- Я клянусь, сегодня я выясню, вампир ли он на самом деле! - вещал я свистящим шепотом, размахивая десертной ложкой.

В кафе сегодня было на удивление людно, и я снова был в центре внимания. Эти засранцы видят меня каждый божий день, но по-прежнему пялятся, словно замечают впервые, как на восьмое чудо света. Иногда хочется вскочить на стол, топнуть ногой и крикнуть: "Эй, ублюдки, вам больше делать нечего, кроме как разглядывать мои прыщи?!". Но сейчас мне не до них, потому что передо мной стоит нетронутая порция чуть подтаявшего шоколадного мороженого с шоколадной стружкой, а я только что закончил свой рассказ об удивительном свидании.

Когда я ворвался в дом вчера, было пятнадцать минут первого (по дороге я упал и подвернул лодыжку, и потому бежал очень медленно), а Рэй рассказывал моей маме правила игры в бридж, в который мы якобы играли на тот момент. Едва я вошел в собственную комнату, он швырнул в меня пустой коробкой из-под шоколадных шариков и только после этого передал мне трубку. Мама убедилась, что я дома, повесила телефон, а Рэй еще полчаса третировал меня, обещая, что я пройду все круги ада за эти пятнадцать минут. Мы сошлись на том, что я отдам ему альбом The Smashing Pumpkins, и он ушел, сказав "на сегодня я сыт тобой по горло".

Зато сейчас он задумчиво смотрит на меня, наверняка еще находясь под впечатлением от моего рассказа.

- Что он пил? - спросил Торо, отправляя в рот последнюю ложку своего фисташкового мороженого. Я пожал плечами, собирая шоколадную стружку кончиком пальца.

- Точно не святую воду! - фыркнул я, облизывая палец. Рэй поморщился.

- Поработай над манерам, - пробормотал он. - Ты видел зеркала в доме?

Я задумался. Если быть откровенным, вчера я был в полном восторге просто от присутствия Джерарда, и мне было не до шпионских штучек. Но утром под дверью я обнаружил очередное приглашение - на этот раз на прогулку, и твердо решил вывести таинственного парня на чистую воду. Он действительно ведет себя странно, даже сильнее, чем я - он не только носит черное, красит ногти черным лаком, подводит глаза и слушает странную музыку, но и ест практически сырое мясо, прячется от солнечного света и бодрствует по ночам. А если он окажется вампиром, я смогу прославиться! И люди больше не будут презрительно смотреть в мою сторону, потому что программы с моей новостью будут крутить по всем каналам! Вы только представьте! В провинциальном городке живет самый настоящий вампир, чье существование категорично отрицают.

- Если он действительно вампир, тебе нужно быть осторо... - начал Рэй.

- Если он действительно вампир, я сбегу с ним в Лас-Вегас и выйду за него, - расхохотался я.

- Тише... - пробормотал Торо, глядя за мое плечо.

Я развернулся, и понял, что чертовски облажался. На меня, чуть прищурившись, смотрела Джамия Нестор.

Она поднялась со своего места и направилась ко мне, мощно покачивая бедрами. В голове мелькнула странная мысль о том, что такими темпами она заработает смещение мезпозвоночного диска, и я довольно ухмыльнулся.

- Я правильно поняла? - звонко осведомилась она. - Мальчик-вампир теперь встречается с другим кровососом?

- Иди куда шла, - пробормотал Рэй, бессмысленно размазывая остатки мороженого по стеклянной миске. Джамия предпочла его проигнорировать и уселась на свободный стул возле меня.

- Ты не ответил, - напомнила она, пододвигаясь ближе и обдавая сладким запахом духов.

Я поморщился, скрестил руки на груди и приподнял бровь.

- Я не обязан отвечать на неадекватные вопросы неадекватных лиц, - важно промолвил я, задрав нос. - В дурдоме уже в курсе, что сбежал пациент?

Девушка, вопреки обыкновению, пропустила колкость мимо ушей. Я догадывался, что за тот небольшой спектакль в школьном холле я еще поплачусь.

- То есть, будь я готом-вампиром, ты бы хранил мое фото под подушкой? - спросила она глубокомысленно, глядя на свои заточенные когти.

Моя ложка взлетела вверх и едва не заехала ей в нос.

- Во-первых, не путай понятия, - сказал я, размахивая прибором. Мое настроение все еще было на высоте: Джерард словно зарядил меня энергией. - Вампир и гот - это разные вещи. А, во-вторых, даже если нацепишь корсет, ты останешься Джамией Нестор - той-чьи-фото-я-никогда-не-положу-под-подушку.

Джамия криво улыбнулась и внезапно резким движением вырвала из моей руки ложку и зачерпнула мое шоколадное мороженое. Я не успел ей помешать: отправив его в рот, она медленно воткнула ложку обратно в мягкую горку моего десерта, наверняка воображая, как втыкает нож мне в голову, и поднялась на ноги.

- Я не буду это доедать, - убито заявил я. - Ты заразила мою тарелку своими стервозными бактериями! Завтра я проснусь сиськастой сукой с блондинистой шевелюрой и точно вскрою себе вены - я не смогу жить с таким позором!

- Запомни, придурок, - прошипела Джамия, - в следующий раз бери клубничное мороженое - мое любимое.

Она ушла, так и не узнав, что я думаю о ней, о ее сиськах и о клубничном мороженом.

***

Время до вечера мы коротали за игровой приставкой. Рэй проигрывал, а я не желал ему уступать, что, впрочем, вполне в моем духе. Сегодня я решил вырядиться поскромнее, потому что в приглашении (которое теперь лежало рядом с первым среди страниц моей любимой книги) ясно было сказано, что меня приглашают именно на прогулку. Может быть, Джерарду вздумается погулять по кладбищу или даже заглянуть в склеп - я был готов идти за ним хоть на край света. Поэтому натянул чуть потрепанный балахон и узкие джинсы, которые не трепались по ветру. С каждым днем холодало все сильнее, а Рэй и вовсе сулил снег в конце недели, поэтому поверх я одел любимую черную куртку с красным искусственным мехом. Почти полчаса ушло на то, чтобы найти одинаковые носки (мама нашла их под диваном), натянуть ремень, подвести глаза и запихнуть контейнер с чесноком в сумку.

Кстати, пока я собирался, Рэй и мама сидели за кухонным столом, наблюдая, как я метаюсь вниз-вверх по этажам. Мама с улыбкой цокала языком, глядя на мои судорожные сборы (будь Фрэнком, собирайся за час до выхода, когда в твоем запасе весь день!), но не произносила ни слова. Только когда я вышел, важно заявив, что к ужину меня ждать не стоит, она хихикнула и сказала:

- Познакомь потом меня со своей подружкой.

Мама улыбнулась, радуясь за сына, Рэй покатился со смеха, дверь захлопнулась перед моим носом, а сам я залился густой краской.

Конечно, я познакомлю Джерарда с мамой. Только немного позже. Наверно.

Пока я дошел до особняка, краска уже сползла с моих щек, и я мог без особых усилий улыбнуться Джерарду.

Солнце уже скрылось за горизонтом, а сам Уэй стоял, лениво прислонившись к воротам поместья. В тот момент я совершенно забыл про чеснок: я просто улыбался, как псих, глядя на Джерарда. Видимо, из психушки совершен массовый побег.

Уэй встретил меня робкой улыбкой и легким прикосновением прохладных губ к щеке. А затем я отчаянно покраснел, проклиная гормоны, когда перед моим лицом возникла темно-алая роза.

- Не из Румынии, но... - остальная речь Джерарда погибла, потому что я бросился ему на шею. Он расхохотался, поглаживая меня по спине.

- Мне никогда не дарили цветы, - выпалил я, удерживаясь от того, чтобы схватить любимого гота, уволочь домой и приковать к батарее. - Ты самый лучший, спасибо большое, ты просто не представляешь... - Я замолк, когда к губам прикоснулся ледяной палец.

Джерард казался польщенным и удивленным - видимо, не ожидал такой реакции на простой прутик.

- Главное еще впереди, - произнес он своим глубоким и ровным голосом. - Мне жаль, что сегодняшняя прогулка будет очень короткой, потому что я должен связаться с учителем. - Заметив мой убитый взгляд, он бережно положил ладони на мои щеки, захватив мое лицо в своеобразную ловушку. - Я обещаю, что завтрашняя встреча станет незабываемой, малыш.

Черт.

Дыши, дыши глубже, Фрэнк! Делай вдох, делай выдох, опять вдох... Он всего лишь назначил третье свидание и назвал тебя малышом! Конечно, отношениями это можно назвать с натяжкой, но все-таки...

Дыши, черт тебя подери!

- Ты не злишься? Отлично... - Джерард замер на миг, словно сомневаясь в чем-то. Затем склонился ко мне, затаив дыхание (я тоже не дышал), и на пару секунд нежно, почти невесомо прикоснулся к моим губам.

А потом он отпустил меня и смущенно улыбнулся, пока я восстанавливал дыхание, изображая астматика. Кстати, для Уэя задержка дыхания прошла более, чем просто.

- Все так плохо? - немного испуганно спросил он, пока я хватался за сердце, стараясь не свалиться на землю, катаясь в счастливой истерике.

- Это был самый лучший поцелуй в истории всех поцелуев! - выпалил я, едва успокоившись.

По бледному лицу Джерарда поползли розовые пятна, и я внезапно узнал, что он может быть еще красивее, чем обычно.

Мы шли долго и молча. При ходьбе наши руки иногда соприкасались, но Джерард словно не замечал этого, и я решил не торопить события. Мы давно прошли кладбище, и я начал подозревать, что мы просто обходим город кругом, чтобы вернуться к особняку, когда Джерард заговорил:

- Я нашел это пару дней назад, и решил, что тебе понравится.

- Это? - переспросил я, надеясь на более развернутое объяснение.

- Да, - более развернуто объяснил Джерард, внезапно сворачивая с тротуара.

Неужели он нашел тайное захоронение? Или наткнулся на подпольное сборище готов? Или обнаружил круги на полях?

Я отправился за ним следом, продираясь сквозь кусты. Очень скоро мы оказались перед разбитым ржавым пикапом, колеса которого давно были заменены горками камней, а краска облупилась, обнажая старый металл.

- Классная тачка! - фыркнул я, не скрывая сарказма. - Настоящая находка!

Вместо ответа Джерард ухмыльнулся, подошел к дверце и распахнул ее настежь. До моих ушей донеслось тихое попискивание и скулеж; я подлетел к Уэю и заглянул в салон, трусливо прячась за спиной парня. На водительском сиденье, местами порванном, возились щенки. Ровно три. Черные и вряд ли породистые. Глаза, открытые совсем недавно, еще видели плохо, и щенки слепо тыкались розоватыми влажными носами друг в друга.

Я растаял от умиления.

- Мать не протянет троих - видимо, ушла на охоту. Я принес вчера немного мяса... - Джерард потянулся вперед и вынул из-под сиденья стальную миску. - Боб убьет меня, если я ее не верну на кухню.

Я несмело приблизился к щенкам и прикоснулся к одному ладонью. Он запищал громче и уткнулся мордочкой в мою руку, беззубой пастью хватаясь за мои пальцы.

Теперь пищал и я – от восторга.

- Ты не против, если... - начал я.

- Да. Но одного. - Джерард вынул из своей сумки чистое махровое полотенце.

Я оторвал от сиденья приглянувшегося мне щенка и осторожно положил на руки Уэя, укрытые тканью. Он ловко завернул собаку и протянул мне, неловко улыбаясь:

- С прошедшим днем рождения, Фрэнки!

Я почувствовал себя самым счастливым готом на свете.

Всю дорогу домой я благодарил отчаянно краснеющего Джерарда и крутился вокруг него, баюкая пищащий сверток в руках. Пару раз Уэй едва не упал из-за меня, потому что я постоянно вертелся перед ним. С каждой минутой, проведенной с ним, я чувствовал, как бесповоротно в него влюбляюсь.

Я успокоился только возле дома - слегка запыхавшись, смотрел на его изящную улыбку. Он внимательно осмотрел мою скромную обитель, аккуратное крыльцо и чуть обшарпанную дверь, затем перевел взгляд на меня и, приподняв большим пальцем мое лицо, выдохнул в губы, обдавая своим пьянящим запахом:

- Спасибо за чудесный вечер.

Я прикрыл глаза и подался навстречу, желая завершить день невероятным событием: первым поцелуем с Джерардом. Но за спиной послышался шорох и заскрежетал замок. Уэй отстранился от меня с грустной улыбкой и неловко махнул рукой.

- Фрэнки, это ты? - позвала мама. - Не стой на пороге, уже холодно.

Я помялся пару секунд, затем зашел в теплый дом. Перед тем, как закрыть дверь, я обернулся: Джерард уже исчез в полумраке.

- Что это там у тебя в руках? - требовательно спросила мама, уперев руки в бока.

- О чем ты? - невинно отозвался я, пряча за спиной щенка.

- Ты прекрасно знаешь, о чем! - сурово произнесла мама. - Покажи свои руки!

Последовал короткий спектакль; я по очереди демонстрировал маме свободные руки, доказывая, что я чист, а она цокала языком, наблюдая, как я мучаюсь, перекладывая щенка за спиной из руки в руку. В конечном итоге щенок, устав от моих манипуляций, пронзительно заскулил, и мне пришлось сдаться.

- И что это такое? - с опаской глядя на сверток, спросила мама.

- Моя собака, - пожал я плечами.

Мама закатила глаза.

- Ты знаешь, Фрэнки, мы уже обсуждали эту тему, - со вздохом начала она. - Ты сам несамостоятельный...

- Вранье! - возмутился я.

- ... ты забываешь мыть за собой посуду...

- Ну... кто не грешен?

- ... ты не стираешь свои носки...

- А это уже пахнет шантажом!

- ... и ты совсем не готов отвечать за щенка!

Я пустил в ход тяжелое оружие: щенячьи глазки. На пару с моим щенком мы смотрели на непреклонную маму, почти синхронно и жалобно поскуливая. Я знал, что ее сердце не выдержит, и она уступит, но...

- Завтра же вернем пса в приют! - коротко и жестко сказала она, отворачиваясь от меня.

Я замер, чувствуя, как ухает сердце. Это второй подарок от Джерарда, а его - в приют? Ну уж дудки!

- И меня тоже отдай в приют! - зло выпалил я. - Может быть, тебе и со мной тяжело управляться? - продолжал распаляться я. - Ты всегда избавляешься и бежишь от того, что тебя раздражает? Ты когда-нибудь думала о последствиях? - Я понимал, что перегибаю палку, но не мог остановиться. Мой голос звучал все громче и жестче, и я не узнавал самого себя. Никогда прежде я не заходил так далеко в ссорах с матерью. - В конце концов, ты поймешь, что была не права, и пожалеешь! Но, как это грустно ни звучит, будет уже поздно! Не удивлюсь, если отец ушел от нас из-за твоего невыносимого характера!

Чувствуя, что всю ночь я буду жалеть о сказанном, я направился наверх, в свою комнату. Мама до сих пор стояла посреди коридора, сжав руки так, что ногти наверняка глубоко впились в ладони.

Я тихонько прикрыл за собой дверь, опустил щенка на пол, взял со стола недопитый с обеда стакан молока и посмотрел чашку с шоколадными шариками. Второй раз в жизни меня тошнило от их вида.

Я молча опустился на колени перед собакой, погладил ее по голове, посадил на колени и, обмакнув пальцы в стакане, поднес руку к ее носу. Крошечный шершавый язык защекотал мои пальцы, жадно собирая капли молока. Я шмыгнул носом, наблюдая за тем, как щенок тычется в мою руку, требуя еще.

Затем глухо разрыдался, прижав безымянного пса к груди и прислонившись к стене.

Я знал, что мама тоже плачет, сидя в одиночестве на кухне.