POV Frank

Наши разговоры немного утомили Грейси, поэтому недолго после моего торжественного обещания, она легла спать. Для нее не было такого понятия, как мало места. А я продолжал ехать. Настроение у меня было заметно лучше, было, во что верить и все остальные моменты, помогающие жить. Я ехал и искренне радовался тому, что я все еще жив.

Еще радостнее у меня на душе стало, когда из-за поворота я увидел, что дорога спускается к трассе. Ура! Я видел ее – широкую, почти прямую  (во всяком случае, не такую извилистую, как эта дорога), уходящую вперед,  проскальзывая между гор, будто это не она проложена между ними, а они расступились перед ней, решив не вставать у нее на пути. И в то же время в этой спасительной дороге было что-то, что вы чувствуете, глядя на бурлящее течение широкой реки; здесь тоже опасно. Хотя бы потому, что это главная дорога. Здесь просто обязан быть патруль.  Конечно, может только я так думал, но подумайте сами – это та самая дорога, по которой, в отличие от этой, может проехать большой грузовик, с водой, едой, запасами топлива, и прочих важных для нас вещей, или тут может быстро проехать большая колонна машин – мы, нелогично оставлять эту дорогу без присмотра. А учитывая, что в самих горах и вовсе никого нет, то мы могли бы разжиться здесь не хуже крыс в подвале. Мы вообще можем устроить здесь целую империю, и потом было бы уже поздно как-то пытаться нас остановить, потому что мы бы уже все захватили. Хотя это долго… ну и что, это война, судя по всему, тоже надолго.

Думая об этом, я уже почти спустился вниз. Дорога разгладилась передо мной, я видел ее ровный и гладкий  асфальт, проезжая по которому создается легкое ощущение полета. Выезжая, смотря по бокам, я думал, что теперь все будет проще и легче. И, может быть, даже безопаснее. Я действительно думал так, в особенности потому, что я остановился на дороге, проверить, все ли чисто, и ничего подозрительного не обнаружил. Я всматривался в зеркальце заднего вида так усердно, что со стороны можно было подумать, будто я решил, что оно может куда-то исчезнуть в этот момент. Я не знаю, что ожидал там увидеть. Этих монстров, живых мертвецов? Свет фар и отблеск белого корпуса машин? Просто кого-то еще, кому могла понадобиться моя помощь? Ха-ха, я уже ищу, кому бы помочь, просто смешно! Хотя, даже считая это наивным и смешным, я верил, что могу помогать, могу спасать, я ведь… я немного забыл о том, что теперь меня зовут Фан Гоул. Пати придумал мне это имя. Это, так сказать, его подарок мне, вечный подарок, который будет со мной даже после смерти. Да уж. Спасибо, дружище.

Наконец, убедившись, что путь свободен, я рванул вперед. Вот так – ветер, свистящий в окнах, ощущение скорости и свободы, моя радость оттого, что я, ничего не понимающий в картах, нашел на них то, что мне было нужно, я умею жить в пустыне, да! Это было бы очень даже эпично, если бы через несколько метров не закончился бензин. Вот тут оказались очень кстати те канистры, которые еще оставались у меня. Правда, я случайно разбудил Грейси, пока возился с этими канистрами.

- Где мы уже? – спросила она, потягиваясь и зевая.

- Только что выехали на трассу, - ответил я. Это было необычно для меня – снова говорить. Да, я чуть раньше даже участвовал в нехилом таком диалоге, но, все же, я еще не отвык оттого, что у меня из горла не доносится ни звука. И еще одна странная вещь: я сейчас услышал только одну-единственную фразу от нее, только вопрос, но настроение уже начало улучшаться.

- И как много проехали?

- Буквально несколько метров, - отозвался я, откручивая крышку.

 Тогда она вылезла из машины, осмотреться,  и заодно постоять рядом со мной, наблюдая, как я заливаю бензин. У канистры на месте горловины имелось некое подобие шланга, очень даже удобно, сначала подумал я, но буквально через несколько секунд мое мнение изменилось, потому что канистра была тяжелой, и я уже устал держать ее в таком положении, наклонив к баку.

- Тебе помочь? – спросила она, явно заметив, что я уже чертовски устал.

- Да это ерунда, я справлюсь, - улыбнулся я, хотя мои руки прямо-таки уже отсохли.

- Как знаешь, - она тоже ответила мне улыбкой, а после начала бродить неподалеку, наверное, вспоминая дорогу.

Мои руки. Они сейчас отвалятся.  А я не залил и половины. Думаю, одна из разновидностей ада – это держать что-то тяжелое, и наблюдать, как много тебе еще предстоит вылить…

- Эм… Гоул?

…и ты смотришь и смотришь, думая, черт возьми, я целый день держал эту байду и выливал эту жидкость в эту пропасть, должно же хоть немного быть заметно, сколько уже утекло…

- Гоул?

…и так, пока не кончится вечность. Стоишь и чувствуешь эту неприятную усталость… единственное, в чем я бы хотел быть уверен, так это…

 - Фан Гоул! – она схватила и дернула меня за плечо, не слишком сильно, чтобы я выронил канистру, но достаточно, чтобы вывести меня из раздумий.

- Что случилось? – быстро очнулся я, и, наверное, мое выражение лица было весьма забавным, она улыбнулась, но лишь на мгновение:  ей, видимо, было не до смеха.

- Прислушайся, - сказала она мне, и слегка коснулась канистры, наверное, намекая, чтобы я перестал заполнять тишину этим журчанием. Я подчинился, и быстро поставил ее на асфальт, за что мои руки были бы мне очень благодарны, если бы могли говорить. Это был приятный момент, но все же я не забыл того, что она мне только что сказала, и прислушался.

И я услышал.

Гул мотора.

- Я слышу, - прошептал я, - ты ведь это имела в виду?

Она кивнула, не отвечая мне. Я посмотрел на нее, и немного удивился – она выглядела напуганной, я впервые видел, чтобы она так широко открывала глаза, и чтобы ее детское личико выражало такое беспокойство.

- Что с тобой? – снова шептал я, отмечая, что гул приближается. Точнее, приближается его источник.

- Ты ведь знаком с главными правилами киллджоев? – спросила она, посмотрев на меня, прямо-таки утопив в густой черноте своих зрачков.

- Чего? Какие главные правила киллджоев? – не понял я.

- Ты не знаешь?! – изумленный, громкий шипящий шепот.

Я действительно не знал. Но хотел как-то выкрутиться.

- Эм… ты имеешь в виду «быть всегда начеку»?

- Ты не знаешь, - вздохнула она, закатив глаза. Конечно, от нее это не звучало оскорбительно, но мне стало немного стыдно, что я киллджой, и не знаю этих киллджойских правил. Хотя, думаю, ни одно из этих правил не будет мне незнакомо, если я прочитаю их список.

Но, все же, выкрутиться не получилось.

- Ну да, - согласился я.

- Сколько ты уже залил? Нам, возможно, придется уходить от погони, как думаешь, хватит? - она говорила быстро, но я успел понять, что она сказала.

- Думаю, да… но в таком случае лучше улепётывать отсюда уже сейчас, - заметил я, и она, кивнув, вырвала канистру из моих рук и потащила ее в салон, уже успев ее закрыть. Она затащила ее внутрь, пока я стоял и не понимал, что это сейчас было. Кажется, залезая внутрь, она сказала мне «готовь бластер». Эта фраза долетела до меня не сразу, то есть, не сразу дошла до моих мозгов, потому что только спустя четыре секунды моя рука поползла к кобуре, чтобы убедиться, при мне ли вообще бластер. И как я мог забыть о своем оружии? Об этом нельзя забывать! Пати, наверное, за такую рассеянность влепил мне подзатыльник, ведь от этого зависит моя жизнь.

- Гоул, чем ты там занимаешься? – ее кудрявая голова высунулась из салона, - Пати бы задал тебе, нельзя стоять там и думать о жизни! Надо уезжать! – она махнула мне рукой, чтобы я поторапливался. И я поторопился. Это было вовремя, потому что когда я сел, завел мотор и оглянулся, то уже видел мутный свет фар вдалеке. Еще немного и этот свет вытащит нас из темноты.

- Гаси фары! – скомандовала мне Грейс, но тут уже я сам начал соображать достаточно быстро, поэтому уже не только погасил их, но и тронулся с места, начиная набирать скорость. Я только надеялся, что у нас хватит бензина, чтобы избавиться от преследователей, если  это действительно окажутся они.

Я ехал уже несколько секунд, может, даже минуту, когда свет позади нас начал отражаться в зеркале. Мы на одной высоте, наверное, нас все равно уже заметили. Поэтому я стал вспоминать, что у нас осталось из тех припасов, которые бы помогли нам отделаться от неприятностей. Я покосился на переднее сидение, где сейчас, беспокойно вращая глазами, сидел Зарго, и одновременно вспоминая, что я положил назад. Динамит лежал здесь, а пакеты с непонятными штуковинами – под задними сидениями.

- Грейси?

- Да? Нужна помощь?

- Э… именно. Там в пакетах что-то лежит, ты не знаешь, что это?

Я услышал возню и шуршание.

- О да, конечно знаю! – она снова зашуршала, - Пати постоянно с собой их таскает.  Если они разбиваются, то начинают гореть и испускать гадкий зеленый дым. Как думаешь, если наши гости будут приставать, применить нам эти штуки против них?

- Черт возьми, конечно же, какие вопросы? – почему-то рассмеялся я, косясь в зеркало, потому что два ярких огня стали уже намного ближе к нам. Из-за этого я не мог разглядеть, что это за машина. Но почему-то я уже был уверен, что это не киллджои. Они бы подали какой-нибудь знак, не знаю, правда, какой, но они бы не стали вот так молчаливо гнаться за нами, не осмеливаясь обогнать, а ведь они могли бы это сделать.

- Тебе придется попросить своего песика подвинуться, - заметила она, когда попыталась пролезть на переднее сидение, чтобы получить доступ к окну.

- Да, - быстро ответил я, взял его и положил себе на колени, чтобы он не мешался. И подумал, что я веду себя почти как Пати, только не так уверенно. Только этого не хватало…

- Ты не видишь, кто это, друзья или враги? – спросил я, когда она высунулась из окна. Ответ был не нужен, она в последний момент успела втянуться обратно, прежде чем луч бластера прожег бы ей голову. Я даже не успел испугаться, настолько быстро все произошло. Думаю, я бы на ее месте, а может даже и Пати вряд ли успели бы увернуться.

- Враги, - спокойно ответила она, будто это не она могла только что умереть, и взяла пригоршню этих штук, похожих на петарды в голубой обертке. Она снова высунулась в окно, наплевав на то, что в нее снова могут выстрелить, и бросила эти странные штуковины в сторону наших преследователей. Я не особо услышал, что там произошло, из-за свиста ветра в окнах, но в зеркале видел, что машина спереди загорелась. Наверное, в этих штуках был напалм, или вроде того, я не разбираюсь  в этом (тем более в том, что может создать такой дым). Думаю, это вряд ли их остановит навсегда, но, может быть, задержит, чтобы мы могли совсем от них оторваться. И что потом? Они нас догонят? Или мы спрячемся и подкараулим их? Я не знаю, сейчас главное избавиться от них, и вообще выбраться из гор, и тогда я подумаю о том, что будет дальше.

- Ты ведь попала? – решил я уточнить.

- Конечно, они отстали, - улыбнулась она, возвращаясь на место. Я смотрел на голубые петарды в ее руках, и понимал, что немного побаиваюсь их – если они так легко взрываются, то где гарантия, что они не ударятся обо что-нибудь достаточно для взрыва прямо сейчас? Надеюсь, несчастных случаев не произойдет. Очень на это надеюсь.

И только я об этом подумал, как едва не оглох от воя сирены. Я чуть не слетел с шоссе, а Грейси закрыла уши, зажмурившись. Я, к сожалению, не мог ничем закрыть уши, чтобы не слышать этого отвратительного звука. Но я мог посмотреть в зеркало, чтобы увидеть, по крайней мере, три машины, которые гнались за нами, сменив ту, первую, тихую и неприметную в сравнении с этими. Наверное, они собирались свести нас с ума шумом.

Ничего из этого не выйдет.

- Нужно от них отбиться! – кричу я Грейси, пытаясь намекнуть, что мне бы не помешала ее помощь.

- Ясно дело! – отозвалась она, начиная перебирать гору барахла, в которой было, чем воспользоваться. Правда, я бы не рискнул доверить ей разливать скользкую жидкость: я не уверен, что удержу ее, одновременно ведя при этом машину. И она вряд ли дотянется до люка, так, чтобы торчать оттуда без такой большой вероятности упасть. Да что там говорить – если даже я могу оттуда выпасть, то уж она тем более. Остались еще гранаты и эти штуки. Ясно все.

- Нам придется снова воспользоваться этими… голубыми… бомбами короче, - объяснил я, хотя она уже лезла назад за новой порцией их же. Я был рад, что она быстро все соображает, несмотря на то, что мы вляпались в ситуацию, где радоваться нечему.

- Осторожнее, прошу тебя, - предупредил я, потому, что теперь было не одна, а как минимум три человека, которые могли целиться в нее из машин преследователей. Тогда даже такой шустрый ребенок, как она, может не успеть.

- Не волнуйся за меня, - слышу я ее веселый голос, когда она высовывается едва ли не наполовину из окна, и бросает назад целую горсть взрывчатки. Я слышу только шипение и треск сзади, но он почти не слышен за сиреной, в то время как я выжимаю газ из последних сил, до боли в мышцах, едва успевая выравнивать машину, когда ее начинает вести то в одну, то в другую сторону. Фары светят, но впереди я вижу лишь черноту, из которой выныривает дорога, так, что я едва успеваю ехать по ней, а не по чему-либо еще. Я не представляю, насколько меня еще хватит. Когда Грейси снова высовывается, и едва успевает влезть обратно, сжимая рукой клок волос, чтобы они не успели разгореться (потому что на этот раз она чуть не попалась), я чувствую, как бешено колотится мое сердце, я чувствую себя всего лишь мальчиком, который взялся играть в слишком сложную для него игру. И это я еще ничем не жертвую – все мои части тела на месте, и я пока не видел смерти близких (и не хотел бы). Только последствия, но что мне об этом знать? Неужели это та самая ночь, когда мне предстоит встретиться с киллджойским кошмаром лицом к лицу? Внутри меня все сжимается каждый раз, как я вижу, что Грейси лезет в окно. Моя фантазия разыгралась не на шутку, и мне хочется заплакать от картин, которые мне она преподносит. Но я не могу позволить себе хоть какую-то слабину – иначе это напряжение пересилит меня и все сломается. Я не впишусь в изгиб дороги и влечу в стену, размазав по ней нас троих, нет, я не могу этого допустить.

- Как там дела? – спрашиваю я, потому что не могу больше отвлекаться даже на зеркала, в которых только краем глаза вижу яркий свет, мешающий сосредоточиться.

- Я остановила двух, но… - она вздохнула, и, вскрикнув, отшатнулась от окна. Я видел искру, которая пронеслась почти параллельно корпусу и сбила зеркало заднего вида. Это было уже слишком, и я видел, что она устала, поэтому, когда она снова рванулась к проему наружу, я схватил ее за руку, не позволяя этого сделать.

- Нет, - ответил я на ее озадаченный взгляд, - достаточно. Просто скажи, сколько их.

Наверное, она поняла, что я сейчас не в настроении спорить, и потому решила уступить мне: обычно она просто чемпион в спорах, это я уже усвоил. Но сейчас она послушалась меня, и спокойно села на место, взяв на руки Зарго до того, как он соскользнул на пол, мне под ноги, где, несомненно, очень мешал бы.

- Их еще пять… - тихо сказала она, немного дрожащим голосом.

Я кивнул.

Пять. И это явно не конец. И эта сирена выбешивает меня, мне хочется кричать, лишь бы не слышать это «Вау! Вау!».

- Ты можешь подержать руль? Пару секунд, - спросил я, и она, не отвечая, хватается за него двумя руками, вцепившись взглядом в дорогу. Я отпустил руки, и, убедившись, что некоторое время она может вести прямо, быстро высунулся в окно со своей стороны, уже успев достать бластер, и, быстро прицелившись, выстрелил и влез обратно. Я не любовался тем, что натворил – мой немногочисленный опыт говорил, что вместо того, чтобы разглядывать, насколько эффектно ты справился с задачей, лучше так же самозабвенно продолжать удирать. Это прибавит шансов на свободу. Я снова взял управление на себя.

- Спасибо, - снова кивнул я, - что-нибудь изменилось?

Она оглянулась.

- Да. Их теперь четыре.

- Классно. Подержи еще руль, - я снова проделал этот трюк.

Правда, на этот раз я ничего не изменил. Я только заметил, что по нам теперь так же стреляют, и единственное, что нас пока спасает, это скорость и вихляние из стороны в сторону.

Сильнее вжимая газ в пол, я чувствую, как болит шрам на ноге, куда меня ранили. Только не это. Если пойдет кровь, то она потечёт вниз, она запачкает педаль и та станет скользкой, и это будет, пожалуй, самым худшим моментом за всю погоню. Если я соскользну с педали – нас уже можно считать мертвецами. Надеюсь только, что все зажило достаточно, чтобы удержаться. Хотя я почти не чувствую ног из-за напряжения, и спины, кстати, тоже.

- Что происходит? – испуганно спрашивает Грейс. Неужели эта боль уже отразилась на моем лице? Получается, что да. Но мне действительно ужасно больно. Я уже начинаю понимать, что долго я такой погони не вынесу.

Мы пронеслись мимо какого-то указателя, но я не успел понять, что там было написано. Я и понял, что это был указатель, уже когда он остался далеко позади.

- Ты видел? – спросила довольная Грейс. Не то, чтобы очень довольная, но содержимое знака явно радовало ее. Может, и меня обрадует?

- Нет… что это было? – это звучало вяло, кисло и сухо. Пати бы на такой тон скорчил рожу, от которой я бы сразу засмеялся.

- Там было написано, что еще совсем немного, и мы выберемся из гор! – воодушевленно защебетала она.

- Что, вот прям так и написано?

- Ну не дословно, конечно, но вроде этого… ты не рад? Эй, Гоул? – она слегка коснулась моего плеча, и хорошо, иначе я бы провалился в обморок. Внутри меня все дрожало и трепетало, потому что подсказывало мне, что от этого преследования мне не уйти. Я на пути к тому, чтобы крупно налажать, и то, что из-за меня пострадает еще и Грейси, с которой всего этого уже достаточно, это уничтожало меня еще больше. Я уже чувствовал стыд за ошибку, которой еще не совершил. Страх обхватывает своими ледяными пальцами мою шею, и мне тяжело дышать, хотя это просто ком где-то в глубине горла, который всегда появляется, когда вам безумно обидно. Обидно, что все, что я сейчас делаю, не в силах помочь тем, кто мне дорог. Это безнадежно. Вся эта борьба с BL – безнадежно. Нет надежд. Мы проиграем.

Не думай об этом!

Мы проиграем. Однозначно. Из-за таких, как я. Кого я из себя строю? Я хотел быть как Пати Пойзон, но я даже и на свое имя не тяну. Фан Гоул. Как смешно. Это мое проклятье. Я буду веселым и мертвым. Значит, я никогда не буду веселым и живым. Я никогда не выиграю.

Только какая-то мутная мысль не сдаваться помогала мне держаться еще какое-то время. Наверное, это я просто замечтался.

- Они догоняют нас, Гоул, - оповещает меня Грейс, как будто из другой комнаты. Или из другого мира.

- Да, я знаю, - отзываюсь я, не веря в то, что сейчас все, скорее всего, закончится.

- У нас еще достаточно бензина, мы можем еще оторваться, - говорит она, и тут я замечаю, что последние минут пять машину ведет она; точнее, помогает ей вилять из стороны в сторону, чтобы в нас не попали. Я почти уверен, что где-нибудь в Понтиаке зияет дыра. И не одна. И это злит меня. Моя ярость спасает меня, потому что сейчас я забываю про боль и все остальное, и ускоряюсь еще больше, хотя мы и так ехали на скорости, достойной одних лишь самоубийц.

Нас прижимало к спинкам сидений, и я с удовольствием отметил, что преследователи немного отстали.  Но их уже было больше, чем четыре машины. Еще немного, и я поверю, что великий и ужасный патруль существует, ну или его десятая часть.

- Да! – ликует Грейси, - жми на газ, у тебя получится! Давай же, Фан Гоул!

Это воодушевило меня. Хотя нет, намного больше, чем воодушевило. Я будто обрел крылья, у меня открылось второе дыхание, я знал, что смогу, что у меня получится. Мутные прямоугольники  разделительной полосы мелькали передо мною, исчезая под автомобилем, как будто это были те самые точки, которые ел Пакман. Все это было похоже на одну компьютерную игру. Может, у меня и несколько жизней в запасе есть? Нет, Фрэнк, это уже эйфория, не стоит тебе забываться, особенно сейчас.

Но боже, что я вижу…

Конец.

Самые последние из гор, до этого мрачными громадами возвышающихся по обе стороны от дороги, закрывавших небо и пугавших своими звуками или же своей тишиной – они расступились. Впереди была пустыня. Побережье. Свободное пространство, после такой местности это было подобно пропасти, и я даже испугался, что сейчас свалюсь с какого-нибудь обрыва и полечу в пустоту, настолько был непривычен такой простор глазам. 

И это было великолепно. Темный, с зеленоватым оттенком песок поблескивал в ночи, сухая трава и кактусы темнели загадочными фигурами на фоне темно-синего неба, усыпанного звездами; больше похоже, что кто-то спугнул гигантскую стаю светлячков. Я думал, ослепну от их света. Ветер, громыхающий в раскрытых окнах стал чище и приятнее, он больше не был пропитан этими кошмарами гор, и я стал чувствовать себя легче, потому что эти горы здорово попугали меня. Особенно, их жители.

Но, надеюсь, это теперь осталось позади. Я не хотел бы снова встречаться с этими полулюдьми-полумертвецами. Хотя… это неважно. Сейчас я на огромной скорости проскакивал между двух последних гор, которые означали конец этому лабиринту.

Я вылетел  в пустыню, как пуля, быстро и едва заметно. Риск умереть сейчас не имел никакого значения. Я просто несся вперед.

- Мы сделали это! – кричала счастливая Грейси.

- Да! – теперь и я кричал от радости.

Она заполняла собой все мое тело, заставляя меня чувствовать кем-то большим, чем просто парнем, сбежавшим из дома. Я чувствовал себя настоящим киллджоем, коим и являлся. Мое искреннее и яркое счастье было бы таким воодушевляемым, если бы не было таким коротким. Как оргазм, черт возьми. А причиной этому облому послужили несколько десятков машин, которых я увидел впереди. Они перекрыли дорогу. Путь закрыт. Похоже, что-то, пусть даже только отдалённо напоминающее патруль, существует. И мы на это наткнулись.

Я посмотрел на Грейси; она в этот самый момент смотрела на меня, с таким же вопросительным выражением лица,  ищущим надежды и ответов на мигом появившиеся вопросы. Я видел самого себя в отражении ее глаз, и почувствовал себя неловко. А вот и та самая ошибка, я так думаю. Сейчас нас остановят и схватят.

Мы все приближаемся к светящемуся заграждению из машин и вооруженных BL-вцев.

Думаю, нас ничто не сможет спасти. Мы обречены, и это конец.

Наверное, всем давно известно, что когда человека, или животное, тут разницы почти нет, загоняют в угол, он решается такой на отчаянный шаг, на который никогда бы не пошел в здравом уме. Вот как я сейчас.

Я знаю, что по песку я далеко не уеду. Скорее всего, я сразу же увязну. Но я не хотел сдаваться. Закрыв глаза на голос разума, или чего там, благоразумия, я вывернул руль вправо и слетел с шоссе в песочную гущу. Я сделал это слишком резко, и плюс скорость – я проехал на левых колесах несколько метров, не меньше, и серьезно рисковал перевернуться и покатиться по дороге, сминая всех, кто есть в машине. Но я не перевернулся – достаточно мягко приземлившись на песок, Понтиак взрыл его колесами и начал двигаться дальше вперед, не так уж и медленно, между прочим. Я только боялся, что в следующую секунду мы увязнем, как уже было однажды. Но пока все было нормально, хотя уровень адреналина в крови зашкаливал.

Я думаю, что смогу обойти преграду из машин по песку, выскочу на дорогу, потом мы закидаем их динамитом, и вот так мы избежим ареста. Я еду достаточно быстро, им на разворот потребуется немало времени, а так как их там много, то этот процесс будет еще дольше. Мы оторвемся от них.

Я думал так, почти не надеясь, что получится, все мое тело напряжено до предела, ноги свело, и я ощущал неприятную дрожь, огонь в груди превращал каждый вздох в глоток чего-то колючего и сухого, каким-то образом я умудрялся чувствовать, что со мной происходит, но не придавать этому значения, а концентрироваться только на ситуации; наверное, схвати я рукой раскаленную железку, то не обратил бы внимания, только если после того, как все закончится. Где-то далеко, будто в соседнем штате я слышу:

- Побережье – это не совсем то, что это обычно означает. Это совсем не конкретное место,  это лишь  сторона, - так говорила Грейси, я слышал, но понял смысл слов уже потом, а сейчас я просто слышал речь, которую я бы не принял за свой родной язык, опять же, я концентрировался не на этом. Я пытался вслушиваться в рокот мотора, чтобы уловить тот момент, когда он зашумит из-за того, что я увязаю, чтобы вовремя успеть вывернуть руль и таким образом попытаться выкрутиться. Краем глаза я замечаю, что около десятка машин, которые загородили дорогу, а теперь находились где-то слева от меня, начали сдавать назад или вперед, в зависимости от их положения, и все они разворачивались, сообразив, что я задумал. Я был достаточно далеко от них, с такого расстояния они вряд ли, как следует, прицелятся, чтобы попасть в меня, но мне уже ничего не оставалось, кроме как повернуть к дороге, чтобы успеть их опередить: по песку я все равно двигаюсь медленнее, чем по асфальту.

- Лучше пригнись, - на автомате говорю я Грейси, потому что совсем скоро мы не будем на таком безопасном расстоянии. Хотя логично, что стрелять будут в меня, а не в нее. Но разве имеют они право убить человека на месте? Пати говорил что-то о том, что вся их гребаная корпорация обожает допросы, поэтому меня должны оставить живым. Может, поэтому они еще не уничтожили нас? Мы нужны им для информации? Это дает нам шанс. Но не стоит очень надеяться на это. В частности потому, что если они схватят Грейси, то второй раз ее могут не оставить в живых, ведь она ребенок, а детей слишком недооценивают, чтобы дорожить ими. Еще одна причина заранее проклясть себя на случай провала и сделать все возможное, чтобы этого кошмара не случилось. Я смогу. Я верю, что я смогу…

- Дай бластер, - она, совсем не слушаясь меня, полезла вперед, в самое опасное место, и ее маленькие детский ручки стали начали вытаскивать из кобуры мой бластер. Я был слишком занят, чтобы мешать ей, я не до конца понял, что она задумала, но если бы сразу понял, то ни за что не разрешил бы ей это сделать. Когда бластер оказался у нее (на удивление быстро), она метнулась назад и что-то загудело. Я и не подозревал, что она нажала на кнопку, открывающую люк. Машину подбрасывало на кочках и кустиках, и поэтому такая затея была вдвойне опасна: один мощный толчок - и она вылетит из крыши. Но ей было наплевать. Она, открыв люк, высунулась едва ли не целиком, и я уже не видел, что она делала, но знал – она целится в белые ряды машин и тут же стреляет, лишь бы нанести им побольше потерь. Я не чувствовал ничего, похожего на сострадание или жалость, когда видел горящие машины, слетающие с дороги, сталкивающиеся друг с другом,  людей, которых выбрасывало из салонов. На их месте могли оказаться мы, только все было бы хуже. А сами они никогда не щадили беззащитных людей из лагерей. Это я уже знаю. Поэтому я настолько циничен и чёрств к их собственной смерти.

- Гони быстрей, или они займут дорогу, - кричит мне Грейси снаружи.

Я сделал, как она сказала. Уменьшив угол между моим направлением  и дорогой, я поехал к ней более коротким путем. Я почти успел, только одна-единственная машина вылетела вперед и начала снижать скорость, пытаясь остановить нас, но нас это не остановило: Грейси выстрелила в бак, и мы тут же объехали этот небольшой взрыв, оставляя умника позади. Учитывая то, что число преследователей снова снизилось, я был просто счастлив, даже забыл про далеко не полный бак собственного автомобиля. Напряжение в теле немного спало, и вернулась эйфория. Мне вдруг стало очень необходимо хватать воздух жадными глотками, и только тут я осознал, что довольно долго не дышал. И еще: как же это классно – дышать, а мы даже не замечаем этого, настолько привыкли к этому процессу.

- Сколько их еще? – кричу я, пытаясь одновременно с этим выяснить это сам, смотря в зеркало.

- Понятия не имею, но они далеко позади. Обломки загородили дорогу, а сами они слишком боятся ехать по песку, - это она уже сказала нормальным голосом, спустившись ко мне в салон и закрывая люк, и окна немного тоже, иначе шум от ветра стоял просто невыносимый. От такой относительной тишины мне даже стало немного легче и спокойнее. Дорога впереди стала заметно светлее, да и звезд поубавилось. Это рассвет. Ночь почти кончилась. А я не спал с того момента, как сбежал из дома ужасов, и теперь, когда мое сознание уже начало отходить от только что пережитого стресса, оно явно решило, что моему телу пора спать. Мои глаза уже хотели только одного – закрыться.

- Ты, похоже, очень устал, - заметила Грейси.

Я только вяло кивнул.

- Нам нужно найти укрытие и поспать, иначе я засну прямо за рулем, - признался я, уже с трудом борясь со сном. Я так вспотел, что, наверное, в кресле от меня остался мокрый след. Я чувствовал неприятную липкость своей кожи, одежда стягивала меня, я хотел раздеться, быстро принять горячую ванну и влезть в теплую постель. Постель я хотел, а не жесткие и пыльные сидения машины, пусть я и любил эту машину как дом, но все же. И ванна… я бы убил сейчас за возможность окунуться в воду и помыться. Как же порой не хватает таких вещей, которые обычному человеку покажутся ерундой. Просто уму непостижимо.

- Ты узнаешь здесь что-нибудь? В смысле, ты сказала, что знаешь дорогу к лагерю… может, знаешь и какое-нибудь безопасное место неподалеку? – спросил я, плюя на то, что я, практически, капризничал в этот момент. Вообще, я любил покапризничать.

- Тут много развалин. Мы скоро въедем в заброшенный городок, там можно будет спрятаться и отдохнуть, и еще, думаю, если поискать, то мы там и бензин найдем, - сказала она мне, и подумав, добавила, - а дальше мы можем без остановок добраться до лагеря.

- Что, он уже так близко? – воодушевился я.

- Совсем не близко. Только если ехать почти полдня и не останавливаться. И если повезет. Кроме того, до самого городка миль сорок, не меньше, - сказала она, и это немного усмирило мой пыл. А я-то уже надеялся, что этот бесконечный рывок вперед подходит к концу, так нет же, ничего подобного.

- Сейчас главное доехать до города, - сказал я, то ли самому себе, то ли уточняя у Грейси. Я так устал, что еле сидел прямо. Спина болела. Все болело.

- Да, - согласилась она, - и найти укрытие. Ты же не думаешь, что только мы подъедем к окраине, как тут же можно будет расслабляться?

Конечно, не думаю, я же не дурак!

Но я только кивнул. Даже разговор я уже с трудом мог бы поддерживать. Наверное, если смогу сегодня поспать, то просплю дня три, не меньше. Главное дотянуть…

…и я тянул. Ехал, по почти идеально прямой дороге, проезжая все развилки, глядя краем глаза на Грейси – не скажет ли она повернуть. Но, судя по тому, что она молчала, смотря на горизонт впереди, значит, сейчас никуда съезжать не надо было. Солнце уже почти встало, и становилось все теплее и теплее. Хотя и до этого мне не было холодно – с такими-то погонями особенно не замерзнешь. Радио было выключено, потому что едва ли не любой звук меня раздражал, и было не до музыки. Я не боялся, что могу пропустить сообщение от Ди; во-первых, я уже знаю, как найти лагерь, я так прикидывал, что если мы сейчас доедем до убежища и проспим до вечера  (во всяком случае, я, и, к сожалению (а может и к счастью), но Грейси не сможет меня разбудить, совсем), то, проснувшись ночью, будем двигаться дальше и к следующему утру наверняка будем на месте. У нас почти двадцать четыре часа чтобы добраться до лагеря. Я не думаю, что за один день они обязательно снимутся с места, это уже будет совсем по-дурацки выглядеть после того, через что мне пришлось пройти, чтобы добраться до этого проклятого места. И что я там получу, если говорить об этом? Немного безопасности, безопасную еду и, в общем-то, и все. Ладно, я могу и не знать, что там может случиться. Может, я приеду, а там будет Пати, и она скажет что-то вроде «молодец, Гоул, ты выжил без меня, и теперь я горжусь тобой!». Я бы очень злился, но… вот было бы здорово, разве нет?

- Здесь налево.

Быть не может. Мне послышалось?

- Ты что делаешь?

- А? – я снизил скорость и посмотрел на Грейси.

- Ты проехал поворот, - пояснила она. Пати бы добавил «идиот», или «придурок». Я буквально услышал его голос сразу после ее реплики.

- Я? Ты серьезно? Хм, извини,  – я совсем остановился и начал не спеша разворачиваться. Хорошо, что трасса широкая.

- Ничего страшного, в конце концов, ты просто устал, - улыбнулась она, пожав плечами.  И все равно я слышал другой голос, который в моей голове говорил что-то такое «плевать, что ты устал, пока не ляжешь спать, надо быть внимательным, прямо  внимательнее некуда, если не хочешь умереть!».

Я завернул на ту дорогу, мимо которой совсем недавно проехал. Спустя милю или около того качество этой дороги резко снизилось: появились трещины, неровности, кое-где целые пласты разъехавшегося или вообще содранного асфальта. Такой запущенный вид немного пугал меня; это напоминало меня подъездную дорожку к гостинице с людьми-монстрами.

- Пытались создать иллюзию давно покинутого места, - ответила Грейс на мой немой вопрос, - хотели вообще убрать дорогу, чтобы никто не нашел этот город. Ну, понимаешь, у людей могли бы возникнуть подозрения. Но, как видишь, BL было лень заканчивать свою очередную работу до конца. Как и все их работы.

- Вижу, - кивнул я, объезжая очередную яму. Наверное, если проехать здесь после мощного дождя, то вдоль обочины бы просто прошлась серия фонтанов – столько здесь было ям и дырок. Нас начало неприятно трясти в салоне, Зарго подбрасывало на месте, а у меня же каждый толчок отзывался маленькой вспышкой боли в спине. Но я уверял себя, что если дорога настолько плохая, значит, я уже ближе у цели, а это лишь трудности, которые созданные, чтобы помешать мне. Правда, к этой цели я ехал еще около получаса. Солнце было уже довольно высоко и постоянно светило в глаза сбоку, это очень мешало и раздражало. Но когда я, наконец,  доехал до этого города… то в первую очередь испугался. Коттеджи - почти у всех распахнуты окна и двери, во дворах беспорядки, мусор грудами свален на обочинах, переполненные баки валяются возле дороги, вместе с велосипедами и битой посудой. Кое-где видны следы шин, когда кто-то в спешке уезжал отсюда, иногда попадались куски бампера или осколки от фар (кто-то слишком уж торопился). Мы проезжали вглубь этого заброшенного места, решив, что на самой окраине останавливаться небезопасно. И чем дальше я проезжал, тем больше открывалось моего взору; некоторые дома были сожжены. Наверное, кто-то не хотел, чтобы они достались кому-то еще. Иногда я домов не видел вообще – фундамент и голое место на нем, будто некоторые особенно любившие свой дом беженцы забрали его с собой (!). Попадались и автомобили, и почему-то их присутствие меня печалило: будто кому-то они не понадобились здесь. Это значило, что или их хозяева мертвы, или сдались, как дураки, или перешли на сторону Чучела. В любом случае, их всех ждала не лучшая участь. Хотя и наша судьба не очень-то милосердна к нам.