Это было моим худшим ночным кошмаром. И это не могло быть ничем другим, потому что то, что я испытывал тогда, не было похожим на реальность. В настоящей жизни мой брат был абсолютно здоров, мы практически покончили с нашим туром, и никто из нас даже не слышал об этой чертовой болезни. Ничего плохого не могло произойти, ведь не существовало никакого гриппа.
Я продолжал утешать себя этими глупостями, убаюкивая брата в своих руках и беспрерывно крича, не смотря на то, что мой голос был окончательно сорван, а в горле чувствовался вкус крови. К счастью, Майки тогда уже не слышал меня, иначе я точно спугнул бы его веру в то, что все еще будет хорошо.
Даже после того, как кровь перестала идти, и Майки просто лежал рядом со мной, дрожа и издавая болезненные стоны, я не мог остановиться. Я был сам не свой. Никогда до этого я не держал на руках умирающего человека, никогда не чувствовал на себе этот ад, в который я внезапно оказался втянут, и мне казалось, что я просто схожу с ума. Мой брат. Мой младший брат блевал кровью, а я ничем не мог ему помочь, совершенно ничем.
С той минуты, когда Майки упал со своей полки, все вокруг стало размытым. Даже сейчас, оглядываясь на прошлое, в памяти всплывают лишь перемешанные картинки и вспышки эмоций. И мой безудержный крик.
Как долго мы оставались там? Сейчас, спустя годы, я все еще не могу вспомнить. Должно быть, всего несколько минут, но мне казалось, что прошла целая вечность. Мои легкие чуть ли не разрывались от крика. Автобус был полностью закрыт. Чтоб услышать меня, кто-то должен был стоять где-то совсем рядом, и даже в таком случае звук был бы слишком приглушенным. Но в моих действиях не было логики, в таких ситуация она исчезает, словно облако дыма, растворяющееся в воздухе. Я даже не задумывался над тем, что так могу совсем лишиться голоса.
В конце концов, кто-то все-таки пришел. Это были Рэй, Фрэнк и Боб, вернувшиеся с перерыва, на который я сам же их и отправил.
Из того, что случилось потом, я помню только две вещи, и те обрывками. Первая – это звук выплескивающейся на ковер жидкости, сопровождаемый паникой Рэя.
Вторая – это Боб, набирающий девять-один-один и кричащий в трубку: «Нам нужна скорая!».
Я прекратил кричать только тогда, когда Фрэнк начал трясти меня, практически вытягивая из этого безумия.
Майки был настолько болен, но все, что я мог сделать для него – убрать волосы с его лица и врать, что все наладится, что он совсем скоро поправится. Это все, что я мог тогда. Майки был всем для меня, но при этом я ничем не мог помочь ему. Рэй, на грани истерики, еще пытался задавать какие-то вопросы, но я не ответил ни на один из них. Все, что имело для меня значение – Майки, мой брат, и я говорил только с ним, ожидая, когда прибудет хоть какая-то помощь.
Я помню, как приехала скорая. Визг сирен, носилки и мигающий красный свет. Не важно, что происходило вокруг в тот момент, я никогда не забуду этот чертов красный свет на машине скорой помощи, вспыхивающий снова и снова. Этот дурацкий кроваво-красный свет, такой же яркий, как кровь, которой был полностью забрызган мой брат.
Затем мы оказались в машине. Я даже не слышал, разрешили ли мне ехать с ними, но мне было плевать. Ничто не могло заставить меня оставить своего брата. Сейчас с тех пор у меня остались только фрагменты воспоминаний, но я могу точно сказать, что я бы завязал драку с фельдшерами, если бы они попытались меня остановить, не пуская туда.
Я помню кашляющего парня рядом со мной. Помню, как какая-то старуха сказала себе под нос «только не еще один». Помню кислородную маску на его лице. Я помню, как мы зашли в больницу, и доктор, оттолкнув меня, сказал, чтоб я посидел в комнате для ожиданий. Я помню, как пытался найти эту проклятую комнату и по ошибке зашел в сестринскую...
Когда я наконец-то нашел уродливую розовую комнату с разложенными на столике журналами 74-го года, я уселся на диване, чувствуя себя абсолютно разбитым. Я опустил голову, закрыв лицо руками, хотя, наверное, должен был орать на бедную медсестру, требуя увидеться со своим братом. Со мной было далеко не все нормально, это даже отдаленно не напоминало мое нормальное состояние, я чувствовал, что вот-вот могу просто встать и убить кого-нибудь.
Но к своему же счастью, я остался в том же положении, сгорбившись и опустив голову. Мельком я заметил, что другие люди в комнате бросают на меня какие-то странные взгляды, опасаясь меня, словно чумы, по-другому не скажешь. Так или иначе, все они садились в противоположном углу комнаты, стараясь держаться подальше. В этой глупой розовой тюремной камере было настолько тихо, что казалось, можно услышать как пролетает муха.
Там было так тихо, будто вокруг вымерло все.
Время шло. А я все еще ни о чем не знал. Мир состоял только из стула, на котором я сидел, все мысли были сосредоточены на собственных руках, держащих голову, всячески избегая воспоминаний о Майки. Я был в отчаянии, довольно жалкое зрелище. Я пережил много трагедий в жизни, я чуть не умер от наркотиков, я прошел через такую тьму, но то, что происходило тогда, не сравнится ни с чем. Справляясь с проблемами, рядом со мной всегда был Майки. Всегда. Никто из тех, кого я когда-либо знал, не умирал вот так, не заболевал ничем подобным, такого никогда не было.
Вдруг, я почувствовал, как чья-то рука легла на мое плечо. Я дернулся, едва ли не подпрыгнув от испуга. Передо мной стоял Фрэнк вместе с Рэем и Бобом, позади него. Как они попали сюда? В бреду, я даже не заметил, как они пришли.
- Эй, - шепнул Фрэнк, садясь рядом. Рэй сел слева, а Боб уселся после Фрэнка.
- Привет, - мой голос дрогнул, после чего я вспомнил, как кричал той ночью. Черт, я полностью сорвал его.
На минуту вокруг повисла тишина, напряженная и угнетающая. Я смутно осознавал, что люди, находящиеся в другом конце комнаты, смотрели на нас, словно мы клоуны из цирка. Думаю, они воспринимали нас именно так. Так же, я заметил, что никто не решался на зрительный контакт со мной. Ожидание было бесконечным и, казалось, продлится целую вечность. Но, наконец-то кто-то все-таки заговорил.
- Вот, Джерард, мы принесли тебе другую одежду. Мы... подумали, что ты захочешь переодеться, - на этот раз говорил Рэй, а Боб положил черную толстовку мне на колени. Тогда до меня наконец дошло, почему люди так шарахались от меня. О господи.
- Все так плохо? – я спросил это так тихо, как только мог, и Фрэнк вежливо кивнул. Я ничего не ответил, вместо этого я молча встал и как зомби поплелся в уборную, находящуюся в другом конце тюремной камеры, и закрыл за собой дверь.
Я оказался в большой черной комнате. Я снял с себя кофту, и она упала на пол с легким шлепком, а затем потянулся к включателю. Когда, помигав пару раз, в помещении загорелся яркий свет, я не сразу посмотрел на себя в зеркало. Вместо этого я принялся читать вывеску на стене для тех, кто использует общественные туалеты, где настоятельно рекомендуется тщательно мыть руки и следить за личной гигиеной. Думаю, на интуитивном уровне я понимал, что увижу, когда обернусь и взгляну на себя в зеркало, и я совсем не хотел этого видеть. Я пытался оттянуть этот неизбежный момент, который все-таки должен был настать. Я вдохнул полную грудь воздуха, поворачиваясь к зеркалу с закрытыми глазами.
Раз... два... три... Открывай! Какой-то чужой голос, живущий внутри меня, голос которого я не знал прежде, вдруг закричал эти слова, мой обратный отсчет. Возможно, кто-то побоялся бы открыть глаза, будучи слишком трусливым или испуганным. Но я сделал это. Я прошел через многое дерьмо в своей жизни, потому знаю, что когда что-то вроде этого должно быть сделано, колеблясь, я сделаю только хуже.
Но взглянув на себя, все, что я узнал в своем отражении, это знакомый ореховый оттенок глаз.
Я отчетливо помню свою первую эмоцию, после того, как увидел себя. Ужас. Как люди, ехавшие со мной в машине скорой помощи, могли спокойно без отвращения смотреть на меня?
Мое лицо было покрыто коркой засохшей крови. Она была на щеках, лбу, шее, кофте, даже в волосах. Она была на моей челке, и, должно быть, я убрал ее с лица назад так, что засохнув, волосы так и застыли, торча к верху. Я выглядел, как один из героев какого-нибудь дешевого ужастика, полностью измазанного в уже высохшей крови. В ней были кусочки чего-то, чего-то, чему я не могу дать название.
А потом меня словно ударило током. Я был в крови Майки. Не просто чьей-то крови, а в крови собственного брата. Это было отвратительно. И тогда я заметил еще что-то на своей щеке.
Черт, это был черный сгусток желчи, свисающий с уже совсем твердой кровавой корки. Он был размером с большой палец, и просто свисал с моего лица, как толстый высохший червь. От такого зрелища я окончательно потерял свое самообладание, и приступ тошноты буквально атаковал мое тело, не оставляя шансов на сопротивление.
Я ввалился в кабинку туалета, и все содержимое моего желудка сразу же вырвалось наружу.
Я до сих пор не могу понять, как я еще мог чем-то блевать тогда. Я сидел там, жалкий и несчастный, с желчью на подбородке и в волосах, когда услышал, что в дверь постучали.
- Джерард! – закричал Фрэнк, и его голос был переполнен паникой, пока он не переставая бился в дверь. Мне понадобилась немного времени, чтоб понять, чем он так обеспокоен. О да, именно так все и начиналось у Майки, правда? Стараясь не думать о брате, о его крови на моем лице, и подавляя рвотные позывы, я решил открыть дверь. Я возился с замком больше минуты, и когда мне все-таки удалось разобраться с ним, открыв дверь, я просто упал на пол.
- Джерард! – опять воскликнул Фрэнк, резко распахнув дверь. Где-то вдалеке собрались люди, наблюдая за нами, будто бы попав на фрик-шоу, потом я заметил Боба и Рэя, стоящих позади Айеро, а ко мне подбежала взволнованная медсестра, изрядно засуетившись.
- Я..., - я попытался что-то сказать, но тошнота опять оказалась сильнее меня, и я выблевал последнее, что мог, прямо там, на глазах у всех.
- У него были какие-то симптомы гриппа последние несколько дней? – спросила медсестра, обратившись к Рэю. Он покачал головой и попытался что-то ей объяснить. Я понял, что ее интересовало, не был ли я болен тем же, чем и Майки, и это заставило меня немедленно действовать. Черт возьми, мне нужно было как можно быстрее что-нибудь сказать, иначе в следующий момент я мог оказаться на больничной койке, наверняка еще дальше от моего брата, чем сейчас.
- Нет! – вдруг крикнул я, удивив всех, кто находился там. Я наконец-то нашел в себе силы говорить и сумел собраться с мыслями.
- Джи..., - начал Боб, но я поднял руку, тем самым призывая его остановиться.
- Я не болен, как Майки. Я просто увидел, что я... что его кровь повсюду, и это добило меня. Медсестра недоверчиво приподняла бровь, но трое моих друзей знали, что я говорю правду. Я почувствовал себя немного неловко от того, что до сих пор сидел на полу, и жестом попросил Фрэнка помочь мне подняться. Мои ноги с трудом слушались меня, но я все-таки сделал это и на этот раз даже не взглянул на свое отражение.
- Сэр..., - заговорила медсестра, и я замотал головой.
- Мне жаль, что я заставил вас поволноваться. Моего брата привезли сюда с гриппом... и вся эта кровь – следы его болезни, - голос, который принадлежал мне, звучал хрипло, еще не восстановившись после крика. Медсестра лишь посмотрела на меня и ушла прочь, наверное, решив, что если я хочу умереть прямо там, это будет моей личной проблемой.
- Все в порядке, - шепнул Боб, когда она ушла, а Рэй бросил презрительный взгляд на людей, глазевших на нас, стоя в дверном проеме.
- Дерьмо, - выругался я, чувствуя некое смущение. Все, что произошло со мной за последние несколько минут достаточно напугало меня, чтоб заставить опять что-то делать.
- Вот что... может быть, ты хочешь, чтоб кто-то из нас остался с тобой? – тихо с долей нерешительности спросил меня Фрэнк. В другом нормальном месте никто не услышал бы его слов, но в этой тюрьме, где царила полнейшая тишина, все опять обернулись в нашу сторону. Я знал, что Фрэнк был смущен, но, черт возьми, мне самому было настолько стыдно за себя, что на время я даже забыл о том, насколько болен мой брат. Я не хотел создавать своим друзьям еще больших проблем, потому отрицательно покачал головой.
- Нет, со мной все нормально, - и этого было достаточно. Фрэнк кивнул мне, молча приглашая Рэя и Боба сесть на их прежние места. Когда я закрыл дверь, я слышал, как Боб стал ругаться с какой-то женщиной, спрашивая, на что она так глазела, и это доказывает, насколько взволнованными и нервными мы были тогда. Обычно, никто из нас не стал бы говорить в таком тоне с совершенно незнакомым человеком.
К счастью, моя сменная одежда осталась чистой. Отвратительный запах рвоты распространился по уборной, и с каждой секундой становился все сильнее и сильнее, потому я поспешил смыть за собой. Это немного помогло, правда, оставалась еще одна лужица с моей стороны двери, но я решил не заморачиваться с ней, так как услышал звуки ерзающей по полу швабры с другой. Думаю, там должны были убраться после того, как я выйду.
С дрожащими руками и сильным желанием не вырвать опять я все-таки решил привести себя в порядок. Я тихо считал до десяти, снова и снова, все время, пока умывался. Я старался держать свои мысли подальше от всей этой мерзости, старался не чувствовать даже резкий металлический запах крови. Я выбросил рубашку и куртку, в которых был до этого, в мусорную урну, не собираясь еще когда-нибудь их одевать, пусть к тому моменту они и будут чистыми.
Три, четыре, нашептывал я себе, старательно отмывая руки, старательней, чем когда-либо. Тогда я взял бумажное полотенце и мыло, пытаясь отмыть все, и прежде всего тот кусок желчи со щеки, снимая который меня передернуло от отвращения. Весь процесс проходил довольно медленно, но через десять минут я уже все полностью смысл с себя. Мои волосы были мокрыми и растрепанными, а кожа порозовела от усердного оттирания засохшей крови, но зато я наконец-то был чист, и это самое главное.
Я быстро натянул на себя толстовку, перед тем, как открыть дверь и продолжить мучиться в ожидании, сидя рядом с друзьями в предвкушении хоть каких-то новостей. Мы сидели, не говоря ни слова, словно призраки, каждый разбираясь со своими мыслями и страхами. Не знаю, о чем думали остальные, но я старался даже не предполагать того, что Майки может умереть, или того, что его болезнь может быть очень заразной, что, наверное, еще страшнее.
Минуты пролетали одна за другой. В комнату тихо вошел врач, назвав какое-то имя, и когда одна из семей ринулась в его сторону, он ушел. После трех таких раз, мы перестали надеяться, а мне и вовсе начало казаться, что я уже никогда не увижу своего брата. Все, кто заходил в эту камеру, молчали. Даже слезы и крики были беззвучными.
Разорвал эту мертвую обстановку мужчина, включив телевизор, о существовании которого до этого я даже не подозревал. Мы вчетвером подняли глаза на мгновение, услышав, что как раз тогда шел очередной выпуск новостей. Но никто из нас не хотел слышать ничего страшного и пугающего, потому мы откинулись назад, опять погружаясь в свой собственный мир, настолько глубоко, что мы даже не заметили, когда звук снова выключили и все вокруг опять затихло.
Мы потеряли счет времени. Когда Майки заболел? Я не мог вспомнить. Как долго мы сидели там? Как долго я там сидел? Единственным ответом было – всегда и, казалось, это никогда не закончится.
Но, в конце концов, всегда тоже оказалось не вечным.
- Майкл Уэй, - зазвучал уставший и изнеможенный мужской голос. Боб был первым, кто отреагировал, резко дернувшись на диване. Нам же потребовалось немного больше времени, чтоб выйти из транса, но когда это произошло, мое сердце едва ли не выпрыгнуло из груди. Я подбежал к мужчине в белом халате, а мой пульс, казалось, стал оглушающе громким.
- Как он?
Я не мог ничего с собой поделать и выпалил этот вопрос, как только оказался рядом с доктором. Он вздохнул, но я заметил, что при этом он не был раздражен.
- Для начала пройдемте со мной, и я все расскажу, но в более приватной обстановке, - ответил врач, пригласив нас пройти через двери справа от него.
Четверо из нас следовали за ним по узкому коридору, друг за другом, как кучка школьников на экскурсии. Этот коридор был синим. Мужчина с седеющими волосами вел вниз налево, а затем направо. Тогда я задавался вопросом, что хрень вообще творилась с нами, где мы находились. Это не было похоже на другие комнаты, там все было совершенно иначе. Но я все еще молчал, послушно идя за доктором.
В итоге мы остановились посредине ужасно узкого коридора, где поблизости не было ни одной из комнат или палат. И этого было достаточно для меня, я просто хотел понять, что за фигня там происходит.
- Приемные обычно выглядят по-другому, разве нет? – тихо спросил я, и врач медленно покачал головой.
Меня не было здесь раньше только потому, что я не питаю любви к переводам, за исключением пары фиков. Но а сейчас не почитать было бы преступлением т.к., 1) тема фика, 2) валом времени, 3) пора отказываться от своих долбанных принципов:) И перед личность переводчика устоять невозможно х)
Вижу, глав много, и с каждой главой читать становится и вправду интересней. Не говоря уже о реалистичности происходящего, которую я лично связываю только с английским языком и западным мышлением, пардон за стереотипы. Но не знаю, тем и не привлекают меня переводы, своей чрезмерной реалистичностью и "пластмассовостью". Но для темы апокалипсиса и смертельной инфекции, реалистичность - самое оно, иначе фик смотрелся бы лажово. Кстати, очень ещё нравится, что джен. Автор, думаю, понимал, что тяжёлые события фика, да ещё и совместить со слэшем....одна сплошная нелепость. И закончилась глава, эх, на месте точно самом интересном, как ещё никогда не было в фике. Мне вообще было странно, читая вместо "больничная палата" "тюремная камера". Не могу понять (или в фике подчёркивается это дальше?): это так заболевших гриппом взяли и приравняли к преступникам, или же для инфицированных просто нет других помещений? Ну и смутно представляю, что будет с Джерардом, логически учитывая, что он здорово заразился от Майки. Потому что судьба Майки понятна, даже если по сюжету вдруг случится чудо, и он не умрёт. Из предыдущих глав полнее всего запомнились забота и переживания Джерарда о Майки, о Лин, вообще его небезразличие к происходящему. Так что персонаж он интересный.
И, как я понимаю, главы будут появляться нескоро? Да, тупейший вопрос, который можно задать автору или переводчику, просто мне хочется показать, что спрос на этот перевод я лично обеспечиваю). Многое указывает на то, что фик - смысловой, драматический и достойный внимания. тебе спасибо за то, что ты его нашла и взялась за перевод
ого, какая неожиданная встреча, но я рада, что ты читаешь)) да, я не смогла устоять перед такой темой, потому взялась за перевод, и джен не делает этот фанфик хуже или неинтересней, мне кажется, даже наоборот. будь тут слэш, то и впечатление от прочитанного было бы другое, и восприятие событий, и смысл, наверное, тоже. на счет камеры, когда Джерард об этом говорил, он сидел в комнате ожиданий (или как она там называется), ну насколько я поняла, камерой ее он называет потому, что они все сидят там и ждут чего-то и другого выбора у них нет. не знаю, наверное, проводилась параллель для усиления эффекта, чтоб показать атмосферу беспомощности. лично я поняла как-то так) ладно, о том, что и с кем произойдет я не буду говорить) но судя по количеству оставшихся глав, и так можно сказать, что произойдет многое, так что их осталось только дождаться)) ой..не знаю скоро или нет, для меня для самой это тайна. я всегда неожиданно сажусь за перевод, но постараюсь теперь делать это чаще) всегда пожалуйста
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
