- Джерард Артур Уэй? – хрипя и кашляя спросил усатый мужчина, сидящий за столом. Получив утвердительный ответ, он стал рыться в кипах бумаг, наваленных у него на столе, пытаясь найти нужный документ. – Распишитесь здесь… кхм, и вот здесь, да, - прохрипел он и ткнул пальцем в те места, где нужно поставить роспись. Вместо того, чтобы следить, куда он указывал, я рассматривал его руки. У него были просто отвратительные руки: морщинистые, жесткие, с короткими толстыми пальцами и такие старые. И лицо у него тоже было морщинистое и старое. И эта синяя форма совершенно ему не шла, а только подчеркивала отвратительный оттенок кожи, делая его похожим на мертвеца. Да и вообще, все они, здешние работники, похожи на зомби: вытянулись по струночке, лицо каменное, только глазки бегают из стороны в сторону. Как же здесь скучно… Зачем я вообще приперся сюда? Сидел бы сейчас дома, обняв любимую жену, смотрел, как играет маленькая дочка… Но нет, я два гребаных часа добирался до этого нотариуса, находящегося у черта на куличиках, еще два часа стоял в очереди, терпя толкотню и болтовню вечно недовольных старух, от которых, между прочим, жутко воняло. Ненавижу очереди, терпеть не могу холод, а здесь чертовски холодно! Сидят сейчас эти прохвосты, пожалевшие провести отопление в коридоре, в своих уютных кабинетиках и думают «вот сдохнут от холода эти лохи, притащившие свои задницы сюда, а мы их вещи то заберем, а тела отправим на топку!» Но, конечно, я же самый счастливый человек на планете, поэтому именно мне выпала честь получить в наследство какую-то тупую безделицу от не менее тупого человека, чье такое же тупое тело уже около месяца закопано под землей в черном ящике.

Мужчина выразительно кашлянул, и я опомнился. После того, как я накалякал что-то похожее на роспись, он забрал документы и протянул мне небольшой сверток. - Мне искренне жаль вашего друга, - проскулил он банальную в таких случаях фразу. – Вероятно, вы были хорошими друзьями? Что ж, всего хорошего, - старикан сочувственно улыбнулся и указал мне на дверь. Меня не надо было просить дважды. Мне уже до чертиков надоело мерзнуть в этом чертовом холодильнике, поэтому я схватил пакет и, даже не заглянув, что лежало внутри, бросился вон. 

 Выйдя на улицу, я сразу же закурил. Так хотелось напиться, чтобы снять напряжение, но нет, нельзя. Никогда мне ничего нельзя. Вечно действую по чьему-то велению, черт побери, никакого равенства, свободы и единства! Ладно, плевать я на всех хотел. Глубоко затянувшись пару раз, я почувствовал огромное облегчение, словно камень с души свалился. Но что-то вертелось в голове, какая-то неуловимая мыслишка не давала мне покоя… Черт, понял! Нужно немедленно узнать, что лежит в этом чертовом пакете! Ха, ну и дебилы же они все! Это же, мать вашу, культурное заведение, и люди здесь работают культурные, образованные, должны были понять, что у людей, может быть, горе, что им не хочется видеть последнюю волю усопшего в ярко-розовом пакете с синими сердечками и котятами, перетянутой какой-то кружевной веревочкой. Говнюки, смеются еще! Окей, что там внутри? Блять, не могу развязать! Да это и не юристы прикололись, это он, собственной персоной, его величество – король шизофреников, вредит мне всеми способами, в могилу меня пытается свести вслед за собой! Одолев кружевную преграду, я, наконец- то, открыл пакет и увидел небольшую книжонку. Черт знает что! 

Я достал книжку наружу и стал разглядывать: старая, с ободранными уголками, некогда, наверное, красивого изумрудного цвета, теперь же страшная болотная хрень… Господи, вот идиот, ну нахрена мне его ежедневник!? Он думал, что мне будет интересно узнать, во сколько и когда он посещал зубного, сколько времени провел в туалете 20 марта? Как-нибудь кто-нибудь спросит меня «Чувак, слушай, какая твоя любимая книга?», а я такой «Дневник мазафакера. Ты что, не читал? О, друг, ты многое потерял! Там описано, с каким гелем для душа надо принимать душ после того, как целый день носил трусы на два размера меньше, и где достать нижнее белье для мальчиков с принцессами!» Круто, вообще, говно какое-то! Окей, посмотрим, что там внутри. 

 Я раскрыл записную книжку. На корочке маленькими аккуратными буковками было красиво выведено черным цветом «Этот дневник является собственностью Фрэнка Энтони Томаса Айеро младшего». Тоже мне, Принц Полукровка! Пролистав несколько страниц, я узнал, когда отмечают свои дни рождения его родственники, какую толстовку он присмотрел в магазине, в каких ресторанах стоит заказывать пиццу, а в каких – пирожные. И так далее. Всякая чушь… 

 Погода была гадкая. Было холодно, шел противный октябрьский дождь, поэтому я забросил дневник Фрэнка обратно в пакет и, замотав шарфом пол лица, побежал к машине, решив прочесть его позже. В машине было тепло и сухо, играла любимая музыка так что ко мне скоро вернулось хорошее настроение. Конечно, как ему не вернуться, если тут нет старух со вставными зубами?! Мне не терпелось оказаться дома, залезть под теплую воду, выпить горячего чая и завалиться на диван. Там меня ждали Линдси и Бэндит, мои ангелы, по которым я жутко соскучился…

 Но войдя в дом, я обнаружил, что мои любимые девочки уехали в гости, и вернутся только завтра утром. Настроение снова было испорчено. Мне совершенно не улыбалось провести целый вечер в одиночестве, пялясь в ящик и поедая орешки.

POV Gerard 

Выйдя из душа я первым делом отправился на кухню, решив, что мой живой желудок намного важнее воспоминаний и причитаний так ненавистного мне мертвеца. Как я и думал, в холодильнике не оказалось ничего, кроме банки засохшего варенья, погрызенной черной корки и пакетика орешков. Нет, ну нафига мне жена, если я прихожу, а ее нет, и еды нет, и дома холодно и пусто?! Что за хрень, я спрашиваю? И почему она не берет трубку? Окей, ладно, я могу и этим обойтись. Сейчас как намажу хлеб вареньицем, да посыплю кешью сверху! Ммм, обьедение! Черт, кажется этот говнюк мстит мне за то, что я не достаточно много внимания уделяю его дневничку, выражая свое негодование через мой желудок. Хорошо, хорошо, я прямо сейчас пойду, найду этот чертов ежедневник и буду с упоением читать до самой поздней ночи, только не урчи, дорогой мой желудок!

 Я вернулся в коридор, где, как мне казалось, оставил пакет, но его там не оказалось. Пришлось напялить на себя женский халат (потому что под рукой больше ничего не было) и бежать к гаражу. Погода все так же была скверной: серые тучи заволокли небо и скрыли звезды, дождь противно накрапывал… Такое чувство, будто кто-то плюется сверху! Я несколько раз поскользнулся, пока сбегал туда и обратно, а все из-за него! Да все дерьмо в моей жизни только из-за него! Чертов ублюдок, даже мертвый умудряется портить мне жизнь! С чего же я его так ненавижу? Ах, да, ведь это именно он постоянно выставлял меня идиотом на сцене: лез обниматься и целоваться, будто все на свете должны были знать, что мы педики. Молодец, Фрэнки, привлек внимание девочек-подростков, так что теперь каждая из них считает своим долгом написать «милую историю нашей вечной любви», приправляя ее пикантными сценами. Чего ты добивался? Я не знаю. Но я знаю точно, что случилось на самом деле. На самом же деле, я поверил тебе, правда, а ты крутил и вертел мною, как только мог, а потом, когда тебе надоело, подрался со мной на сцене и перестал общаться. Молодец, что тут сказать. Ты же свободный, как птица: захотел, ушел, захотел, пришел. Бедная Джам, мне и, правда, ее жаль! Жаль, что она всю жизнь мучилась с тобой! Пять лет, целых пять лет я жил, словно в аду. Я не мог понять, когда ты лжешь, чтобы завести фанатов, а когда действительно показываешь мне свою любовь. Все границы были стерты к чертям! Где заканчивается реальность и начинается игра? А были ли вообще не наигранные чувства? Чертов ублюдок, урод, скотина! Теперь ты умер, оставил меня здесь одного с неразгаданными тайнами, подарив на прощание этот гребаный ежедневник!

 Мне хотелось зарыдать. Зарыдать навзрыд, как маленькой девчонке, бить кулаками и стучать головой по полу, перебить всю посуду, сжечь все к чертям собачьим! Фрэнки, Фрэнки, я ненавижу тебя! Ненавижу все, что с тобой связано! Мой любимый, дорогой… кретин хренов! Я метался из стороны в сторону, несколько раз выходил на улицу, надеясь, что поднявшийся ветер унесет эти жуткие мысли и воспоминания прочь из моей головы. Но ничего не помогало. 

 После получаса истерии я без сил упал на диван, при этом мне в ребра уперлось что-то жесткое. Перевернувшись на бок, я вытащил из под себя зеленую книжечку. И тут я не выдержал: предательские слезы потекли из глаз, застилая все вокруг мутной пеленой. Я свернулся калачиком, уже довольный, что никого нет дома, и никто не может увидеть мою истерику. Что же происходит со мной? Что происходит с этим гребаным миром?!

 «31. 10. 2002 Джерард, чертов, Уэй не пришел ко мне на день рождения. Джерард, чертов, Уэй даже не поздравил меня. Джерард, чертов, Уэй забыл про мой день рождения! Ну, ничего. Учитывая, что он в принципе меня не замечает, можно порадоваться, что он хотя бы не сделал мне какую-нибудь гадость. Зато Рэй и Боб подарили мне новую гитару, такую крутую, что я до сих пор боюсь к ней прикоснуться, чтобы не заляпать и не сломать. А Майки, великий человек, раздобыл где-то новую книгу про Гарри Поттера! Она такая красивая: бумага белая-белая, буковки аккуратные, на корочке великолепные рисунки и даже роспись Роулинг! Ну, ладно, все, я пошел. Кажется, гости пришли…» 

 «15.11.2002 Дерьмо! Этот идиот пролил кофе на мою книгу! Да, Джерард, гребаный придурок, Уэй выплеснул свой чертов кофе на «Гарри Поттера»! «Прости, Фрэнки, мне так неловко. Да, ладно тебе, не парься, это же просто книга» Просто книга?! Господи, если бы ты знал, как я тебя ненавижу! Ненавижу за то, что ты меня игнорируешь, за то, что ведешь себя, как свинья, за то, что постоянно пристаешь ко мне после того, как напьешься, за то, что мне, именно мне, постоянно приходится разыскивать тебя, пьяного и укуренного, приводить тебя в чувства, заботиться о тебе! А что, интересно, я получаю взамен? Пинки, плевки и любимую толстовку в блевотине, вот что! Черт, когда-нибудь я не выдержу и все тебе расскажу! Или убью тебя. Да, лучше второе, потому что тебе наплевать на мои чувства, а следовательно, в выполнении моего первого решения не будет никакого смысла. Хотя, нет никакого смысла надеяться на взаимность моих чувств, но я же все продолжаю надеяться, верить и ждать… Как в сопливой романтической комедии. Ха!» «31.12.2002 Джерард – наркоман. Джерард Артур Уэй – чертов наркоман. Не правда ли, чудесный подарок на Новый год – узнать, что твой любимый человек употребляет наркотики. И как он умудрялся скрывать это от нас? Куда, вообще, Майки смотрел?! Они же гребаные братья, черт побери! Хотя зачем я его обвиняю? Во всем виноват этот придурок, кретин, идиот, никчемный слабак, не умеющий справляться со своими эмоциями. Нет, мне честно плевать. Я даже рад буду, если он умрет без моей помощи, а я потом приду к нему на похороны и произнесу банальную прощальную речь от лица нашей группы. И все заплачут. И я пущу слезу. И всем будет «грустно». Все будут жалеть милого Джерарда, попавшего в плохую компанию, не справившегося с так внезапно нахлынувшим дурным влиянием… Но я то буду знать, что во всем виноват только он и никто другой! И вот все разойдутся, напьются с горя и бла, бла, бла, наступит ночь, а я проберусь на кладбище, врублю музыку и буду танцевать на его могиле! О да, черт, у меня уже ноги чешутся! Я раскопаю его свежую могилку, сломаю крышку гроба и сожгу его нахрен! Черт, похоже, я схожу с ума.… Ну, а как еще мне на все это реагировать?! Вы только представьте: сидите вы перед телеком, в теплых шерстяных носках, с огромной кружкой горячего шоколада в руках, повсюду мишура и конфетти, дома тепло и уютно, скоро гости придут… Вы уже все запланировали и с нетерпением ждете, когда же вы сможете вручить заранее подготовленные подарки своим любимым друзьям, когда, наконец-то, можно будет сожрать все мандарины, и никто не будет кричать «положи на место, а то гостям ничего не достанется!» И тут «бах!» - звонит телефон, и вам сообщают, что вы, черт возьми, немедленно должны бросить все на свете и сломя голову нестись в какую-то больницу на окраине, до которой целый час езды по узким грязным улочкам и темным кварталам, потому, что Джерард, говнюк, Уэй «слегка» переборщил с очередной дозой, и теперь ему жутко плохо, хреново, а еще, если мы не хотим скандала, то нужно внести за него залог, потому что он блеванул на диван в приемном покое, безуспешно пытаясь разговорить его на тему «существует ли Бог?» . А почему, спрашивается, позвонили именно мне? А потому, что этот упырь вдруг вспомнил о моем существовании и даже назвал мой телефон. Он знает мой телефон наизусть! Черт, ну что за хрень, мне ведь действительно льстит то, что он назвал именно меня, как самого близкого родственника… Ну, хорошо, я забрал его из больницы и отвез в частную клинику, где ему точно помогут, да еще и без огласки. В машине он сидел тихо и спокойно, даже не пытался лапать меня и нести всякую чушь. Наверное, ему и правда очень плохо… Нужно будет съездить к нему завтра утром, узнать, насколько он плох. И вообще, нужно отправить его куда-нибудь в закрытую территорию, где у него не будет ни одного шанса достать наркоты, где его точно вылечат. Надо посоветоваться с ребятами…»

 «Джерард меня ненавидит. Он считает, что я пытаюсь выставить его идиотом. Он сказал, что если я еще раз сделаю что-нибудь подобное, он выгонит меня из группы. Боб заступился за меня, сказав, что Джерард не имеет правда выгонять кого-то только по своему желанию. Они поругались. Они отвратительно громко орали друг на друга. Потом пришел Майки и сказал, что Джерард - осел, а я тоже виноват, потому что «КАКОГО ХРЕНА ТЫ ПОЛЕЗ ЦЕЛОВАТЬСЯ С НИМ НА СЦЕНЕ ВО ВРЕМЯ КОНЦЕРТА?!»Уэй старший снова начал орать, что-то типа «ПОШЛИ ВСЕ В ЗАДНИЦУ! ВИНОВАТ ТОЛЬКО ОН! ОН НАЧАЛ!» И так полчаса. А потом пришел Рэй и спросил Джерарда, зачем тот ответил на поцелуй, если ему не хотелось. Джерард заткнулся. Джерард открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Джерард очень эмоционально показал всем средний палец, развернулся и ушел. Я не видел этого придурка уже два дня. Никто ничего о нем не знает»…

 *I will try to find my place in the Diary of Jane – переделанная строка из песни Diary of Jane группы Breaking Benjamin