- Опухоль Джерарда – доброкачественная. А это значит, что она может быть удалена с помощью хирургии. Но в некоторых случаях она может вернуться снова.

Несколько простых слов могли дать надежду на светлое будущее одного человека. Пройдя через все сложности и испытания, он мог бы жить.

Следующий месяц был загружен постоянными тестами, приготовлениями к операции, и все должно было закончиться самой операцией. Джерарду пришлось праздновать свой двадцать второй день рождения в больнице, но он был счастлив, потому что вокруг находились его любимые и близкие люди.

Его мама была там, оказывая всяческую поддержку, заставляя его улыбаться.

Фрэнк был там, держа его за руку и целуя его, влажные от слез, глаза.

Майки был рядом не очень часто, но при первой же встречи он объяснил своему брату, как он нуждался в своей собственной жизни. Он не чувствовал себя виноватым, потому что знал, что имел право быть счастливым на этот раз. И Джерард не обвинил его, так как все понимал.

Но конечно, все не могло быть так прекрасно. Лечащий доктор делал акцент на то, что после операции поведение Джерарда и его образ жизни могли бы измениться, из-за того, где находилась опухоль. Особенно, осложнения будут в первое время, но дальше, все должно было встать на свои места, и Джерард бы смог влиться в обычное русло жизни. Все же эта новость заставила всех находиться в нервозном состоянии, так как никто не знал, насколько сильно будут возможные осложнения. Но больше всех боялся Фрэнк. Что если после операции Джерард измениться настолько, что не сможет любить его так, как любил все это время?

И все-таки теперь, Фрэнк не отходил ни на шаг от своего возлюбленного, находясь рядом с ним и днем, и ночью. Он держал Джерарда за руку, рассказывал ему нелепые истории, чтобы хоть как-нибудь поднять настроение, и успокаивал его каждый раз, когда у того сдавали нервы. Донна не могла найти подходящих слов, чтобы выразить свою благодарность Фрэнку за то, что он был всегда рядом с ее сыном и так ему помогал. Но он каждый раз объяснял, что не может поступить иначе – ведь он так сильно его любил.

Наконец, настал день операции, заставляя всех, а особенно Фрэнка, сходить с ума в ожидании результатов. Все мысли в его голове были настолько расплывчаты и туманны, что он никак не мог взять себя в руки. Джерарда увезли в операционную больше часа назад, сказав при этом, что операция может продолжаться в течение долгого времени. Все, чем мог сейчас заниматься Фрэнк – это нервно грызть ногти и, не прекращая, пить кофе. Донна всегда находилась рядом с ним, пытаясь успокаивать его каждый раз, когда у него сдавали нервы. Майки тоже находился в больнице, одиноко сидя в углу коридора, покачиваясь из стороны в сторону. И даже, несмотря ни на что, они снова были друг с другом. Они были единым целым.

- Господи, ну, почему еще ничего неизвестно? – Спросил в очередной раз Фрэнк, озвучивая этим вопросом мысли всех остальных. Ожидание было невыносимо долгим, чтобы хоть кто-то из них оставался спокойным. Единственный вопрос, который сейчас всех мучил, это был ли в порядке Джерард. – Почему нам никто ничего не говорит?

Донне становилось все сложнее успокаивать мальчика, потому что она уже сама находилась не в лучшем состоянии, то и дело, из последних сил, сдерживая слезы. Но она должна была быть сильной, несмотря на то, что в каждую секунду могла сорваться.

Если бы только они могли получить, хоть какие-нибудь ответы.

И ответы не заставили себя долго ждать…

***

POV Фрэнка

Прошел месяц со дня операции Джерарда, и я хотел бы сказать, что все прекрасно, что Джерарду стало лучше, но я не могу. Да, он жив. Но это совсем не значит, что он в порядке. Каждый раз, когда я смотрю на него, у меня щемит в сердце. Почему? Его поведение слишком отличается от прежнего. Останется ли он таким или нет, никто не может знать. Это был целый месяц без каких-либо улучшений. Побочные эффекты? Теперь Джерарда нельзя было назвать слегка «особенным», как раньше. После операции он отстал в развитии на очень много шагов.

POV Автора

- Джи, ты, правда, голоден? – спросил Фрэнк своего парня, если, конечно, это слово еще можно было использовать. Естественно, Джерард помнил Фрэнка, у него не было никаких проблем с памятью, но теперь, казалось, его отношение ко всему стало совсем другим. Он понимал, что «любил» Фрэнка, но он никак не мог понять, что именно чувствует к нему, и что делать с этими чувствами.

- Да, - ответил он, не встречаясь взглядом с парнем. Глубоко вздохнув и слегка улыбнувшись, Фрэнк продолжил.

- Хорошо, тогда пойдем вниз, я тебя покормлю, - он протянул руку Джерарду, помогая ему встать с пола, где тот мирно рисовал в течение нескольких часов. Теперь он был намного спокойней, чем Фрэнк привык видеть его раньше.

Донна и Майки продолжали работать. К сожалению, как бы им не хотелось заботиться о Джерарде, но бросить свою работу они не могли. Им все еще нужно было оплачивать счета за дом. Однако Фрэнк отказался нанимать человека, который бы мог ухаживать за Джерардом, заявив, что он самостоятельно будет о нем заботиться. Ни Донна, ни Майки не могли ему возразить.

Как только мальчики оказались на кухне, Фрэнк помог сначала сесть за стол Джерарду, а затем, все еще улыбаясь, открыл дверцу холодильника в поисках еды.

- Итак, Джи, что ты хочешь на обед? – спросил он, ожидая ответа. Но когда Джерард ничего не ответил, то вздохнув, он подошел к нему, и, наклонившись, аккуратно взял его за руку. – Джерард, что ты хочешь съесть? – спросил он еще раз, намного медленнее.

- Спагетти, - пробормотал тот. – Пожалуйста, Фрэнки, я хочу спагетти, - повторил он чуть громче, но достаточно спокойно. Фрэнк только молча кивнул, и, отпустив руку парня, начал приготавливать обед.

Это не заняло много времени и уже через несколько минут на столе стояли две тарелки со спагетти. Конечно, Фрэнк должен был сам немного остудить порцию Джерарда и буквально вложить ему в руки нужные приборы, так как теперь он не мог делать этого сам. Обед проходил в полной тишине, потому никто из них не в силах был заговорить. И хотя, поначалу Фрэнк действительно старался вести себя более непринужденно, каждый раз, пытаясь начать разговор, но в данной ситуации это было невероятно сложно. Поэтому он оставил неудачные попытки, и каждая трапеза теперь проходила в полном молчании, что считалось нормальным. Хотя, это не могло быть нормальным, это было настолько неправильным.

- Пожалуйста, молока, Фрэнки, - вежливо попросил Джерард, после чего Фрэнк налил ему молока в его пластмассовую кружку.

- Что нужно сказать? – спросил он, придвигая кружку ближе к Джерарду. Было видно, как ему потребовалось некоторое время, чтобы обдумать ответ, но затем, широко улыбаясь, он воскликнул:

- Спасибо! – он был настолько счастлив, что напоминал маленького ребенка. Фрэнк кивнул, но, несмотря на плохо скрываемую грусть на лице, все же улыбнулся. Но, ни одна из его улыбок в эти дни не могла повлиять на Джерарда так, как влияла раньше.

- Я хочу печенье! – рассерженно прокричал Джерард, так как Фрэнк забрал у него пачку со сладостями. Он отрицательно покачал головой, продолжая держать ее в руках.

- Джерард, тебе нельзя есть сладкое после обеда, ты знаешь это, - он пытался звучать, как можно спокойнее, чего нельзя было сказать о Джерарде. Он напоминал шестилетнего ребенка, который был готов закатить истерику, чтобы получить желаемое.

- Когда мама дома, она всегда дает мне печенье! – Продолжая кричать, он сел на пол, краснея от злости и от обиды. – Я хочу к маме, она не такая злая, как ты!

И так было каждый раз, когда Джерард не мог получить того, чего хотел. Он бился в истерике, кричал и плакал, пока его глаза не становились красными, а голос охрипшим. Точно также как маленький ребенок. А самое страшное было то, что Джерард теперь и, правда, очень сильно походил на шестилетнего ребенка.

- Если ты сейчас же не успокоишься, то пойдешь в свою комнату! – Фрэнк все еще пытался настаивать на своем. Чего вы хотели, ведь когда кто-то ведет себя, как ребенок, то и вы будете разговаривать с ним подобающим образом.

- Ты не моя мама, - прокричал Джерард. Но проблема в том, что когда вы пытаетесь успокоить шестилетнего ребенка, вы можете взять его на руки и насильно отнести его в комнату. Но если вам нужно успокоить 22х-летнего парня, этот способ просто невозможен.

- Вот именно поэтому, ты и не получишь десерта! – терпение Фрэнка все же было не железным - теперь и он не мог говорить спокойно. Джерард начал плакать и кричать еще сильнее, переходя на вой. Ведь Фрэнк был так несправедлив к нему – мама никогда бы не оставила его без десерта.

Не в силах больше терпеть, Фрэнк вышел из кухни и присел на диван в гостиной. Закрыв лицо руками, он глубоко вздохнул. Он не знал, насколько долго его может хватить. Как долго он сможет пробыть не парнем Джерарда, как это было раньше, а всего-навсего его няней? Каждый раз он испытывал невыносимую боль при этой мысли. Одно дело, быть с Джерардом, имеющего синдром Аспергера, а другое дело, быть с Джерардом, который вел себя, как малолетний ребенок.

- Я буду хорошо себя вести. Пожалуйста, дай мне печенье, - охрипшим от крика голосом, сказал Джерард, опускаясь перед Фрэнком на пол и обнимая его за колени. Его щеки были все еще влажными от слез, а глаза наполнены искренней печалью. И снова он был так похож на ребенка, который извинялся за неправильное поведение. Вздохнув, Фрэнк нежно погладил его по голове.

Он уже хотел что-то сказать, но тут же передумал. Вместо этого, Фрэнк кивнул на свободное место рядом с собой, тем самым призывая Джерарда сесть на диван. Глаза мальчика сразу прояснились, и он с охотой забрался наверх, обнимая своего парня и говоря о том, как ему было жаль. Фрэнк только молча обнял его в ответ, крепче прижимая к себе.

- Я люблю тебя, Фрэнки, - пробормотал Джерард ему в шею, отчего у того на глазах навернулись слезы. Слова, которые несколько месяцев назад делали Фрэнка самым счастливым человеком на свете, теперь, ровным счетом, не значили ничего. Ведь для Джерарда это фраза больше не имела того смысла, что раньше.