Мишель услышала, как Джерард шелестит газетами в столовой, и с обычной улыбкой приоткрыла дверь кухни. -Доброе утро, мистер Уэй. -Доброе утро, Мишель. Новый день начался. Просматривая газету и пробуя кофе из жёлтой чашки, Джерард отогревал ноги после холодной кафельной плитки террасы, размеренно двигая ими по тёплому ковру. Он услышал, как Линдси спускалась вниз, прежде чем она оживленно заговорила, обращаясь по-французски к Бэндит, стоявшей на площадке второго этажа с ещё не высохшими после мытья волосами. Она говорила ей что-то о том, как вести себя в Париже. В отличие от Джерарда, Линдси ещё увидится с дочерью этим летом. Она будет несколько раз совершать поездки между Сан-Франциско и Парижем, делая остановки там, в выходные дни, если ей это удастся. Старые привычки трудно менять, её привязанность к дочери была велика. Они всегда были друзьями. -Доброе утро, мой дорогой. «Мой дорогой, а не любимый», - заметил про себя Джерард. Линдси села рядом и стала изучать газеты. -Что-нибудь новое в Париже? – Лицо Джерарда сделалось серьёзным. -Я дам тебе знать. Я завтра уезжаю на некоторое время. Нечто в её тоне подсказало ему, что в этом было что-то недосказанное. Это «что-то» было постоянно. -Как надолго? Она взглянула на него насмешливо. -Я спросил, как долго тебя не будет? – В его голосе появилось едва заметное раздражение. -Ещё не знаю. Несколько дней. А разве это важно? -Конечно.- Его нетерпение нарастало. -Разве нам предстоит что-то важное? – Она была удивлена: посмотрев в записную книжку, она не нашла там ни единой записи. – В чём дело? «Нет, ничего важного, дорогая… только всего понемногу». -Нет, нет, всё в порядке. Мне просто хотелось узнать. -Я дам тебе знать. После некоторых встреч сегодня всё уточнится. Возникла большая проблема касательно крупного судебного разбирательства. Возможно, мне придётся из Парижа прямо отправиться в Афины. -Снова? -Похоже на то. – Пока Мишель подавала ей яйца к завтраку, она рассматривала газеты, а затем вновь посмотрела на мужа. -Ты поедешь с Бэндит в аэропорт? -Конечно. -Пожалуйста, проследи за её одеждой. Мою маму хватит удар, если она прилетит снова в одном из этих дурацких костюмов. -А почему бы тебе самой не сказать ей об этом? – Джерард пристально посмотрел на неё своими каре-зелеными глазами. -Я думала, что тебе это ближе. – Она была невозмутима. -Что, дисциплина или её гардероб? – Говорить об этом было бесполезной задачей, и они оба это понимали. -И то и другое до определенной степени. – Он хотел спросить до какой степени, но не спросил. До той степени, на которую Джерард был способен? Она это имела в виду? Линдси продолжала: - Я дала ей немного денег на дорогу, между прочим. Так что ты этого можешь не делать. -Сколько? Она пристально взглянула на него. -Что ты сказал? -Я спросил, сколько денег ты дала ей на дорогу? – Джерард произнес эти слова в спокойном тоне. -Разве это важно? -Я полагаю, что да. Или в моём ведении только забота о дисциплине и гардеробе? – Раздражение, накопившееся в нем за все годы замужества, прозвучало в его голосе. -Нет. Не обязательно. Не беспокойся, ей хватит. -Не это меня волнует. -А что именно? – в её голосе внезапно появилось что-то неприятное, а глаза стали холодными, как сталь. -Я не думаю, что ей стоит иметь слишком много денег летом. В этом нет необходимости. -Она очень ответственная девушка! -Но ей ещё нет даже шестнадцати лет, Линдси! Сколько денег ты ей дала? -Тысячу. – Она сказала это очень ровным голосом, как бы давая понять, что тема закрыта. -Долларов? – Глаза Джерарда широко раскрылись от изумления. – Это неслыханно! -Неужели? -Ты прекрасно знаешь, что это так. И ты знаешь, на что она их потратит. -На то, чтобы поразвлечься, я полагаю. На невинные забавы. -Нет, она купит один из этих дурацких мотоциклов, о котором мечтает. А я категорически не хочу, чтобы это произошло. – Но ярость Джерарда была сродни его бессилию, и он знал это. Бэндит отправлялась «к ним» и была вне его контроля. – Я не хочу, чтобы у нее было так много денег. -Не говори глупости. -Ради Бога, Линдси! Не успел он начать свою речь всерьёз, как зазвенел телефон. Звонили Линдси, из Милана. У неё не было больше времени, чтобы выслушивать его до своего отъезда. В девять тридцать она должна была присутствовать на встрече. Она взглянула на часы. -Перестань впадать в истерику, Джерард. Ребёнок будет в надежных руках. – Но это была уже совсем другая тема, на которую сейчас у неё не было времени. – Увидимся вечером. -Ты приедешь домой к обеду? -Вряд ли. -До свидания, Линдси. – Эти три слова он произнёс застывшим тоном. Он видел, как она закрыла дверь. Через мгновение услышал, как её «ягуар» вырулил на дорогу. Ещё одно сражение проиграно. Он снова поднял эту тему в разговоре с Бэндит по пути в аэропорт. -Я знаю, что мать дала тебе много денег на лето. -Ну, дала, и что из этого? -Ты знаешь, чёрт возьми, в чем дело! В мотоцикле! Я объясню тебе всё очень просто, радость моя. Ты покупаешь его, и я немедленно возвращаю тебя домой. Бэндит хотела подразнить его вопросом типа: « А как ты узнаешь о том, что я его купила?», но не посмела. -Хорошо, я не буду его покупать. -Или ездить на нём. -Или ездить на нём. – Бессмысленно было повторять все, как попугай; и впервые за долгое время Джерард почувствовал, что хочет закричать. Он украдкой взглянул на дочь и продолжал вести машину. -Почему у нас всё так? Ты уезжаешь на три месяца! Мы не увидим друг друга. Неужели сегодня нельзя быть поприветливее? Какой смысл в этом постоянном споре? -Не я начала его. Ты сам завёл тему о мотоцикле. -Разве ты не понимаешь, почему? Потому что я люблю тебя, потому что я волнуюсь за тебя. Потому что не хочу, чтоб ты погибла. Разве тебе это не понятно? – В его голосе было отчаяние, переходящее в гнев. -Да, конечно. До аэропорта они доехали в полной тишине. Джерард почувствовал, что хочет закричать, но этого не следовало делать при Бэндит. Он должен был быть безукоризненным, он должен был быть сильным. Таким, как Линдси, как вся её французская родня, которая притворялась таковой; такой же хотела быть и Бэндит. Джерард оставил машину у тротуара, и они с Бэндит проследовали за носильщиком внутрь к месту регистрации. Когда таможенник вернул Бэндит её паспорт и билет, она повернулась к отцу. -Ты пойдешь провожать меня до выхода на посадку? – В её голосе было больше досады, чем желания. -Я бы хотел, а ты не против? -Нет. – Это было сказано сердито и мрачно. Чёртов ребёнок. Джерарду хотелось отхлестать её. Что это за создание? Кем она стала? Куда исчезла маленькая приветливая девочка, которая любила его? Каждый думал о своём, когда они шагали к выходу на посадку. Когда они дошли до выхода, посадка в самолет уже началась, и Джерард успел на какой-то момент крепко стиснуть руку дочери в своей ладони. -Не забудь, что я сказал тебе про мотоцикл. Пожалуйста… -Хорошо, хорошо. – Бэндит смотрела мимо Джерарда, мечтая поскорее забраться в самолёт. -Я позвоню тебе. А ты звони мне, если появятся какие-либо сложности. -У меня не появятся. – Слова были произнесены уверенным тоном человека, гораздо старше шестнадцати лет. -Я надеюсь на это. – При взгляде на дочь лицо Джерарда смягчилось, и он прижал её к себе. – Я люблю тебя, солнышко. Отдыхай хорошо. -Спасибо, папа. – Она одарила Джерарда быстрой улыбкой, коротким прощальным жестом и направилась стремительным шагом к трапу. Внезапно Джерард почувствовал, как у него всё холодеет внутри. Она снова ушла. Его маленькая дочь, малышка, которая каждый вечер тянулась к нему так доверчиво, чтобы он прижал её к себе и поцеловал…Бэндит. Джерард присел в зале ожидания, подождав, пока самолёт начнет взлетать. Наконец, он поднялся и медленно зашагал к машине. Компания девушек, стоявших у входа в аэропорт, не смогли скрыть восхищения, увидев проходящего мимо них мужчину. Он был чертовски хорош! Они не могли даже определить, сколько ему лет: двадцать восемь; тридцать два? Тридцать пять? Невозможно угадать. Лицо у него было молодым, но всё остальное – походка, взгляд – делали его немного взрослее.
-Я надеюсь на это. – При взгляде на дочь лицо Джерарда смягчилось, и он прижал её к себе. – Я люблю тебя, солнышко. Отдыхай хорошо. -Спасибо, папа. – Она одарила Джерарда быстрой улыбкой, коротким прощальным жестом и направилась стремительным шагом к трапу. Что это? Она не могла сказать "И я тебя тоже люблю, папа"? Спасибо за такое не гвоорят. Мне очень жалко Джерарда, его так всё это доводит, жена, которой уже все равно на мужа в той или иной степени, дочь, походящая на мать. Разве может быть хуже? Как мне кажется он чувствует себя не нужным. Всем как то не до него. Но что меня настораживает и радует так это то что слэш Джерард/Френк. Как мне каежтся только он сможет понять Джи и успокоить его, не причиняя ему никакой душевной и физической боли...
Настя, на самом деле Лин не наплевать на Джерарда, хотя она его уже не любит, как любила прежде, просто она привыкла к нему, к его постоянному присутствию, поэтому она так и относится, но потерять его всё же боится! На счёт Фрэнка...да, ты права, он станет для Джера всем, его жизнью, он сможет залечить душевные раны, нанесённые Линдси, её матерью и Бэндит...
GonnaBlow, Ну что ж если она так боиться, не показывает свою любовь? Дела, работа? Неужели это важнее побыть с Джи наедине хотябы один день? Она ведь это должна понимать я думаю. Скажем так, ей повезло что он её очень сильно любит.
Скорее бы "увидеть" Френка в фанфе. Интересно как у них все закрутиться.
будем ждать, пока Джи надерёт всей семейке задницы))) автор-вы молодец 
