Я ждал его у шкафчика. Он опаздывал на две минуты.
Фрэнк знал, что я ненавижу, когда он опаздывает на наши "свидания”. Мы встречались каждые понедельник, среду и пятницу во время третьего урока. Утром по понедельникам, после выходных без возможности удовлетворить свои желания, я был возбужден до предела. По средам мне только нужно было слегка взбодриться, чтобы пережить скуку и однообразие школы. И в пятницу у меня был последний заход перед перерывом на выходные.
Сегодня был один из понедельников, – ужасных, перевозбужденных понедельников – и Фрэнк опаздывал.
Уголком глаза я уловил красное пятно, быстро несущееся ко мне по коридору. Может он и не пришел вовремя, но, по крайней мере, подчинился моим распоряжениям. По понедельникам он должен был носить красные футболки, чтобы я легко мог заметить его в коридоре, если бы мне захотелось добавки до или после запланированного. По средам он носил футболки с изображениями музыкальных групп, чтобы выбором группы он мог показать мне свое настроение. Пятницы были черными, потому что я хотел, чтобы мальчик был в трауре из-за моего предстоящего отсутствия в выходные.
Фрэнк встал у шкафчика, его тёмные глаза были опущены вниз, как я и учил. Если ему не было сказано, он никогда не поднимал на меня взгляд – так он показывал своё уважение… хотя были и другие причины. Для меня он был только игрушкой, лекарством от скуки, и иногда моим зверёнышем, но никак не моим парнем.
Дело в том, что я не гей.
- Ты опоздал, - мой голос звучал грубо и жестко, но Фрэнк заслуживал моего порицания. Он лишь коротко кивнул, не отрывая взгляда от своих кроссовок. Иногда, если у него было хорошее настроение, мой мальчик мог бы попытаться искоса взглянуть на мое лицо, но сейчас он знал, что у него проблемы. Он не хотел рисковать и привести меня в ярость. Я запустил руку в его взлохмаченные волосы, сильно потянув его за пряди до тех пор, пока я не увидел, как он морщится.
- Ты понимаешь, что это значит, - он снова кивнул, все еще не поднимая головы. Я был главным, и он изо всех сил старался не раздражать меня, принимая вид невинного ангелочка.
- Я не буду до тебя докасаться, - со своей стороны я мог видеть незначительную перемену в его взгляде; он стал печальным. Мне было приятно, что ему будет не хватать моего внимания. Сейчас мальчишка его не заслуживал. Но Фрэнк не протестовал, ни о чем не просил и не жаловался – нет, он знал, что никогда нельзя просить или умолять при помощи слов.
Мой мальчик не говорил со мной. Никогда. Ни разу с самого первого дня, когда в кабинке туалета он выкрикнул мое имя, и я ударил кулаком в стену рядом с его лицом.
"Никогда не произноси моего имени! Никогда не говори в моем присутствии! Ты только игрушка, вещь, у тебя нет собственного мнения и права разговаривать!”
То, что я сказал ему в тот день, было бездушно и грубо, но он должен был учиться. Мое временное обладание им и близко не стояло рядом с традиционными отношениями; он был только моей игрушкой. Он не был моим парнем, он не был даже моим другом. Фрэнк был всего лишь моим развлечением, и он знал, что я распоряжался им. И как самый настоящий пай-мальчик он принял это. Я не мог позволить ему говорить со мной, проводить со мной время, не мог позволить даже смотреть на меня, потому что это сделало бы наши… "свидания” чем-то большим, чем они являются. Я не был геем, и я не мог рисковать одним неверным соскользнувшим словом, чтобы вся школа встала против меня.
Я не был геем, я просто хотел его.
- Ты расстроил меня, но я надеюсь, что ты всё-таки сможешь мне угодить.
Я сжал руку на его загривке, ведя к туалету. С губ мальчишки сорвался извиняющийся всхлип, и я почувствовал, как он легким шепотком пронёсся по моей спине. Боже… Этот мальчик был как наркотик.
***
Щека Зверёныша была сильно прижата к двери кабинки туалета, оставляя следы пота на ее голубом пластике. Его губы приоткрылись, испуская наружу стон боли. Я держал его руки по обеим сторонам от его головы, так, чтобы он почувствовал мою власть над ним. Тело Зверёныша, прижатое к моему, мелко дрожало, и я мог ощутить каждый его всхлип еще до того, как я его слышал. Как только мы заходили в кабинку – в наше пристанище – он переставал быть «Фрэнком», и становился «Зверёнышем». Моей маленькой красивой игрушкой, с которой я мог развлекаться весь день и отбросить ночью, не беспокоясь при этом, что кто-то может украсть её. Зверёныш знал, что только я могу прикасаться к нему, и я бы убил любого, кто посмел бы думать иначе.
Я поднял его руки выше, сильно сжимая оба запястья вместе, так, чтобы я мог держать его только одной рукой. Зверёныш вскрикнул, когда его кости ударились друг о друга. Я закинул свою голову назад и закричал в потолок, позволяя взмокшим волосам упасть с моего лица. Своей свободной рукой я потянулся вокруг него и дёрнул за застежку на его джинсах. Я услышал её слабый металлический звон от удара об пол, но такова была цена для Зверёныша, когда он был в моей власти.
Я жадно зарычал, прижимаясь к его шее и чуть ли не раздирая его джинсы. Бёдра Зверёныша были такими худыми и узкими, что в первый раз, когда я сделал его своим, я даже боялся поранить его. Однако, в отличие от того дня, сейчас на моём Зверёныше не было никакого нижнего белья. С тихим гортанным смехом я ощупал его ягодицы и не смог сдержать удивленного вздоха, когда ощутил уже смазанный лубрикантом проход. Этим утром зверёныш был хорошим мальчиком и позаботился о том, чтобы мне не пришлось возиться с тюбиком смазки, которую я и так часто забывал принести. Он изогнулся, прижимаясь к двери, снова вскрикивая от удовольствия, когда я быстро просунул в него и вытащил обратно свой палец.
Зверёнышу не нравилось ощущение моего пальца внутри себя или, по крайней мере, он притворялся, что ему не нравится. Он не догадывался, что я мог видеть каждое безумно красивое выражение его разгоряченного лица. Я знал, причина румянца на его щеках была не в стеснении – он уже был полностью возбужден. Я знал своего мальчика лучше, чем он сам, и я знал, что заводило его сильнее всего.
Грязные словечки.
- М-мой маленький зверёныш думал обо мне этим утром, когда подготавливал себя, не так ли? – задыхаясь, прошептал я в его ухо. Взяв мочку в рот, я сильно сжал зубы, так, что он дернулся подо мной, проглатывая всхлип.
- А… Аах… Грязная шлюшка, ласкающая себя… Мм! – я протолкнул в него два пальца, наслаждаясь тем, как он выгибает спину, прижимаясь к моей груди. Слезы покатились по его круглым щекам и упали на футболку.
Я обожал доводить своего Зверёныша до слёз.
Я впился зубами в его шею, позволяя своему языку собрать солёные бисеринки влаги, образовавшиеся от моего частого и тяжелого дыхания. Зверёныш содрогнулся и громко застонал, больно ударяясь затылком в мое плечо. Я еще сильнее сжал его запястья пока не услышал как одно из них неприятно щелкнуло, чем тут же прекратил его шлюховатое поведение. После того, как он огорчил меня, он не должен был так наслаждаться процессом.
- Т… ты маленькая сучка, - я слышал, как он пытается подавить слёзы, но все его тело затрепетало, предательски выдавая, какое большое удовольствие приносит ему это унижение. - Это для меня. Не для плохих мальчишек, - я резко шлёпнул его по ягодицам, напряженно наблюдая за тем, как он закричал. Я застонал в его ухо и позволил стону продлиться дольше, чем обычно. Почти нежно я погладил покрасневший отпечаток руки.
- Ты не заслуживаешь даже хорошей порки, Зверёныш.
Я не стал ждать следующей гримасы боли на его лице и целиком вошел в него. Я знал, что я идеально подхожу Зверёнышу, так что не было никаких причин медленно вводить член в его зад, когда я мог взять его резко и грубо. Зверёныш распахнул глаза, и в покрытых плитками стенах эхом разнёсся его крик. Звук прошел сквозь всё моё тело, и я начал двигаться в ритме с его вскриками. Он был таким тесным и горячим – я чувствовал себя как раю. Мои зубы вонзились в его плечо, чтобы удержать его на одном месте, пока я толкался в него бедрами.
Его бархатная кожа, мягкие пряди волос, раскрасневшиеся щеки и дрожащее тело были всем, в чем я нуждался, чтобы дойти до края. Несколько мгновений спустя мои крики эхом переплелись с его. Ощущение напряжения, уходящего из моего и наполняющее его тело, только усиливало мою жажду.
Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он запрокидывает голову назад в беззвучном крике – немом, безмолвном, но невероятно сильном. Я мог забрать у Зверёныша все – его девственность, разум, чувство собственного достоинства и даже голос.
Он был моей игрушкой и ничем больше.
***
Несколько минут спустя я вывел Фрэнка из туалета. У него тряслись руки, и с лица все еще не сошла краска. Я посмотрел ему вслед, содрогнувшись, когда заметил его слегка прихрамывающую по моей вине походку. Фрэнк будет чувствовать меня еще несколько дней, а я смогу до среды выкинуть мальчишку из головы. Я не был геем, поэтому у меня не было причин думать о нем.
Он возвращался обратно в класс, держа свою голову опущенной и не произнеся ни слов благодарности, ни прощания. На короткое мгновение я позволил себе вернуться в последние минуты нашей "встречи”, до того, как дверь кабинки открылась и вся магия рассеялась.
Его дрожащие губы снова и снова беззвучно произносили моё имя. Застывшее на его лице выражение чистой эйфории вместе с моим непрестанно выдыхаемым им именем заставили меня еще сильнее кончать в его совершенное тело. Я почти неощутимо поцеловал свою игрушку в затылок, чтобы показать, что я им доволен, и кончики его дрожащих губ приподнялись вверх в слабой улыбке. Ресницы Зверёныша затрепетали над порозовевшими в смущении от такого нежного действия щеками, хотя я точно знал, что он был рад.
Дверь была открыта, и никакой магии больше не осталось, но эта маленькая улыбка навсегда отпечаталась в моей памяти.
Переводчик наглый лгун! Говорила, что нет ничего, а сама жадничала, припрятав в рукаве такое сокровище Теперь, AfroFrown, Вам совершенно точно придется перевести вторую часть)
Grim_Guest, не пали меня и не хвали меня, не захотела в шапоньку вообще! я этого долго не забуду >.< Vincent Edison, да, наши похвалы автору. это на реальных событиях основано, кстати хD в общем, есть у меня такое подозрение xD POSTAL, мне тоже спасибо makemyheartburn, буду ее мучать на этой неделе(: хитрый Жмак, мне очень приятно, что нравится =3
вообще-то я весь из себя хороший и плохих слов якобы не знаю, но... приходиться признать, что первые слова в моей голове, когда я дочитала сие произведение, были "ОБДРОЧИТЬСЯ МОЖНО"
это...это так жестко, сильно и...и я даже не знаю, как выразить свои эмоции большоебольшоеболльшое спасибо за перевод, отличный перевод, надо заметить) взгляд нигде не стопорится, читается легко
КризисСреднегоВозраста, и уже давно я же как natalie хотела дождаться вторую часть! (я все-таки не жадина =)) Nomen_Nescio, повесели переводчика, получи шоколадку xD баранка гну, спасибо вам
О Господи Иисусе!!! Это что вообще такое???!!! Боже мой, этот фик начисто снёс мне башню!!! Это именно то, что я люблю: моральное насилие и никаких обязательств. Ах, да, и БДСМ. Автор, я Вас обожаю даже больше, чем вишнёвые йогурты!!!
Ха,самая горячая вещь,которую я читала за последнее время! Один из самых блядских Джерардов из всех,которые здесь побывали! Штрафной удар и прямо в яблочки! Не знаю,как тебе это удается,но ты заставляешь мое сердце биться чаще(да-да,это почти равносильно признанию в вечной и верной)!Присоединяюсь ко всем и жду,жду продолжения!
йайкс, горячо, очень горячо это Джи типо попускает Фрэнка постоянно? ахах крут парень, нашел себе сучку и живет спокойно..) Интересный фик, офигенный сюжет, потрясающий перевод! Спасибо давайте вторую часть :D
вооооу.очень круто!!!! очень понравилось. Жестокий Джи и послушный Фрэнк.то что доктор прописал Автор,спасибо что переводите такой замечательный фанф.с нетерпением жду проду
Я как всегда таю! И жду второй главы. Очень жду.
и не хвали меня, не захотела в шапоньку вообще! я этого долго не забуду >.< 
(я все-таки не жадина =)) 
Не знаю,как тебе это удается,но ты заставляешь мое сердце биться чаще(да-да,это почти равносильно признанию в вечной и верной)!Присоединяюсь ко всем и жду,жду продолжения! 
