Брайан планирует на следующие две недели примерно девятьсот интервью. - Я думал, мы уже говорили с Rolling Stone. В среду, - Фрэнк сдвигает брови и просматривает график. - Нет, это был Spin, - говорит Брайан. – Заткнись и не лезь не в свое дело, Айеро. Не заставляй меня тебя мучать. - Фашист, - бубнит Фрэнк. - Я обожаю давить вас своим авторитарным ботинком, - ухмыляется Брайан. - У кого есть сигареты? – скрипя зубами, цедит Джерард. Он еще не курил этим утром, и он чувствует себя перекофеиненно. Чтобы сбалансировать весь кофе, что он пьет, ему нужен никотин. - Позже, - говорит Брайан. – С утра у вас Dallas Morning News, перед обедом Rolling Stone, и вечером радио-передача с KDGE. Вопросы? - Да, когда мы начинаем революцию и свергаем тебя с твоего диктаторского трона? – с серьезным выражением лица спрашивает Рэй. - Следующая неделя, - пропел Брайан. Джерард обычно ничего не имеет против интервью с Rolling Stone, но парень, которого они сегодня послали, выглядит так, будто его чуть не сбило машиной пару дней назад, и он до сих пор не отошел. Он потеет, нервно теребит в руках диктофон и краснеет каждый раз, когда его с Майки взгляды пересекаются. Джерард жалеет, что у него нет свободного времени, чтобы отвести парня в сторону и сказать ему, что Майки счастлив в браке. С женщиной. - Эээээ, ну так, - начинает он. Фрэнк, сидящий рядом с Джерардом, начинает трясти ногой. Подошва его кеда скрипит об пол, и Уэй бьет его по колену. - Ай. - Прекрати. - Эээээ, вы. Ну это. Джерард? - Это я, - говорит Джерард. Рэй давит смешок. - Вы недавно, ээээ, ну как бы, дали интервью, в котором, ну эээээ, я думаю, признались в своей нетрадиционной сексуальной ориентации перед кучей людей, ну, короче, вы дали. Как фанаты, эээээ, реагируют на это? - О господи, - Боб закрывает лицо ладонью. Этот вопрос задавали все. Джерард уже сказал в каком-то интервью, что он категорически отказывается говорить о своей личной жизни, на все такие вопросы отвечая, что все важные части этого озвучены в интервью The Advocate. Слово идет дальше, через специальные журналистские каналы или что там - Джерард уверен, что эти люди контактируют друг с другом с помощью мисок, полных кровью девственниц, пожертвованных какому-нибудь репортерскому сатане. Он не будет говорить о себе, но он будет говорить о фанах, и это то, о чем все спрашивают. - Как переносят это фанаты? – спрашивает New York Post. - Какова реакция фанов? – спрашивает US Weekly. - У вас много преданных фанатов, находите ли вы, что каминг-аут сплотил их? – спрашивает Time Magazine. - Ну, типа, - спрашивает Rolling Stone, ковыряя пуговицы на кардигане. Серьезно, Джерард не может поверить, что этот журнал послал к ним вот это нечто. – Вы думаете, что, эээ. Что фанаты следуют за тобой? - Я бы хотел в это верить, - начинает Джерард. – Фанаты всегда были прекрасны, - а потом – Я не мог даже мечтать о такой поддержке, - и заканчивает, – Надеюсь, люди поймут, что важнее всего этого музыка. После опустошающих разум сорока пяти минут интервью заканчивается. Наконец-то. Теперь у них есть полчаса перед интервью на радио. Ворм встречает их у дверей и ведет до машины, которая довезет их до станции. - Клянусь перед Богом, - начинает Фрэнк, - следующий человек, который спросит у нас все те же самые десять вопросов, получит в гортань. - Это жестоко, - говорит Рэй. - Ну серьезно, почему они не могут у нас спросить что-нибудь другое? Например, про мою новую татуировку. - Никто не хочет знать про этот уродливый кусок говна, - цедит сквозь зубы Боб. - Татуировка Фрэнка представляет собой символ движения Fluxus, - внезапно отвечает Майки. Все на него пялятся. - Майки! – Джерард вылупляет глаза. - Я шучу! – Майки замахал руками. - Да, вы, некультурные фрики, - Рэй хмыкает. - Я хочу сэндвич, - Джерард смотрит в небо. – И курить. Ворм, я хочу покурить, можно взять небольшой перерыв? Ворм смотрит на часы, потом оглядывает парковку с таким видом, будто он ждет сумасшедших фанатов, выпрыгивающих из ниоткуда и вгрызающихся в глотку Джерарда. - Пять минут, - наконец произносит он. – Потом мы сбегаем за сэндвичами и на станцию. - Вау, у нас правда будут сэндвичи? – радостно переспрашивает Рэй. – Я хочу этот… блин, я хочу этот, который индейка с ржаным хлебом. И майонезика туда, да. И все мне. Не дам Майки стырить ни кусочка. - Эй! – возмущается Майки. - Сигареты, - бормочет Джерард, вытаскивая из кармана пачку Lights. Первая затяжка – как струйка рая прямиком ему в легкие. - Дай одну, - Фрэнк подскакивает к нему. - Купи себе сам, - бубнит Джерард, но все-таки дает ему одну сигарету. Они прислоняются к стенке машины и курят, соприкасаясь локтями, пока Рэй путешествует по своим совершенно нереальным фантазиям о сэндвиче своей мечты. - И бекончика еще. И той странной горчицы… как она там? - Грэй Пупон, - подсказывает Боб. - Бля, я просто хочу арахисового масла, - удовлетворенно мурчит Фрэнк, и Джерард переводит на него взгляд. Фрэнк выставил шею и лицо навстречу солнцу и широко улыбается. Джерард хочет, чтобы он выглядел так всегда. - Позвони Брайану и скажи ему об этом, - предлагает Уэй. - Брайану плевать на мою бооооль, - картинно стонет Айеро, кладет голову ему на плечо и закрывает глаза. – Тебе же не плевать на мою боль, так? - Конечно, нет, - Джерард поворачивает голову и чувствует запах шампуня Фрэнка. Как тот умудряется регулярно мыться на вот таких турах – это совершеннейшая грёбаная загадка, но Джерарду в данный момент на нее плевать. – Не сожги мою футболку. - Я никогда тебя не сожгу. На шоу в Шарлотте какая-то группа озабоченных мамочек протестует рядом с парковкой, махая флажками с надписями «ГЕИ ГОРЯТ В АДУ» и «НЕ ТРОГАЙТЕ ДЕТЕЙ» и прочей бессмысленной фигней. Джерард пытается не смотреть. Люди протестуют на каждом шоу, начиная с Феникса, но он до сих пор не привык, к тому же, эта толпа больше, чем было, и гораздо громче. Он слышит, как они кричат, даже в автобусе. - Мы можем закидать их бомбами, - выдвигает идею Фрэнк. - Не надо, - Джерард мотает головой. У них еще час перед тем, как они выйдут на сцену – достаточно, чтобы выкурить пачку одну за одной. – Я, э. Я скоро вернусь. За кулисами тусуют другие группы, технари, охрана, звукорежиссер. Джерард заползает за чей-то трейлер и вытаскивает сигареты и зажигалку. Небо того характерного цвета длинных летних вечеров. Джерарда обвиняли в поклонении дьяволу и извращении младых умов, но сейчас это гораздо хуже и совсем по-другому. После двух сигарет приходит Майки и садится рядом с ним на асфальт. - Привет. - Привет, - говорит Джерард и выдыхает облако дыма. Голос после всего этого будет отвратительный, и ему невероятно плевать. - Ты в порядке? - Сейчас хорошо было бы бутылочку пивка. Или десять. - Не шути так. - Прости, - Джерард протягивает пачку сигарет. - Не, спасибо. – Майки отодвигает сигареты от себя. – Джи, ты грустный. - Ой, да неужели?! Майки вздыхает и садится по-турецки. - Я думал, ты будешь в порядке. В смысле, я не знаю, раньше люди говорили хрень похлеще. Помнишь, тогда, в Орегоне, было…. - Да-да, помню, тот мужик, который говорил, что в наших песнях скрыты сообщения про апокалипсис? Ебать, а потом эта хрень про донорство-вампиризм и все такое. - Это ничем не отличается от того, что сегодня. - Вообще-то, отличается. Тот бред был про нас, про то, как мы решили представлять себя на сцене, понимаешь? А это – про то, кто я есть. – Джерард со злобой тушит окурок об асфальт и зажигает следующую сигарету. - Понимаю, - Майки вытаскивает из кармана ключи и колупает жвачку на подошве левого ботинка. – Вроде понимаю. - Просто… Бля, Майкс, я думал—я просто думал, что все изменится. - В смысле – изменится? – комочек жвачки, оставляя за собой длинные тягучие нити, отлепляется от кеда. - Ты заметил, никто об этом не говорит? Как будто ничего и не изменилось. Все ведут себя так, будто я все тот же, кем я был раньше. – Джерард вытирает нос свободной рукой. Когда он курит одну за другой, у него все время течет из носа. - Ты все тот же человек, - спокойно говорит Майки, как будто все так просто. - Я не чувствую себя все тем же. - Может быть, они не говорят об этом, потому что они думают, что ты не хочешь об этом говорить. В смысле, ты сам-то никогда об этом не говорил. Чертов Майки всегда должен быть таким невероятно логичным? - Может, я хочу, чтобы они начали говорить об этом сами? - То есть, если говорить без обиняков, ты просто хочешь ныть и ничего не делать. - Ну да, - сигарета Джерарда догорела до фильтра. Он тушит ее о подошву ботинка и щелчком отправляет в полет между вэнами. - Это из-за Фрэнка? – вдруг спрашивает Майки. - Что? Нет, - Джерард вздрагивает. – Бля, это не… это не из-за него. - Окей, - осторожно говорит Майки. – Нам пора бы идти уже. - Хорошо. Во время выступления он бегает по сцене и много говорит о самооценке и том, как важно быть справедливым к самому себе. Он думает о злых матерях снаружи, о подростках в аудитории, и о том, что если бы он смог изменить жизнь одного человека, хотя бы одного, все бы так этого стоило. В ту ночь он совершенно дерьмово спит, ворочаясь, как неизвестно кто, и колотя локтями об стену своей полки. Под одеялом слишком жарко, а без него слишком холодно. Когда он все-таки вырубается, ему снятся странные кошмары про то, как за ним гоняется единорог в черном капюшоне. Когда они останавливаются в забегаловке за завтраком, Майки внезапно говорит: - Джерард хочет, чтобы мы поговорили о его сексуальности. - О. Мой. Бог. – Джерард закатывает глаза. – Спасибо, Майкс, но я не хочу. - Это важно, - занудно говорит Майки. – Нам надо устроить атмосферу принятия и коммуникабельности. Все опять на него пялятся. - Я пошутил. - Слишком рано для всего этого, - Рэй потягивается и зевает. – Я хочу омлет. Можно нам омлет? - Это забегаловка у шоссе, Торо, - устало говорит Брайан. – Тут сто процентов есть омлет. - Кто-нибудь хочет курить? – спрашивает Джерард. - Я, - Боб поднимает руку в воздух. - Сначала завтрак, - отрезал Брайан. – Мы должны вернуться на автобус не позже, чем через час. Покурите потом. - Ребят, серьезно, - говорит Майки, - Мы все ведем себя, как будто ничего не случилось, но это был большой шаг для Джерарда, и, мне кажется, мы должны принять к сведению, что все для него теперь по-другому, даже если для нас все как обычно. - О да, он как какая-нибудь блядская бабочка, выползающая из кокона, - язвительно цедит Фрэнк. – Передай маслице. - Ха-ха, - невесело смеется Джерард. – Серьезно, мне нужна сигарета. На самом деле ему нужна полная бутылка гребаной водки, но если он это скажет вслух, Майки, скорее всего, начнет рыдать, а сейчас еще только утро. - Джерард, мы принимаем к сведению, что ты с большей охотой вступишь в интимные отношения с парнями, чем с девушками, - с серьезным лицом начинает Боб. – Мы все тобой гордимся, и мы думаем, что ты молодец, и может быть, Рэй тебя потом обнимет, если ты хочешь, чтобы тебя потискали. - Эй! - Однако, - продолжает Брайар, - никому из нас никогда не были интересны детали, с кем и как ты занимаешься сексом, и это не поменялось, так что, пожалуйста, продолжай молчать, и Майки, если ты не уберешь свои грязные лапищи с моих сосисок, я тебя кастрирую. - Зачем же так грубо? – Майки выпячивает нижнюю губу и поспешно убирает руки с его еды. - Это была очень трогательная речь, - говорит Брайан. – Спасибо, Боб. - Твой сарказм настолько толст, что ты можешь убить им человека, - Фрэнк поднимает бровь. - Это моя профессия. - Я вас всех ненавижу, - выдавливает из себя Джерард, когда его голос наконец-то начинает работать. – Мы можем, пожалуйста, больше об этом никогда не говорить? - Мне нравится эта идея, - Боб углубился в пожирание завтрака. Джерард направляется в гостиную, как только они залезают в автобус, и устраивается в углу с наушниками и планшетом для рисования, готовый к игнорированию всей вселенной во имя нескольких часов сладкого карандашного забвения. Ему до сих пор неудобно из-за инициативы Майки. Алисия все время заставляет его читать эти идиотские книги по прикладной прихологии, про открытие своего внутреннего я и бла-бла-бла, и теперь Майки искренне считает, что его миссия – спасти Джерарда от самого себя. Джерард надеется, что Алисию собьет автобус. Ну, не на самом деле – она делает офигенные кексики. Дверь открывается. Джерард испускает разочарованный стон и поднимает глаза – он совершенно потонул в зомби, что он рисует, и не хочет, чтобы ему мешали. - Ты не мо— Это Фрэнк. - Привет, - говорит он, убирая волосы с лица. Джерард моргает и стаскивает наушники. - Привет, что происходит? Фрэнк принимает это за приглашение и пересекает комнату, чтобы сесть рядом с Джерардом на софе. - Я хотел поговорить. Слова прошибают сердце Уэя неприятным предчувствием. - Эм, о чем? - Ну, о том, о чем Майки говорил за завтраком, - Айеро замялся. – Я не хочу быть всем таким сентиментальным или что-нибудь в этом роде, но, ох. Он был в каком-то смысле прав. Я имею в виду, это реально очень много для тебя значит, и я догадываюсь, что мы как бы вели себя, как будто ничего не изменилось, но это потому, что наше отношение к тебе действительно не изменилось. Ну, может быть, мы стали гордиться тобой немного больше. Но я думаю, что Майки был прав насчет того, что нам бы стоило быть немного более понимающими насчет того, что ты проходишь, так что если ты хочешь об этом поговорить, я здесь. Две секунды молчания. - Вау, - наконец говорит Джерард. Фрэнк усмехается: - Это было слишком? - Ну, немножко, - признает Уэй. – Но, эм. Спасибо. - Нам не надо же говорить об этом, да? – болезненно сдвинув брови, спрашивает Фрэнк. - Нет, - Джерард качает головой. – Я просто… Я не знаю. Я вел себя… по-идиотски. - Ага, мы прям сидели в кружочке, вздыхали и качали головой на то, какой же ты идиот, - саркастически произносит Фрэнк и придвигается ближе. – Можно посмотреть? Джерард поворачивает планшет, чтобы Фрэнк мог увидеть рисунок. - Зомби. - Мило, - хихикает Айеро. – Нарисуй ему какую-нибудь жратву. - Какую, например? - РЭЙ ТОРО, ЭТО ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ТВОЕЙ ЖАЛКОЙ ЖИЗНИ! – вопит Боб откуда-то издалека. - Может быть, Боба, - хмыкает Фрэнк. Они сидят в гостиной все утро – Джерард рисует, а Фрэнк, свернувшись клубочком у него под боком, иногда делает какие-то замечания, но по большей части просто смотрит и дышит Джерарду на шею. Джерард чувствует каждый дюйм его кожи в тех местах, где Фрэнк к нему прикасается. Он пытается не думать об этом, но никак не может игнорировать тот факт, что все происходящее с ним – совершенно, совершенно невменяемый пиздец.
потрясно же вообще. я вот,посмотрев Projekt Revolution,все эти годы реально ждала от Джерарда и Фрэнка тожепризнания в том,что он пидарасничает по-страшному такого рода. увы,мечта моя не сбылась,зато можно почитать ваш замечательный перевод фанф нереально классный. а кемы в нем такие кемы короче,огромное спасибо за это чудо.
- О господи, - Боб закрывает лицо ладонью. - this is Bob! => ааааа, так вот почему...значит, все должны были как-то невероятно, по особенному рефлексировать, после заявления Джи о своей ориентации. проводить беседы...но я все равно не понимаю, почему Джи грузится я тупой ох, фанф просто супер! и перевод отличный! на цитаты можно растащить))))))) спасибочки
Rainbow Reaper спасибо, что взялись за это нелегкое дело... у вас очень здорово получается))))))))) фик - ВЕЛИКОЛЕПЕН))))))))))))))))) ставлю пять и жажду увидеть продолжение)))))))))))
это просто прекрасно,так мило!!!мне очень нравится то,что сдесь присутствует юмор! разговор в забегаловке (точнее реплики боба)просто убили,я читала их с тупой улыбкой на лице!!!короче просто супер!!!спасибо за перевод))надеюсь на скорейшую порцию юмора и романтики!!!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
у вас очень здорово получается))))))))) 
