Я бросил свой взгляд на Рэя и Боба, увидев их смотрящими вниз, будучи полностью поглощенными своими внутренними тревогами и переживаниями. Я точно знал, что они думают о том же, о чем и я. О том, что все близкие и важные нам люди рано или поздно окажутся в одной из огромных ям, если до сих пор еще туда не попали, конечно. И самое худшее в этом то, что никто из нас уже не сможет с ними попрощаться.
Еще какое-то время мы продолжали все так же стоять на одном месте, четверо измученных мужчин, смотрящих прямо в лицо смерти, стараясь при этом не опустить руки. Вы даже представить себе не можете, как сложно было тогда оставаться сильными. Мой брат, мой друг, человек, с которым я играл в одной группе, буквально только что умер, а теперь Рэй чуть ли не задыхается от кашля. Мы знали, что он следующий на очереди.
Нам понадобилось еще немного времени, но, в конце концов, мы постарались собрать в себе последние силы, чтоб хотя бы попробовать вернуться к здоровому и адекватному мышлению.
- Если... если они делают это, то что будет с Майки? – тихо спросил я, не в состоянии даже взглянуть на Фрэнка.
Майки, я никогда не желал тебе такой судьбы.
- Та медсестра сказала, что каждый день после полудня кто-то приходит со специальной тележкой для трупов, - прошептал Фрэнк. – Если мы будем в это время в комнате, нужно просто открыть дверь, и они будут знать, что делать.
К моему удивлению, мы все просто кивнули, ощущая полную безысходность.
- Мы могли бы хотя бы помыть его. Думаю, мы обязаны Майки очень многим, и он этого заслуживает, - на этот раз заговорил Рэй, и его голос звучал теперь еще хуже, чем раньше. Его одежда уже становилась мокрой от пота, который постоянно вырабатывает его тело, и вдруг я понял. Рэй хотел помочь нам с Майки до того, как болезнь лишит его самого возможности двигаться.
Что ж, мы последовали предложению Рэя. Медленно и даже с какой-то торжественностью каждый из нас занялся подготовкой Майки к его похоронам. Рэй, ни на минуту не прекращающий кашлять, нашел для Майки чистую больничную одежду в прачечной для работающего в госпитале персонала. Фрэнк нашел немного мыла для тела, а Боб принес воды. Все они знали без лишних слов, что мыть брата буду именно я, что это моя работа, и я был одновременно благодарен и зол из-за этого. Но, в конечном итоге, где-то в глубине души я все же хотел, чтоб это дело оставалось за мной. Мне нужно было сделать это, чтоб мое прощание выглядело достойно.
Когда пришла моя очередь, мои руки не дрожали, не было никаких рвотных позывов, а мои глаза не слезились. Тем не менее, я все равно был переполнен горем. Когда все вышли из комнаты, я снял с Майки грязную пижаму и просто выкинул ее в окно. Вонь никуда не исчезла, но я знал, что ничего не могу с этим поделать, пока не сменю постельное белье. Черт, да там нужно было сразу заменять матрас.
Медленно и с особым трепетом я, взяв чистые вещи, начал отмывать всю грязь с тела моего брата. Смерть уже охладила его кожу, но с закрытыми глазами он выглядел точно так, будто он всего лишь спит. Я приближался к его лицу, но мои руки не тряслись, вместо этого я ощущал, как пустота в моем сердце с каждой секундой разрастается все больше и больше. Пустота, которую уже ничем и никогда не заполнить. Почему я должен жить дальше в то время как он умер такой мучительной смертью? Я задавал себе много мрачных вопросов, пока отмывал шею Майки, и это был только один из них.
Когда я наконец добрался до самого лица, тогда я уже не смог сдержать слез, хотя их и не было много. Скорее всего, я даже не понимал, что я плачу, пока не смыл последний кровавый след с кожи моего брата.
Майки, это так несправедливо.
Отмыв его волосы, я даже отметил про себя, насколько лучше он стал выглядеть. Это действительно было похоже на то, словно Майки просто спит. Может быть, он бы проснулся через пару часов, спросив, какого черта он здесь делает. Но нет, я знал, что ничего подобного уже никогда не произойдет. Мой брат был мертв, так же, как и моя жена, так же, как, скорее всего, и остальные мои родственники. Слепая надежда казалась такой глупой и невероятной, особенно, когда я смотрел на мертвое тело Майки.
Я помню, как тогда был уверен, что больше никогда не смогу обрести счастье. Да и как я мог представлять себе что-то другое? Да, взять кого угодно – кто бы смог представить себя счастливым, после созерцания такого ужаса? Вспомнить хотя бы мои «пробежки» по больничным коридорам, которые я не смогу забыть до конца своих дней. Даже не смотря на то, что я бежал достаточно быстро и все было довольно размыто, я все еще вижу перед собой те измученные лица, тела сотрясающиеся в судорогах и покрытые фиолетовыми синяками, но и это все не сравниться с безумными глазами тех людей, глядящими мне вслед. Они смотрели на меня с тревожной надеждой во взглядах. Даже теперь в своих снах я до сих пор слышу их голоса, молящие меня остаться. Каждый из тех несчастных хотел, чтоб рядом с ним оказался кто-то, кто будет держать его за руку, пока он сам будет падать в неизвестность, называющуюся смертью. Даже, когда исчезала последняя надежда, все, что им было нужно, - это чья-то теплая рука, которая поможет пройти через невыносимую боль. И я думаю... нет, постойте, я уверен, что именно эти мысли и беспокоят меня больше всего.
Я отчистил Майки так хорошо, как только мог, а после одел его в чистую больничную одежду. Я бы хотел, чтоб мы могли вернуться назад туда, откуда приехали, и найти одежду получше, но я понимал, что это невозможно. Кто знает, что ожидало бы меня там? Надо было довольствоваться тем, что есть, да и того было вполне достаточно. Я лишь хотел вернуть моему брату человеческий облик, и у меня это получилось, потому что он больше не был похож на мертвого монстра, а просто на спящего человека.
Только тогда, когда я закончил со своим заданием, я заметил, что парни оставили дверь палаты открытой для прихода гробовщика. Я не мог понять только, куда они делись, но, в конце концов, это показалось мне не таким уж важным. Пока хоть кто-то остается рядом с Майки – все не так уж и плохо.
Я пытался заглушить голос Майки, кричащий в моей голове: «Остановите это!». Эти крики звучали так живо и так реально, что я просто не мог окончательно избавиться от них. Также они заставили меня еще яснее осознать, что вонь не только никуда не исчезла, а наоборот усилилась, доносясь в палату из коридора. Я скривился, пытаясь даже не думать, что творится там.
И вместо того, чтоб тратить время на мысли о чем-то печальном или плохом, я просто ждал. Ждал, сидя на абсолютно неудобном стуле рядом с кроватью Майки, в тишине ожидая того момента, когда окончательно попрощаюсь с ним. Я сидел рядом с его мертвым телом, и я никогда в жизни не хотел пережить то, что мне пришлось пережить тогда. Даже когда ребята вернулись в комнату, там все равно сохранялась тишина. Мы ничего не говорили, просто собрались вокруг кровати, ожидая, когда сможем сказать Майки наше последнее «прощай». Наверное, то время должно было ощущаться как бесконечность, но на самом деле оно пролетело слишком незаметно. Казалось, прошли считанные секунды, когда совсем недалеко от двери послышались звуки едущих по полу колесиков тележки.
Звук становился все громче, приближаясь к нашей комнате. Когда звук едущих колес затихал, то на смену ему приходил какой-то непонятный звук, похожий на тот, когда мешок с чем-то тяжелым падает на пол. Так повторилось еще пару раз, продлевая агонию ожидания. Но, в конце концов, колесики остановились прямо перед нашей дверью.
Без единого слова мужчина в зеленой маске, зеленых перчатках и защитном костюме вошел в палату. Он молча стал в проходе, но потом все же спросил то, что должен был знать. Он мертв?
Боб, Фрэнк и Рэй обернулись в мою сторону. Я был братом Майки, я должен был отвечать. Сначала я хотел ответить словами, но мой голос застыл в горле, и все, что мне оставалось, - грустно кивнуть. Мужчина подал какой-то знак в коридор, после чего в комнату вошел еще один человек, немного выше, но в точно такой же одежде. Они оба подошли к кровати, но остановились, держа руки у себя за спиной. У них было достаточно опыта в этом деле, и они ждали, наблюдая за тем, собираемся мы прощаться или нет.
Рэй был первым.
Он так сильно кашлял, что едва встал на ноги, но он все же поднялся, подойдя вплотную к кровати Майки, сказав: «Пока, Майкс». Потом пошел Фрэнк, наклонившись к моему брату и прошептав что-то, что никто из нас не мог расслышать. Но вспоминая, как Фрэнк выглядел в тот момент, мне всегда кажется, что это была какая-то молитва, которую он учил когда-то давно, но я уже никогда не узнаю насколько правдивы мои предположения. Боб подошел к Майки, сказав ему, что они совсем скоро увидятся, а затем сразу же отступил назад. А потом была моя очередь. И даже при том, что я знал, что это рано или поздно произойдет, я все равно чувствовал себя застигнутым врасплох.
Мне понадобилось всего два шага, чтоб подойти к постели, и за этот короткий момент, ставший для меня вечностью, я почувствовал слишком много горя и грусти. Теперь это уже действительно был конец. Это было последнее прощание. В моем распоряжении было лишь несколько секунд, чтоб попрощаться с младшим братом, который всегда казался мне таким бессмертным. Всего пара секунд, чтоб попрощаться с человеком, который был рядом со мной с самого детства, он был рядом всегда, что бы не происходило в моей жизни.
Майки, этого времени даже едва не было достаточно.
Когда я стоял у изголовья кровати, я давился собственными рыданиями. Я взял холодные руки Майки в свои, а затем оставил свой последний поцелуй на его бледной щеке, чувствуя, как из моих глаз текут слезы. Это был последний раз, когда я мог коснуться моего брата, и до этого момента со мной не случалось ничего ужасней. Даже потеря моей жены не казалась такой же страшной, потому что она не умирала на моих глазах, и я никогда не держал в своих руках ее холодную ладонь так, как сейчас сжимаю ладонь моего брата.
- Прощай, Майки, – все, что я смог выдавить из себя. Я не мог больше ничего сказать. Еще пару секунд я держал его за руки, говоря самому себе запомнить этот момент и всегда помнить, как много я потерял. В те секунды я почувствовал себя как никогда одиноким.
Я уже и не помню, что в итоге заставило меня отойти от Майки, но я все же сделал шаг назад, а двое мужчин в тот же миг быстро приступили к работе. Высокий схватил моего брата за подмышки, а низкий – за ноги. Одним движением они подняли Майки с кровати. Я в оцепенении последовал за ними, став в дверном проеме и наблюдая, как они аккуратно кладут тело моего брата в какую-то странную тележку, наполненную трупами. Тот, что повыше, накрыл Майки простыней и поправил его руки и ноги так, чтоб они не свисали с тележки.
Потом эти мужчины издали какие-то невнятные скрипящие звуки и покатили тележку вперед. Комнат с трупами больше не осталось, потому они последовали к служебному выходу, а мы так и стояли там все время, пока Майки наконец не исчез за поворотом.
Это был последний раз, когда я видел своего брата. Только после того, как тележка уехала, я осознал, что так или иначе мы все поддерживали друг друга. Безмолвно. Но порой действия говорят намного больше, чем слова.
Майки, я никогда не перестану скучать по тебе. Никогда.
об этом переводе еще кто-то вспоминал... вайвай *о* о да, как я вас понимаю. правда, я пустил скупую мужскую слезу еще на том моменте, когда Боб сказал Майки, что они скоро с ним встретятся. просто так все безысходно и трагично складывается... и вам большое спасибо, что читаете
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
