Главная » 2011 » Август » 2 » Encore une fois, mesdames et messieurs sont venus à la rivière sanglante * Глава шестая. часть первая
19:37
Encore une fois, mesdames et messieurs sont venus à la rivière sanglante * Глава шестая. часть первая
Глава шестая. "Se souvenir de moi, mon amour*".
Голова Фрэнки просто раскалывалась от того, что Уэй стремился достать из него побольше информации, чтобы узнать все, что возможно о маньяке. - Я не помню,…почти ничего не помню, Джерард! – Айеро сидел на диване, раскачиваясь то вперёд, то назад. – Его зовут Берт Маккарен, я больше ничего не помню! - Хорошо – хорошо, Фрэнки, успокойся, малыш, я не заставляю тебя сейчас перетрясать свою память, как старый ковёр, это измучает тебя, - детектив погладил Айеро по спине, и, вздохнув, проговорил: - Ложись-ка ты спать, парень, я пока позвоню Торо. Айеро только кивнул – на большее у него не хватило сил, слишком много он потратил их на то, чтобы выстроить свои мысли в правильном порядке. Пока Фрэнки укладывался на своём диване, едва шевеля руками, Джерард кричал в трубку, едва ли не срываясь на крик: - К чёрту приказы начальства! Объявите его во внегласный розыск, ни в коем случае не показывайте по телевизору, хватит и того, что вы его спугнули этим выпуском новостей. Просто раздай на него разнарядку всем патрульным машинам – пусть проверяют документы у любого, хоть немного напоминающего Маккарена. Нет, Торо, я сказал нет! Уэй говорил на повышенных тонах, но даже это не мешало Айеро сонно хлопать глазами, глядя на машущего руками Джера, который жестикулировал так усердно, словно Рэй мог видеть его движения, тем самым, ощущая всю степень возмущения детектива по поводу глупого поступка полиции с заявлением по телевидению. Наконец Морфей взял своё, и Фрэнк провалился в духоту сна - тяжёлую, обволакивающую, пугающе чёрную… Сны…Айеро всегда боялся их, ибо они несли в себе его страхи, его переживания. Всё хорошее, что с ним случалось за день – то в свете солнца и оставалось, не путешествуя с парнем в мир его снов, фантазий и фантасмагорического бреда, от которого вскакиваешь в холодном поту, как от удара в живот и несколько минут пытаешься унять бушующее от страха сердце. Вот и сейчас, толи от жары, что стояла, как казалось Айеро, во всём доме Джерарда, толи от внезапно нахлынувших воспоминаний, кошмары посетили Фрэнки, пронизывая до костей. Пустота…ты проваливаешься в неё, как будто прыгаешь в морскую пучину, зная, что дна никогда не достигнешь, по крайней мере, живым. Ветер, колышет деревья, рваные их ветки похожи на куски растерзанного тела, тела того парня, что корчится от боли рядом с тобой, выгибаясь дугой, ломая пальцы в судорожном бессилии, визжа и задыхаясь…. А ты привязан, парализован, обмотан цепями – ты тяжёлый, как свинцовые каблуки, что стучат по полу в ирландских плясках, и кровь точно так же пульсирует у тебя в висках… А ветки всё качаются, размахивая остатками человеческой кожи, кожи с мясом, как флагом, как чем-то обыденным…. «Фрэнки, перестань тащить в рот мячик – он пыльный…» - голос мамы, словно луч света среди страха, в который ты падаешь, кажется, целую вечность, подобно Алисе, Льюиса Кэрролла. Но встретишь ли ты там, в той пустоте Красную королеву, Шляпника и Чеширского кота? «Боже, ну что ты как девчонка, Фрэ? Просто протяни руки и потрогай, - этот голос иной, совершенно не похожий на мамин, юношеский, ломающийся, с усмешкой. Знакомый. Но почему-то пугающий. Пустота сменяется чувством насыщения, переполненности чем-то противным, инородным, чужим, заставляя задыхаться, искать выхода в лабиринте страхов и голосов, разрывающих уши: «Ты любишь меня?»…. «Фрэнк, что я говорила тебе про мячик?»….. «Нет-нет, не бойся, Фрэнк. Я Джерард Уэй, детектив, я буду выяснять, что с тобой случилось»… «А у нас гости, Фрэнки, ну же поцелуй тётушку!» Нет,…нет…. твои губы уже не могут больше шептать, потому что ты видишь перед собой открытую дверь, на распашку, так что пронизывающе – холодный ветер занимает всё пространство вокруг, сквозя из этой самой двери. Ты стоишь весь озарённый светом, но там, за дверью – кромешная тьма, и ужас, струящийся по венам…. Словно по твоему желанию, в темноте возникает улыбка, широкая улыбка Чеширского кота, одна, без тела, плавно перемещающаяся в твоём направлении, и несущая с собой смерть, боль. Унижение…Тело вокруг улыбки приобретает форму, струясь, словно туман, обрисовывая черты…его черты, твоего мучителя…Берт…Берт…Берт! Фрэнки вскочил, мокрый, напуганный, дыша так, будто он только что бежал сломя голову. Едва сердце умерило свой бег, как по телу Айеро растеклось беспокойство, почему-то ассоциируемое у парня с холодом, крадущимся по телу, как озноб от неожиданной простуды. Ни капли не сомневаясь, парень вылез из-под одеяла и шмыгнул в постель к детективу, нервозно ворочающемуся и, вероятно, борющегося со своими демонами. Джерард был мокрым, влажные волосы прилипли ко лбу, разметались по подушке, налипая навсегда бледные щёки, в этот раз окрашенные болезненным, лихорадочным румянцем, делающим детектива ещё привлекательнее. Веки Уэя дрожали, он явно, как и Фрэнк, видел во сне отнюдь не милых единорожков, скачущих по радуге. Дрогнув всем телом, Джер проснулся, по инерции ища защиты от кошмаров в том, кто находился рядом – Уэй прижался к Айеро всем телом, пытаясь отдышаться от увиденного, прежде чем понял, что, как и в прошлую ночь, Фрэнк спит с ним в одной постели. - Фрэнки…. ты тоже не спишь?.. – его голос был хриплым, словно он долго кричал, а лихорадочный блеск его глаз, заставил толпу мурашек пробежаться по телу Айеро. «Он словно только что занимался сексом», - некстати пронеслось в голове у парня, но он не мог отогнать эту мысль, глядя на детектива, вызывавшего в нём целое море чувств – от умиления до какого–то животного притяжения и страстной влюблённости. Такой сильный, такой надёжный, непоколебимый, а временами слабый, возбуждающий желание защищать его, заботится….красивый, прекрасный, самый прекрасный…улыбка, глаза, волосы, губы, голос… Воспалённое от кошмара воображение Фрэнка всё никак не могло вернуться из сна к яви, так что парню пришлось тряхнуть головой, чтобы окончательно проснуться и очистить голову от путающихся и не связанных друг с другом мыслей. - Нет, я не могу, мне снятся кошмары, - пожаловался он Джерарду, и тот вздохнул: - Мне тоже, Фрэнки, ничего не могу поделать с собой. Его сегодняшнее послание выбило меня из колеи,- неожиданно подавшись вперёд, детектив обнял Фрэнка, зарываясь носом в волосы парня. - Спасибо тебе, Фрэнки, за то, что не дал сегодня удариться в истерику. И за поцелуй…. Последние слова поразили Айеро – неужели Джерарду он, этот поцелуй, был нужен? Неужели он испытывает к Фрэнку ту же гамму чувств, что и парень к нему?… Айеро пока что не мог найти ответы, на интересующие его вопросы, зато он слышал, как быстро бьется сердце Уэй, всё ещё обнимающего его, чувствовал его запах – ломанный, разбивающийся на сотни знакомых ароматов каких–то цветов, сигарет, кофе и автомобиля, металла, выпечки и просто чернил и бумаги, образующих один единственный, ни с чем не сравнимый, возбуждающий аромат кожи Джерарда, человека, который нравится Фрэнку, в которого он, кажется, влюблён. - Тебе снилось что-то конкретное? – Уэй наконец отодвинулся от Айеро и улёгся на спину рядом с парнем, повернув голову в его сторону. - И, да и нет, Джи. Сначала просто кошмар, сумбур, путаница, а потом, он…я вспомнил, Джер, я помню его. - Что ты помнишь, малыш? Это невинное обращение детектива к Фрэнку, заставляло последнего покрываться смущённым румянцем и лепетать, как маленького: - Я помню, как познакомился с ним, как мы подружились. Я даже вспомнил то, о чём мне рассказывал Берт, - имя этого человека теперь вызывало дрожь в теле. Джерард перевернулся на бок, лицом к Фрэнку, так близко, что юноша ощущал дыхание детектива на своём лице, и безудержное желание поцеловать его снова, но на этот раз более страстно и откровенно - ведь они лежат в одной постели, и прошептал: - Расскажи мне, всё, Фрэнки. « Да я готов всё для тебя сделать», - подумал Айеро и начал выуживать из своей памяти кусочки, связанные с тем человеком, о котором на самом деле хочется забыть навсегда.
Урок истории в закрытой школе для мальчиков – это эстафета наиглупейших вопросов о чём угодно, только не о предмете. Большинство юношей, далеко уже не маленьких, больше интересовались женщинами, сексом и наркотиками, основным из которых был, как не странно опиум – толи дань английским традициям, толи попытка причислить себя к аристократическому обществу. Фрэнки в отличие от остальных любил историю, было в ней что-то загадочное, гипнотизирующее, словно то, о чём рассказывает учитель, никогда не происходило на самом деле, а только чья-то сказочная выдумка. Сегодня, мистер Доу рассказывал о средневековых традициях, в том числе, после нескольких минут нытья всех учащихся, и о методах инквизиционных пыток. Парни сидели, раскрыв рты, переваривая сказанное Доу о колесовании и «Железной деве»*. - Да они все психами были, - выдавил из себя один из парней, поморщившись так, будто съел лимон. - Нет, мистер Питерсон, они не были психами, просто несколько по-другому смотрели на мир, в их понимании любой человек, мало-мальски отличающийся от них – это вне религиозное явление, следовательно, дело рук дьявола. Как бы Вы поступили, если бы скажем, в Вашей семье, если я ничего не путаю, очень аристократической и веками не мешавший свою кровь ни с чьей другой… - О да, не мешавшей, а стоило бы – вон, уже начали рождаться уроды, вроде Питерсона от такой тесной кровной связи! – выкрикнул кто-то с задней парты, чем вызвал взрыв бурного хохота у школьников, но профессор, подождав пока все угомонятся, продолжил: - Так вот представьте, Питерсон, что в Вашей семье, у Вашей, например, будущей жены, которая, несомненно, в связи с традициями вашей семьи, будет вашей троюродной сестрой или племянницей кузена по отцу, родится ребёнок, скажем, негроидного расового типа. Какова Ваша реакция? - Да я бы убил её за измену! - А если вы точно знали бы, что она вам не изменяла? Питерсон затих, пытаясь прикинуть, чтобы он тогда сделал со своей женой, как вдруг один из учеников подал голос: - Он испугался бы, так же, как и его аристократическая семейка и попытался избавиться и от ребёнка, и от жены. - Именно так, мистер Маккарен, вы прекрасно поняли всю суть инквизиционных воззрений средневекового человека. Фрэнки невольно обернулся на Маккарена – парень был новеньким, и Айеро даже в лицо его толком не знал. Он заметил взгляд Фрэнки и неуверенно улыбнулся ему. Маккарен был худым, бледным, с какими-то беспокойными серыми глазами, словно выхватывающими из пространства отдельные кусочки. Длинные тёмные волосы парень просто заправлял за уши, или вообще не убирал, так что не очень чистые пряди закрывали ему лицо, а начавшая расти бородка, и вовсе делала его зрительно старше всех остальных парней. После звонка, говорящего о том, что один урок истории закончен, а до второго ещё есть время перекурить, Маккарен вдруг подошёл к Фрэнку и робко поинтересовался: - Можно мне сесть с тобой? Я там, в одиночестве, на последней парте, а ты сидишь один на первой парте… - Пожалуйста, я не против, - Айеро улыбнулся Маккарену, отодвигая для него стул. Парень сел рядом и протянул ему руку, для рукопожатия: - Берт. - А я Фрэнки, - Айеро пожал руку Маккарену, как раз в то время, когда мистер Доу вернулся в класс. - Итак, продолжим урок. Но для начала, хотел бы спросить вас - может кто-нибудь хочет задать вопрос? - Да, мистер Доу, - голос Берта прозвучал так неожиданно, что Фрэнки вздрогнул – он не привык, что рядом с ним сидит другой человек. – Сэр, а в истории есть самые известные маньяки? Вопрос ни мало поразил историка: - Вам действительно это интересно, мистер Маккарен? Ну, хорошо, я отвечу вам на этот вопрос. Я не скажу, что в истории восемнадцатого – девятнадцатого века было действительно много маньяков или просто людей, одержимых убийством ради какой то цели. Большинство из них считали свои действия благом, другие просто пытались облагородить, как бы странно это не звучало, собственную жизнь. Как ни странно, самыми страшными убийцами считаются женщины. - Почему? – Фрэнки это утверждение показалось странным. - Видите ли, мистер Айеро, у женщин чувство мщения намного сильнее, чем у мужчин, а сочувствие проявляется чаще к себе, чем к окружающим, как нам ни казалось, что должно быть иначе, - Доу походил по кабинету и неожиданно заговорил громче: - Елизавета или Эржебет Батори из Эчеда называемая также Чахтицкая пани или Кровавая Графиня — венгерская графиня, племянница Стефана Батория, печально знаменитая массовыми убийствами молодых девушек. Является, согласно Книге рекордов Гиннесса, самым массовым серийным убийцей. Трансильвания всегда считалась родиной вампиров. Чего стоит хотя бы ужасный граф Дракула, герой многих легенд. И потому не удивительно, что именно здесь родилась ужасная женщина, заслужившая, и вполне оправданно, прозвище графини Дракула. Эржбете Батори доставляло наслаждение истязать людей, и делала она это с изощренной жестокостью. Середина XVI века. В одном из трансильванских замков Георга и Анны Батори родилась премилая девочка, которую назвали Эржбетой или Элизабет. Знатное семейство считалось едва ли не самым влиятельным протестантским кланом Европы. Среди носивших громкую фамилию был даже один король: двоюродный брат Эржбеты, знаменитый Стефан Баторий, правил Трансильванией, а затем и Польшей. Аристократы тех лет старались перещеголять друг друга в грехопадении. В замках царил разврат. Вельможи предавались кровосмесительным связям. Не явился исключением и род Батори. Среди родственников Эржбеты были колдуны, сатанисты, мужеложцы, лесбиянки, душевнобольные, пьяницы и распутники. Надо ли удивляться, что маленькая Эржбета в десять лет порола горничных до полусмерти, а в 14 - забеременела от крестьянина. После родов ее выдали замуж за венгерского графа Надашди, смотрителя императорских конюшен и венгерского генерала. В 1578 году её муж был назначен командующим венгерскими войсками в войне против турок. За его маниакальную жестокость по отношению к пленным турки прозвали его «Чёрный бей», то есть,«Чёрный витязь». В качестве свадебного подарка, Надашди подарил Елизавете Чахтицкий замок в словацких Малых Карпатах, который в то время был имуществом императора. Там молодые свили семейное гнездышко. Большую часть взрослой жизни Эржбета Батори провела именно здесь, в имении своего богатого мужа. С первого же дня супружеской жизни Елизавета стала с наслаждением истязать служанок. Подозреваемым в краже клали на ладонь раскаленную монету. За плохо отглаженное платье лицо прислуги жгли утюгом, а пальцы отрезали ножницами. Излюбленным инструментом графини были иглы, которые загонялись жертве в грудь, губы и под ногти. В этих забавах принимал участие муж, опытный военный, которого турки боялись, как чумы. Фантазии супругов не было предела. Летом некоторых несчастных обмазывали медом и бросали в лесу. Зимой - обливали, оставляя замерзать у ворот замка. Во время отсутствия супруга графине "ассистировали" несколько приближенных. Поговаривали, что будто бы в замке видели бледного незнакомца, одетого во все черное, с темными, как бездна, глазами. Сельские жители, те, кто верил в вампиров, были уверены, что незнакомец этот - не кто иной, как Дракула, восставший из могилы. Этой на первый взгляд нелепице вскоре стали находить ужасные подтверждения. Рыбаки все чаще и чаще доставали из окрестных рек обескровленные тела молоденьких девушек. Следы от находок тянулись в Чахтице. Поначалу находить живой материал для садистских утех было легко: крестьяне прозябали в нищете и охотно продавали дочерей. При этом родители были искренне уверены, что на барском дворе их чадам будет гораздо лучше, чем дома. Но вскоре иллюзии развеялись, ибо некоторым девушкам удалось вырваться из мрачных застенков. Курьерам графини приходилось искать кандидаток на умерщвление там, где еще не знали о ее страшных забавах. Недостатка в человеческом материале не было. Театр боли и смерти успешно функционировал не только в Чахтице, главной резиденции, но и в замке Бешков. Мрачная крепость главенствовала над еще одним имением Альшбеты Баторовой, так ее звали словацкие крестьяне. Впоследствии свидетели показали, что именно здесь, в Бешкове, кровавая бестия сожгла заживо одну из своих горничных: забавы ради ей подожгли волосы. Другой девушке графиня, в припадке садизма, откусила губы и отрезала щеки, которые несчастной жертве пришлось съесть. Молодые служанки считали, что им повезло, если лютой зимой их раздевали только для того, чтобы они в таком виде выполняли свои обязанности. И все же каждый раз графиня возвращалась к своему главному конвейеру пыток. В Чахтице она мучила долго, убивала неторопливо, с чувством, до последней капли сцеживая драгоценную кровь девственниц. Штатная ведьма замка посоветовала графине собирать ее в большой чан. Согласно легенде, Елизавета Батори один раз ударила свою служанку по лицу. Кровь из носа горничной капнула на кожу, и Елизавете показалось, что кожа стала лучше выглядеть после этого. По легендам, у Батори была железная дева, где жертва истекала кровью, которой потом наполнялась каменная ванна, в которой графиня купалась. Батори, панически боявшаяся старости, верила, что кровяные ванны помогают сохранить молодость. Справедливости ради, стоит заметить, что такого рода развлечения венгерской знати, в общем, не противоречили законам того времени. Словацкие крестьяне были бесправными рабами венгерских господ и не могли рассчитывать на заступничество закона, который разрешал убийство в случае побега крепостного. Но это, безусловно, не может служить оправданием изувера в юбке. В результате оргий, трупов становилось все больше и больше. Вампиресса лишь иногда хоронила жертвы по христианскому обряду. Чаще тела закапывали без отпевания. Об этих тайных похоронах стало известно. Поначалу священники помалкивали. Но длилось это недолго. Преподобный отец Майрош из Чахтице заклеймил графиню как изувера и убийцу. Священник из Бешкова отказался отпевать сразу девять покойниц, которые погибли в графском поместье якобы в результате несчастного случая. После этих недоразумений графиня Батори стала собственноручно расчленять трупы и хоронить их, где попало. Необузданная жестокость оказалась дорогим удовольствием. Графиня заложила имение Бешков за две тысячи золотых монет. Родственники погибшего на войне графа Надашди боялись, что вдова разбазарит все родовые владения. Пришлось обратиться к властям. В Братиславе начались парламентские слушания. Основанием для них послужило обвинение, выдвинутое судебными инстанциями Венгрии. Оказалось, что за тридцать пять лет безнаказанной деятельности, Батори совершила 650 убийств. Процесс, разумеется, был закрытым. Власти опасались народных волнений. На суде в качестве главного доказательства вины подследственной фигурировал ее дневник с описанием сотен садистских убийств. Этого оказалось недостаточно. В Чахтице с обыском нагрянули судебные исполнители. Графиню взяли, что называется, с поличным. В покоях Батори чиновники обнаружили три свежих трупа. Пол пришлось засыпать углем, так как повсюду виднелись лужи крови, и пройти было невозможно. Стены зала заседаний помнят слова судьи, обращенные к злодейке: "Ты есть дикий зверь, Эржбета. Тебе будет оставлено несколько месяцев жизни для мучительной смерти. Ты недостойна дышать свежим воздухом и созерцать Свет Божий. Посему ты навеки исчезнешь из этого мира. Тени окутают тебя, и будешь ты оплакивать нечестивую жизнь свою". Суд над подручными графини состоялся 2 января 1611 в Битчанском замке — резиденции палатина Д. Турзо. Все они были приговорены к смертной казни. Служанок Дороту Сентеш, Илону Йо и Катарину Беницка сожгли заживо, предварительно отрубив им пальцы рук. Слуге Яну Уйварю Фицко отрубили голову. Графиню замуровали в башне замка Чахтице, оставив узкую щель для передачи пищи. Здесь она прожила три с половиной года. Однажды, на исходе лета, один из тюремщиков, желавший своими глазами посмотреть на чудовище, заглянул в щель и увидел на полу бездыханное тело. Так закончилась нечестивая жизнь Эржбеты Батори. Говорят, что по ночам из проклятого замка доносятся протяжные стоны, отзывающиеся эхом по всей округе. Местные жители полагают, что стоны принадлежат кровавой графине, которая не может найти покоя уже 400 лет. Фрэнки сидел на своём месте, чувствуя, как по спине стекают капельки пота – ужас разливался по телу юноши, как вода, заставляющая промокнуть одежду человека во время дождя. - Но, сэр, - подал голос Берт. – Вы говорите о Батори, словно только женщины могут быть настоящими маньяками. Неужели у мужчины не хватит смелости и силы? - Вы не внимательно слушаете меня. Мистер Маккарен, - отозвался Доу, - Я не говорю, что мужчинам это не под силу, я говорю о том, что женщины гораздо изобретательнее, следовательно, и серийными убийцами они становятся чаще, нежели мужчины. - Может то, о чём Вы говорите, имело место быть только в средние века? - Боюсь, что нет, мистер Маккарен. Позвольте, раз уж мы развили эту тему рассказать вам об одной вещи… - Мистер Доу, а откуда Вы там много знаете о маньяках? – Айеро спросил это так тихо, что, кажется, его никто не услышал, однако учитель ответил: - Я судебный психиатр, мистер Айеро, но, к большому сожалению, моё второе образование – невинная история для школьников, приносит мне гораздо больше средств к существованию, чем изучение причин, по которым женщины или мужчины режут друг друга как капусту для салата. Фрэнки потрясённо кивнул головой, давая учителю понять, что получил достаточный ответ на свой вопрос. А Доу тем временем продолжал: - Наиболее часто подобные преступления совершают "черные вдовы" - названы в честь самки паука "черная вдова", которая съедает своего партнёра после любовного акта. "Черная вдова" обычно начинает убивать после 25-ти лет, ее жертвами становятся мужья, любовники, члены семьи и вообще любые люди, с которыми она установила доверительные отношения. За 10-15 лет "вдова" убивает 6-8 человек - ныне известный максимум - 13. Любимое орудие убийства - яд, часто применяются и медицинские препараты, способные имитировать естественный конец жертвы. Главная цель подобных убийств - деньги. Вероятно, первой и наиболее продуктивной "черной вдовой" 20-го века стала Белль Гиннес. Гиннес была фермершей. За период с 1896-го по 1908 год она убила 49 человек: нескольких мужей, работников и усыновленных - удочеренных детей. Большинство ее жертв были отравлены. Ее история закончилась следующим образом - с помощью своего любовника - также работал на ее ферме - она организовала пожар, с помощью которого имитировала свою смерть. Любовник кончил свои дни в тюрьме. Гиннес так и не смогли найти. Вторая категория женщин-убийц - "ангелы смерти". Они начинают убивать в 21 год. Как правило, они работают в больницах, домах престарелых, приютах, хосписах - то есть, в местах, где случаи смерти происходят постоянно. "Ангелы" играют роль Бога, выбирая тех, кто умрет первым. Обычно они применяют медицинские препараты и разного рода медицинское оборудование. Средняя "производительность" ангела - 8 жертв за 1-2 года - в одном случае жертв было 16. "Ангелы" обычно быстро вызывают подозрения, поэтому их деятельность не продолжается слишком долго. Медсестра Дженен Джонс с 1978 по 1982 год убила 11 детей, за которыми ухаживала в клинике по уходу за неизлечимо больными - есть подозрения, что общее число ее жертв может доходить до 46-ти. Она давала детям сильнодействующий препарат, который вызывал проблемы с сердцем. Некоторых она спасала, других - нет. Третья категория - "сексуальные хищницы". Это дамы 30-ти лет и старше. Они часто меняют места проживания, испытывают аппетит к плотским наслаждениям. Их криминальная карьера продолжается, в среднем, три года - за это время они убивают 6 человек. Любимое оружие - пистолет или револьвер. Наиболее известна здесь проститутка Айлин Уорнос, в 1989-1990-е годы убивавшая мужчин на дорогах Флориды. Долгое время полиция подозревала в совершении убийств не представительницу прекрасного пола, а мужчину. Крайне редко встречаются "мстительницы". Обычно они начинают убивать в 22-летнем возрасте, их жертвами становятся либо члены семьи, либо известные личности, либо члены каких-либо организаций, имеющих для убийцы символическое значение. В среднем, месть продолжается пять лет, за это время "мстительница" успевает убить 2-3 жертв. Эти преступницы обычно крайне осторожны, они очень долго и аккуратно планируют преступления. Эллен Этеридж, милая 22-летняя девушка из хорошей семьи вышла замуж за вдовца-миллионера, обремененного 8-ю детьми. Пылкая любовь отца к детям ее не устраивала. В 1912-1913-е годы она планомерно убивала своих пасынков. Для этого она использовала мышьяк, травя двух детей за раз. После четырех убийств ее арестовали и осудили. В 18-19 веках процветали "корыстные убийцы" - в 20 веке подобных случаев стало меньше, а в 21-м пока ни одного сообщения о подобных деяниях не поступало. Эти дамы убивали ради денег, их жертвами становились конкуренты или посторонние люди, с которыми убийцы входили в контакт. Это, вероятно, наиболее осторожные и изобретательные серийные убийцы. Как правило, они начинали действовать в 25-30-летнем возрасте и уходили на покой через 10 лет, обычно к этому времени они успевали составить себе состояние. В среднем, на счету каждой из них - 10 жертв. Способы убийства, которые они использовали, отличались завидным многообразием. Во многих случаях им удавалось скрыться от правосудия. Анна-Мария Ханн эмигрировала в США из Германии. Она работала сиделкой, ухаживая за пожилыми людьми и инвалидами. За пять лет она убила - отравила разными ядами, одного задушила - имитировав самоубийство - пять человек, присвоив их средства. Необъяснимое увеличение количества денег на ее счете привлекло внимание банковских служащих, которые известили полицию. Ханн стала первой женщиной, казненной на электрическом стуле в штате Огайо. Примерно треть серийных убийц женского пола "работали" в составе групп - семейных, женских и смешанных - с участием мужчин. Наиболее распространены тандемы, в которые входят мужчина и женщина. Подобные дамы вступают на стезю убийства в 20 лет, их кровавый путь недолог - 1-2 года. Любопытно, что чисто "женские" группы начинают убивать позже и более "живучи" - 2-4 года. Наиболее недолговечны "семейные" группы. Однако во всех случаях они убивают 9-15 человек, в основном, используя огнестрельное и холодное оружие. Их главные цели - риск и деньги. Наиболее хрестоматийный пример такого рода - грабители Бонни и Клайд - 17-летняя Бонни Паркер и 20-летний Клайд Барроу, - в начале 1930-х годов застрелившие 16 человек, в том числе 13 полицейских. В некоторых случаях мотивы и причины действий женщин-убийц определить невозможно. Такова, например, история Кристины Фаллинг. В начале 1980-х годов эта 17-летняя школьница подрабатывала няней, присматривая за детьми. Она заманивала в парк и там убивала детей, соседей, задушив пятерых из них. Убийства продолжались два года, Фаллинг никаких подозрений долгое время не вызывала. Причину ее деяний определить не удалось. Звонок прервал рассказ учителя и, не говоря ни слова, мистер Доу откланялся и ушёл, оставив потрясённых учеников переваривать полученную информацию. - Они всё психи... – шепнул белый как мел Питерсон и вылетел из кабинета – вероятно парня тошнило. Фрэнк ничего не говорил, он просто молча собирал свои книги в сумку, глядя на то, как его новый сосед по парте Берт, восторженно смотрит куда-то в пол, шевеля губами, словно беззвучно ведя разговор. - Эй, ты идёшь? У нас анатомия, - Айеро тихонько потряс Маккарена за плечо. Тот резко обернулся и одарил Айеро такой странной улыбкой, что парня невольно передёрнуло, но именно с этого странного урока истории и началась не менее странная история дружбы Маккарена и Айеро…. - А что было потом? – поинтересовался Джерард, не отводя взгляда от Фрэнка, всё так же лежащего на боку в нескольких сантиметрах от детектива. - А потом мы стали больше чем друзьями – мы начали встречаться, - отозвался Фрэнк и вздохнул, приготовившись рассказать Джи самую неприятную часть всей истории.
* "Запомни меня, любовь моя".
*Желе́зная де́ва — орудие смертной казни или пыток, представлявшее собой сделанный из железа шкаф в виде женщины, одетой в костюм горожанки. Предполагается, что поставив туда осуждённого, шкаф закрывали, причём острые длинные гвозди, которыми была усажена внутренняя поверхность груди и рук «железной девы», вонзались в его тело; затем, после смерти жертвы, подвижное дно шкафа опускалось, тело казнённого сбрасывалось в воду и уносилось течением.
У вас удивительная продуктивность. Писать сразу несколько фанфиков и выкладывать их в такой короткий срок. Я удивлена и мне интересно узнать, где вы черпаете вдохновение?
Дорогоие Авторы, я Вас люблю. Серьезно. История о бесчинствах в Трансильвании поразила. А образ жизни дворянства в те времена - все эти греховные поступки - завораживают Я, оказывается, знаю о некоторых женщинах, перечисленных Доу. Дженен Джонс(у нее, вроде, был синдром Менхаузена или что-то подобное), Анна-Мария Ханн, Айлин Уорнос... Не помню, откуда, но точно слышала. Читала, признаюсь, с открытым ртом. Если бы мне на уроке истории (очень хотелось бы) рассказали подобное, то я бы, наверное, вела себя как Берт. Кстати, а У Берта и должна быть фамилия Маккарен? Это задумка такая? Нереально понравилась глава! И темпы очень радуют. Спасибо Вам!
makemyheartburn - сложно сказать, наверное оно меня просто никогда не покидает.
Dead Star - спасибо большое)))
The Vee, спасибо, стараемся)))
Johnny - спасибо)) Да, у Дженен Джонс действительно был прогрессирующий синдром Мюнхаузена. И да, фамилию Берта мы изменили - потом станет понятно почему))
Фрау Хельга & choco Pie охренительная глава))))))))))))*** мне офигеть как понравилось.....очень классный урок истории...у нас такого никогда учителя не расскажут...здорово))))* Берт...хм...а он еще со школьных лет был психом... С нетерпением жду продолжения)))))**** Спасибо Фрау Хельга & choco Pie
Авторы, это шикарно! Ваша история захватывает с первых строк и до самого конца держит в напряжении. Каждый раз с нетерпением жду продолжения. Я конечно и до этого любила историю, но прочитав эту главу, я полюбила ее еще больше. Это прекрасно! Фрау Хельга & choco Pie, я вас обожаю. Спасибо за такую шикарную историю
Авторы! Спасибо! Как всегда - выше всяких похвал!!!! P.S. Такого развернутого и художественного описания зверств Эржебет Батори я еще не читала. За это - отдельная благодарность.
Спасибо вам огромное, дорогие авторы! Читаю на одном дыхании! Оказалось, что некоторых из убийц я тоже слышала) Люблю лазить по интернету и читать всякие интересные вещицы)
ох люблю я такие вещи, убийства, трупы, криминал одним словом с: (но еслибы смотрела на настоящий труп, ничем не отличилась от Ури в первой главе с:) теперь понимаю почему мне говорили не читать этот фф на ночь х) ничего... написание фф схоже с манерой написания книг одного писателя-журналиста Дена Брауна (Код Да Винчи, Ангелы и Демоны) что мне очень по душе очень жду проды, Авторы , вы молодцы! С:
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
