- У нас была пара концертов здесь, в Детройте. Никто из нас, конечно же, не догадывался, насколько хреново обстоят дела, пока не заболел мой брат. Он был нашим басистом, и весь этот кошмар начался именно с него.
- Продолжай. Что случилось с остальными?
- Ну… после того, как мой брат умер в больнице, заболел наш соло-гитарист. Мы… мы уже знали, что произойдет дальше, потому хотели вернуться к нашему автобусу. Это место больше всего напоминало нам дом. В общем, мы вернулись, и были с ним до самой его смерти. Наш барабанщик покончил с собой в тот же день, когда начал кашлять, а теперь умирает наш ритм-гитарист. И я просто хочу вернуться обратно к нему.
- Дерьмово. Ты… ты очень далеко от арены, - прошептал парень, и его враждебность заметно ослабевала. Во время моей короткой речи я сохранял спокойствие, но контроль над эмоциями, который я сумел так быстро обрести, был потерян мною так же быстро.
- Я потерялся. Я искал карту, - мягко сказал я, и мой голос дрогнул. – Мне безумно хотелось есть, а потом, когда я не смог найти карту, я выместил всю свою злость на кассовом аппарате. Я… я просто хочу найти обратный путь. Мой… мой друг нуждается во мне, ты должен понять. Пожалуйста, ты просто должен понять меня.
Сначала он ничего не ответил, но дальше он сказал следующее:
- Я понимаю, что ты чувствуешь… вроде как, - сказал Луи слабым дрожащим голосом. – Мои мать и отец умерли, потом моя сестра, но я так и не заболел. Все в нашем доме мертвы или умирают, и я не мог этого выдержать, я сбежал. А потом он… он нашел меня. Он увидел мои джинсы и тенниску и чуть не убил меня, но всем нам рано или поздно становится одиноко. В итоге мы отправились к нему, где он «привел меня в порядок», и вот я здесь.
Черт, он действительно был всего лишь ребенком. Луи был таким же, как и любой другой человек, кто остался в этом гребаном апокалипсисе. Напуганный, одинокий, а потом тот мудак нашел его. Мне было жаль парня, и я даже не винил его за то, что он держал меня под прицелом.
- Можно узнать, почему ты с ним?
- Всем нам становится одиноко, Джерард. И даже несмотря на то, что он абсолютно ненормальный и решил просто так присвоить себе этот магазин, с ним хотя бы можно поговорить.
Я сделал глубокий вдох, пытаясь подготовить себя к тому, что последует дальше. Чем больше Луи говорил, тем большую связь с ним я чувствовал. Когда это началось, я всего лишь хотел, чтобы он по-тихому отпустил меня, но теперь я хотел забрать его с собой прочь из этого ада. Он был всего лишь напуганным ребенком, который нуждался в ком-то рядом с ним, ком-то, кто не был помешан на чертовом продуктовом магазине.
- Мы… мы можем уйти, - я пытался говорить уверенно, не позволяя страху взять надо мной верх. – Здесь должен быть запасной ход, и пока он не вернется, мы сможем сбежать. Ты сможешь рассказать мне, как добраться до арены и, если захочешь, мы можем отправиться туда вместе. Я не против, Луи, я знаю, что ты хороший человек.
Наступила пауза, и мне казалось, я сойду с ума еще до того, как она закончится. Мое сердце снова колотилось в груди, мои глаза были широко открыты, пытаясь расчитать расстояние, которое придется пробежать от мясного отдела к выходу. В конце концов, Луи все же заговорил.
- Джерард, я не хочу причинять тебе боль, - прошептал он, и я уже знал, что он не уйдет со мной. – Он заставит меня сделать тебе больно. Но я не могу уйти, потому что он убьет меня. А я ненавижу оружие.
- Я хочу, чтобы ты сбежал со мной, Луи.
- Джерард… Я… - он начал говорить, но вдруг послышался звук открывающихся дверей. Я слышал, как Луи снова поднял пистолет, и я понял, что мой план не сработал. Слишком поздно, и теперь у нас не оставалось ни единой возможности сбежать. Моя судьба была предрешена. Дыхание сбилось, и я снова закрыл глаза.
Линдси, скоро мы снова будем вместе.
- Ну, ты хорошо за ним присматривал? Все происходящее больше походило на страшный сон, и в какой-то момент я уже перестал чувствовать разницу между тем безумным парнем и мрачным жнецом.
- Что ты решил? – прозвучал тихий голос Луи, старающегося вернуть свое самообладание.
Оставьтеменявживыхоставьтеменявживыхчертвозьми.
- Вынеси ему мозги нахрен.
Нет! Фрэнк, я пытался. Господи, я пытался. Я пытался, я пытался, я пытался, и теперь я умру. Бах – и я мертв. Я подвел тебя. Но, боже мой, я пытался.
Мысли беспорядочно кружились в голове, и я крепко зажмурил глаза. Почему я вел себя так, если до этого думал, что буду рад смерти? Ведь такая смерть не была такой уж плохой? Спустя какое-то время я понял, что что угодно может изменить наше отношение к смерти, и иногда это происходит в самых неожиданных и нелогичных обстоятельствах. Нет, я не имею в виду то, что пушка приставленная к моей голове была чем-то не логичным, но, наверное, вы поняли о чем я.
Я пытался представить у себя в голове всех тех людей, которых я любил, когда мы могли улыбаться друг другу, когда они еще были со мной. И они снова будут со мной, когда я умру, улыбающийся и приветствующие меня в моем новом доме. И именно тогда, когда я представлял все это, пытаясь подготовить себя к смерти, я вдруг осознал, что совсем не хочу умирать. Я знал, что не могу просто сорваться с места и убежать, потому что они в любом случае меня поймают, и тогда будет еще хуже. Я был настолько охвачен волнением и чувством собственного поражения, что практически не слышал ничего, что происходило вокруг меня, но часть меня все еще оставалась в сознании, чтобы слышать то, что последовало дальше.
- Нет! Мы не должны его убивать, - отчаянно проговорил Луи, пытаясь остановить это. Слава богу, слава, блять, богу. – Не думаю, что нам нужно еще больше трупов в этом городе.
- Ты хочешь сказать мне, что я не прав?! Ты говоришь мне, что я не прав?!
- Нет, ты неправильно меня понял! – тут же поспешил ответить Луи, все еще пытаясь выступить в мою поддержку. – Я всего лишь хочу сказать, что если мы убедимся, что он больше никогда сюда не вернется, у нас нет никакой нужды убивать его. Я не хочу, чтобы его кровь была на моих руках, когда на улицах ее и так уже предостаточно.
Повисло молчание.
- Чувак, а может, это и неплохая идея. Возьми машину, я присмотрю за этим педиком, пока ты не вернешься, - и на этом спор был окончен. Когда осознание того, что я все еще жив, испарилось, меня вдруг начало жутко тошнить. Мои уставшие тело и разум медленно, но верно, осознавали значение слов «возьми машину», и чувство отчаяния заполнило мою грудь.
Где-то вдалеке я слышал рычание двигателя, а затем меня подняли на ноги.
Старший парень вел меня к небольшой синей машине, все это время держа на прицеле, и указал мне на пасажирское сидение. Я пытался сопротивляться, но почувствовав прикосновение холодного металла к моему черепу, я сдался, молча плача за моим другом, который остался где-то далеко. Когда дверь автомобиля захлопнулась, я понял, что уже никогда к нему не вернусь.
Мы ехали больше часа, и все это время старший парень держал меня под прицелом, зная, что ему хватит и пары секунд, если я вдруг попытаюсь выпрыгнуть из машины. Я никогда не узнаю, какого черта он вообще был так одержим тем, чтобы выкинуть меня из «своего» магазина, но этим поступком он привел меня к той точке моей жизни, из которой уже не было обратного пути. Меня тошнило от одной только мысли о том, что могло бы случиться, если бы я ушел из магазина хотя бы немного раньше, вместо того, чтобы крушить кассовый аппарт. Мне хотелось что-то разбить, мне хотелось орать, потому что, черт возьми, я так сильно облажался.
Хотя я и не смотрел в окно, я знал, что чем дольше мы едем, тем больше отдаляемся от города. И через какое-то время мы уже были в какой-то сельской местности. Я просто знал это, и я чувствовал себя так, будто все мои внутренности скрутились в один сплошной комок. С каждой милей, я все четче осознавал, что больше никогда не увижу Фрэнка. Я знал, что его голос будет вечно преследовать меня в моих снах, умоляя меня остаться, но я уже никогда к нему не вернусь.
Фрэнк, я пытался. Я пытался вернуться к тебе, я пытался. Пожалуйста, прости меня, Господи, прости меня.
Судя по вибрациям, исходящим от автомобиля, я понимал, что Луи стал ехать значительно быстрее. И почему бы и нет? На дороге все равно не было ни одной машины. На минуту я задумался о том, что же случилось с военным карантином, но потом пришел к выводу, что, скорее всего, большая часть военных уже тоже больна. Впрочем, мне было плевать. Все вокруг меня рушилось, и этого было более чем достаточно.
Даже когда в конце концов дверь машины открылась и меня выкинули на обочину, даже когда над моим ухом визжали шины, все, о чем я думал, был Фрэнк и все те, кто сейчас уже покоились в земле.
Меня просто вышвырнули где-то на дороге, и когда вокруг меня восцарилась тишина, я все равно продолжал неподвижно лежать. Я облажался. Джерард Уэй облажался, черт подери, и эта мысль буквально пожирала меня изнутри. Я оставил моего последнего друга умирать в одиночестве, и вот, где оказался я сам, отбившееся от стада животное, не заслуживающее оставаться в живых, не заслуживающее даже двигаться. Я был призраком всех человеческих ошибок. Я не мог вернуться к Фрэнку. И этот грех навсегда останется со мной, грех, который все изменит, который не покинет меня до самой моей смерти.
Я не смог спасти никого из тех, кого любил, как бы сильно я не старался, и каждый мой ночной кошмар будет бесконечно напоминать мне об этом до тех самых пор, пока я сам не окажусь в другом мире.
- Как бы я хотел, чтобы все сложилось иначе, - прошептал странник руинам.
pampam, ieroween спасибо за перевод! Так не привычно и круто, что вы теперь занимаетесь переводом вдвоем! Спасибо за эту стоящую работу, фанфик достоин того, чтобы его переводили!
Привет, друг! Вот, началась учёба, и я жалею, что не могу моментально читать обновления. Но, вместе с тем, и не жалею, что оставила главу именно на сегодня: так совпало, что сегодня траурный день, и, вот, есть очередной повод задуматься над человеческой жизнью и смертью. И в общем, в настроение часть. Конечно, было понятно, что Джерарда никто из парней не застрелит, но, честно, во время сцены, где старший возвращается с "перекура" и приказывает вышибить ему мозги, я ожидала что угодно: что Луи выстрелит в него, что Джерард каким-то макаром завяжет драчку и выберется. Ведь, да, Джерард был прав, что увидел в младшем пареньке добрую душу и решился разговорить его. Как и самому Луи, мне не верилось, что они с Джерардом смогут стать "одной командой", и это так и не случилось. Зато история привязанности Луи к доминирующему над ним бандюге выглядит до боли убедительно, ведь, да, с ним хотя бы можно поговорить. В условиях глобальной катастрофы не будешь перебирать людьми - такое впечатление, что выжившие хватаются друг за друга, как за последний спасительный оплот, и любые различия между ними становятся уже неважными. Важно, что они вместе. Ну а Джерард, похоже, обречён на одиночество. Не буду ничего загадывать про Фрэнка - и так от тебя были весьма интересные намёки :D - но пока что всё в истории идёт именно так. И вопли Джерарда про то, что он "облажался", я лично не воспринимаю, потому что, мне кажется, в его ситуации главную роль сыграл не он, а случай. Ну да ладно, он всё равно будет до последнего терзаться самобичеванием и мыслями о Фрэнке, его психика сейчас иначе не может. Вряд ли мы ещё встретимся с Луи, поэтому...удачи ему там, что ли, с доминатором?
А Джерарду - выбраться из селухи и следовать дальше. Впрочем, этот кусок уже за мной, поэтому, как говорится, "пост сдал - пост принял")
Спасибо тебе за отличный русский перевод, вдохновивший меня быть в твоей команде
вот, к слову о Луи, я как раз почему-то представляю их союз, если бы так произошло, и им пришлось дальше ходить-бродить вместе. были бы как папа с сыном, ахах. хотя если бы с этим Луи вдруг что-то случилось бы, то опять бы начались страдания Джерарда в духе "я же был за него в ответе, я во всем виноват", так что, может, это и к лучшему, что команды из них не вышло. хотя лично мне было бы интересно на это поглядеть.
да, кстати, удачи тебе со следующим куском - твоим дебютным куском в этой работе :D
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
