда.

 Кстати, заметил, что мой новоиспеченный враг, который утром пообещал показать мне, насколько он крут, на последнем уроке исчез. Мне стало интересно, куда же он умотался так быстро? Ну неужели сдрейфил, выскочка очкастая?

 Закончив собирать свои вещи, я обратил внимание на то, что находился один в пустом классе. Все ученики во главе с влюбленной учительницей философии уже успели смотать удочки. Я, надев лямку рюкзака на плечо, хотел было последовать их примеру, но сделав шаг, тут же остановился. Около входа в класс стоял тот самый парень в очках, с которым я сцепился перед уроком литературы. Он, облокотившись о дверной косяк и скрестив руки на груди, ухмылялся так же, как когда впервые со мной заговорил. По его глазам я понял, что он пришел расставить точки над "i". Я был знаком с этим парнем только день, но уже все в нем меня бесило так, что мне хотелось выбить из него всю дурь в первую же минуту знакомства. Таким нет места даже в людях, с которыми я едва общаюсь. Его манеры, поведение, внешность и взгляд, которым он одаривал меня в течении всего дня, говорят напрямую о самовлюбленности, чрезмерном эгоизме и гордости. Слишком высокого о себе мнения. Мне приходилось встречать таких людей и раньше. Им всегда было очень трудно заткнуть свой поганый рот,  я всегда считал правым делом им в этом слегка помочь. То, что мой новый "друг" ни чем от таковых людей не отличался, я понял сразу.

 Сняв со своей спины рюкзак и кинув его под парту, я подумал, что в школе мне сегодня еще придется задержаться. В моей голове то и дело крутились мысли о предстоящей схватке. Я старался до мельчайших подробностей продумать тактику одержания победы над этой выскочкой. Мне казалось, что в принципе я неплохо дерусь, по крайней мере, в моей бывшей школе мне никогда не приходилось жаловаться на уровень своей физической подготовки. Мысленно настроившись, я потер руки, отмечая про себя, что потные ладони слегка похолодели. Все же управлять своими чувствами так трудно...

 - Ну что? Пришел показать, какой ты крутой? - бросил я ему, улыбаясь, стараясь изобразить на лице нечто среднее между безразличием и смелостью. Всего лишь жалкая маскировка, чтобы сохранить свои настоящие эмоции в секрете. Он не удосужился ответить мне. Сволочь. Только, едко усмехаясь и закатив глаза, покачал головой. Мои кулаки сами тут же сжались, заставляя ногти впиться в ладони. Я нахмурился. Губы поджались, выдавая на лице недовольную гримасу, и прежней маски, скрывающей истинные чувства, теперь как не бывало. Злость и ненависть просочились в мой организм с мыслью о его крови на костяшках моих пальцев.

 Очкастый. Ублюдок.

Бесит.

 Едва мной завладел порыв подойти к нему ближе, сузить расстояние между нами до катастрофически минимального, как парень высунулся из класса и до моих ушей донеслась фраза, адресованная, по всей видимости, его приятелю:

 - Джи, он здесь.

 В класс вошел высокий парень лет семнадцати и я тут же замер в том положении, в котором находился. Его черные длинные волосы обрамляли бледное лицо, тонкая кожа светлого оттенка, зеленые глаза, красиво изогнутые ресницы, тонкие изящные губы, на которых играла дьявольская ухмылка, похожая на ту, что находилась на лице его очкастого друга. Пиджак, надетый поверх белой рубашки и черные, облегающие его длинные ноги джинсы. Я не мог не заметить некоторых сходств его черт лица с моим врагом, они, возможно, родственники. Войдя в класс, Джи, как его назвал очкастый, одарил меня оценивающим взглядом, рассматривая, щурясь, словно пропуская меня через какой-то свой собственный рентген. Затем он обратился к моему врагу, улыбающемуся так же, как он сам:

 - Майки, это он?

 - Да, Джер, я нашел его, - ответил парень в очках.

Теперь мне известны их имена. Хотя какая нахрен разница..

 Улыбнувшись друг другу, они заперли класс и двинулись в мою сторону. У меня нет выхода. Если я захочу убежать, то все равно не выйдет. Как я понял, мой враг ко всему прочему еще и трус. Пришел не один, а позвал дружка, наверно, надеясь, что тот поможет ему со мной расправиться.

Жаль, что у меня нет выбора...

 Как только черноволосый приблизился ко мне, я тут же замахнулся, надеясь приземлить кулак в его левую скулу. Но... Я не ожидал вот такого поворота событий. Совсем не ожидал. Парень ловко перехватил мою руку, блокируя удар. Я замер, смотря в его горящие огнем глаза, а Джерард только, улыбаясь, нанес мне первый удар в живот. Мне показалось, что все мои внутренности скрутились в один узел, дышать стало просто невозможно, легкие будто выпустили из себя весь воздух наружу в один момент, отказываясь дальше впускать кислород в организм. Я согнулся пополам, от нехватки воздуха потемнело в глазах, а этот парень тем временем нанес еще один удар, попав в солнечное сплетение, и я почувствовал, как мое тело медленно стало неметь. Тот, который в очках, Майкл, быстро схватил меня, заламывая руки за спиной так, чтобы я не мог пошевелиться.

Боль в руках...в животе... Она распространяется по всему телу... Она заставляет меня сдаться...

 Черноволосый, взявшись тонкими пальцами за мой подбородок, чуть приподнял мою голову. Он внимательно рассматривал мое лицо, а затем сказал очкастому:

 - Ты молодец, Майки.

 Парень за моей спиной только усмехнулся в ответ, а черноволосый продолжал:

 - Тебя не учили, как правильно надо разговаривать со старшими? - вскинул бровь. Я тут же понял, что он явно такая же выскочка, как и очкастый. У них действительно много общего.

 - Пошел ты, - бесстрашно плюнул я в лицо самодовольному обидчику, и улыбка тут же спала с его лица. С размаху он заехал кулаком мне в челюсть. Чувствуя, как из разбитой губы течет алой струйкой кровь по подбородку, я свесил голову, жмурясь, не понимая, чего они от меня хотят, что им нужно. Майкл, пользуясь моим бессилием, в один момент уложил меня спиной на парту, несмотря на мои бесполезные сопротивления. Очкастый держал мои руки в запястьях прямо над моей головой, сдавливая их, не давая мне ни единого шанса высвободиться, а я лежал на столе, не двигаясь, пребывая в легком оцепенении от шока. Все-таки они оказались сильнее меня. Я чувствую себя слабаком. Это просто отвратительно. В тот момент, как бы я не старался внушить себе противоположные мысли, я испугался по-настоящему.

Что они собираются делать?

 Зачем?

 Брюнет подошел к парте и встал прямо между моих ног... вернее, там, где они свисали. Его лицо не выражало ничего хорошего. Холодная язвительная усмешка еще сильнее пугала меня, а бешено бьющееся сердце и пульсирующая венка на бледном виске выдавали мое состояние. Пока этот гад пялился на меня, я вглядывался в черты его лица, пытаясь запомнить. Странно, да? Он меня избивает, а я его брови рассматриваю. Парень, в принципе, симпатичный, вот только эта его ядовитая усмешка и полный презрения взгляд под названием «Я - Бог, а вы мои рабы » портит весь вид.

Чёрт, о чём я думаю?

 Мои размышления были неожиданно прерваны сильным ударом в бок. Я резко дернулся и вскрикнул. Очередная вспышка боли погрузила тело в огонь. Казалось, что ребра от удара пошли трещинами, заставляя меня извиваться на парте и выть, что есть сил. Майки продолжал держать меня, и казалось, ничто не поможет мне вырваться из его железной хватки. Зеленоглазый снова меня ударил, затем наклонился ближе и, опираясь руками в стол по обе стороны от меня, тихо процедил:

 - Ну что, парень? Будешь еще кричать, вырываться, сопротивляться?

 От злости и обиды к горлу подступил ком. Странно, но я почувствовал, что его слова меня как-то задели. Я мог только молчать и сверлить ублюдка взглядом.

 - Отвечай, пидор! Отвечай, мать твою, если не хочешь, чтобы я тебя убил прямо здесь и сейчас.

 Я тысячу раз проклял себя за это, но все же тихо ответил:

 - Нет...

 - Вот и отлично. А теперь слушай сюда, ничтожество.

 Он медленно наклонился еще ближе и угрожающе зашептал, жарко дыша в шею:

 - Больше не груби старшим, детка. Зря ты так с моим братом, да? Обычно таких мудаков, как ты, просто избивают…  до смерти. Но тут другой случай, не правда ли?

Джерард приблизился на максимально короткое расстояние и прошептал мне прямо в ухо:

- Хочешь быть нашей игрушкой?

 Я сухо сглотнул. Лоб покрылся бисеринками пота от накатившего на меня страха. Я, блять, первый раз в своей грёбаной жизни испугался настолько сильно, что был готов уже просто молить о пощаде.

- Вижу, что хочешь. – продолжил он.

 Зажмурившись, я отчаянно замотал головой.

 - Не дергайся, бэйби. - зашептал парень и внезапно я почувствовал, как горячий мокрый язык вышеупомянутого ублюдка скользнул в мое ухо. Я поморщился, издав слабый стон. Мое тело странно реагировало на подобные действия парня. Я весь затрясся, чувствуя одновременно холодок, пробегающий вверх по спине к затылку и жар в груди. Боль все не утихала, а он продолжал методично трахать меня в ухо языком. Я не знал, зачем он это делал. Я больше не мог сопротивляться. Его рука опустилась на мое плечо, а затем изящные пальцы принялись быстро расстегивать пуговицы моей рубашки. Мурашки ледяным градом моментально покрыли все тело. Я дернулся, когда почувствовал холодную ладонь Джера на своей теперь обнаженной частовздымающейся груди.

Так интересно, что за мысли сейчас он держит в своей голове...

 Стоп! Его презрительный взгляд, уголки губ, которые тронула ехидная улыбка...

Что меня ждет?..

 Вскоре он сказал такую фразу, от которой у меня просто отвисла челюсть, и мне тут же пришлось возвратиться с небес на землю.

 - Ну... ничего так... вполне. Да, Майки?

 Ээ... Это он сейчас о моем члене говорит?! Бляя…

 Парень в очках кивнул, улыбаясь так же, как его дружок.

 Внезапно меня перевернули на живот. Увы, я не мог видеть действия противника. Но зато я все прекрасно слышал и чувствовал… Меня немного приподняли над партой, и холодная рука скользнула по моей голой спине вниз.

 - Оо, детка... какая у тебя задница...

 Я почувствовал, как Джи схватил меня за пятую точку. Это просто пиздец, он снова лапал меня! Вот сука! Я пытался вырваться, но все попытки освободиться закончились еще одним ударом в бок... А потом, спустя еще пару беззвучных минут, Майкл наконец-то по приказу Джерарда отпустил мои руки. Я тут же схватился за онемевшие запястья, на которых остались красные отметины, и принялся мять затекшие ладони. Я хотел было броситься на этих двоих и выпустить им кишки от злости, но едва я спрыгнул с парты, чтобы натянуть на себя штаны, как почувствовал резкую боль в животе и в боку, из-за которой желание двигаться тут же отпало на второй план. Мне оставалось только грозно смотреть в спины уходящим ублюдкам, которых я возненавидел в первый же день знакомства с ними...