В спальне Джерард медленно снял с себя джинсы и футболку. Переодевшись в домашнюю одежду, он сел в кресло и, задумчиво почесав подбородок, посмотрел на их с Линдси фото, стоявшее на тумбочке возле кровати. Джерарду много чего хотелось спросить у своей жены (если она ещё являлась таковой), – конечно, если бы она ему ответила и если бы вообще пришла домой. Джерард не мог ждать всю ночь, он бы хотел расспросить её прямо сейчас, но было ясно, что она и тот мужчина куда-то отправились. Вполне возможно, что Линдси вернется домой на рассвете и заявит, что у неё всю ночь шли нескончаемые переговоры. Джерард вдруг задумался: многие ли из её рассказов были правдой, а сколько из них были ложью, как давно все это тянется? Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Что удерживает Линдси в браке, когда Бэндит больше нет? Почему она продолжает оставаться его женой? Линдси вполне могла бы расстаться с ним еще в Париже, у неё было сколько угодно возможностей сказать ему, что все кончено. Почему она этого не сделала? Почему осталась с ним? И Джерард понял: единственной причиной, по которой Линдси оставалась с ним – это ребёнок, возможно, её любовник не был готов иметь ребёнка или просто не хотел ухаживать за новорождённым. А Линдси, какую бы не имела силу воли, нуждалась в поддержке при беременности, и если не со стороны любовника, то только со стороны Джерарда. Всё же, Лин женщина и, не смотря на холодное отношение к своему мужу, она не хотела остаться совершенно одна. Это был единственный ответ на вопрос.

Внизу зазвонил телефон, и Джерард хотел было уже попросить Мишель ответить на звонок, но  тут вспомнил, что служанка плохо себя чувствовала и попросила выходной на пару дней, и, следовательно, дома её сейчас не было. Тогда Джерард поспешно спустился вниз по длинной лестнице, забежал в прихожую и снял трубку.

 - Алло?

  - Здравствуйте, Джерард, это вы?

 - Да,  – сказал Уэй зевающе и прислонился к стенке с желанием как можно скорее закончить разговор.

 - Это доктор Джонс, простите, что звоню в столь поздний час, – Джерард взглянул на часы рядом с входной дверью: время близилось к двенадцати. Неясно, по какой причине доктору понадобилось звонить  так поздно…

 - Добрый… вечер, вы что-то хотели сообщить мне?

 - Я прощу прощения, если вас разбудил, но это действительно очень важно! – в голосе доктора слышались нервные нотки.  – Неделю назад Линдси сдавала анализы, и сегодня вечером пришли результаты, – Доктор на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. – Мистер Уэй, Линдси носит не вашего ребёнка.

В глазах Джерарда потемнело и ему пришлось опереться о массивный дубовый шкаф, стоящий рядом с телефоном.

 - Джерард, вы меня слышите? Успокойтесь, я знаю, что вы сейчас чувствуете, но… к сожалению, это правда, я задержался в лаборатории, чтобы проверить правильность анализов, врачи могут кое-что напутать, но всё оказалось верно, это именно результат анализов вашей жены.

  -Всё хорошо, Доктор Джонс, не волнуйтесь обо мне, – прошептал в трубку Джерард и медленно положил её, не обращая внимания на отчаянные попытки продолжить разговор со стороны собеседника.

Уэй выключил свет в прихожей  и прошёл по неосвещённому дому в гостиную, где сел в темноте у окна, глядя на огни бухты.

Он улыбнулся своим мыслям. Если разобраться, это было смешно, в самом деле: впервые за столько лет их брака козыри оказались в его руках. Теперь у него есть целых две причины для того, чтобы уйти он Лин.  Джерарда это внезапное открытие даже немного позабавило: можно сказать, что теперь он держит свою жену за горло. Он может от неё уйти, может остаться с ней.

Странно будет уйти из этого дома, от Линдси. Страшновато будет остаться одному, не имея никого, кто мог бы поддержать Джерарда, заботиться о нём. Если он уйдет, все станет для него новым и пугающим. Но так будет честнее. Он будет одинок, но не так, как раньше, по-другому. Не будет лжи.

Джерард просидел в одиночестве до рассвета. Он ждал Линдси. Решение было уже принято.

В начале шестого Уэй услышал, как в замке поворачивается ключ. Он бесшумно подошёл к двери и остановился.

– Bonsoir, – сказал он по-французски.

Первые лучи солнца окрасили небо над заливом в розовые и оранжевые тона. Неподвижная вода была гладкой, как зеркало. В кои-то веки не было тумана. Прежде всего, Джерарду бросилось в глаза, что Линдси немного пьяна. Не так, чтобы до безобразия, но всё-таки. Мамаша так беспокоится о своём ребёнке, что может легко позволить себе напиться. Хоть сейчас Джерард и знал о том, что это не его чадо, он всё же не мог не возмутиться тем, что Линдси так хорошо «заботится» о своём малыше.

Уэй презрительно фыркнул.

– Ты уже встал? – Линдси пыталась держаться на ногах как можно тверже, однако пошатнулась и была вынуждена ухватиться за спинку стула. Казалось, ей было неловко даже просто разговаривать с мужем. – Джерард, но ведь сейчас очень рано.

– Или очень поздно. Хорошо провела время?

– Конечно, нет! Что за ерунда! Мы до четырех утра просидели в зале заседаний, а потом пошли выпить. Чтобы отпраздновать...

– Как чудесно, – заметил Джерард ледяным тоном. Линдси воззрилась на него так, будто надеялась отыскать ключ к загадке. – И что же вы праздновали?

– Приезд Д... – Линдси чуть было не сказала «Джареда», но вовремя спохватилась. – Приезд деловых партнёров.

Довольная собой, она улыбнулась мужу. Джерард не ответил на её улыбку. Он был холоден и неподвижен, как статуя.

– Да, его приезд очень кстати.

Слова Уэя, словно булыжники, тяжело упали между ними.

– Что ты имеешь в виду?

– Думаю, мы оба прекрасно понимаем, что я имею в виду. Я сказал, что приезд очень кстати.

– Но это какая-то бессмыслица...

Однако Линдси выдали глаза: она не смогла выдержать взгляда Джерарда.

– Я так не думаю. Вчера вечером я видел тебя и твоего дружка. Насколько я понимаю, этот роман длится уже давно.

Джерард словно одеревенел. Линдси не ответила, отвернулась от Джерарда и стала смотреть на залив.

– Я могла бы сказать, что столкнулась с ним случайно, – она снова повернулась к Джерарду. – Но не буду. Я пережила очень трудные времена: смерть дочери, потом беспокойство за тебя...

– Он теперь живет в Лос-Анджелесе? – нетерпеливо перебил Джерард.

Линдси отрицательно покачала головой;

– Нет, он приехал только на несколько недель.

– Как мило. И, что же, мне предлагается принять его существование как часть моей жизни в будущем, или ты, в конце концов, сделаешь выбор? Догадываюсь, что он задает тебе точно такие же вопросы. Но сейчас я осмелюсь заявить, что выбор за мной.

– Да, Джерард, выбор мог бы быть за тобой, – Линдси снова чуть заметно покачнулась, но удержалась и встала очень прямо. – Но не будет. Слишком многое у нас поставлено на карту.

– Неужели? Что же это?

Джерард прекрасно понимал, что Линдси имеет в виду. Однако у него с ней больше ничего не было, как выразилась она, поставлено на карту. Начиная со вчерашнего вечера, когда позвонил Доктор Джонс.

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, точнее, кого. Нашего ребенка... – Линдси попыталась придать своему взгляду нежность, но у неё получилась только злость. – Для меня... для нас... это очень много значит, это все.

– Для нас? Знаешь что, Линдси, я сомневаюсь, что «мы» вообще существуем. Есть ты, есть я, но «нас» нет. Ты можешь говорить «мы», только имея в виду того мужчину. Вчера вечером я прочёл это у тебя на лице.

– Я была пьяна.

Во взгляде Линдси промелькнуло отчаяние, но Джерарда это больше не трогало.

– Ты была счастлива. Мы с тобой не были счастливы друг с другом уже много лет. Да, мы держались друг за друга, но только по привычке или из чувства долга или из-за общей боли. В тот уик-энд, когда умерла Бэндит, я собирался сказать, что ухожу от тебя. И если бы я не узнал, что ты беременна, то я бы ушёл. Но сейчас у меня есть целых две причины для того, чтобы покинуть этот дом.

 - Насчёт первой я догадываюсь, а вторая? – пролепетала Линдси, вызывая тем самым раздражение и отвращение у Джерарда.

 - Доктор Джонс звонил вчера поздно вечером, к нему пришли результаты анализов, Лин. Ты беременна не от меня!

Баллато расширила глаза, и на мгновение в них промелькнул страх, но затем снова появилась эта усмешка, которая, кажется не уходила с её лица с момента появления в доме.

 - Ты просто придумываешь всякие отговорки, чтобы уйти от меня, Джерард, как тебе не стыдно врать собственной жене?

 - Я не вру тебе, если ты отказываешься в это верить, то позвони доктору Джонсу сама, он скажет тебе то же самое! – Уэй перешёл на крик.

 - Даже если это так, хотя, завтра утром я всё же уточню, ты не уйдешь от меня, тебе негде жить, ты безработный, ты просто умрёшь, – Линдси улыбнулась мужу и довольная собой отправилась в спальню. Джерард двинулся за ней следом.

– Для того чтобы выжить, ты мне не нужна.

– И что же ты собираешься есть, дорогой мой? Краски? Или будешь продавать свои картиночки на улицах? А, может, вернешься к любовнику?

Джерард вздрогнул, будто Линдси его ударила.

– К какому любовнику?

– Думаешь, я ничего не знаю? Ты так уверен в своей непогрешимости, лживый ублюдок? Читаешь мне проповеди о моем... поведении, а сам... да ещё и с парнем, тьфу! – Линдси сделала вид, что сплюнула и продолжила дальше идти по лестнице. – Мне противно от одной мысли об этом! Такого, Джерард, я уж точно от тебя не ожидала.

Уэй побледнел.

– Откуда ты знаешь?

– Моя секретарша проезжала недалеко от нашего дома в выходной день и видела тебя, целующимся с этим мужчиной, через пару часов я уже была оповещена об этом.  – Линдси злорадно усмехнулась.

Внутри у Джерарда всё закипело от гнева, меньше всего он хотел, чтобы об их отношениях с Фрэнком знала она.

– Понятно.

Наступила долгая напряженная пауза.

– Почему ты решила рассказать мне об этом именно сейчас?

– Потому что я устала ото лжи. И мне надоело видеть твою жалкую несчастную физиономию. Мне надоело, что ты считаешь, будто я тебя использовала, оскорбила. Я вас не оскорбила, мистер, я сделала вам одолжение. Джерард, я не выгнала тебя, несмотря на твое возмутительное поведение. Я закрыла глаза на твою измену. Теперь, когда твой любовник смылся, тебе не к кому обратиться за помощью, кроме меня. Ты мой и никуда ты не денешься.

– То есть, Лин, ты считаешь, что я должен делать то, что ты мне скажешь?

Глаза Джерарда вспыхнули гневом, но Линдси была так пьяна, что даже не заметила этого.

– Вот именно. А сейчас я предлагаю тебе, наконец, успокоиться и лечь в постель, мне и моему ребёнку нужен отдых. Я устала от твоих претензий. Увидимся утром.

И Линдси закрыла за собой дверь в спальню даже не догадываясь, какой эффект возымело её признание… Джерард стал свободным.