- ААААААААА, ОНИ ПЛЯШУТ ВОКРУГ МЕНЯ, ЧЕРТИ, ОНИ ГОРЯТ ДЬЯВОЛЬСКИМ ОГНЕМ!!! – восклицала женщина, брызжа слюной и вырывая из головы и без того немногочисленные волосы. Санитары как всегда были на подходе, они вечно дежурили где-то поблизости, чтобы усмирять таких, как она, больных, буйных до безобразия. Таких тут было около десятка, остальные же – просто бедненькие родственнички, сданные своими близкими сюда, дабы избавиться от проблем, будь то увиденное ненароком преступление, нехватка жилой площади или же гомосексуальность их племянника. «- Ах да, забыл представиться, я – Пэнси, ну или, как написано в моем досье, Фрэнк Энтони Томас Айеро младший. И да, Пэнси меня прозвали отнюдь не за мои красивые глазки, хотя и они тоже весьма ничего. Ну что же, мы находимся в психлечебнице святой Матроны на окраине Нью-Йорка, а я, как вам уже, наверное, стало ясно, - пациент. Не думайте, что я похож вон на тех, типа Дороти или Марка, они просто сумасшедшие, а меня сюда закинула судьба. Это все мои родственнички, противные дядя и тётя, которые, узнав, что я гомосексуален, отправили меня сюда без всяких обсуждений. Я просто пропал для всех, исчез из мира. Тогда мне было… эм… если не ошибаюсь, лет 14. Сейчас мне 17, я живу тут уже 3 года, и знаете, что я вам скажу, тут вполне недурно. Ну, если не считать этих бешеных шизиков, которые иногда смотрят на меня так, будто сейчас набросятся и задушат. - Мистер Айеро, извините, но вы не ответили на поставленный вопрос. Расскажите, как вам лечение, есть ли какие-нибудь улучшения? - Что? Вы меня за идиота что ли держите? Вы считаете меня больным? Ах, ну да, я же здесь… Доктор, я чувствую себя замечательно, бабочки в моем животе порхают, тараканы в голове шебуршатся, а кошки на душе скребут. В общем, как всегда, мистер Роуз. Честно. - Итак, это была запись №23 больного Фрэнка Айеро. Лечащий врач – Джошуа Роуз. Конец записи». Это была уже 23-ья запись Фрэнка. Доктор Джош, как любил Айеро его называть, прекрасно знал, что его пациент абсолютно здоров, но, поскольку его родственники отваливали ему немалые деньги за содержание их племянника в психлечебнице, он был вынужден повторять эту процедуру регулярно. К его огромному сожалению и угрызениям совести. С виду Фрэ казался таким жизнерадостным, ярким, как солнечный луч, человеком, душой компании, лидером и заводилой. Все видели его сгустком энергии, бодрым мальчишкой, носящимся по блокам больницы, рисующим огромные картины и играющим на гитаре. С его приходом в эту больницу, многое изменилось. Как и сам Пэнси… Он был сломлен настолько, насколько это только можно представить. Все нутро будто кровью обливалось, каждый день, каждую секунду, а если раны хоть ненадолго заживали, то потом становилось только больнее, когда они снова открывались. В такие моменты было особенно тяжело; обычно Фрэнк старался сохранять спокойствие до вечера, а ночью… а ночью начинался кошмар. И тогда Айеро ощущал себя самым настоящим сумасшедшим. Все тело била дрожь, неровное, хрипящее дыхание вырывалось из часто вздымающейся груди, слезы лились из глаз, словно реки, которые невозможно остановить. Подушка становилась насквозь мокрой от слез, а простыни – от пота. И в голове всплывали все обиды, все разочарования и промахи. И то, как родственники выперли Фрэнка из дома, как они кричали, как тётя, которая его никогда и не любила, почему-то так наигранно, по-театральному рыдала, крича: «МЫ ЖЕ РОСТИЛИ ЕГО КАК СЫНА, ДАВАЛИ ЕМУ ВСЕ, ЧТО ТОЛЬКО МОЖНО, ВКЛАДЫВАЛИ В НЕГО СЕБЯ… а этот ублюдок, он просто предал нас, наплевал на все наши труды, растоптал наши чувства!», – и повисла в руках у дяди Джейсона, тихо, будто стараясь быть незамеченной, ухмыляясь, гордясь своей удачно сыгранной ролью. А дядя молча стоял и смотрел на него, смакуя свою молчаливую ненависть. А потом немного подался назад и плюнул в лицо Фрэ. «Твои вещи при тебе, через пару минут прибудет машина, и тебя отвезут в психлечебницу. Про нас можешь забыть, у тебя больше нет родственников». И все. Мальчик, не сопротивляясь, сел в машину и уехал в свою тюрьму. Сейчас ему уже 17… целых гребаных 3 года своей жизни он провел здесь. В четырех стенах, не видя внешнего мира, не встречая почти никого нового. Как законсервированный, с растущим телом, но душой 14-летнего мальчишки. Санитары и доктора были очень добры к нему, поэтому его палата стала со временем очень похожа на маленькую такую, уютную комнатушку простого мальчика-подростка, увешанную плакатами любимых групп и рисунками. Одна стена была полностью расписана, Фрэнк разрисовал её, когда ему было 15, он выплеснул свои переживания на эту стену. Много черного и красного, черти, пытающие невинных, немыслимые пытки, словом – ад, сущий ад. Люди будто кричали с этой картины, просили о помощи, как душа бедного Фрэнки, а черти продолжали освежовывать их заживо, отрезать им конечности. И лишь в самом дальнем уголке, наверху справа было светло, там было солнце, своими яркими лучами касающееся кровавых рек и гор костей. Это была надежда… Сейчас Айеро сидел за маленьким серым столом из ДСП, относительно мягкого материала, чтобы при случае просто треснуть или проломиться, а не сломать руку или даже ногу, как иногда бывало, буйному пациенту. Солнце светило на улице, его лучи пробивались сквозь чуть раздвинутые жалюзи, полосками ложась на присутствующих. Большинству из них было все равно, буйные буйствовали, а здоровые упивались своим горем, потихоньку сходя с ума. Один Фрэнки нежился в этом солнечном тепле, подставляя свое лицо под лучи, развернувшись всем телом к окнам. Тихо, спокойно, хотя кто-то на фоне и дико орал, парню было абсолютно все равно. Натянув улыбку до ушей, он просто наслаждался тем, что у него ещё не успели отнять, будто заряжаясь, как аккумулятор, чтобы весь день греть остальных своей добротой. В голове почему-то сразу всплывал один момент… «Была поздняя весна, уже середина мая, солнце уже вовсю припекало, но было нежарко, а приятно тепло. Прохладный ветерок развевал отросшие и немного спутанные волосы Фрэнки. Мальчик жмурился и улыбался неизвестно чему, но он был рад. Он шел по улице вниз, деревья вдоль дороги шуршали своими листьями, будто приветствуя парня, как старого доброго приятеля. Ветер пробирался под тонкую розоватую футболку и щекотал тело, а Фрэ казалось, что это не ветер, а чьи-то руки, и он смущенно хихикал, краснея. Вокруг никого не было, и поэтому он не чувствовал себя глупо. И вдруг его глаза зацепились за чью-то фигуру… Метрах в 50 шел человек, тихо покачиваясь, как корабль на волнах. Сам не понимая зачем, Фрэнк прибавил скорость, почему-то ему очень хотелось разглядеть этого незнакомца, будто его тянули за невидимый поводок. Постепенно он замечал все новые и новые детали в облике впередиидущего. Это определенно был парень… но он так покачивал бедрами, обворожительно и даже соблазнительно, как это делают девушки в голливудских фильмах. На нем были тонкие джинсы в обтяжку, простые кеды и черная рубашка с короткими рукавами. Кожа была бледная, как у вампира, и от самого незнакомца веяло какой-то загадочностью… Он так манил Фрэ, притягивал, как магнит. И он просто шел за ним… кстати, волосы у того парня были черные, как смоль, но почему-то какие-то бирюзовые искорки изредка поблескивали на солнце. Наверное, это была челка. Не замечая ничего, Айеро продолжал преследовать его, так и не заметив, что тот, сворачивая на другую улицу, вдруг обратил на мальчика внимание. И теперь они стояли, смотря друг на друга, на расстоянии где-то метров в 10. Просто смотрели, буравили друг друга взглядом, будто пытаясь заглянуть в самую душу. А незнакомец оказался гораздо моложе, чем Фрэнк мысленно ему дал… вместо «положенных» 20-23 ему на лицо можно было дать 15-17. И да, лицо его было оцарапано… всё. Белесая кожа была покрыта неглубокими красными полосками. Немного сумасшедшие зеленые глаза рыскали по всему телу Фрэнка, оценивая его. И на серьезном лице «вампира» вдруг растянулась довольная улыбка. Он вздернул одну бровь и провел языком по своей тонкой потрескавшейся нижней губе. Удивительно, как этот молодой парень мог выражать свои эмоции… он выглядел таким опытным, взрослым… Пока Фрэ думал об этом, незнакомец уже пропал за поворотом. Опомнившись, он ринулся вдогонку, шлепая резиновыми подошвами кед по гладкому асфальту. Парень шел по улице, так же покачивая своими бедрами… Айеро уже не догонял его, просто любовался издалека. Тогда он и понял это… 13 мая, около 11 утра он понял, что он гей». Улыбаясь своему наиприятнейшему воспоминанию, Фрэнк и не заметил, как к нему подошел санитар, чернокожий парень по имени Джеки. Он мило оскалил свои белоснежные зубы и похлопал своей ладонью пациента по плечу. - Фрэ, что-то ты замечтался, пора на завтрак, - сказал он осторожно. А потом, чуть ли не шепотом пробормотал: - Ты был такой довольный... о чем ты думал? О девушке? Айеро на секунду зажмурился… а потом лучезарно улыбнулся и сказал: - Да, Джеки, конечно, это была девушка. Как ни странно, санитары не знали истинных причин пребывания в больнице тех пациентов, которые находились здесь не по болезни. Наверное, потому, что управляющие больницей боялись огласки, ведь почти все санитары были молодыми компанейскими людьми и могли легко проболтаться кому-нибудь. Поэтому для всех, в том числе и Джеки, Фрэнк был шизофреником с легкими галлюцинациями. Хотя обслуживающий персонал всегда недоумевал от адекватности Айеро. Парень поднялся со стула и направился в столовую, в которой пациенты уже стучали ложками, через сеть длинных узких коридоров и лестниц; почему-то Фрэ очень любил ходить так, делая свой путь чуть ли не в 3 раза длиннее. Ему не нравились широкие светлые проходы, такие белые и стерильные, неживые. А по узеньким темным переходам можно было гулять, воображая, что это лесные тропы в еловой роще, где почти нет света, где все пропитано еловым ароматом, и мошкара летает облаками. Да, это было самовнушение, но когда ты находишься в психлечебнице и видишь улицу, лишь когда гуляешь во внутреннем дворе со стенами, раскрашенными под мультики Диснея и с детскими карусельками, даже воображаемый лес становится увлекательным. И да, петляя по влажным, с выцветшей облупившейся штукатуркой и краской коридорам, Фрэнки задумался о том, что здесь у него почти нет личного пространства, нет уединения, которое так нужно подростку. Тело, растущее, с бурлящими гормонами просто требовало ласки… но даже просто остаться одному, чтобы элементарно подрочить, здесь было невозможно. Печально засмеявшись, Айеро отогнал эту мысль и побежал. Шлепки подошв его кроссовок отдавались гулким эхом… На завтрак была какая-то витаминизированная жижа и сок. Какая никакая, но еда. Быстро проглотив все это и подавляя рвотные позывы от этой «превкуснейшей» трапезы, Фрэнк быстро задвинул стул… и даже не заметил, как толкнул этим самым стулом кого-то из больных. - Извините, пожалуйста, - протараторил он, но, посмотрев на того, кого он задел, Айеро боязливо отступил назад. Это был Марк, один из тех буйных психов, которым нахождение здесь было просто необходимо, дабы оградить мир от их неконтролируемой агрессии. Марк был мужчиной лет 40, но выглядел он заметно старше: глубокие морщины пролегли на его лбу, переносице и щеках из-за часто появлявшегося на его лице дикого оскала. Глаза его потерянно бегали, не в силах сконцентрироваться не чем-либо, и уже начинали косить из-за отсутствия фокуса. И лишь в моменты приступов агрессии они все-таки находили его. И мужчина выглядел поистине угрожающе, лицо искажала такая ужасная рожа, что и представить сложно, рот открывался, обнажая стройные ряды желтоватых зубов, появлялась одышка, а глаза впивались в того, кто находился поблизости, и будто сосали из него жизненную силу. Сейчас он был именно таким… и Фрэнку было немного не по себе от этого. Псих был похож на идеального хищника… и Айеро знал, что убежать не удастся, можно лишь ухитриться вывернуться из-под него, пока не подоспеют санитары. - Марк, мне очень жаль, я не хотел тебя обидеть! – крикнул Фрэ, казавшийся крохотным по сравнению с двухметровым Марком. - Ты об этом ещё пожалеешь, - прорычал мужчина, выставив зубы и не замечая, как по его подбородку скатываются его же собственные слюни. Дальше все было таким размытым и быстрым, что с трудом можно было понять, что происходит. Агрессор схватил деревянный стул, который был вроде как рассчитан на то, чтобы не навредить больному в случае его истерики, но сейчас он был грозным оружием. Мужчина отломил от него ножку и, как первобытный человек с дубинкой, кинулся на Фрэнки. То еле увернулся от летящей на него махины и попытался как-то вооружиться. Он хотел тоже отломить ножку от стула, но не успел, и стул смог сослужить ему службу только в качестве щита, в следующую секунду разлетевшегося на части от удара Марка. Какая-то деревяшка прилетела Айеро к брови. «Слава богу, не в глаз», – про себя радовался парень, и кровь горячим ручьем заслонила ему видимость. И если бы не подоспевшие санитары, то Фрэнки, наверное, был бы уже мертв или сильно покалечен, потому что Марк уже был готов нанести последний удар. Психа на силу скрутили четверо и увели в изолятор. А Джеки, чуть не шлепнувшись на скользкий пол, подбежал к пациенту, сидевшему на полу в небольшой луже собственной крови. - Приятель, слава небесам ты отделался только рассеченной бровью, - облегченно вздохнул он, оглядев Фрэ. - Сам рад, - улыбнулся парень. Он и вправду был очень рад, что его не пришибли. Пару лет назад, одного такого, как он, размазали по стенке. Его вроде бы звали Томас… и он пролил на Марка чай. Джеки отвел раненого в медкрыло и оставил его сидеть на кушетке, пока медсестра готовила обезболивающее и нитку с иголкой, чтобы зашить рассеченную бровь. - Можно и без анальгетика… эм, - Фрэнк, ухмыльнувшись, решил поиграть в героя, но обратиться по имени к девушке он не мог, потому что видел её впервые. Медсестра, услышав его слова, начала разворачиваться к нему, и пары секунд хватило, чтобы прочитать бейджик на её груди, - Энни. - Такой смелый, как я посмотрю… ну, давай попробуем, только не плачь мне потом, я не буду прерываться, чтобы сделать маленькому мальчику укольчик, - раздраженно сказала она, открывая маленький холодильник и ставя ампулу обратно. Было больно. Не особо приятно это, чувствовать, как сначала иголка медленно проходит под кожей, а потом тянется нить, немного цепляясь за мясо. А у нервной медсестры ещё и потрясывались руки, и она то и дело дергала нить слишком резко. Но Фрэ сидел и терпеливо ждал, пока Энни закончит свою работу. Стежок за стежком она зашивала рану, и когда работа была выполнена, парень был готов петь хвалу Господу, что эта криворукая девка наконец-то прекратила пытать его. - А ты и вправду не боишься боли. Даже не пискнул ни разу, - вместо того, чтобы отойти от Айеро, она забралась к нему на колени. - Ты такой… мужественный. Такой милый и сильный мальчик. Она потянулась к его губам, но Фрэ абсолютно не хотелось целовать эту ничем не привлекающую его девушку… поэтому он залепил ей несильную пощечину. Он решил поиграть с ней… тело требовало «ласки», а у него была девка, готовая удовлетворить его… все есть, осталось только взять. - Знай свое место, женщина, - стараясь быть серьезным, Фрэнк сказал ей, хотя на самом деле он еле сдерживал смех. - Как скажете, господин, - Энни, кажется, все поняла и, убравшись с его колен, сама встала на колени перед ним. А дальше был только приглушенный стон Айеро и тяжелое, сбившееся дыхание Энни, старавшейся взять у него поглубже. Через 15 минут полностью удовлетворенный парень, наспех застегнув ширинку и кинув на прощание Энни «спасибо, ты была прекрасна», распахнул дверь… и услышал ругань за ней, потому что он врезал той самой дверью кому-то и неслабо…
Знай свое место, женщина, - стараясь быть серьезным, Фрэнк сказал ей, хотя на самом деле он еле сдерживал смех. - да я сама со стула чуть не шибанулась от смеха :D
забавное такое начало. и больничная атмосфера радует. как она меня и в твоей прошлой работе радовала, так и сейчас ^__^ продолжай творить, это твое занятие истинно твое))
- Итак, это была запись №23 больного Фрэнка Айеро... не знаю почему но .. что-то меня подбешивает то что Фрэ называют больным.. не знаю почему..)) но.. все же 3 года в психбольнице.. это довольно долгий срок.. неужели его сюда посадили только из-за гомосексуальных наклонностей?? аа... дошло.. чертова коррупция, взяточничество это до чертиков не справедливо! ==
«Твои вещи при тебе, через пару минут прибудет машина, и тебя отвезут в психлечебницу. Про нас можешь забыть, у тебя больше нет родственников» это ужасно.. это отвратительно.. мне очень жаль Фрэнки.. это тяжело перенести..как же так так он в этом гребанном месте(( это действительно тюрьма.. бедлам какой-то.. Фрэнк даже если выйдет оттуда то ему все равно некуда будет идти.. некуда деваться.. ведь так?? "забудь про родственников, Фрэнки.. отныне ты один" ((( ну пИчаль же...
Ветер пробирался под тонкую розоватую футболку и щекотал тело, а Фрэ казалось, что это не ветер, а чьи-то руки, и он смущенно хихикал, краснея. КАКОЙ ПОХОТЛИВЫЙ МАААЛЬЧИК ООО ДААА!))) какой Джерри вампирчик^^
волосы у того парня были черные, как смоль, но почему-то какие-то бирюзовые искорки изредка поблескивали на солнце. Наверное, это была челка ааааа!!!ое ое!!)) Джи во времена Revenge с черно-бирюзовыми волосами!!
Немного сумасшедшие зеленые глаза рыскали по всему телу Фрэнка, оценивая его. о да!! не знаю как вы а я подумала именно ОБ ЭТОМ!XD
минет.. в больнице))) Фрэ молодец)) одна проблема решена xD интересно кого он там стукнул!)
Hurricane виии^^ я очень рада что ты вернулась к фф) и занялась делом) желаю удачи и жду проду^^
ну наконец то ты выложила новый фик! я всё ждала, ждала, пока ты продолжишь старый, или напишешь что-нибудь новенькое, и, наконец то, дождалась) странно то, что такие психи как Марк лежат в одной больнице с такими (более или менее) адекватными, как Фрэнк. и ещё, почему несовершеннолетние лежат вместе со взрослыми? медсестра - это просто жесть. вот козлина, к пациентам же нельзя приставать! вдруг, Фрэнк оказался бы буйным психом и задушил бы её в порыве страсти? Hurricane я обожаю фики про психушки или про сумасшедших чувачков, поэтому с нетерпением жду проду!) спасибо тебе
Это что-то из области фантастики, я так думаю. Зачем дядя и тетя отваливают большие бабосы? Они, действительно, думают, что таким образом Фрэнк станет "нормальным"? ХА! И НЕ ТАКИХ ОБЛАМЫВАЛИ.Ладно, хрен с ними, с дядями и тетями, я немного не поняла? что там с этой записью в ковычках. Типо это были мысли Фрэнка, или он дневник, может, какой ведет? - Знай свое место, женщина, - стараясь быть серьезным, Фрэнк сказал ей, хотя на самом деле он еле сдерживал смех. ВОТ Я Б ЗА ТАКОЕ ПО РОЖЕ ДАЛА. ДАЖЕ ФРЭНКУ. И напоследок, ПОЧЕМУ МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЭТОТ "КТО-ТО", КОГО ЕБАНУЛ ДВЕРЬЮ ФРЭНК, ДЖЕРАРД, ТОТ САМЫЙ ПАРЕНЬ С ЖЕНСКИМИ БЕДРАМИ ИЗ ГОЛИВУДСКИХ ФИЛЬМОВ!? и еще кое что: Я-ЖДУ-ПРОДОЛЖЕНИЯ
УРААААА! ты вернулась на нфс!! как же я рада, что ты снова пишешь и я еще искрене верю в то, что ты закончишь предыдущий тема психбольниц, психов конечно не новая, но в твоем исполнении я готова хоть что читать.(лишь бы был интересный сюжети конечно же потрахушки ) Марк грозный тип. очень буйная личность. ну кем же, кем будем Джи: лечащим врачом, или же новым пациентом?! интрига, интрига Hurricane, ты очень ленивый и коварный человечишка:р "- Знай свое место, женщина, - ..." - хы, меня это предложение улыбнуло ну я просто не могу этого не спросить а будет NC-17? пожалуйста, давно просто не читала ничего стоящего скорее проду!! не зятягивай
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
спасибо
не знаю почему..)) но.. все же 3 года в психбольнице.. это довольно долгий срок.. неужели его сюда посадили только из-за гомосексуальных наклонностей?? 
и я еще искрене верю в то, что ты закончишь предыдущий 
) Марк грозный тип. очень буйная личность. ну кем же, кем будем Джи: лечащим врачом, или же новым пациентом?! интрига, интрига 
а будет NC-17? пожалуйста, давно просто не читала ничего стоящего 